Эмилия проснется во вторник

Я съежилась от мысли о том, что даже не поздоровалась с его дедушкой, этим милым старичком. Ведь он меня уже заметил…

– А ты узнай, не продается ли у них эта книга. Наверняка парень не все себе оставляет, а кое-что сбывает как раз на развалах.

– Хм, а вот это отличная идея! Спасибо! – Я чмокнула бабушку в щеку и помчалась в коридор.

– Ужинать без тебя? – успела спросить она, прежде чем я ускользнула.

– Почему? Не надо без меня, я быстро: одна нога тут, другая…

– А мне кажется, ты разговоришься с продавцом… о буккроссинге, к примеру, – усмехнулась бабушка.

Я помотала головой.

– Вот увидишь, максимум через полчаса буду тут.

***

– Ты все-таки решила что-то взять! – искренне, кажется, обрадовался продавец.

Разумеется, он по-прежнему был там. Его дедушка тоже, и на сей раз я любезно с ним поздоровалась. Тот ответил кивком и тут же отвлекся.

– Я бы представил вас друг другу, но не знаю, как тебя зовут, – заметил парень.

Я собиралась перевести тему или ответить что-то вроде «Зачем тебе это?», а лучше «Зачем вам это?», чтобы восстановить официальность и подчеркнуть, что мне от него нужно только одно – книги. Не за тем я вернулась, чтобы с ним знакомиться, еще чего, пусть покоряет своими красивыми глазами кого-нибудь другого.

Но вместо этого у меня вырвалось:

– Я Василиса.

– Очень приятно, Дима. У тебя чудесное имя.

– Спасибо.

Действительно, в том, как звучит «Василиса», есть что-то трогательное и при этом шикарное, породистое, вроде как в элитном шелке. Василиса просто не может – не имеет права – быть неинтересной, несимпатичной, неталантливой. А вот Эмилия – однозначно кто-то скромный и тихий с задних рядов, особо не отсвечивающий и ничем не примечательный. Попросту я. Знаю, я сама говорила, что не люблю быть в центре внимания. Но иногда, всего лишь иногда, предпочитаю хотя бы казаться Василисой, а не Эмилией.

– Итак, дедушка, – Дима повернулся к старичку, – это Василиса, наша новая покупательница. Василиса, это мой дедушка Семен Владимирович – профессор кафедры истории философии и культуры в университете. – Он назвал самое крупное учебное заведение в нашем городе – ого!

– Бывший профессор, – с весьма довольной улыбкой поправил его дедушка. – Уже пять лет как на пенсии.

– Бывших профессоров не бывает, у тебя это в крови, – добродушно сказал Дима.

Я подумала о бабушке – она тоже и учителем, и историком была по жизни, а не с какого-то по какой-то год. До сих пор что бы она мне ни рассказывала – о театрах ли в Древней Греции, о судьбе ли Анны Болейн, об Октябрьской ли революции, – я слушала ее с раскрытым ртом, даже если далеко не в первый раз.

И еще кое о чем подумала. Было видно, что Дима с дедушкой близки, как мы с мамой и бабушкой. И то, что он помогает дедушке на каникулах, и правда было достойно уважения, но еще больше цепляло то, что для парня это, похоже, на самом деле важно, все идет от души. Я даже почувствовала к нему нечто похожее на симпатию.

– Ну так, Василиса, что бы вы хотели у нас приобрести? – Семен Владимирович выпрямился, будто это помогало ему чувствовать себя более значимым за этим прилавком с книгами – как раньше, когда он работал в элитном вузе.

– Я пришла спросить, не продается ли у вас случайно…

Когда я произнесла название книги, Дима прыснул.

– Сегодня день совпадений или как? Я как раз ее из супермаркета забрал. И себе хотел оставить, но раз тебе нужна…

Он достал книгу все из того же рюкзака и протянул мне.

– Она твоя.

На душе мгновенно потеплело, по жилам будто разлился теплый мед. Если у меня когда-нибудь – ну, нескоро – будут серьезные отношения или брак, жениху/мужу со мной несказанно повезет: никакие драгоценности и заморские курорты мне не нужны, просто дайте мне книгу и посадите в уютное кресло.

– Сколько она стоит?

Не удержавшись, я погладила обложку большим пальцем – золотые буквы были вытиснены на ней, как на детской книжке, и это выглядело не слишком уместно, но мне все равно дико нравилось.

– Нисколько, забирай, – пожал плечами Дима. – А я еще достану.

