скачать книгу бесплатно
По зову Большой Медведицы. Записки полярного инспектора
Александр Обоимов
Эта книга рассчитана на широкий круг читателей, которым интересна история открытий в Арктике, география нашей необъятной Родины, а также сохранение историко-культурного наследия России. Главными героями этой книги являются обычные люди, но удивительной и интересной профессии – она про полярников, которые несут свою нелегкую вахту в самых отдаленных уголках Арктики.
По зову Большой Медведицы
Записки полярного инспектора
Александр Обоимов
© Александр Обоимов, 2022
ISBN 978-5-4496-6912-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
…Средь просторов твоих, Ледовитый
Кто-то в детстве мечтал стать космонавтом, кто-то летчиком, а меня, родившегося в средней полосе России, манила Арктика. До дыр зачитанный роман «Два капитана» Вениамина Каверина был моей настольной книгой. Прошло много лет, и добился своего – назначен начальником экспедиции на научно-экспедиционное судно «Михаил Сомов». Нам предстояло пройти долгий и сложнейший путь от Архангельска до Чукотки и обратно, побывать на многих необитаемых арктических островах.
Земля Франца-Иосифа с высоты птичьего полета
В честь Франца-Иосифа
С капитаном нашего судна, Юрием Алексеевичем Настеко, я знаком, и знаю, что Землю Франца-Иосифа, он изучил, как свои пять пальцев. О ней столько уже написано, что, кажется, добавить нечего, но как хочется увидеть этот архипелаг собственными глазами. На вероятность существования «большой земли» далеко на севере между Новой Землей и островами Шпицбергена указывал в 1865 году русский офицер Н. Г. Шиллинг. В 1870 году выдающийся русский ученый П. А. Кропоткин в обстоятельной записке по заданию Русского географического общества писал, что между Шпицбергеном и Новой Землей находится неоткрытая земля, которая простирается к северу дальше Шпицбергена и удерживает льды за собой. Этот ансамбль арктических островов, существование которых было столь блестяще предсказано русскими учеными, открыла австро-венгерская полярная экспедиция на судне «Адмирал Тегеттхоф» под руководством лейтенантов Юлиуса Пайера и Карла Вейпрахта в 1873 году – волей случая их судно, вмерзшее в лед после годового дрейфа, было отнесено к ранее неизвестной земле. Участники экспедиции провели основную работу по первоначальному описанию центральной части открытого архипелага и дали ему название – Земля Франца-Иосифа в честь действующего монарха Австро-Венгрии Франца Иосифа.
До двадцатых годов прошлого века земли архипелага посещались различными экспедициями, состав которых, как правило, был интернациональным. Полярные исследователи экспедиций конца XIX- начала XX века сделали много географических открытий и обозначили на своих картах основные названия островов, проливов, бухт и других географически значимых мест. Большая роль в первичном описании Земли Франца-Иосифа принадлежит исследователям Австро-Венгрии, Голландии, Шотландии, Англии, Италии, Соединенных Штатов Америки и России.
После того, как в бухте Тихой в 1929 году была открыта первая русская стационарная научная полярная станция, архипелаг ЗФИ признается мировым сообществом территорией России. Административно он входит в Архангельскую область. Навигационное обеспечение и гидрометеорологическое обслуживание этой полярной области является компетенцией Российской Федерации.
Земля Франца-Иосифа удивительна. Но ее изысканная красота часто скрыта за густыми туманами, затяжными арктическими штормами, обжигающими зимними ветрами и сумерками полярных ночей.
Этот архипелаг еще называют «маленькой русской Антарктидой», их роднит некое своеобразие – ледяные купола, нахлобученные на острова, а их там 192, и суровые климатические условия. Айсберги здесь относительно небольшие, а их купола не идут в сравнение с антарктическими, но как же красиво. Чередование проливов, обилие птиц, китов, нарвалов, белух, тюленей, моржей довершают причудливую картину. Визитная карточка архипелага – белые медведи, бегущие наперегонки с научно-экспедиционным судном «Михаил Сомов». Никогда не подумал бы, что эти на вид неуклюжие великаны, развивают такую скорость.
Увидев кристальную чистоту воды, находятся и желающие искупаться в этих широтах. Температура воды летом прогревается до +0,5 градусов, но это только к югу, а в основном средняя летняя температура воды от 0 градусов до -1,4. Цвет – от зеленовато-голубого на юге до синего – на севере.
Священник отец Дмитрий не первый раз участвует в арктических экспедициях и не упускает случая окунуться в воды Северного Ледовитого океана. Нам даже смотреть на это зрелище холодно, а он, кряхтя от удовольствия, плавает около льдин…
Неприятное наследство
На остров Хейса мы должны были доставить новую партию полярников и снабдить всем необходимым ОГМС имени Э. Т. Кренкеля. Остров Хейса венчает округлый ледник. называемый Куполом Гидрографов.
