Бессмертные. История Феникса

– Сзади! – Услышал я эхо вдалеке, но когда я обернулся, за спиной никого не было.

«Кинара, только не влезай в эту битву…» – Подумала я, стискивая кулаки. Мне надо сосредоточиться на большем призыве своих слуг. Я, последняя из клана Пресконтэ, должна отстоять свою честь и силу перед этим преступником. Он всего лишь убийца, а таких как он, я обязана поймать и засадить за решетку. Если его не приговорят к смертной казни за все его преступления.

Я верю в свою победу, Одиннадцать!

* * *

Завороженно наблюдая битву, я не сразу заметила, что твари Седьмого понеслись не в ту сторону, где стоял Одиннадцать. По спине пробежал холодок, когда я увидела Одиннадцать, стоящего за его спиной, который продолжал смотреть в пустое место.

– Сзади! – Выкрикнула я, но Седьмой как будто пребывал в трансе и никак не отреагировал на мой крик.

– Она не слышит тебя. Я хорошо испортил её пси-щиты нашей последней встречей и заставил потерять старое тело. В новом теле она недостаточно отточила свои навыки, чтобы сражаться со мной. И своей маской она точно управлять не может. – С этими словами он подошел к ней вплотную и помахал рукой прямо у его глаз. – Забавно, правда? Как же сильно может повлиять страх на человека!

– Не трогай её!

– Или что? – Он повернулся ко мне. – Я не собираюсь убивать Седьмого, хотя знаю, что сейчас он не сможет реинкарнировать с помощью Двенадцать как раньше. Просто… Я оставлю Мецу подарок.

Одиннадцать достал из кармана шприц и воткнул иглу Седьмому прямо в шею. Я поняла, что надо срочно помочь Седьмому, но стоило мне подскочить вперед, как странные существа пронеслись прямо передо мной, заставив меня отпрянуть и замереть на месте.

– Ой-ой, я ведь управляю его сном, не забывай! – Одиннадцать продолжал вводить содержимое в Седьмого. – Готово.

Как только содержимое шприца было влито в шею Седьмого, он неожиданно затрясся и упал на колени. Его черные змеи, которыми он управлял, распались и превратились в черные лужицы на земле. Еще раз вздрогнув, Седьмой истошно закричал. Он упал на бок и начал задыхаться, постоянно дергаясь в припадке.

Судороги медленно прекратились, но Седьмой был жив и просто беспомощно плакал. Одиннадцать внимательно разглядывал его с серьезным лицом. Подойдя к неподвижному телу, он с размаха ударил ногой в живот Седьмого, чем спровоцировал еще одну вспышку рвоты. Испачкавшись в грязи и слезах, тот лишь постоянно что-то бормотал себе под нос в беспамятстве.

– Хм… – Одиннадцать нагнулся к нему. – Надо же, жениха своего зовет. Ох, эта человеческая жалость к самому себе! Сейчас человек предпочтет поплакать и смириться с судьбой, чем встать с колен и гордо выпятить грудь.

– Ты что… садист? Нравится мучать людей? Да ты безумец. – Произнесла я, хотя рассудок твердил, что не стоит провоцировать Одиннадцать.

– Садист? Безумец? Нет, что ты. Мне не нравится причинять боль. Как и у всех живых существ, у меня есть эмпатия. Просто без этого никак. Или меня убьет Мэри… – Он взъерошил волосы, сделав паузу и глубоко вздохнул. – Или я выведу из игры его. И после этого все спустятся с небес на землю и, наконец, раскроют глаза на насущные проблемы.

– Да какие, черт возьми, проблемы? Все было хорошо! – Я прижала Хатеру к себе. – Пока кое-кто не разрушил особняк, не убил огромное количество народу и не…

– Что такое? Ты ото всех слышала, что я злодей? Что я плохой человек и не достоин жизни? – Он грустно посмотрел на меня. – Ты судишь меня по словам других, но, на самом деле, даже не знаешь, что я сделал. И вместо того, чтобы во всем разобраться, ты обзываешь меня безумцем.