– Давай я заплачу хотя бы символически. Неудобно.

– Мне она досталась бесплатно – и тебе достанется так же. Бери и ни о чем не думай.

– Спасибо, – прошептала я, – огромное.

Повисла пауза, во время которой мне захотелось заключить Диму в объятия благодарности. Я понимала, что это несколько чрезмерно, но и сразу сбегать было бы некрасиво. Стоило поддержать разговор еще хотя бы немного – из вежливости.

Я сделала попытку:

– Это не совпадение на самом деле. Я вступила в тот чат и увидела, что ты забрал из супермаркета.

Лучше бы соврала, спохватилась я, глядя на то, как Дима расплывается в улыбке. Сейчас он подумает, что этот мой поступок как-то связан с ним. Что книга – лишь повод снова с ним встретиться. Помнишь, Эмилия, красавчики привыкли нравиться и обожают это.

Засиял-то как, будто медный пятак! Ну вот. Такой же, как все они.

От начавшей было зарождаться симпатии вмиг не осталось и следа. Я прохладно продолжила:

– Видишь ли, я книжный блогер. Мне необходимо отслеживать такие движения, как буккроссинг, в своем городе, а у меня здесь был ощутимый пробел. Поэтому прекрасно, что ты мне рассказал про такой популярный чат. Практически полторы тысячи человек – немало для этой тематики.

Так-то, съел?

– Блогер? Ого! – Дима повернулся к дедушке. – Отпустишь меня ненадолго? Хочу потолковать с Василисой о ее интереснейшем хобби.

– Да не нужно, я, в общем, уже тороп… – начала я, а Семен Владимирович одновременно кивнул:

– Конечно, гуляйте сколько угодно. По продажам сегодня негусто даже с тобой.

– Дедушка почему-то считает, что у меня талант продажника, – рассмеялся Дима, явно по-прежнему довольный собой.

– Дело не в продажах, – поправил Семен Владимирович с легким презрением, – а в том, что ты сразу ориентируешься, кому из покупателей что нужно, и предлагаешь им именно это.

– Никакого секрета – я просто наблюдаю, на что падает их взгляд, какие книги они берут в руки, и делаю предположения об их вкусах. Иногда угадываю.

– Да, и это отличный творческий подход.

– Ты тоже так можешь, ничего сложного.

– Я пробовал. Никакого эффекта, – развел руками Семен Владимирович. – Видимо, тебе добавляет очков твоя молодость и энергичность. А если учесть, что покупатели в основном женского пола…

– Так, ладно, дедушка, перестань, – проворчал Дима.

Я внимательно посмотрела на него и отметила: то ли ему действительно стало неудобно, то ли он превосходный актер. Странно. Любой красавчик млел бы от всех этих похвал или воспринимал их как должное. А смутиться мог разве что для вида.

– Между прочим, – продолжил мой новый знакомый, – с Василисой меня ждало фиаско. Она посмотрела и потрогала столько всего, что я даже не сообразил, что ей предложить.

– Я же говорила, что всеядна… Ну, я все-таки тороплюсь. Спасибо за книгу, и…

– Может, я все-таки провожу тебя до дома? Пожалуйста. Я ни разу не общался лично с книжным блогером.

На сей раз он хотя бы спросил, можно ли меня проводить, а не перед фактом поставить попытался. Прогресс.

– Ладно, – неожиданно для себя согласилась я и попыталась погасить в себе тут же всколыхнувшуюся панику.

До бабушки недалеко, мне всего и надо-то продержаться минут пятнадцать. Буду отвечать на вопросы о блоге максимально обтекаемо, а потом снова сошлюсь на то, что мне пора бежать. Никакой опасности. Никакой часовой болтовни у подъезда. И вряд ли мы когда-то снова увидимся – я крайне редко появляюсь на развалах…

[1] Имеется в виду известный роман австралийского писателя Маркуса Зусака «Книжный вор» (2005).

Глава 2

Мы стояли возле бабушкиного подъезда, у цветущего палисадника, за которым любовно ухаживали соседи, уже полтора часа – я с недоумением обнаружила это, когда завибрировал телефон. Думала, меня хватилась бабушка, но это был всего лишь мобильный оператор, напоминавший о том, что стоит пополнить баланс.

