В шаге от рая

Роберт Оболенский

В шаге от рая

Экран померк и тут же Алан Грегсон увидел голубое небо. Словно птица в полете, словно сам был там и парил в лучах начала дня. А где-то там издалека, звучал тот самый бархатистый хриплый голос, что вызывает чувства – будоражит, и холодом проходит вдоль спины:

«Это был один из тех домов, что так легко, увидев, позабыть. Светлый фасад, темная кровля. У гаража машина, белый забор и гордо реет звездно-полосатый флаг. Лужайка перед домом аккуратно подстрижена, а вдоль ведущей к крыльцу дорожки высажены розы. – рассказчик замолкает на мгновенье, а камера спускается с небес и плавно замирает у входной двери. – Лишь встав поближе, замерев, вы различите царящие внутри споры, те, что так часто разрушают брак».

Резкая смена кадра переносит зрителя на кухню. Где крупный мужчина смотрит пустым взглядом в тарелку с остатками завтрака.

«Ты долго шел к этому Фрэнк, – повторяет он себе уже в пятый раз за день. Откладывает приборы в сторону и откидывается на спинку стула, которая словно по команде жалобно скрипит. – Еще немного и этот контракт будет твой, а там…»

Он мечтательно закатывает глаза, жадно прихлебывает кофе, но крик жены с второго этажа, вновь возвращает его из мира грез. И теперь в голове у Фрэнка, лишь одна мысль:

«Ну, началось».

– Филипп, если ты и дальше будешь держать дверь закрытой, мы с папой будем вынуждены открыть ее силой! – жена кричала так же, как когда-то его мать.

«Боже, ну почему черлидерши с возрастом манерами все более походят на парней из защиты, чертовых футболистов?» – спрашивал себя Фрэнк, медленно поднимаясь по лестнице на второй этаж.

Он одолел последнюю ступень, рвущаяся из-за двери детской музыка стихла и, вновь ожила резким всплеском гитарного соло. На браслет Фрэнка пришло сообщение по работе, а звуки гитары отступили под напором ударных.

– И сделай уже, наконец, музыку тише! – крикнула Барбара, стоя у запертой двери.

– Как у вас тут дела, дорогая? – не отрываясь от виртуального экрана, спросил Фрэнк подойдя.

– А сам не видишь? – она безуспешно дернула ручку двери несколько раз подряд. Убрала выбившуюся прядь со лба, взглянула на мужа исподлобья и добавила: – Он не хочет одеваться, как того следует.

– Понимаю, – насупился Фрэнк и покачал головой, возвращаясь взглядом к экрану. – Постарайся успокоиться, в твоем положении это вредно.

– Знаешь что! Если бы ты чаще проводил с ним время, такого бы не случилось! – сделав глубокий вздох, она коснулась заметно выпирающего живота. – Как мы будем воспитывать двух детей, если мы и с одним-то справиться не можем?

– Не драматизируй, – не подавая виду, парировал Фрэнк. – «Тела лежат, вокруг огонь, а дым клубится тут столбом», – процитировал он песню. – У нашего сына прекрасный музыкальный вкус и всё у нас будет отлично, – выдержал взгляд жены.

– Издеваешься что ли?!

– Тише, ты же знаешь, крик не поможет, – Фрэнк посмотрел на часы в браслете и постукивая по циферблату пальцем, добавил. – Надо что-то с этим решать, я на работу опаздываю.

– То есть, вместо того что бы поддержать меня, ты думаешь «А как побыстрее уйти от проблемы?» и прикрываешься работой?

– Боже мой, Барбара. Да, он просто хочет надеть джинсы в школу, – махнул он рукой в сторону детской.

– Фрэнк! – жена нервно топнула ногой. – В любой другой день пусть хоть костюм дикобраза надевает, а сегодня он будет выступать перед всей школой с докладом о чертовом Дне Нового союза1. Как и его одноклассники, – она с силой ткнула пальцем в грудь мужа. – И я не хочу, чтобы он как дурак стоял в своей мятой футболке и тертых джинсах.

– Так, дай ему с собой эту чертову форму, – упер руки в бока Фрэнк.

– Фрэнк, как ты говоришь своим сотрудникам? – выдержала паузу, погрозила пальцем. – Ага, именно, и не надо отводить взгляд, как нашкодивший щеночек.

– Ну, хватит, Барби.

– Нет, нет и еще раз нет. Никаких Барби мне тут не надо устраивать, просто, – она тяжело вздохнула и со злой иронией в голосе подытожила, – просто реши вопрос, Фрэнк.