– Хочешь сказать, что ты невинная овечка, а Мецу злые волки, что хотят тобой пообедать? И Двенадцать…

– Двенадцать вообще тут ни при чем! Глупый дурак! Считает, что всегда прав и никогда не прислушивается к правде вокруг него! Кх-х! – Он страшно разозлился, его два хвоста поднялись в воздух и задрожали от гнева. – Я вынужден был это сделать! А он, когда увидел меня, даже разбираться не стал! Ты ведь даже не знаешь, что он со мной сделал! Если кто и истинное чудовище – так это Двенадцать! Я хотя бы не отрицаю свою вину за содеянное!

– Какая у тебя цель? Чего ты добиваешься?!

– Просто вывожу из строя номер Семь. Она опасна для меня из-за своих пустых глаз клана Пресконтэ. Ничего личного.

Одиннадцать подошел ко мне. Я попыталась было уползти, но поскользнулась и он схватил меня своими двумя хвостами.

– Давай-ка посмотрим, что творится в твоей голове, Фенику.

* * *

Когда Одиннадцать дотронулся до меня, мне показалось, как будто на меня окатили ведро холодной воды. Вздрогнув, я с удивлением посмотрела вокруг и увидела, что опять нахожусь на крыше. На той самой крыше, ага. Одиннадцать, слезший с меня, спокойно наблюдал вокруг.

– Странный мирок. И где твоя маска? – Укоризненно произнес он, осматриваясь.

– Маска? О чем это ты?! – Я поползла назад, но уткнулась спиной в заборчик. Дальше, только пропасть.

Одиннадцать обернулся. Может мне показалось, но он посмотрел на меня с сожалением. Достав пистолет, он быстро перезарядил его и направил на меня.

– Что ты делаешь? – У меня на мгновение сбилось дыхание. Сердце от нервотрепки начинало разгон, я почувствовала удушающий жар в груди.

– Уничтожаю твое сознание, чтобы полностью заполучить твое тело. Ясно же! Бессмертное тело, о чем еще может мечтать паразитический организм! – Пистолет все еще был направлен на меня. – Раз твоей маски нет, значит, вы еще не знакомы. Ты мне не угроза.

Я шокировано смотрела на него. Страх прошибал меня, мне хотелось убежать. Бежать, бежать, бежать – даже боль в сердце и легких не могла остановить меня.

Собрав все свои силы в кулак, я резко перемахнула через заборчик. Встав на краю, я раздвинула руки и закрыла глаза.

– Стой! – Закричал Одиннадцать.

Я так и знала. Он врал, что хочет уничтожить сознание, иначе не пекся бы обо мне сейчас. Сделав маленькое усилие, я оттолкнулась от края и полетела вниз в пропасть.

~Идиотка! – Услышала я голос «маски» в своей голове. – Мне что, опять тебя спасать? Да ладно, ну что за неуемная хозяйка! У тебя что, в твои 133 года детство проснулось?!

Ветер раздувал складки моей одежды, но мне было ничуть не холодно. Наоборот, мне стало ужасно жарко.

Вдруг из моих пальцев и рук полился теплый яркий свет. Я была окружена ярким светом, как маленькая беззащитная бабочка в коконе. Мне было приятно. Свет согревал изнутри. Секунда! – и весь свет превратился в огонь. Мне стало жарко, но огонь не оставлял на мне повреждений, даже крохотного ожога.

~ Э-э… Кинара, у нас проблемы. Кто-то вырубает нас снаружи… Боюсь, сейчас ты вылетишь из сознания. И этот Бессмертный тоже, так что это даже нам на руку! Пока! Больше не возвращайся!

