Эмилия проснется во вторник

И вот мы гуляем по ней, обдуваемой теплым, но сильным ветром. Ни о каком уединении речи нет – даже днем буднего дня тут уйма людей; я успела натереть ногу – если бы знала, что прогулка будет основательной, надела бы босоножки на плоской подошве, а не на платформе. Но я успокоилась и уже очарована – честно говоря, ничего более романтичного в моей жизни не происходило. Навстречу идут в основном обнимающиеся парочки, и это наводит на мысль о том, что… Неважно, одергиваю я себя, ведь мы с Димой просто недавние знакомые. И все-таки – разве он не знал, сколько тут влюбленных? Случайно ли мы пришли именно сюда?..

Дима прекратил теряться и теперь бойко рассказывал школьную историю из своей жизни. Из-за ветра я почти ничего не слышала, но не забывала кивать и улыбаться. И радоваться, что тема блога, которого у меня не было, снова заглохла.

– Покатаемся?

Он вдруг махнул в сторону прогулочного катера, стоявшего у причала и мерно покачивавшегося на воде. Это предложение, в отличие от тех, которые я себе навоображала раньше, меня совершенно не напугало. Вот только…

– Я никогда не каталась на катере, – выпалила я. Правду.

Как же, оказывается, много вещей в жизни я не пробовала! Об этом и не задумываешься, когда живешь привычно, буднично: наш с мамой дом, бабушкин дом, школа, библиотека, гастроном – и ничего нового не происходит.

– Тогда непременно надо. – Дима взял меня за руку и потянул к причалу.

Катер был таким старым, что, кажется, слегка поскрипывал. На нем играл смешной шансон и кроме нас были только пожилая пара и мать с сыном лет пяти. Мы сели так, что в лицо летели брызги; волосы постоянно падали мне на лицо, и я вынуждена была их смахивать, к тому же меня слегка укачало – вот таков мой вестибулярный аппарат. Выйдя на «сушу» полчаса спустя, я все еще не чувствовала земли под ногами и чуть пошатывалась. Чтобы прекратило мутить, пришлось купить мятные леденцы в ближайшем киоске.

Несмотря на все это, я ощущала себя беззаботно счастливой, свободной и… как бы сказать… будто немного не собой. Если бы о моей жизни вдруг писали книгу, то, что происходило с момента знакомства с Димой, стало бы даже не самостоятельной главой, а не относящимся к общей канве лирическим отступлением.

На катере мы почти не разговаривали – там это было уж точно невозможно, сразу из-за музыки, воды и ветра, – только переглядывались, сидя рядом, и пару раз показали друг другу «класс». Теперь беседа возобновилась – и опять, к моей радости, не о блоге. Дима хотел больше узнать о моей жизни.

– Ты часто проводишь время у бабушки?

– Да, постоянно, – отвечала я. – Особенно летом, когда занятий нет. И ночую у нее несколько раз в неделю.

– А родители?

– У них тоже, естественно, ночую.

Мои мама и папа развелись, но об этом я распространяться не планировала.

– У тебя полная семья? Везет. Мои давно в разводе. Друг друга не переносят, приходится видеться с ними по отдельности. Причем мама не особо любит, когда я общаюсь с отцом, так что я ей лишний раз не рассказываю.

– Кошмар.

– Вот именно. Ну ладно, многие так живут. Итак, Василиса, – я чуть было не спросила, к кому он обращается, – лето ты проводишь с родными и с книгами, а чем еще увлекаешься?

Разумеется, он считает, что должно быть что-то еще. И, видимо, правильно считает.

– О, много чем, – неопределенно махнула рукой я и внезапно брякнула: – Например, я хожу на дайвинг.

– Ничего себе! – воскликнул Дима. – Как это увлекательно!

– Очень.

– А в настоящем водоеме плавала с маской или только в учебном бассейне пока?

Стоило ответить, что я пока лишь учусь, и соскользнуть с темы, но меня было не остановить – совсем как в тот раз с воображаемым грузинским курортом.

– Плавала и в настоящем, а как же! Подводный мир, честно говоря, гораздо интереснее нашего. Рыбы необычных видов, всякие другие морские животные, причудливые растения…

– Ты ныряла в море? – Дима посмотрел на меня с уважением и восхищением.

– Да, в море гораздо круче, чем в речке, – авторитетно заявила я.