– Тише-тише. Я тебя услышал, – набрав полную грудь воздуха, он с силой постучал в дверь детской, – Филипп, открывай, это папа.

– Я не пойду в школу в этом убогом олицетворении большинства, я хочу джинсы!

– Смотри, какие слова знает, – обернувшись, с улыбкой прошептал Фрэнк. Поймал взгляд жены и, скиснув лицом, отвернулся. – Филл, я тебя понимаю, – с горечью в голосе произнес он, кашлянул в кулак. – Но пойми, пока ты не сделаешь, как говорит мама… мы так и будем стоять под дверью.

– Мама сказала, я могу надеть всё что захочу.

Фрэнк посмотрел на жену, та отвела взгляд, скрестив руки на груди.

– Это правда? – тихо спросил ее Фрэнк, в ответ Барбара лишь закатила глаза. – Да, и она не соврала, – сказал он глядя жене в глаза, а сам покачал головой от негодования. – Ты вправе надевать, что хочешь и когда хочешь. Но мама забыла о сегодняшнем празднике.

– Что ты с ним цацкаешься, Фрэнк, – не сдержалась мать и с силой постучала кулаком по двери.

Удары пришлись ровно в ритм барабанов, отчего Фрэнк чуть не прыснул от смеха. Но предусмотрительно сдержался.

– Открой дверь, Филипп, или получишь две недели домашнего ареста! – Ответа не последовало.

– Всё нормально, мы с ним договоримся, – Фрэнк дотронулся до плеча жены, почувствовал, как ее трясет от злости. – Всё будет хорошо, я с ним договорюсь, но на всякий случай принеси из гаража мои инструменты.

– Откуда я знаю, где они у тебя лежат, сам принеси, – огрызнулась Барбара, махнув рукой.

«А говорят, женщинам тяжелее всего дается беременность, конечно», – подумал он, выдержав взгляд жены. А вслух сказал: – «Хорошо, дорогая».

Не показывая виду, он спустился вниз по лестнице. «Она на взводе, Фрэнк. Восьмой месяц уж пошел, чего ты от нее хочешь? Сам посиди дома недельку-другую без дела, да с пузом как у бегемота и посмотрим, как ты себя вести будешь», – успокаивал он себя и попутно прикидывал, как открыть дверь без ущерба. Да, и не опоздать на встречу с подрядчиком.

Секунды тянулись подобно желе, которое кто-то в шутку закинул под потолок в разгар студенческой вечеринки. Стоя на втором этаже их уютного дома в пригороде Барбара Катл хмурилась, кусала губы и нервно постукивала пяткой по ковролину, выбивая беззвучный ритм. Тряхнув рукой, посмотрела на старые золотые часы, доставшиеся от матери. Стрелка на тонком запястье преодолела интервал в семь минут. А песня, доносящаяся из-за двери, закончилась, повторилась и вновь заиграла сначала.

Пальцы музыканта нежно перебрали струны, началось вступление, ее терпение лопнуло.

– Филипп, это мама, – сказала она громко, но сдержанно.

– Ты говорила, я сам могу решать, – криком отозвался ребенок, сделал музыку тише.

– Да, – согласилась она, теребя ремешок часов, – но, ты же должен понимать, это не тот случай.

– Но, ты же говорила…

– Сынок, поверь, так надо. В этом мире есть правила, хотим мы того или нет, их соблюдать надо, – пыталась говорить как можно мягче миссис Катл, а ладонь с силой сжимала дверную ручку.

– Ты обещала! – удар в дверь заставил ее резко отпрянуть. А колонки за дверью, взревели с новой силой.

– Фрэнк, Фрэнк! – попыталась она перекричать какофонию. Но коктейль из барабанной дроби и трех гитар с легкостью заглушил ее крик.

«Ну почему именно сегодня сраный день Нового Союза», – пронеслось в голове у Фрэнка. Пока он пробирался к ящику с инструментами, минуя завалы состоящие из увлечений жены. «Все эти тряпки, коробки, а швейную машинку надо была еще в начале лета выбросить», – он освободил подход к шкафу наполовину, когда услышал голос жены.

– Фрэнк!

– Что?!

– Фрэнк!

– Да, что тебе надо!?

– Достал инструменты?

– Еще нет, – сдержанно ответил он.

– Ты можешь побыстрее, мы уже опаздываем.