До обсуждения моего воображаемого блога даже не дошло – вместо этого мы с Димой говорили о книгах. О том, кто что читал в детстве, кто что читает сейчас и кто что мечтает прочитать. Он оказался настоящим книжным червем – я и не подозревала, что среди парней водятся книжные черви, которые при этом не изъясняются на языке Байрона, вовремя моют голову, стирают одежду и не носят самые страшные из предложенных стоматологом брекеты. Парни из нашего класса, по-моему, читали максимум Пушкина в детстве и «Горе от ума» в кратком содержании перед сочинением, а главными их интересами были спорт да мобильные игры.

А Дима чего только не читал – от Булгакова до Берроуза. Как я поняла, все началось с обширной бабушкиной и дедушкиной библиотеки, а потом пошло-поехало. В его семье читали все, как и в моей, но больше всего – именно бабушка с дедушкой. Диму слегка клонило в сторону фэнтези – к счастью, крен был не слишком сильным; я всегда предпочитала реализм, но пересечений во вкусах у нас все равно было предостаточно. У Стивена Кинга ему тоже не понравилась «Девочка, которая любила Тома Гордона», зато он, как и я, был в восторге от «Мизери» и «Кладбища домашних животных».

Я едва не задохнулась, когда Дима спросил, читала ли я «Грозовой перевал». Читала ли я?! Да это моя настольная книга! Пусть говорят, что там нет ни одного нормального героя и все отношения токсичны – готическая атмосфера покоряла меня, а все эти страдания-метания персонажей… если честно, я им даже завидовала чуть. Когда была помладше и поглупее, конечно же. Сейчас просто восхищаюсь стилем, антуражем и смелостью писательницы. Для того времени роман был и правда смелым: в нем немало жестокости, с моральными качествами у главных героев полный провал, а в конце еще и мистика вкралась.

Я чуть было не ляпнула, что меня вообще-то и назвали в честь автора «Грозового перевала» Эмили Бронте. Почти ляпнула, но вовремя – на середине фразы – исправила положение, заявив, что меня хотели так назвать.

– Эмили? – удивился Дима.

– Эмилией.

– Очень хорошо, что не назвали. Это имя может подойти разве что той, которая родилась сразу пятидесятипятилетней.

– Причем старой девой, – подсказала я быстро, потому что не раз об этом думала. – Сварливой, не выносящей любого шума и вида влюбленных пар.

– И рыжей.

– Почему рыжей?

– Не знаю, вот так мне представляется. Натуральные рыжие волосы, собранные в пучок, и в них еще какая-нибудь старомодная заколка с черепаховым узором. А зимой эта женщина кутается в пуховые платки и носит унылые коричневые сапоги на плоской подошве.

– Никто не знает, как я буду выглядеть в пятьдесят пять. Может, именно так. Между прочим, у меня оттенок волос уже сейчас рыжеватый.

– Ты так выглядеть не будешь, – категорически заявил Дима. – Ты Василиса.

– А Василисы… мы, по-твоему, как выглядим в этом возрасте?

– Благородно и дорого. И уж точно старыми девами не остаетесь. Вас даже на старости лет кавалеры атакуют.

– Хм-м…

У меня возник вопрос, грубый флирт это или просто шутка. Судя по его невинной улыбке, было верно скорее последнее. Я расслабилась и собиралась ответить что-то остроумное, но тут пришла Димина очередь обнаружить, сколько времени уже прошло.

– Блин! Дедушка уже через час заканчивает! – воскликнул он. – Надо хотя бы помочь ему отнести то, что не продано. Я бы еще с тобой постоял, беседа очень интересная, но…

– Да-да, меня тоже бабушка заждалась, – закивала я.

– Мы же увидимся опять?

– Ну конечно.

Я произнесла это, ни на секунду не усомнившись, и тут же посмотрела на Диму с тревогой, но он явно не возгордился. На его лице по-прежнему отражалась только озабоченность по поводу того, как надолго, оказывается, он застрял здесь со мной.

***

Бабушка поужинала час назад и теперь смотрела детектив по Агате Кристи. Ради меня она отвлеклась и вышла в коридор спросить, как прошло «свидание». Я поспешила заверить, что это был всего лишь увлекательный разговор двух книгочеев.

– Было здорово, но он даже не спросил телефон, не выяснял, есть ли я в соцсетях. Взял и умчался, – пожаловалась я, разуваясь. – Наверное, про следующую встречу он из вежливости…

– Не факт, – пожала плечами бабушка. – Он знает, где ты живешь. Да и ты знаешь, где можно найти его…

– Не будет же он караулить меня у подъезда, а я его – на развалах.

– …и потом, есть этот ваш книгообменный чарт. Ну, то есть чат.