Я закрыла глаза. Все стихло и успокоилось. Свет померк и я просто продолжала падать вниз. Кроме свистящего ветра, я не слышала никаких звуков. Только сердце бешено стучало, отбивая свой ритм…

26 глава. Сгнивший цветок

[21 год, Воспоминания Кинары]

Я сидела и нервно вертела в руках стопку салфеток. Рядом ревела Риетта, уткнувшись в бумажное полотенце, нервно вздрагивая каждый раз, когда дверь рядом открывалась и закрывалась.

– Какое горе… Говорят, они всего-то год назад поженились, а тут такое… Невеста лежит целыми днями в кровати, еле-еле дышит уже, а он все равно навещает её каждый день. Ужас… Вон, сестра жениха постоянно плачет… – Я услышала в конце коридора разговор двух молоденьких медсестер, которые наблюдали за нами из-за зеленой занавески.

– Не помогут слезы… Ничего уже не поможет. Она просто лежащий труп, который иногда пытается разговаривать с родными и улыбаться. Боже, уже 22 век, а рак до сих пор не могут излечить. – Ответила ей вторая и покачала головой.

Я не знаю, слышала ли те слова Риетта, но мне показалось, что она пуще залилась слезами.

Тут дверь внезапно открылась и в коридор вышел доктор и хмурый Дин, который выглядел хуже побитой собаки.

– Прошу. Времени осталось немного.

Мы вошли в палату. Доктор лишь сказал, что мы можем говорить свободно, не стесняясь других. Даже если будем кричать, нас никто не услышит. Окна были занавешены темной тканью, а сама Сана представляла собой некоторое жалкое подобие человека, каким она была. Не осталось ни следа здоровой, немного пухленькой Саны – теперь там лежал бледный тощий скелет с острыми больными чертами лица. Единственное, что осталось от прежней Саны, так это её мягкая боевая улыбка и классическая музыка, которую она обожала слушать всегда. На её свадьбе классическая музыка занимала половину плейлиста и, так получилось, что даже при смерти она продолжает её слушать. Когда мы вошли, Сана открыла глаза и посмотрела на нас. Её глаза измученно разглядывали нас, а на лице замерла вымученная улыбка.

– Кинара… Риетта… Я так рада вас видеть. – Прохрипела она, искренне прищуривая глаза. – Никогда мне не хотелось увидеть вас так сильно, как сейчас.

Дин подошел к ней и взял её за руку, с трудом сдерживая слезы.

– Знаете, когда лежишь тут… – Она обвела взглядом пустую комнату. – Невольно вспоминаешь старые деньки: наша дружба, школа, концерты, первое свидание, друзей…

Тут она сама всхлипнула.

– Я… Я вас всех люблю. Вы были мне самым родным, что у меня было. Вы – мое драгоценнейшее сокровище и я всегда гордилась нашей дружбой… Я… Могу я каждого из вас попросить сделать для меня кое-что? Это просто просьба, как к лучшим друзьям, хорошо?

– Да. – Ответили мы хором.

– Риетта, Дин, Кинара… Пожалуйста, никогда не будьте порознь, цените то, что я начала ценить только сейчас. Риетта, приглядывай за моим непутевым мужем, хе-хе… – Она по-детски рассмеялась. – Дин, пообещай мне, что позаботишься о нашей дочери…

Я начала замечать, что ей становилось все труднее говорить, она уже не могла оставаться в сознании, её клонило в сон.

– Пусть она вырастет достойным человеком, таким же энергичным и непоседливым, какими в детстве были мы… И передай ей, что я люблю её. Жаль… Что не смогу увидеть, как она взрослеет…

– Обещаю. – Дин неслышно заплакал, опустив голову, но продолжал держать её за руку, нежно поглаживая.