– Да что ты! – с наигранным удивлением отозвался Фрэнк и бросил взгляд на захламленный гараж. – Дай мне пару минут, – а в ответ услышал лишь удаляющийся звук шагов.

Барбара спешно поднялась на второй, в боку закололо. Не обращая внимания на боли, она добежала до комнаты сына, с силой постучала в дверь.

– Филипп Фрэнсис Катл, открой дверь! – срывая связки от злости, прокричала мать.

– Я могу одеть джинсы?! – убавив звук, отозвался сын.

– Открывай, и мы обсудим это, – горло саднило от криков, и она срывалась на хрипоту.

– Если я открою, будет, как всегда. Вы всегда так делаете, ты говоришь, а папа исполняет.

– Открывай, и мы просто поговорим, – сказала она, стараясь сохранять спокойствие.

– Мы уже говорим. Я хочу одеть джинсы!

– Филипп, есть правила, но в другой раз…

– Ты всегда так говоришь, лишь обещаешь. Ненавижу вас, лучше бы вы меня вообще не рожали!

Бьющие по ушам ритмы вновь заполнили этаж. От зреющей в глубине обиды, она с силой ударила по двери ногой, боль мигом пронеслась по всему телу. Вскрикнув, Барбара хромая и спотыкаясь отошла прочь от детской. Прислонилась спиной к прохладной стене, закрыла лицо руками. Медленно сползла на пол и заплакала от беспомощности и боли. Под тот припев, что стал знаком до боли:

«Roar of guns and call to attack.

Sound of hooves and sweetest stench

Where no pity or regret. War without end…»2

Тем временем в гараже…

– А, вот и ты малыш, – добравшись до синего кейса, сказал Фрэнк и вздохнул с облегчением. Перед глазами замаячило оповещение:

«Входящий вызов».

– Черт, – буркнул он себе под нос, сетуя на неподходящую ситуацию. – Найс, что за номер? – обратился он к цифровой помощнице.

– Входящий вызов с неизвестного номера, не удается определить, – ответил приятный женский голос. – Желаете ответить или отклонить вызов?

– Как же все, мать его, не вовремя.

– Не понимаю команды. Желаете ответить или отклонить вызов?

– Отвечу, – мрачно сказал Фрэнк и вновь помянул чью-то мать, наскочив коленом на острый угол коробки.

– Привет Фрэнк, это Билл.

– Билл?

– Билл Пэкстон, подрядчик.

– А, Билл, привет, – с улыбкой отозвался он, а сам подумал: «Ну, началось».

– Фрэнк ты уже на объекте? – в голосе чувствовалось волнение.

– Практически, подъезжаю, – соврал Фрэнк не моргнув глазом. – А ты?

– Черт! Нет, я застрял на четыреста пятом под Санта-Моникой.

– Хреново, – а сам выдохнул с облегчением.

– Да, такие вот дела, перенесем?

Шум помех заглушил слова Билла.

– Что!?

– Я говорю, сможешь ли ты…

– Сожалею, но звонок сорвался, – констатировала Найс.

«Ну и черт с ним», – подумал Фрэнк, а вслух произнес: «Повторить набор».

– Сожалею, но клиент, которому вы пытаетесь дозвониться, недоступен.

– Ладно, – тяжело вздохнув, Фрэнк поправил галстук и четко проговаривая каждый слог, сказал: – Найс, набери мне «Джил Пэкстон».

– Сожалею, но клиент, которому вы пытаетесь дозвониться, недоступен.

– Ничего не понимаю, – нахмурился Фрэнк. – Да что сегодня за день-то такой?

– Тридцатое сентября 2077 года, четверг, погода ясная…

– Ну охренеть! – всплеснул руками Фрэнк.

– На такие запросы, я вообще не отвечаю.

Отключив цифрового помощника, он тяжело вздохнул и отправился на второй этаж. С каждой пройденной ступенью, звуки музыки становились громче. Увидел жену, сидящую на полу всю в слезах.

– Барби, дорогая, что случилось? С тобой всё хорошо?

– Фрэнк, извини, – она жадно хватала ртом воздух, попутно утирая слезы. – Я просто вышла из себя, наверное, это всё гормоны. Просто, когда он так делает, я места себе не нахожу, веду себя как истеричка…

– Тише-тише, всё будет хорошо, любимая, – успокаивал ее шепотом Фрэнк, подходя к комнате сына.

– Филипп! – крикнул он, собираясь с силой постучать в дверь. Но звук музыки в туже секунду пропал, словно его и не было.

– Филл?!