– Еще бы! Я, если честно, и без маски не то чтобы прямо прекрасно плаваю. Так, по-собачьи могу. А на море еще волны сбивают. Вода соленая и вроде бы держит, но мне в реке все равно комфортнее.

– Бывает.

Я с ужасом услышала в своем тоне снисходительные нотки. Фантазия, развитая бесконечным чтением книг, – это, конечно, замечательно, но ведь я не умею плавать вообще никак, даже по-собачьи.

Когда я была маленькой, мы с родителями иногда выбирались на пляж в выходные, и папа пытался меня научить, но мне было слишком страшно, и он махнул на это рукой. Его излюбленная тактика «борьбы» с любыми трудностями. По крайней мере так было, пока мы еще общались, и вряд ли он изменился до неузнаваемости.

– Ты такой многогранный человек, – продолжал изумляться Дима, – чем же еще ты увлекаешься?

Как, чтения с дайвингом тоже не хватает?! Ну что ж…

– Краеведческими экскурсиями. Я записываюсь на все, которые вижу в интернете. Так интересно узнавать что-то новое о собственном городе!

Дима обрадованно закивал.

– Не то чтобы это было мое хобби, но несколько раз я тоже бывал на таких экскурсиях. У нас их ведут одни и те же историки и краеведы, я уже запомнить их успел. И они, кстати, многих запоминают. Например, Инна Сташевская – помнишь же такую, высокая с короткой стрижкой? – когда меня во второй раз увидела, поздоровалась и аж по имени назвала. Они перед началом экскурсии перекличку делают, кто пришел, и деньги собирают… ну чего я тебе рассказываю, ты сама в курсе. Удивительно, что мы не встретились там. Ты говоришь, что на все экскурсии ходишь.

– На повторяющиеся не хожу. Зачем снова идти, если я уже была.

– А, да, конечно.

– Ну а у тебя какие увлечения помимо книг?

Мне хотелось переключиться со своих воображаемых достижений и выдохнуть.

– Да как у всех, – махнул рукой Дима. – Видео иногда смотрю по играм, ну, стримы. Читаю каналы в Telegram, в основном с мировыми новостями и интересными фактами. Вообще мне любопытна, так сказать, техническая сторона: как подаются новости, какие заголовки к ним авторы придумывают, чем читателя цепляют. – Не успела я удивленно сказать, что у меня то же самое, как он подытожил: – Я журналистом хочу быть.

Мне такой поворот своей будущей карьеры в голову тоже приходил, но мельком. Я толком не задумывалась, кем хочу стать, хотя мама и бабушка уже начали намекать, что пора бы. Пребывала в безмятежном ощущении, что все сложится как-то само собой и при этом удачно. Может, потому, что до сих пор мне не приходилось принимать серьезных решений, которые могли реально повлиять на мое будущее.

В редкие моменты, когда этот вопрос все-таки слегка тревожил, я успокаивала себя тем, что сейчас не советское время – профессия осваивается не одна на всю жизнь, в любой момент можно сменить вектор и переучиться, да и работать по специальности уже не обязательно, – и с облегчением закрывала для себя тему.

Решимость Димы вызвала у меня не то чтобы зависть – скорее смутное беспокойство, как начинающийся кариес.

– Здорово. Давно ты определился?

– Несколько лет как. – Мы еще вчера установили, что являемся ровесниками, и я приятно удивилась – он выглядел чуть старше своих лет, но, возможно, если бы действительно был старше, мы бы не смогли так хорошо поладить – все-таки я всегда считала, что между школьниками и студентами колоссальная пропасть в жизненном опыте и мировоззрении. – На будущий год пойду на подготовительные курсы по журналистике при вузе, а этим летом… ой, что же я так и не спросил! Расскажи уже наконец про свой блог. Еще одно большое увлечение, как я понимаю?

Да что ж такое.

– Не сказать чтобы большое… так, пустяк. Я только начинаю что-то делать в этом направлении.

– А где ты ведешь этот блог? Что за площадка?

– У меня канал в Telegram.

Я ответила так, потому что мы только что упоминали этот мессенджер и он сразу пришел в голову. Если бы я думала дольше секунды, это показалось бы странным.

– Покажешь? Не терпится стать твоим подписчиком!

– Пока не могу. Видишь ли, у меня вообще нет подписчиков.

– Ни одного? – поразился Дима. – Разве так бывает?

Понятия не имею, но, наверное, да? Если ты никого не пригласил сам, никуда не выложил ссылку и никому не рассказал.

