Монолог Джона

– Это всё перемена погоды, – отмахнулась она.

– Может, ты что-то не то съела?

– Да говорю же, погода. Акклиматизация. На прошлой неделе я была в Брюгге. На несколько дней летала по работе. Так там в это время температура уже намного выше чем тут сейчас! Я наслаждалась каждым лучиком света.

– Понимаю. Но меня охватывает паника, когда я думаю о жаре, которая вот-вот наступит. Это дитя и так не даёт мне покоя с самого начала. Я не могу есть мороженное, сливки. Пришлось отказаться даже от молока. А после того, как он начал топотать своими ножками по моему животу изнутри, я осознала, что ношу исчадие ада.

Слушая еще такую юную мать, у Роузи на глазах появились слезы:

– До чего же ты глупа! Сейчас ты должна быть самым счастливым человеком в мире, Юля, – вырвалось у неё.

– Но я не хотела так рано стать матерью, – будто холод вырвался у неё из груди и за несколько секунд превратился в горячий поток, остановившейся в висках.

– К материнству никогда, и никто не может быть готов. Но если так вышло, если к тебе пришло такое счастье, нужно наслаждаться им каждый миг.

– А почему вы медлите, Роузи? – с раздражением фыркнула Юлия.

Внутри этой миниатюрной рыжеволосой женщины, плотно укутанной в коричневый плед с узорами, будто что-то оборвалось. Её лицо и так в последнее время было слишком бледное, а слезы подступали при каждом неаккуратном слове, но сейчас… Сейчас ей казалось, будто жизнь окончена. «Мне тридцать» – подумала она и горько вздохнула.

Её мысли перебил Роман:

– Где Джон?

– В лесу, наверное, – неохотно ответила Роузи, стараясь не заплакать. – Он в последнее время во время прогулок только там и гуляет.

– Да, я заметил. Но он же не пропустит сочное мясо с костра. Нужно его найти.

– Я позову! – вскочила Роузи с места, не желая больше вести с Юлией беседу.

«Как быстро мы забежали на этот холм!» – от отдышки у Джона перебивались даже мысли.

Внизу высокой цветущей насыпи из камней и земли сидел Джон только что спустившийся с самой высокой точки на ближайшие 3 километра. Недалеко от него плюхнулся на землю тот самый лис и закрыл глаза, восстанавливая дыхание после бега вниз следом за новым другом. Его хвост еще немного вилял, выдавая радость общения с Джоном.

– Джон! Джооон! – протяжно звала Роузи.

– Это моя мама! – подскочил Джон. – Идем со мной! Пошли, – задиристо пихая утомленного лиса в бок, говорил Джон на своем языке.

И они пошли.

Вдвоем.

К Роузи.

Насколько она была изумлена появлением Джона из чащи леса практически в обнимку с хищным зверем, заметил только сам малыш. Не веря своим глазам, Роузи присела на колени и наблюдала за происходящим, а лис неуверенно делал шаги навстречу к ней. Подойдя вплотную, он принялся обнюхивать её свитер, джинсы, обувь.

– Ты понюхал даже волосы! – засмеялся Джон.

Потом рыжий лис наклонил голову, давая знак, что Роузи может погладить его.

– Она хорошая, лис. Правда, – радуясь знакомству Роузи с его другом, повторял Джон.

Его шерсть была немножко жесткая после зимних морозов и непохожая даже на собачью. Роузи погладила его голову и посмотрела на Джона. Почему-то сейчас ей не было страшно и даже не возникло волнение, или желание начать поучать Джона об опасности. Перед ней стояло прекрасное животное, с которым она почувствовала спокойствие после недавней беседы.

– Мы – животные! Вы двое! И я. Такие разные, но как хорошо мы понимаем друг друга, – прошептала Роузи, закрывая глаза.

***

Четыре белые стопы, мягко становясь на зеленую разогретую июльским солнцем траву, шли в сторону зеленого горизонта. На небе уже начали проступать первые звезды и молодой месяц вышел из серо-голубой дымки небес. Мужские брюки свободного кроя и белую хлопковую рубаху, не застегнутую на три верхних пуговицы, надувало ветром. Этим же теплым потоком колыхало тот самый белый сарафан с красными маками, который был на Роузи при первой встрече Джона дома. Только теперь красный поясок красовался в длинной косе, а талию обвивала с левой стороны крепкая рука Романа, с правой – еще небольшой животик придерживала Роузи, чувствуя, как бьется крохотное сердце внутри.

На краю леса уже стоял желтоглазый зверь, который первым почуял новую жизнь, в силу своих усиленных чувств. Он, задрав вверх хвост, весело вилял им со стороны в сторону, а навстречу ему неслись четыре черных лапы Джона.

Спустя год после прибытия в эту семью, он подрос и окреп. Его бархатные ушки не уставая устремлялись вверх, слушая мелодию природы, зов Роузи и её разговоры с еще не родившимся малышом, возвращение тяжелыми шагами Ро́мана домой. Глаза его приобрели медовый насыщенный цвет, а нос превратился в блестящий и черный, как порода, округлый мокрый пяточек. После зимы ворот стал менее пушистым и более гладким. Сейчас, находясь в этой семье и дружа с лисом, он напрочь забыл о прошлом и всех своих страхах, зная, что все его понимают. Он весело залаял, оглядываясь на семью.

Неслышными шагами шла пара, любуясь на дитя, которое они вырастили.

Слово автора

Независимо от возраста и статуса в обществе, у нас всех строится или уже построен свой маленький выдуманный мир. Только он может быть идеален. Только он – расскажет про истинные желания и болезненные, сочащиеся раны Души. И «Монолог Джона» – это моя персональная Вселенная.

Да, Джон – это пёс. Маленький, черно-белый щенок с круглыми карими глазами. Его короткие лапки правда неуверенно ходили в новом доме. Он действительно прыгнул в озеро, взявшееся холодной коркой. Джон – символ нашей семьи. Это первое животное, которое оказалось в крохотном домике вдали от людей. Он заставил стать ответственными. Стать родителями. Стать для него семьей.

Благодарить я могу только за терпение тебя, дорогой читатель и своего мужчину. В то время, как строки ложились на лист, он не говорил и слова. И лишь потом: «Пиши! Мне интересно прочесть».

Что вдохновляет тебя?

К написанию этой повести меня подтолкнула судьба. Она свела мою дорожку с молодой семьей, которая жила в своё удовольствие, не заботясь о уже родившихся детях и живущих у них питомцах. Каждый день, выходя на улицу, меня словно выбрасывало из идеального доброго мира, где мать заботится о своем ребенке, отец – учит храбрости и любви к жизни, в тёмную и неприятную реальность.

Так появился «Монолог Джона».

Джон – это слитие в одно целое жизни собаки и несчастного ребенка, без права голоса, с жизнью, не лучше, чем у собаки в приюте.

На этом, «Монолог Джона» будет закрыт. Надеюсь, вы поняли то, что я хотела сказать вам этой небольшой повестью.

Буду рада прикосновению ваших глаз, мыслей, рук к моим следующим работам: «Дом покинутых имен» (2018), «Кара» (2018), «Отдельная палата» (2020).

Повесть посвящается самому близкому человеку, будущему мужу, который верил в меня несмотря ни на что.