– Пап, это не я! – испуганно отозвался ребенок.

Ветер за окном сменился, ветви деревьев хлестнули по окну. По земле пробежала дрожь.

«Не переживай, сынок, и открой дверь», – хотел сказать Фрэнк, когда яркая вспышка озарила дверной проем и окна, а в нос ударил резкий запах гари.

Фрэнк закричал, но голос померк под напором громоподобного рева.

Занавеска в детской полыхала во всю, стены покрылись черными пятнами и дымили. Филипп кинулся к двери.

– Мам! – успел крикнуть мальчик.

На секунду картинка замерла, схлопнулась, а вокруг всё до каления стало бело. Свет уступил место тьме, белые буквы отчетливо замаячили по центру экрана:

«Для продолжения просмотра требуется платная подписка»

Информировал приятный женский голос. А браслет на руке завибрировал, оповещая владельца о новом сообщении. Найс уточнила:

10:00 А.М.

«Вы достигаете места назначения».

– Найс, найди, где в Джерси можно посмотреть «В шаге от рая» Скьюзека, – сказал он и тут же добавил, – и оформи бронь в ближайшем к дому кинотеатре.

– Ищу.

– Бронируй на девять вечера.

– Бронь оформлена, оплата прошла. Электронный билет и адрес высылаю на почту.

– Спасибо, Найс.

– Пожалуйста, хорошего вам дня, мистер Грегсон.

Нащупав браслет, он отключил полноэкранный режим и вернулся в реальный мир. С непривычки резко подскочил на месте, словно человек, пробудившийся от дурного сна. Сидящая рядом афро-американка поздних лет жизни мельком взглянула на него и осуждающе покачала головой, поправила очки с цепочкой на дужке и вернулась к чтению новостей со старенького планшета. Спешно извинившись, он по привычке бросил взгляд на информационное табло в вагоне.

23 октября 2087

Следующая станция – Всемирный Торговый Центр.

Время прибытия 2 минуты.

«Время поджимает», – мысленно поторопил себя Грегсон, протиснулся к дверям и успел чудом ухватиться за поручень, когда поезд резко остановился в тоннеле.

Сзади толкнули, кто-то вскрикнул, а он всем весом наступил на ботинок стоящего подле него мужчины. Извинился и не найдя другого занятия, уткнулся взглядом в окно, разглядывая вереницы проводов на стенке тоннеля. Прошла минута, люди толкались и возмущались в голос. Глядя в отражение на стекле, он невольно наблюдал за мимикой стоящих вокруг людей.

Особенно выделялись двое, что стояли позади него. Крепкие, уже в возрасте и не без лишнего веса. Один повыше Алана, а в другом едва ли наберется пять и пять футов роста3. Коротышка что-то увлеченно доказывал, почесывая залысину. В процессе увлекался и то и дело задевал стоящих рядом непослушными локтями, спешно просил прощения и с виноватым видом затихал на мгновение, опуская голову к груди. Теребил ус, приглаживал жидкие кудри и вновь заходился тирадой, энергично тыча мясистым пальцем в экран на стене вагона. Алан проследил за направлением его руки и отключил режим шумоподавления на наушниках.

И в ту же секунду к пестрому параду новостей добавились звуки.

– Смотри! Опять бабахнули, – недовольно заметил коротышка.

– Думаешь, и до нас эта волна дойдет? – меланхолично спросил его тот, что выше.

– Не знаю, Боб, но не нравится мне это. Говорю тебе, мир сошел с ума.

– Да брось, Пит, мир всегда сходил с ума, и мы всегда с этим справлялись.

– Вы выходите? – спросила девушка позади этих двоих.

– Да-да, нам до конечной, – оживился тот, что пониже.

– Но вы проходите, – освобождая дорогу, отозвался тот, что повыше, и девушка протиснулась к двери.

Вжавшись в дверь еще сильнее, Алан Грегсон попытался встать поудобнее, но лишь сильнее уперся бедром в плечо сидящего у входа пассажира. На что тот ответил рыком и тут же затих, смиренно уткнувшись в экран на стене вагона.

Поезд тронулся, а новостной шпигель4 уступил место прямому включению.

– Смотри-смотри! – палец Пита вновь замаячил перед экраном.

Миловидная афро-американка вела прямое включение с нефтедобывающей станции «Транс Оил» у берегов Антарктиды. Капюшон штормовки жил отдельной жизнью и то и дело стремился накрыть ее с головой. По лицу было видно, она давно с этим смирилась, и, пытаясь не подавать вида, продолжала вести репортаж.