Остров Хейса, ОГМС им. Э. Т. Кренкеля
Вертолет делает круг над полярной станцией. Медведей, столь частых гостей на ней, поблизости не обнаружили. Приземлились на берегу озера Космического. Пятеро полярников, которые год не видели никого кроме верных четвероногих друзей и белых медведей, еле сдерживая слезы, окружили вертолет. Видно было, им здесь нелегко. Не каждый способен вынести годовую изоляцию.
Я обошел территорию обсерватории, ни на секунду не выпуская карабин из рук. Белых мишек мы с воздуха не заметили, но это не значит, что их здесь нет. Ухо надо держать востро.
От былого величия обсерватории, которая имела статус международной, не осталось и следа. Практически все здания заброшены. То тут, то там валяются ржавые бочки и прочий металлолом, особенно захламлен берег и бывший аэродром. Даже самолет, когда-то потерпевший аварию, лежал на прежнем месте.
Подсчитать точное количество старой тары не так просто, но у меня и не было такой задачи. Я занялся отбором проб из них, используя навигатор, фиксировал точное местоположение, время. При этом приходилось держать в поле зрения окружающее пространство, отвлекаться нельзя – белый медведь не дремлет, у него нет боязни перед человеком. Люди для него больше добыча, чем опасность. Все обошлось, и медведя я видел только издалека. Он шел по льду пролива, вальяжно переваливаясь, и изредка оглядывался по сторонам.
После того, как я отобрал пробы, решил проверить радиационный фон в разных точках острова. Везде он был ниже городского – 6—8 мкр/ч.
Закончив работу, мы продолжили путь на Землю Александры, где нас ждали на погранзаставе Нагурское.
Рядом с погранзаставой, буквально в нескольких милях от берега наш капитан Юрий Настеко несколько лет назад обнаружил маленький островок, доказав, что и в наши дни можно сделать небольшое открытие. Островок этот настолько маленький, что его нет на картах.
Далее мы пошли на остров Гофмана, потом на Греэм-Белл – высадили там экспедиции «Русская Арктика» и «Полинформ», чтобы они могли произвести первичную оценку экологической ситуации на бывших военных базах. Работы там хватает. Забирать их будет уже другое судно.
Шары острова Чампа
До двадцатых годов прошлого века Земля Франца-Иосифа считалась вне государственной и посещалась различными экспедициями, состав которых, как правило, был интернациональным. После того, как в бухте Тихой была открыта первая русская полярная станция, архипелаг ЗФИ мировое сообщество признало территорией России. Административно он входит в Архангельскую область.
На острове Чамп
Рядом с островом Хейса находится еще одно удивительное, полное загадок место – остров Чамп. Это название на Земле Франца-Иосифа появилось после экспедиции Энтони Фиала, отправившейся в 1904 году к Северному полюсу. У Фиала был помощник по фамилии Чамп, тогда географическим объектам часто давали имена участников экспедиций.
Об этом острове тоже много чего написано. Он славится своими шаровидными камнями, происхождение которых до сих пор вызывает различные споры. Мы не могли упустить возможности посмотреть на это чудо. Остров на первый взгляд ничем не примечателен. Но стоило нам ступить на берег, и мы увидели, что он усеян странными, идеально круглыми камнями.
Первым встретился на пути каменный шар-исполин. Его называют «Стражем острова». Более двух метров в диаметре он, как настоящий страж, расположился по центру плавно уходящей вверх полоски земли, зажатой двумя островерхими скалами.
Сфотографироваться рядом с ним пожелали все, кто сошел на берег. Неподалеку лежит еще несколько больших шаров. Одни словно прикопаны в землю, другие стоят, открытые всем ветрам. Некоторые камни утратили свои правильные очертания, вероятно, из-за воздействия воды, ветров и низких температур. Некоторые шары были расколоты, на их срезе хорошо видно, что в центре камня находится вещество органического происхождения. Валерий Арнольдович Верниковский, член-корреспондент РАН, профессор Новосибирского государственного университета, сказал, что камни были рождены в морской воде, образовавшись в мягких отложениях из остатков раковин, некогда утонувших и завязших в песчаном дне. Раковины состояли из кварцита и марказита.
Первый является осадочной породой, которая под воздействием тепла или давления кристаллизуется, второй является минералом, родившимся в результате химических реакций железа и серы. И именно марказит, как показал анализ, был в этих шарах главным соединяющим элементом. После того, Земля Франца-Иосифа поднялась из глубин моря, а как ледники начали таять, осадочные отложения подверглись эрозии, превратившись в эти удивительные каменные формы.
Существует и другое объяснение: вода каскадами сходит с подтаявшего ледника, образуя во льду своеобразные бассейны, в которые и попадают эти камни. За счет мягкой вулканической породы и постоянного трения под воздействием потока воды камни приобрели круглую форму.
С небольшими камнями эта версия звучит логично, но, глядя на трехметровые «шарики», в ней начинаешь сомневаться. Известный российский полярный исследователь Виктор Боярский считает, что камни острова Чамп могут иметь органическое происхождение, поскольку состоят из песчаника.