На секунду в комнате стало совсем тихо. Сана, подавшись вперед, позволила Дину поцеловать её, после продолжила:

– Я так много хочу увидеть. Как взрослеет моя дочь, как Риетта выходит замуж, как Кинара завершает свою сыворотку долголетия, как мы с Дином, уже совсем старые, сидим в плетеных креслах и разгадываем кроссворд, ха… Как жаль… Что я пропущу столько важного…

В груди больно защемило от слов Саны, но я продолжала упрямо смотреть в пол, не роняя ни единой слезы. Я корила себя за то, что не могу ей помочь. Я собираюсь помочь миллионам людей своей сывороткой, но не могу помочь самому близкому мне человеку… Черт, какое же я ничтожество.

– Кин… Кинара… – Голос Саны начал прерываться, она не могла договорить слова. – Кинара… никогда не теряй волю к жизни, слышишь? Будь эмоциональнее, улыбайся… Тебе так идет улыбка… Ох, ребята… Я так вас всех люблю…

Сана неожиданно замолкла и посмотрела на потолок. Датчики, висящие на стенах, медленно начали останавливаться. Зеленая кривая линия на мониторе дрогнула последний раз и пошла по прямой. Запищал прибор сбоку. Дин опустил голову и произнес:

– Нет, прошу! Не оставляй меня! Я так сильно тебя люблю, Сана! … Сана…

Сана не отвечала. Её бессознательный взгляд говорил о том, что Саны больше нет. И её никогда не будет больше с нами. Риетта отвернулась и громко, не стесняясь, зарыдала. Дин нежно водил рукой по волосам Саны, что-то бормоча.

Я смотрела в пол. Если бы моя душа состояла из цветка с четырьмя лепестками, то прямо сейчас во мне сгнил бы один лепесток. Чувство, словно сейчас в тебе умерло что-то очень важное и дорогое заставило меня покачнуться и опереться спиной на дверь.

Слез не было. Мне хотелось плакать, прижаться к Риетте и всхлипывать от горя, но я не умела. Выдрессированная родителями, я привыкла всегда молчать, скрывать свои желания и эмоции, не плакать. Я поняла, что в этот момент умерла не только четвертинка моей души.

Сгнил весь цветок.

27 глава. История Мэри

«Если ты думаешь, что мир бы был лучше, если бы тебя не существовало, то ты ошибаешься. Миру безразлично, есть ты или нет. Просто живи и прекрати думать, что ты пуп земли» – Мику Шин

– Очнулась, наконец. – Я открыла глаза и снова закрыла их, не желая возвращаться в реальный мир. – Лежи-лежи, я пока что все расскажу. Ты уже чувствуешь себя лучше?

Я нехотя повернулась и посмотрела на собеседника, который сидел около моей постели. Это оказался Хатеру, с перебинтованной головой и книгой в руках.

– Да, правда голова ужасно раскалывается. – Я схватилась за затылок и легонько его почесала.

– Прости, но мне надо было срочно вырубить тебя, чтобы Одиннадцать не захватил твое тело. Я… Я не придумал ничего лучше, чем сжать воздух и надавить им на твою сонную артерию. Прости.

– Это действительно было болезненно. Но зато я жива. Спасибо. – Я положила руку на его ладонь, чтобы успокоить его. Перед глазами все еще моргали различные облики и разговоры. Хрипящий Седьмой, странные темные слуги, холодный взгляд Одиннадцать и свой собственный страх, который не утихал.

– А что с Седьмым? – Спросила я.

Хатеру промолчал, начав пристально разглядывать обложку книги, проводя пальцами по корешку.

– Боюсь… Тут все очень плохо. Одиннадцать что-то сделал с ней, но никто не может понять, что именно. Ты знаешь, что такое пси-щиты, так?

– М-м-м.... Одиннадцать что-то упоминал о них, но я не знаю, что это. А что это, кстати? – Я нахмурила брови, пытаясь вспомнить, но ничего не приходило в больную голову.