– Ага, конечно, никто не взял на себя вины за теракт, – возмутился сиплым голосом Пит. – И так понятно кто бабахнул, – хмыкнул и сквозь зубы процедил, – чертовы узкоглазые.

– Ты думаешь, это Китай? Думаешь, им одной войны не хватило?

– Конечно, Боб, а кто еще? – Пит выпучил глаза. – Сначала мы их отделали в восемьдесят втором, потом торговлю перекрыли, а теперь еще и в Антарктику с Африкой залезли. Вот они и мстят, – кашлянул Пит и тут же добавил. – как могут .

– Да, ну брось, бред, – отмахнулся высокий. – Русским мы тоже когда-то торговлю перекрывали, но никто ничего не взрывал, – помедлил Боб и аккуратно подметил, – даже в союзе теперь.

– Не-не-не, – завелся коротышка. – Ты не сравнивай, с ними мы не воевали. И вообще, у комми был свой кодекс чести, если на то пошло, это тебе не желторотые.

– Ты их коммунистами назвал, серьезно, Пит? – иронично заметил высокий.

– Я… – начал было Пит.

– А, вы не могли бы оба заткнуться?! – двое растерянно уставились на пожилую женщину со стареньким планшетом в руках.

Первым ожил коротышка.

– А вы не лезьте, – он резко вскинул палец вверх. – Нам говорят, Союз, чушь всё это! Мы подобрали осколки развалившейся страны и назвали их новыми штатами. Но это экспансия, а никакой не союз.

– Тише, Пит, – скрипя зубами, попытался урезонить друга высокий, но весь вагон уже смотрел на них во все глаза.

Оценив ситуацию, Алан поспешил включить режим шумоподавления в наушниках и отвернулся. Поезд замедлил ход, остановился. И стоило дверям открыться, как поток пассажиров увлек его за собой.

– Найс, дай выпуск новостей с пятнадцатого, – бросил он впопыхах, активно работая локтями на выходе из подземки.

Взрыв произошел в зоне отдыха, кафе «Балу». Десять человек погибло, пятеро ранены. Трое из них в крайне тяжелом состоянии. Пока ни одна из известных нам организаций не взяла на себя ответственность за инцидент, – подытожила корреспондент и дала слово ведущему в студии.

– Боже, – тихо сказал Алан и окинул взглядом людское столпотворение.

Вся улица от парка Либерти до мемориала одиннадцатого сентября была заполнена вышедшими на протест людьми. Одни держали плакаты, другие слонялись без дела, разглядывая собравшихся и окружающие парк башни. Людское брожение не прерывалось ни на секунду. Мимо Алана прошел крупный мужчина, плакат над ним гласил:

«Мы этого не допустим! Нет войне!»

Рядом стояла старушка с другим, еще более содержательным слоганом:

«Нет войне! Долой диктатуру!

Долой президента Дилана!»

– Найс, проложи маршрут до точки назначения, – сказал Алан, разглядывая толпу и тяжело вздыхая.

– Маршрут построен, – перед глазами Алана появились зеленые стрелки. Первая умостилась под левым ботинком, а остальные протянулись змейкой по тротуару и уходили вглубь толпы. Алан свернул новостной видеоряд до минимума и больше слушал новости, чем смотрел.

Группа кораблей Китая была замечена в нейтральных водах близ западного побережья, штат Калифорния. Пекин заявляет, что это навигационная ошибка в ходе учений. И данные действия никак не связаны с попыткой оказать давление на президента Дилана и на решение по отмене эмбарго. «Новое правительство Китая никогда не было заинтересовано в силовом решении вопроса», – прокомментировал ситуацию глава МИД Китая на прямой линии. А нам остается лишь гадать, к чему еще приведет торговая война Континентального Союза и вновь набирающего силы Азиатского блока».

Следуя по направляющим, Алан лавировал в людском потоке. Оставив парк Заккоти позади, он свернул на Бродвей. Ряды митингующих постепенно редели, уступая пальму первенства толпам туристов. А полупрозрачный образ диктора продолжал маячить на периферии взгляда и перешел к новому блоку:

Тело пропавшего без вести Ричарда Бэнкса было обнаружено сегодня утром на парковке города Патерсон, штат Нью-Джерси. Смерть наступила от множественных огнестрельных ранений. Официальная версия, ограбление.