– Точно, я же туда вступила! Тогда, если захочет, он меня найдет! А если не захочет?

Я не могла усидеть на месте. Опустилась в кресло, сразу вскочила, чтобы помыть руки, опять опустилась, опять вскочила, чтобы взять на кухне печенье, но решила, что разумнее подогреть себе ужин, правда, оказалась не голодна и вернулась в комнату.

Немудрено, что я была так взволнована – не каждый день у меня появлялся новый интересный знакомый. Если уж честно, у меня не каждый день вообще происходило что-то достойное упоминания. Я прокручивала в голове обрывки нашего длинного диалога, отмечая то «Как хорошо, что я это сказала!», то «А вот тут можно было еще добавить, эх…». В целом я была довольна беседой, что, честно говоря, тоже происходило со мной нечасто.

Вздохнула: если это была последняя встреча, наверное, в каком-то смысле так даже лучше. Я не успела ничего испортить, и она останется неким эталоном…

– Он уже захотел, – констатировала бабушка, когда я присела рядом с ней.

– Что? – вздрогнула я.

– Он уже захотел тебя найти. Пришло сообщение, пока ты была на кухне.

– Да вряд ли оно от него. Может, мама пишет.

– А ты проверь.

Я проверила. Сообщение было от Димы.

«Еще раз привет. :) Бабушка не ругалась?»

Я улыбнулась и набрала: «Нет, все хорошо. А твой дедушка не обиделся?»

Ответ не заставил себя ждать: «Тоже нет, абсолютно. Он успел продать две книги, кстати».

Дима писал без грамматических ошибок! Не то чтобы я этому удивилась – с учетом его хобби, – но умилилась точно.

«Что за книги?» – осведомилась я. Раз уж мы весь день обсуждали литературу лично, не грех продолжить в том же духе онлайн.

«Любовный роман и одну детскую, про первоклассников. Ничего особенного. Что ты делаешь завтра?»

Ого.

Мои ладони вспотели – наверное, в комнате было душно, а я лишь сейчас это заметила. Я поднялась и включила стоявший на столе напротив вентилятор – заодно сделала небольшую паузу, чтобы прийти в себя.

В тот день все менялось крайне быстро: несколько минут назад я переживала, что мы не обменялись контактами, а теперь размышляла, стоит ли все-таки встречаться с Димой еще раз. Свой недавний тезис про эталон я, разумеется, быстро отмела – он годился разве что для утешения, если бы ничего больше не вышло. Казалось бы, такое удачное знакомство надо непременно продолжать и сомневаться тут не в чем. Но я сомневалась – в том, что правильно поняла Диму. Вот будет конфуз, если я решу, что иду на свидание (а по-моему, это уже на него похоже), и он поймет, что я так решила, но выяснится, что сам он хочет просто поговорить о книгах! Хорошо бы разобраться на берегу, видит он во мне возможного друга по интересам или не только.

Было бы, наверное, легче, если бы только. Можно было бы вести себя естественно, не краситься и, если получится, больше не врать…

Пока я размышляла, пришло еще одно сообщение, подлиннее: «Дедушка завтра не пойдет на развалы, у него кое-какие дела, так что я свободен. Если ты тоже, можно съесть по мороженому в "М**" и продолжить беседу. Мне очень понравилось сегодня! Редко встретишь такую начитанную девушку:)».

Слава богу, определенность. Ни слова о моей красоте (все равно это было бы лестью), никаких ловеласовских «встретимся вечером у меня дома». Мороженое в маленькой кафешке и болтовня на единственную, пожалуй, тему, в которой я как рыба в воде. Это мне вполне подойдет!

«Часов с двух могу», – написала я – пусть не воображает, что я ничем не занята и у меня в распоряжении весь день. Подумав, тоже добавила смайлик – так получилось приветливее. У меня вроде бы пока не было повода ему грубить.

«Отлично, тогда давай прямо в два у входа в «М**». Уже пора уносить книги, пойду помогать. До завтра!»

Отложив телефон, я достала пудреницу, которую открывала крайне редко, и посмотрела в зеркальце. На меня взглянула девочка с карими глазами, слегка вздернутым носом и парой прыщиков на маленьком подбородке. Лицо – скорее круглой формы, чем овальной, из-за еще детских щечек – обрамляли не тронутые краской каштановые волосы, вьющиеся у висков и на кончиках. Обычная школьница. Никакого уродства, но и никакой красоты. Ни соблазнительных губ и точеных скул Анджелины Джоли, ни нежной утонченности Скарлетт Йоханссон.