– У каждого человека есть пси-щиты. Это что-то вроде психологической защиты. У каждого она своя. Защита зависит от типа характера, способности переносить эмоциональное давление, воспоминаний и жизни в целом. У рядового человека обычно 10-15 пси-щитов, у стойких людей около 30. Также, пси-щиты зависят от происходящего в жизни: кого-то стрессовые ситуации и проблемы закаляют, кого-то ломают. – Тут Хатеру сделал паузу. – Принято, что если пси-щиты достигают 3, человек совершает самоубийство. У тех, у кого есть психологические заболевания, щиты не превышают 5, а в подростковом периоде щиты у человека падают до 8.

– Это сложно понять, но я, вроде, суть уловила. Так к чему ты ведешь?

– Эм… Ну, как я и говорил… Одиннадцать что-то сделал с ней… У неё остался единственный пси-щит.

– Она покончит жизнь самоубийством?!

– Нет. У неё даже на это не хватает воли. В данный момент мы поддерживаем её состояние, но скоро воспоминания прошлого задушат её. У Мэри не самая приятная история: она много кого потеряла и много кем была предана. Обычно, чем дольше живешь – тем меньше щитов остается. А ей около 2000 лет… Её щиты можно было по пальцам рук пересчитать.

– Боже мой… – Я отвернулась и уткнулась носом в подушку, чтобы переварить сказанное Хатеру.

– Мецу слишком сильно пошатнулась. У нас нет ни Двенадцать, ни Одиннадцать. Вторая и Восьмой ненадежны. Пятая и Девятый, когда все пошло под откос, временно отстранились от дел. У нас нет номера Три и мы потеряли номер Семь… Еще немного и Мецу придет конец. Кажется, рассвет Мецу как великой организации закончился. Теперь ты понимаешь, как нам необходима любая помощь?

Я замолчала, взвешивая и обдумывая все в голове, а потом вынесла вердикт:

– Хатеру… Я хочу, чтобы Мецу больше никогда и ни за что не беспокоило меня. Видеть вас не хочу.

Хатеру шокировано посмотрел на меня.

– Ч-что? – Переспросил он. – Ты хочешь покинуть нас сейчас? Когда мы так нуждаемся в твоей помощи?

– Мне плевать. Меня это не касается. – На душе стало очень тяжело, будто на меня обрушилась целая скала, но я продолжала безразлично разглядывать стену.

– …Ты просто предаешь нас. Поворачиваешься спиной к тем, кто нуждается в твоей помощи. И это не только Мецу, но и другие невинные люди. Ты хочешь узнать, что такого сделал Одиннадцать? Из-за чего его выгнали из Мецу?! – Он схватил меня за плечи и повернул к себе. – Ты просто не представляешь, что он устроил. Одиннадцать просто… Он просто уничтожил за одну ночь целый город! Полноценный АльтМир! Всех людей, что были там! Дети, старики, женщины, мужчины – всех!

Книга упала на пол, но Хатеру не обратил на неё внимание. Он вскочил:

– Это был маленький шахтерский городок и, не смотря на его маленькие размеры, он был густонаселенным местом. Одной ночью Одиннадцать подорвал шахты под городом. Без предупреждений, каких-либо условий или чего-либо еще. У людей не было ни шанса, ни выбора, ни даже крохотной возможности выжить. И когда он снова угрожает нам чем-то таким же непомерно жестоким, ты просто сбегаешь, поджав хвост?

Я промолчала. Сердце опять начало болеть и бешено колотиться. Слишком часто. Слишком быстро. Слишком больно. Когда болит сердце, боль распространяется по всему телу. Такое ощущение, что в тебя засунули сотню маленьких ножиков. Если таблетки уже не помогают, то мне осталось совсем немного, да?

– Убирайся. Если хочешь… беги. – Бросил мне Хатеру, отпустив меня. – Ты предаешь не только Мецу. Ты предаешь и меня.

– Я…

– УБИРАЙСЯ ВОН!