Местоположение его напарника Генри Паскаля до сих пор не установлено. Детектив Бэнкс и его напарник расследовали дело об исчезновениях людей, прокатившихся по городу и штату Нью-Йорк. Но в ходе внутреннего расследования были отстранены. За информацию о нахождении Генри Паскаля власти готовы выплатить вознаграждение.

Алан свернул с Бродвея, оставив церковь Троицы позади. Посмотрел на браслет, циферблат показывал пять минут до опоздания5, он поспешил ускорить шаг.

К другим новостям. Сегодняшний день в Нью-Йорке обещает быть жарким. Студенческие движения объединили силы и планируют провести массовые демонстрации на Нижнем Манхеттене. Один из студенческих лидеров заявил на своей страничке в «Пэйс-Эйр»: «Большое яблоко впору называть гнилым яблоком, мы не потерпим текущего политического курса и выйдем на улицы, хотят того власти или нет!» Ждать ли властям города погромов или все обойдется мирно? На данный момент сложно сказать, – ведущий запинается, прикладывает палец к уху. – Но как сообщает один из наших корреспондентов, полиция стягивает силы в район Чайнатауна. Подробности мы сообщим позже. По сообщению от нашего источника в департаменте полиции, в данный момент на пересечении Канал и Элизабет стрит фиксируется массовая драка, – сообщила диктор и перешла к другой новости.

Тем временем, в Западном Мидтауне продолжается забастовка работников санитарной службы. Представители департамента отказываются давать комментарии по данному вопросу. Связана ли волна сокращений с роботизацией6 отрасли? Чем опасен коктейль из митингующих студентов и бастующих мусорщиков? И куда смотрят власти города? Подробности мы узнаем из прямого включения, после рекламы».

– Как всегда вовремя, – улыбнулся Алан и покачал головой. Остановился перед входом в здание, снял линзы и наушники. Убрал их в миниатюрный кейс, сделал глубокий вдох, задержал дыхание. И чувствуя, как пульс постепенно приходит в норму, медленно выдохнул. – Просто будь собой, нервничай, но в меру. Ты получишь эту должность и эту работу, – сказал он себе и задрал голову кверху.

Головной офис «Эко Кор» поражал воображение своей монолитностью. Казалось, его стены воочию дышат историей и тайной, а непривычный современному глазу неоготический стиль лишь подхлестывал эти чувства. Алан сверил время и позволил себе мгновение слабости. Отступил на два шага и насладился видом. Выполненные в бронзе буквы подчеркивали строгость фасада, а высокие окна над входом и выше, придавали небоскребу сходство с собором. Он попытался разглядеть шпиль, но без улучшающих зрение цифровых линз тот расплывался вдали и терялся на фоне ясного неба.

Браслет оповестил вибросигналом, что отведенное на дорогу время закончилось. Поправив галстук, Алан Грегсон прочистил горло и решительно скользнул в дверь револьверного типа, но оказавшись на шаг ближе к попаданию в корпоративной обойму, замер на месте. Внутренняя часть здания поражала пуще внешней. Высокие своды вестибюля отделаны цветной мозаикой с позолотой, а стены и пол выполнены в причудливом сочетании красного и черного мрамора.

Не теряя более времени, он уверенно проследовал к стойке ресепшена. Теплый свет ламп едва касался пола и создавал особую атмосферу спокойного величия. Полутени играли на кожаной обивке диванов в зале ожидания, а выполненное в металле изображение двух рабочих с молотами мерно сияло, возвышаясь над стойкой ресепшена подобно алтарю.

– Добрый день, сэр, чем я могу вам помочь? – пропела девушка за стойкой в строгом костюме и белой блузке.

– У меня сегодня первый рабочий день, – слегка смутившись, ответил он и широко улыбнулся.

– Как я могу к вам обращаться, сэр?

– Грегсон, Алан Грегсон.

– Приложите палец к ридеру7, мистер Грегсон.

Пальцы девушки скользнули по клавиатуре, на лбу появилась едва заметная морщинка, а глаза следили за выдаваемой монитором информацией.

– Нашла, – звонко ответила девушка, – Алан Грегсон, помощник Джима Когана, – вынув из ящика стола одну из пластиковых карт с логотипом компании «Эко Кор», положила ее на стойку перед Аланом.

– Спасибо. Мне на пятьдесят восьмой, верно?

– Именно так, не забудьте карту, не на всех этажах стоят ридеры. – Она почесала аккуратный носик. – И после общения с мистером Коганом обратитесь к его секретарше. Она должна заказать именной пропуск в отделе кадров.

– Еще раз, спасибо.