– Я хочу сперва довести канал до ума, а потом уже демонстрировать. Сейчас я просто пробую разные форматы, добавляю-удаляю посты, читаю других блогеров… но, думаю, уже скоро начну вести его полноценно.

– Слушай, это классно. И о чем ты хочешь там рассказывать?

– Пока пробую разное, – повторила я.

– Нужна какая-то фишка. То, что будет отличать тебя от сотен других книжных блогеров. Я в этом не очень силен, но надо подумать…

Дима действительно задумался, и я испытала угрызения совести. Почему, ну почему мне обязательно нужно врать, чтобы произвести впечатление?! Все же и так было хорошо. Вчера, болтая с ним о книгах возле бабушкиного подъезда, я ни разу не соврала, у меня и нужды такой не возникло. Обсуждение имен не в счет – я лишь продолжила придерживаться прежней легенды о том, как меня зовут.

Но о какой искренности, о каких даже приятельских отношениях можно говорить, если человек не знает твоего настоящего имени?!

До чего же хрупким бывает прекрасное настроение – только что казалось, что я пробуду на этой волне легкости и свободы по крайней мере весь день, а тут уже набежали тучи и снова пошли мрачные мысли: лучше бы я осталась дома…

Не могло быть и речи о том, чтобы признаться ему. Если уж говорить про имя, придется сказать и про все остальное, наверное. Но Дима пригласил в парк и на катер Василису, а не Эмилию. И восхищался он Василисой, смелой и увлекающейся натурой, а не тихоней Эмилией, которая боится даже окунуться в воду в неположенном месте.

– Так, ну не знаю насчет фишки, – оказывается, все это время он размышлял, как продвинуть мой несуществующий блог, – но знаю, кто мог бы тебе в этом помочь. Я еще со вчерашнего дня пытаюсь к этому подвести, но все никак. Дело в том… блин!

– Что такое?

Дима нахмурился и вытянул руку.

– Дождь начинается. А у нас нет зонта.

В тот же миг несколько капель упали на мое лицо, а в следующий на нас обрушился целый град таких капель – к счастью, хотя бы не холодных. Пока я переживала, не будет ли, намокнув, просвечиваться ткань моего сарафана, под который я из-за жары решила не надевать бюстгальтер, Дима схватил меня за руку – как тогда, когда тянул к причалу, – и потащил к парковому кафе с возгласом: «Быстрее, а то все места займут!».

Действительно, многие гуляющие парочки вокруг нас устремились туда – больше было попросту некуда, – и мы едва успели плюхнуться за плетеный столик возле входа. Вместо крыши в кафе был плотный навес, и дождь весело забарабанил по нему.

– Я проголодался, – объявил Дима, открывая меню, – как насчет карбонары?

– Не против, но, может, теперь я угощу?

– Давай лучше в следующей жизни? Я могу позволить себе сводить девушку в кафе. Хотя бы потому, что дедушка честно отдает мне все деньги, которые платят именно мои покупатели.

– Вот почему ты так стараешься, – прыснула я, стараясь не зацикливаться на его словах, из которых следовало, что у нас определенно свидание.

– Не только поэтому, – возразил Дима, – мне правда нравится. Вычислять, что интересно человеку – и интересно ему вообще что-то или он просто мимо проходит и смотрит – это как решать головоломку. Иногда ответ лежит на поверхности, а иногда приходится покумекать… Так, мне показалось или у тебя настроение испортилось? Ты вроде улыбаешься, но какая-то отстраненная.

Было трогательно, что он заметил, и я снова улыбнулась.

– М-м, нет, все в порядке. Погода слегка выбила меня из колеи.

– Ты не замерзла? Мы можем попросить у официанта плед, наверняка тут есть.

– Нет, что ты. Тепло же.

– Но твой сарафан успел промокнуть.

Если ткань и просвечивала, Дима остался джентльменом и не пялился туда, куда не надо, по крайней мере в открытую.

– Ничего страшного, – пробормотала я. – Ты что-то хотел мне сказать до того, как начался ливень.

– Да, но я немного волнуюсь насчет этого. – Дима поерзал на плетеном стуле. – Не знаю, как ты воспримешь. Тут палка о двух концах. Вернее, концов даже больше, если это, конечно, возможно в случае с палкой…

– Скажи – и посмотрим, как я восприму, – предложила я, стараясь не выдать беспокойства.

