Обманчивая нежность в оковах первозданной ненависти

Сердце колотилось, выпрыгивая из груди. Не думая, не оглядываясь, я рванула по коридору, сердцем помня карту поместья, которую когда-то нарисовало моё воображение. Я выскочила во внутренний двор залиты тусклым светом луны, промчалась через запущенный сад к старой, полузасохшей сливе. Руки, не слушавшиеся меня, разгромили землю у корней. И вот он – небольшой, завёрнутый в промасленную кожу свёрток. Оригинал рецепта пилюли, которую Тан Мэйли спрятала, подслушав разговор главного слуги Лань Шу о её планах на “приемную дочь”. Та по наивности не могла поверить, что это правда, решила подождать, но подстраховалась. По сюжету свиток необходим главе клана Белой Сливы.

Он тоже не сахар, появившись у его порога я лишь отсрочу свою гибель максимум на неделю. Он узнает кто я и быстро привяжет к алтарю. Нужно уничтожить свиток и исчезнуть из поля зрения охотников за бессмертием.

Я сунула свиток за пазуху и, осторожно окинув взглядом местность, ринулась к внешней стене, к очень старому потайному ходу для прислуг, что вел из поместья.

Я втиснулась в проход. Паутина цеплялась за лицо, острые выступы камня царапали кожу. Я ползла, задыхаясь, в полной, абсолютной темноте, не зная обвалится ли проход на меня в следующую секунду.

И вот впереди появился свет. Слабый, лунный. И струя холодного, чистого ночного воздуха.

Я выбралась и рухнула на мокрую от росы траву. Я была снаружи. Свободна.

Эйфория длилась ровно три секунды.

Из мрака между деревьями донесся едва уловимый шорох. Сначала это было просто сгустком мрака, темнее самой ночи. Затем оно обрело форму. Высокое, сухопарое, с неестественно длинными конечностями. Его кожа была цвета влажного пепла, а глаза – две узкие, горящие жёлтым светом щели. Дух-разведчик. Один из тех, кого Лань Шу использовала для выслеживания беглецов.

Он двинулся на меня, скользя между стволами деревьев с пугающей скоростью.

Я вскрикнула и бросилась прочь. Ноги, ослабленные годами заточения, подкашивались. Я бежала, спотыкаясь о корни, хватая ртом ледяной воздух, который обжигал лёгкие. За спиной я слышала лишь лёгкий шуршащий звук – словно сухие листья, гонимые ветром.

Сердце колотилось, выпрыгивая из груди. Мысли путались. Впереди я увидела обрыв. Бездумно, движимая слепым инстинктом, я рванула к нему.

Может, там есть тропа вниз? Может…

Я оступилась. Край обрыва ушёл из-под ног. Мир опрокинулся, превратившись в хаос падения, ударов о выступающие камни и хруста веток. Последний удар пришёлся о что-то мягкое и вязкое – вероятно, куст у самого подножия. И наступила тишина.

Только не это… Неужели мне никак не изменить сюжет? Никак не избежать гибели?

Сознание возвращалось медленно, через толщу боли. Всё тело было одним сплошным синяком. Я попыталась пошевелиться – и застонала. Казалось, сломано всё, что можно сломать.

Я лежала на спине и смотрела в ночное небо. А по нему плыла луна. И на её фоне возник силуэт.

Человека.

Он стоял надо мной, заслоняя звёзды. Высокий, в тёмных, практичных одеждах, которые сливались с ночью. Его лицо было скрыто в тени, но я чувствовала на себе его взгляд. Пристальный, изучающий, лишённый всякого сострадания.

Он медленно присел на корточки. Лунный свет упал на его лицо, и я замерла.

Это было поразительно красивое лицо. Холодное. Высеченное из мрамора мастером, который не знал, что такое тепло. Высокие скулы, острый подбородок, тонкие, бесстрастные губы. И глаза. Тёмные, почти чёрные, и такие же пустые, как ночное небо над нами. В них не было ни любопытства, ни злобы. Лишь глубокая, всепоглощающая отстранённость.

Его взгляд скользнул по моему изодранному платью, синякам, ссадинам, задержался на свежей крови, проступающей на ткани. Ни одна мышца на его лице не дрогнула.

Он наклонился ко мне. Его пальцы, длинные и ловкие, без всякой торопливости принялись обыскивать складки моей одежды. Его прикосновения были безличны, как прикосновения врача, но от них по коже бежали мурашки. Он искал. Он знал, что я что-то взяла.

Его рука наткнулась на твёрдый предмет у меня за пазухой – свёрток в промасленной коже. Он вытащил его, развернул, бегло просмотрел содержимое. Что-то похожее на удовлетворение мелькнуло в его глазах. Он поднялся, чтобы уйти. Просто взять и уйти, оставив меня умирать.

Отчаяние придало мне сил.

– Стой… – мой голос прозвучал хрипло, едва слышно. – Я сделала невероятное усилие, чтобы поднять голову. Мир поплыл перед глазами. – Ты… ищешь способ… – Я с трудом могла дышать, каждое слово давалось с огромным усилием. – Пробудить Спящих… Поглотить силу демонов в пещерах Безмолвия… Чтобы пойти против брата…

Он замер. Его спина напряглась. Медленно, очень медленно он повернулся ко мне. Теперь в его взгляде появилось нечто новое. Острый, холодный интерес.

Я поняла, что угадала. Это был Чжан Цзяо. Младший брат Чжан Мина. Охотник. Изгой. Тот, кто в моей книге был тихим, но смертельно опасным соперником своего брата.

– Тебе нужен ключ… – выдохнула я, чувствуя, как силы покидают меня. – Я знаю, где он…

Я смотрела ему прямо в глаза, пытаясь скрыть дикий, животный страх, выдавить из себя хоть каплю уверенности. Я блефовала. Отчаянно, на грани жизни и смерти.

Блефовала, потому что ещё не успела прописать точного местонахождения всех необходимых элементов для ритуала. Я так и не придумала, где брат Чжан Цзяо мог спрятать печать.

Он смотрел на меня. Секунду. Десять. В тишине было слышно лишь моё прерывистое дыхание. Он оценивал. Взвешивал риски. Искал ложь в моих глазах.

Наконец, его губы дрогнули, складываясь в подобие улыбки. В ней не было ни тепла, ни юмора. Лишь холодный расчёт.

– А ты еще можешь быть полезной, – произнёс он. Его голос был низким, ровным, без единой эмоциональной ноты.

Он наклонился, грубо схватил меня, словно мешок с зерном, и перекинул через плечо. Боль пронзила всё тело, но я стиснула зубы, чтобы не закричать.

Я висела на его плече, болтаясь как тряпка, и смотрела на удаляющуюся землю под ногами. Не было ни радости спасения, ни облегчения. Лишь леденящая пустота и понимание, что я только что заключила сделку с демоном. И заплатить по счёту придётся куда большим, чем просто свитком.