Медленно встав с кровати, я вышла из комнаты. Он просто не знает, что я чувствую. Не знает про болезнь. А если бы знал, что он мог сделать? Мецу слишком на меня надеется, я просто обычная девушка, окруженная собственными иллюзиями. Я просто устала. Устала бороться с болезнью и со всеми проблемами в жизни. «Чем дольше живешь, тем меньше у тебя пси-щиты». Почему-то я сравнила это со свечой: чем дольше она горит – тем короче становится. В конце концов, от свечи остается маленький кусочек воска, который уже не может гореть. Вот и я также – перегорела.

По крайней мере, совсем скоро я буду совсем непримечательным трупом. Совсем скоро…

* * *

Я вышла из палаты и увидела прислонившегося к стене Десятого. Он слышал наш разговор с Хатеру, поэтому просто кивнул в знак приветствия и обреченно спросил:

– Ты точно уверена в своем решении? Я понимаю твой выбор. Любой бы на твоем месте не захотел бы участвовать в таком, но… есть веские причины, почему ты должна находиться в Мецу.

– Не вижу их. – Кратко ответила я, сделала паузу и продолжила. – Вы зря надеетесь на меня. Я никакой-то там сверхчеловек, чтобы бороться со злом в одиночку. Да, к тому же, это еще и подвергает опасности моих близких. А если Одиннадцать нападет пока меня не будет дома?

Десятый не стал продолжать спор. Он молча достал сигарету, прикурил и сделал глубокую затяжку:

– Все мы боимся за своих близких. Поэтому и работаем в Мецу. Чтобы защищать их. Мои родители до сих пор думают, что я работаю обычным продавцом в магазине. Но благодаря Мецу я могу обеспечивать их всем, что они захотят. На их следующий юбилей я планирую подарить им маленький уютный домик рядом с морем. Еще у меня есть два сына. Приемных, естественно. Хатеру, старший, уже работает в Мецу, а младшенький ходит в школу. Как ты видишь, у нас одни и те же ценности, Кинара. Правда, мы по-разному их защищаем.

Я облокотилась на стенку рядом с Десятым, но он продолжал смотреть на двери соседней палаты. Мельком оглядев медицинскую карту пациента, я догадалась, что в палате лежал Седьмой. В коме.

– Добрый вечер. – В коридор завернул парень в меховой куртке и капюшоне. От него издалека разило холодом так, что мы оба поежились. – Она еще не приходила в сознание?

– Нет еще. – Десять указал на стул около палаты. – Подожди, может врачи разрешат тебе зайти. Её состояние только-только стабилизировали.

Парень в капюшоне кивнул и сел у палаты, как преданный пес. Наше молчание продлилось около минуты, потом Десять тихо прошептал:

– Знаешь… Мэри ведь был девушкой. Красивой. Однажды она влюбилась в молодого парня, но во время войны её жених пропал без вести. Она и сама потом воевала. Говорят, искала везде, где только могла. Война закончилась, а он так и не вернулся. После разрушительной войны, она ушла в себя. Вырастила огромный сад колючего терновника, которым оградила себя и свой особняк от внешнего мира. Боль утраты потихоньку отравляла её, пока однажды она не увидела перед своими воротами красную розу. Каждый день перед её воротами появлялся новый цветок. Однажды в ответ Мэри оставила записку, что хоть ей и нравятся розы, но она предпочитает живые цветы. На следующее утро она увидела живую красную розу в горшочке, с запиской, где была просьба посадить её в своем саду. Я не уверен, но говорили, что Мэри даже удалось как-то поговорить с таинственным незнакомцем. Этим незнакомцем, как потом выяснилось, оказался наш сотрудник – бывший Седьмой. Потом началась междоусобица за престол в Совете, в которой пришлось участвовать Мецу. Это было… лет 600 назад. После того, как Мецу вмешалась в войну за трон, розы перед воротами появляться перестали.

– Он не смог больше посещать её? – Наивно спросила я, но Десять отрицательно покачал головой.

– Он умер.

Я замолчала. Седьмой действительно было тяжело потерять второго человека, которого она любила. Это сродни второму предательству: сначала тебя предают, проходит время и ты снова начинаешь доверять, но тебе еще раз всаживают нож в спину в ту же рану.