Что он собирается заявить? Что он гей? Почему-то в голову пришло только это, но при чем тут блог?..

Глава 4

– Ну ладно. – Дима глубоко вздохнул. – Через три дня, в субботу, я еду на трехдневную Школу юных журналистов и блогеров. Это на турбазе. Классный такой формат: утром ты записываешься на семинары и лекции из списка, которые тебе нравятся, причем ведут их специалисты хорошего уровня, а через пару часов после обеда уже свободен – можно гулять, купаться, общаться. Во вторник утром возвращаемся.

– Звучит великолепно. – Я представила себе такой полезный отдых и мысленно вздохнула: сама бы не отказалась. – И что здесь такого?

Может, он имеет в виду, что мы не увидимся несколько дней и это печально? Он что, считает, что мы должны видеться ежедневно?

Дима сделал официанту заказ и присовокупил к пасте два бокала красного вина.

– Ты ведь нормально относишься к «Мерло»? – посмотрел он на меня.

Я кивнула с видом знатока. Официант скользнул по нам взглядом, но спрашивать о возрасте не стал.

– У меня огромный соблазн дождаться, пока мы выпьем вина, и потом объяснить тебе, в чем дело, – хохотнул Дима, но выглядел при этом сконфуженным, – но лучше сейчас.

С ума сойти, подумала я. Красивый парень – ну он объективно красив, что уж там – искренне переживает, как я восприму какие-то его слова. Пока он их не произнес, стоит поймать момент и возгордиться. И совсем он не ведет себя как красавчик. Похоже, как я сразу и подумала, он не подозревает о своей привлекательности. Наилучший вариант.

Я заглянула в светлые глаза Димы, полные беспокойства, а затем взор невольно скользнул ниже, к губам. Я позволила себе представить наш поцелуй – долгий, сладкий, как в книгах. Потом он оторвался бы от меня, только чтобы произнести что-то нежное, и наклонился бы вновь…

Пока я грезила, он уже начал что-то говорить.

– …понимаешь?

– О да, еще бы. Чего же тут не понять.

– Я и правда не знал, сколько это стоит.

– Стой, почему?

– Я же говорю. Я выиграл место в этой Школе. В ее группе «ВКонтакте». Никогда мне так не везло, но тут…

– Круто, что повезло. Но я все еще не пойму, почему ты не решался мне об этом сказать.

– Я со вчерашнего дня хочу позвать тебя туда. С тех пор как узнал про твой блог. Осталась еще пара мест, я проверял в группе. Но, во-первых, цена. Я не знаю, насколько это приемлемо для твоей семьи.

Позвать меня?!

– И сколько в итоге это стоит?

Дима назвал сумму. Не космическую, но и не маленькую. Особенно для моей семьи.

– Но это не все, – продолжил он упавшим голосом. – Есть одна сложность. Есть одна… девушка.

Так. Девушка. Ну разумеется. Все не могло быть просто, так ведь?

Но я же и сама была рада, что нас объединяют исключительно книги. Неужели в моей голове так сильно все изменил этот день? Подумаешь, мороженое, подумаешь, прогулка в парке и катание на катере, подумаешь, кафе… между нами ничего не было.

Я от души надеялась, что разочарование – мгновенное и болезненное, будто в меня запустили снежком – не отразилось на моем лице. Держи себя в руках, Эмилия, погрустишь дома.

– У тебя есть девушка? – постаралась как можно более равнодушно произнести я.

– По правде, я уже не знаю, – вздохнул Дима. – Мы встречались весь прошлый учебный год, но весной все стало подзатухать с обеих сторон. Мы реже виделись вне занятий, вечно находились какие-то дела. А с начала лета не виделись вообще и онлайн общались раз или два. По официальной версии, это из-за того, что она часто ездит на природу с друзьями и там плохая связь, но… сама понимаешь: если люди хотят, они найдут время и возможность написать и позвонить. Да и с собой позовут.

– Но она не зовет, и ты не зовешь.

– Ага, все так.

– Ты не связываешься с ней, потому что не хочешь?

– Ну… в начале лета я пытался разобраться, что чувствую. Потом решил, что разберусь, когда увижу ее в следующий раз, а пока лучше отдохнуть друг от друга, раз все равно само так получается. Дать времени пройти, позволить всему идти так, как оно идет… понимаешь?

– Чего же тут не понять, – повторила я.

Он не пишет и не звонит, потому что не разобрался, нужна ли она ему, – она же, видимо, не идет навстречу из гордости. Классика.