И с моей фигурой то же самое: все вполне неплохо – нет жира, есть грудь и попа, – но не сказать, чтобы это была такая фигура, по которой пускают слюни. У меня не самые длинные на свете ноги. Я не слишком грациозна. Я горблюсь при ходьбе и еще сильнее – когда сижу. У нас в классе учится чуть полноватая девушка, но она всегда держится прямо, будто балерина, и даже зевает так, что хочется брать у нее уроки изящества. Конечно, у нее есть парень, уже и не первый. Вообще, вокруг полно девушек, которые могут заинтересовать молодого человека – например, такого, как Дима, – не только в качестве интересного собеседника. Так что нет ничего удивительного в том, что завтра у нас с ним будет обычная приятельская встреча.

Но я ведь ничего большего и не желала. Тем более теперь у меня целых три книги – библиотечные и отданная Димой, – которые стоит поскорее прочитать. Незачем тратить время на глупые мысли о… свиданиях? Я же не хотела целоваться с этим почти незнакомым парнем и точно не хотела к нему домой. Чтобы он меня лапал и лез под юбку?! Бр-р, мерзость какая.

Я не такая уж святая – иногда, как и все подростки, фантазирую о сексе, но то лишь редкая слабость, которую я снисходительно себе позволяю, зная, что это никак не повлияет на мою настоящую жизнь. Я могу сколько угодно представлять себе перед сном что-то пошлое, даже смотреть соответствующие видео и касаться себя – разумеется, несколько раз я это делала, кто ж не делал, – но наутро проснусь все той же скромной одиночкой и, позавтракав яичницей, сяду за Джейн Остен. Реальная физическая близость с кем-то – совсем другое, до этого мне как до Китая. Я и целовалась-то нечасто…

Ладно, ладно, ни с кем я не целовалась. В свои шестнадцать лет. Конечно, общалась с парнями наедине, за ручку держалась, но поцелуев не было. Ну и что дальше? Можете смеяться сколько угодно, а я от этого особо не страдаю. Когда-нибудь это случится – думаю, момент будет подходящим. Более подходящим, чем все, что были до сих пор, вот так.

В ночь после знакомства с Димой я не смотрела никаких особых видео и ни о чем не фантазировала, однако мне приснилось, что мы сидим полураздетые у него дома на диване, он целует меня пониже шеи и мне это очень нравится. Проснулась я вся вспотевшая и раскрасневшаяся, на скомканной простыне. Надо же, что подсознание иногда подкидывает! Наверное, опять от жары.

Я с негодованием глянула на тихо шелестящий лопастями вентилятор на столе. Ни от чего эта рухлядь не спасает! Нужно сказать бабушке, что пора купить новый, посовременнее. Не такие уж они дорогие, в конце концов, а вещь реально необходимая.

Глава 3

К тому времени как мы с Димой встретились, я почти забыла о нелепом сне и ни капли из-за него не смутилась. Смутилась я из-за того, что вместо вчерашней растянутой футболки и шортов он облачился в прямые синие джинсы и другую, явно тщательно выглаженную черную футболку с воротником – кажется, такие называются «рубашка поло», хотя мало похожи на рубашки. Нет, серьезно, он погладил одежду перед встречей со мной! И, кажется, чем-то побрызгался – я улавливала приятный терпкий аромат с мятной ноткой. Впрочем, это мог быть просто дезодорант.

Я надела красный приталенный сарафан – достаточно яркий, но вполне целомудренный: длинный и без всякого декольте. Самое то для обсуждения книг.

Мы не обнялись, ничего такого – Дима лишь слегка коснулся моего плеча и улыбнулся.

– Привет. Жарко сегодня, да?

– Нормально, – слегка натянуто улыбнулась я в ответ. – Лучше, чем холод.

– Полностью согласен. В холоде хорошо только то, что можно сделать себе чай и залезть под одеяло с книжкой.

– Я и в любое другое время так делаю, только летом вместо чая компот, а вместо одеяла легкое покрывало.

Мы оба рассмеялись, и это почти сняло мое непонятно чем вызванное легкое напряжение.

– Еще я люблю читать на балконе, поставив рядом мисочку малины, – поделилась я и тут же вспомнила, что наговорила на днях библиотекарше про свое времяпрепровождение в бабушкиной квартире без бабушки. Надо бы не забыть эту легенду, когда пойду сдавать книги и получать новые.