– Еще я слышал, что та красная роза, которую он подарил ей, завяла в день его смерти. Седьмая бы завяла точно также, но мы предложили ей занять номер Семь в Мецу, на что она согласилась. Она отлично справлялась со своими обязанностями и она была отличным слушателем. – Тут Десятый сделал еще одну затяжку. – У неё был талант. Стоило ей выслушать твои проблемы, как из сердца все кошки убегали. Но не думай, что её оставили в Мецу только из-за этого умения. Она действительно была очень талантлива, не смотря на свою слепоту. Прошло время, много воды утекло и как видишь… Тот парень в меховой куртке влюблен в неё, но боится признаться. Боится, что снова принесет боль. А, насколько мне известно, то, что он влюбился – это какое-то чудо! Он ведь… вообще ничего не чувствует. Бродит в полном одиночестве по снежным пустыням, да иногда на задания в Мецу ходит. Про него говорят: «Душа замерзла».

Хоть я и не знала всех подробностей, но я смогла прочувствовать жизнь и проблемы Седьмого. Не обязательно кого-то любить, чтобы защищать, а история Седьмого и есть этому явное доказательство. Тогда получается, мои утверждения неверны? Я просто ищу оправдания, чтобы избежать своего конца? Неужели мне и правда хочется умереть на больничной койке, напичканной лекарственными препаратами и обезболивающим?

– Давай я отправлю тебя в твой мир. Все равно тебе теперь тут делать нечего. – Произнес Десятый, проводя рукой линию по воздуху.

Вокруг меня начали появляться черные кубики, которые заполняли собой все пространство вокруг. Последнее, что я видела – это как Десятый докурил сигарету и бросил окурок в урну, выпустив из легких последний глоток дыма.

28 глава. Свет III и Совет

«Любой правитель хочет, чтобы в его государстве воцарился мир. Но мир требует жертв. Соответственно, мира не существует. Или я где-то ошибаюсь?» – Свет II

Солнце ярко лилось в огромные окна зала. Мраморный пол, известняковые стены, доломитовые колонны и потолок из разноцветного нежного стекла – все это показывало признаки богатства и роскоши дворца. Шелковые занавески висели больше не для защиты от палящего солнца, а для красоты. В самом конце, в месте, где вместо крыши на стекле был исполнен сам символ Совета – белая изящная кувшинка, находился неглубокий бассейн с фонтаном с кристально чистой водой, где плавали белые лебеди. Вода мягко рябила под легким ветерком, которые проникал в комнату через открытое окно.

По залу между углами и различными дверями, то и дело сновали различные слуги и работники, секретари и архивариусы, библиотекари или просто важные гости и послы, ночевавшие во дворце. Все они были одеты приблизительно одинаково: белые брюки, серые накидки или робы с символом Совета, иногда в длинных волосах девушек находились длинные белые ленты, да и не только девушек! Совет – свободная АльтВселенная. В ней каждый может одеваться, как захочет и как пожелает, может выбрать какую захочет прическу и любой цвет волос. Хотя, люди все равно предпочитают соблюдать традиции и наряжаться во дворце в бело-серое.

Покачав головой, Свет села на мраморный бортик бассейна и лебеди быстро подплыли к хозяйке. Только правитель мог одевать бело-золотую одежду с богатой вышивкой герба Совета, поэтому Свет легко узнавали и при встрече почтительно кланялись, после чего продолжали идти по своим делам.

– Госпожа Свет! Госпожа Свет! – Прервали её размышления восклицания подбежавшей служанки.

Свет обернулась, успев подумать о том, что неправильно называть её просто Свет. Её мама была Свет, её дедушка был Свет, и теперь она тоже – Свет. Может выдать номера? Свет Первый, Свет Второй, Свет Третий? Нет, очень глупо, тем более можно спутать с Мецу. Кстати, о нем…