– А сейчас я даже не знаю, что ей сказать. Теперь, после того как… – Дима резко замолчал.

– После того как – что?

Подняв взгляд, я обнаружила, что он смотрит прямо на меня.

– Я пока не готов это сформулировать, но, думаю, ты догадываешься, о чем я.

Облегчать ему задачу я не собиралась.

– Нет.

Дима шумно вздохнул и наконец выложил, так сказать, козырь:

– Главная проблема вот в чем. Мы договорились вместе поехать на мероприятие, о котором я тебе сказал. Ее родители купили ей место одной из первых. Она там будет. Она тоже хочет стать журналистом.

– То есть ты увидишься с ней через три дня.

– Да.

– И, возможно, у ваших отношений появится второй шанс. Лето, речка, романтика…

– Я это допускал, но…

– И ты хотел, чтобы я тоже поехала.

– Да. Потому что ты блогер и потому… потому что… не знаю… звучит ужасно, эгоистично и все такое, но я правда так хотел.

Повисла тишина. Дождь прекратился, и я отчетливо слышала, как Дима нервно барабанит ногтями по плетеному столу. Звук был негромкий, но раздражающе ритмичный.

– Не вижу в том, что ты говоришь, ничего ужасного.

Я совладала с собой достаточно, чтобы полноценно ответить, и немалую роль сыграл этот дурацкий звук. Все равно я не смогла бы встречаться с человеком, чьи привычки настолько меня бесят. А если он так барабанит каждый раз, когда нервничает? Представить только: собираемся мы впервые лечь в постель, а он сидит на диване и постукивает пальцами по простыне… ох, о чем я только думаю?!

– Ты не права, это отвратительно. Мне надо было сразу… – заговорил Дима покаянно, но я остановила его царственным жестом, который мне самой очень понравился.

– Давай проясним. Мы знакомы всего сутки и один раз встретились погулять как приятели. Ты хотел предложить мне поехать в Школу журналистов и блогеров – так она называется? – потому, что узнал о моем хобби. При этом у тебя вроде как кто-то есть, и это не имеет ко мне никакого отношения. Даже если бы я поехала и мы там столкнулись, никакой неловкости бы не было. Но ты прав – думаю, для нас это немалая сумма, так что я не поеду. Вот и все. Мы могли бы спокойно съесть по пасте, выпить по бокалу и разойтись по домам, но, честно говоря, теперь, когда распогодилось, я понимаю, что не так уж хочу есть и совсем не хочу «Мерло». Так что извини, пожалуйста, но я тебя покину прямо сейчас. Ничего личного.

Я отложила бумажную салфетку, которую, оказывается, комкала в руках в последние несколько минут, и встала из-за столика. Дима не пытался меня удержать, лишь понуро сидел, опустив глаза, как нашкодивший ученик, и продолжал барабанить ногтями.

– Я так понял, ты не желаешь, чтобы я тебя провожал.

– Спасибо, доберусь сама. Передавай привет дедушке… и еще раз благодарю за книгу.

– Какую?

– Вчерашнюю.

– А, пустяки. Ты заходи на развалы, если что…

– Угу. Непременно. Всего доброго.

Вот так я в очередной раз не попробовала вино и не поцеловалась с парнем.

***

Я решила отправиться домой, к маме, а перед этим зашла за книгами к бабушке. Не застала ее – старая подруга позвала ее на чай.

Дома я поужинала с мамой и собиралась почитать, но несколько страниц спустя поняла, что написанное не отпечатывается в голове. Слова вроде бы складывались в предложения, и все казалось логичным, однако я понятия не имела, о чем только что прочитала. Такое иногда случалось, когда я переоценивала свои силы, берясь за книгу ночью после насыщенного дня. Но сейчас дело было в другом.

Мама о Диме не знала, и рассказывать теперь не было смысла, так что я позвонила уже вернувшейся домой бабушке. Похвалилась тем, какой прекрасный монолог произнесла ему на прощание. Это было в духе «Гордости и предубеждения». Я прямо сделала его – несмотря на весьма скромный опыт общения с парнями!

Ожидала, что бабушка скажет что-то гневное в Димин адрес, но она была настроена миролюбиво:

– Бедный парень, попал же он в переплет.

– Ты его жалеешь?! – возмутилась я.

– Конечно. Ничего-то у него получается. Не разобрался там, уже понравилась другая, а он и ее отпугнуть умудрился…

– Да хватит, совсем я ему не понравилась.