– Я хорошо отношусь к малине, но предпочитаю клубнику, – признался Дима в ответ. – Готов есть ее ведрами.

– А я ее много не могу съесть, быстро надоедает.

– Понятно… Ну, пойдем? – Он зачем-то поправил воротник своей футболки, хотя с ним все было в полном порядке.

– Куда? Сюда же собирались.

Мы стояли у двери «М**».

– Так внутрь. Я имел в виду это. Или ты в другое место хочешь?

– Нет-нет, это вполне подойдет.

– На улице сядем?

– Да нет, я же говорю, давай зайдем в кафе.

– Я хотел сказать – внутри или на веранде?

– А-а, а я не поняла. На веранде давай.

– Но внутри кондиционер.

– Тогда давай внутри.

– Нет, если ты больше хочешь на веранде, лучше там. Посидим, а если будет слишком жарко, переберемся внутрь, да?

– Конечно.

– Я просто неосмотрительно надел черное.

– М-м, бывает.

Похоже, Дима волновался. Если вчерашний разговор тек легко, как весенний ручеек, то сегодняшний пока можно было сравнить со старым душем, который все пытаешься отрегулировать, но в итоге теряешь терпение и купаешься под слишком горячей или тонкой струйкой.

– Ну так что же твой блог? – спросил Дима, когда мы устроились за столиком в углу и заказали мороженое: я с малиной, он почему-то с черникой, хотя в меню было клубничное.

Я даже не сразу поняла, о чем он говорит.

– Мой блог?

– Ты вчера сказала, что ведешь книжный блог, и мы это не обсудили. Сегодня я хотел бы… обсудить.

Он без нужды помешал мороженое ложечкой и принялся есть.

– Вкусно? – спросила я, чтобы потянуть время.

– Угу.

– Сейчас попробую свое. М-м, мое тоже вкусное.

– Класс. Я, конечно, заплачу.

– Что ты, не надо.

– Не волнуйся, оно недорогое.

– А, – сказала я, хотя видела цену в меню, – ну тогда ладно.

Во мне начало подниматься раздражение. После прекрасной вчерашней болтовни я не ожидала, что будет так неловко. Наверное, эта, запланированная, встреча была ошибкой – у нас на самом-то деле нет ничего общего, мы друг друга не знаем, просто потрепались спонтанно один раз о том, что было интересно обоим. Если бы я хотела лишний раз испытать неловкость, записалась бы на уроки танцев.

Я уже начала тоскливо думать о книгах, которые оставила у бабушки, когда Дима вдруг вскочил с места и решительно встал возле меня с протянутой рукой, будто собирался просить милостыню. На секунду я чуть не потянулась за кошельком.

– Что такое?

– Пойдем.

– Куда?

– В одно красивое место. Давай, вставай, пошли.

– А как же… заплатить за мороженое?

– Черт. Извини. Я уже совсем. – Он стукнул себя по лбу, плюхнулся на место и махнул официанту.

– Что ты задумал?

– Ничего. Разговор не клеится, а я так не хочу. Хотел, чтобы сегодня все было по-другому.

– И как же?

– Увидишь. Сколько времени у тебя есть?

– М-м… достаточно в принципе.

– Вот и отлично.

Следующие полчаса Дима вел куда-то и упорно не отвечал куда. Я уже начала напрягаться, не придумал ли он что-то экзотическое или опасное. Может, это купание в неположенном месте? У меня и купальника-то нет! А как я потом объясню родным, что пришла с прогулки с мокрыми волосами? Они у меня длинные и медленно сохнут…

Или предстоит какой-нибудь мудреный квест вроде тех, в которых участвуют на праздниках мои одноклассники со своими друзьями? Но я всего этого не умею, не люблю, я буду чувствовать себя неловко и обязательно опростоволошусь! Может, есть смелые девушки, которым нравятся любые внезапные приключения, они готовы слепо доверять своему спутнику и жизненным поворотам, но я явно не из таких.

В какой-то момент я ощутила себя маленькой и жалкой и почти рассердилась. Уже готова была сурово потребовать от Димы, чтобы он объяснил, куда мы идем, но тут он затормозил у ворот парка.

– Добро пожаловать, мисс!

Я нечасто там бывала и зашла с некоторой опаской, пытаясь припомнить, есть ли в парке жуткие аттракционы (меня с детства тошнило на американских горках), тир (я не умею стрелять) или что-то подобное. С облегчением вспомнила, что это просто зона отдыха у реки, там нет даже пляжа – только что-то типа набережной.