– Ты же знаешь, это не так, не надо лукавить. Но он честный. Заслуживает уважения.

– Может быть, однако ситуация от этого не лучше.

– Возможно, еще не конец.

– Что?! Разумеется, конец!

– Он же тебе признался: с девушкой все непонятно.

– Не буду я ждать сложа руки, пока он разберется.

– Это правильно, ждать не надо. Но не удивляйся, если он опять объявится. А вообще… ты в эту Школу журналистов и глогеров хочешь?

– Блогеров, бабушка. Зачем? Я не журналист и на самом деле не блогер. Не знаю, зачем я ему это сказала.

Обычно я старалась не сообщать бабушке, когда врала другим людям. Ей я не врала никогда – не специально, просто так получалось. Разве что лукавила по мелочи, вроде «я чувствую себя хорошо, не волнуйся», когда на самом деле не так уж хорошо.

– Но ты не исключала, что захочешь учиться на журналиста, – напомнила бабушка. – И почему бы, в конце концов, не завести книжную страничку?

– Блог, бабушка.

– Тебе лучше знать, как это называется. По-моему, это отличная идея. Ты же столько читаешь – могла бы делиться отзывами с теми, кому они нужны…

– И кому же они нужны?

– Вот и выяснила бы. И насчет Школы – идея интересная, приятное с полезным. Ты бы отдохнула хоть недолго на природе, пообщалась со сверстниками и заодно узнала много нового.

– Ну… какой смысл это обсуждать? У нас все равно нет лишних денег.

– А вот и есть.

– Что?

– У меня, конечно, пенсия небольшая, но я довольно экономная старушка и трачу-то в основном на продукты. Сумма, о которой ты говоришь, найдется.

– Я не стану тебя разорять.

– О разорении речь не идет. Я хочу оплатить тебе эту поездку, если ты сама этого хочешь. Наплюй на Диму. Сойдется он там со своей девушкой, или кто она ему, – ты просто можешь общаться с другими людьми. Я так понимаю, выбор будет. Надо повнимательнее прочитать про это мероприятие, я позвонила бы организаторам и убедилась, что это никакие не мошенники…

– По-моему, мне не стоит об этом думать, – уже без всякой уверенности проговорила я.

– А по-моему, очень даже стоит, – возразила бабушка.

– Возможно, тех мест все равно уже нет…

– Узнаем.

– Да и вдруг мама будет против…

Вот такой я мамонт – в свои шестнадцать лет не просто не тусуюсь по клубам, но и ни разу не ночевала нигде без родственников. Я не говорю даже о парнях – ни одной пижамной вечеринки с девчонками, ни одной поездки в детский лагерь. Мамина дочка, бабушкина внучка. Эмилия, и этим все сказано.

И внезапно – впервые – я так сильно захотела, чтобы это изменилось! Захотела нового опыта, захотела рассказывать кому-то – честно, не сочиняя, – как летом купалась под звездами, целовалась у турбазного корпуса с красивым мальчиком (и пусть это будет не Дима, раз он такой весь неопределившийся) и начала вести свой книжный блог…

– Я уточню в соцсети, остались ли места, – Дима говорил, в группе есть эта информация в открытом доступе. Если да, скину тебе телефон Школы для выяснения подробностей, – твердо пообещала я бабушке в итоге. – Нет, стой! Какой же я будущий журналист и блогер, если стесняюсь сама позвонить и спросить? Я все сделаю.

Этот день с Димой точно что-то во мне изменил – еще вчера я тряслась бы как осиновый лист при мысли о том, что придется говорить по телефону с незнакомым человеком.

– В любом случае я тоже позвоню, – заверила бабушка. – Все-таки ты несовершеннолетняя, надо, чтобы мы все проконтролировали.

Знаю много девочек, которые после этих слов закатили бы глаза и/или огрызнулись, но я, напротив, почувствовала себя спокойнее. Защищенной. Когда-нибудь мне совсем не будет требоваться покровительство старших, но некоторые вещи меняются не так быстро.

Прошло три дня, и вот я здесь, в шатре с картонной табличкой «Добро пожаловать!», и мне предстоит произнести приветственную речь. Я уже выслушала – вернее, попыталась выслушать, – что говорили несколько человек до меня, но не могла толком сосредоточиться: у меня потели ладони, стук сердца практически заглушал слова других.