По словам Боярского, от каждого геолога, хоть раз побывавшего в этих местах, он слышал своё объяснение этого феномена. Виктор Боярский уверен, что тут есть ещё неизвестные уголки с шарообразными камнями: «Не удивлюсь, если новые экспедиции сообщат о чём-либо подобном. В геологическом плане этот уголок планеты способен преподнести массу неожиданных сюрпризов».
Я сам нашел несколько таких «шариков» на других островах архипелага. Не думаю, что они инопланетного происхождения, но вопрос, почему их так много на острове Чампа, не дает покоя многим ученым. Остается надеяться, что кто-нибудь когда-нибудь и разгадает тайну этого чуда. А может быть, одной загадкой будет больше…
Один из сложных в навигационном отношении и красивых проливов – Негри между островами Мак-Клинтока и Галля. Несмотря на сильные течения, он почти никогда не очищается ото льда. Но нам повезло, пролив был чист, и капитан принял решение пойти этим маршрутом. Великолепие ледниковых берегов в сочетании с обрывистыми скалами Заварицкого на острове Галля и выходами коренных пород на высоту до 500 метров на острове Мак-Клинтока – вот что мы увидели. Изюминкой этих мест, конечно, является мыс Тегеттгоф. Эти кекуры (базальтовые останцы) в виде двух острозубых скал, подпирающие низкое арктическое небо, ни с чем не спутаешь и никогда не забудешь. В хорошую погоду их можно увидеть с расстояния более 20 миль.
Интересные обитатели
Наиболее интересные животные Земли Франца-Иосифа – белый медведь и морж, которые относятся к исчезающим видам и находятся под защитой государства. Во множестве встречаются млекопитающие – морской заяц и нерпа, встречается также гренландский тюлень. В южной части архипелага можно встретить китов, а также их собратьев нарвала и белуху. В далеком прошлом здесь обитали и северные олени, рога которых можно и сегодня встретить на некоторых островах.
На архипелаге насчитывается около 60 птичьих базаров, которые заселяются на несколько месяцев. На этих базарах вольготно себя чувствуют люрики, чистики, кайры, моевки, глупыши, белые чайки, бургомистры и некоторые другие виды птиц. Зимой в темное время фауна архипелага значительно обедняется: нет птиц, из окрестных вод уходят белуха, нарвал, частично моржи.
Ледяной покров на архипелаге удерживается большую часть года, и попасть на острова не так-то просто. Основное транспортное средство, которое быстро доставит вас практически в любое место архипелага – это вертолет. А когда за штурвалом такие асы, как Александр Макаров и Игорь Зуборев, за плечами которых не одна тысяча часов в Арктике и Антарктике, любое задание выполнят в кратчайшие сроки.
Остров Галля
Земля Франца-Иосифа – кладбище разбитых надежд, кораблей и самолетов. На острове Рудольфа, где-то на мысе Аук, находится могила Георгия Седова. Это одна из загадок богатой на трагедии Арктики. Несколько поколений полярников пытались отыскать могилу Седова, но тщетно. В память о нем в бухте Тихой установлен крест. Там же, рядом с островом Гукера, находится еще одна из достопримечательностей архипелага – скала Рубини, названа она в честь знаменитого итальянского тенора Джованни Баттиста Рубини (1794 – 1854).
Скала Рубини
Об этой скале написано очень много, не хочется повторяться, все сходятся в одном – она великолепна. А еще здесь один из самых крупных базаров, на котором гнездится около 50 тысяч птиц. Под скалой Рубини даже цвет воды имеет зелёный мутноватый оттенок из-за большого количества птичьего помёта, который попадает в воды бухты.
Памятное место
За время экспедиции мы побывали во многих местах, прошли тысячи миль, видели красивую природу. Но Земля Франца-Иосифа – нечто особенное. Встреча с ней никого не оставляет равнодушным. Ее холодная суровость не пугает и тех, кто впервые попадает сюда, не вызывает желания поскорее вернуться в теплые края.
Нулевой километр, о. Хейса
Те, кому довелось познакомиться с этими удивительными островами, увидеть подернутые дымкой цепи гор, причудливые темные скалы, дайки, похожие на выступы на спине сказочного дракона, базальтовые кекуры, красивейшие бухты и мысы, многотысячные базары морских птиц – все, невероятное для этих широт обилие зверей и птиц, навеки влюбляется в архипелаг. Если ты поддался этому чувству, когда-нибудь обязательно вернешься.
Влюбленный в Арктику
В мире существуют тысячи профессий, все они разные и непохожие друг на друга. В основе одних лежат физика и математика, в основе других – химия и биология, в основе третьих – история и литература. География стала основой для многих профессий. Древняя и в то же время вечно юная география – удивительная наука, она обо всем, что окружает нас.
Кто из нас в детстве и юности не мечтал о путешествиях в далекие неведомые края? Эти мечты подкрепляются наблюдениями природы, первыми прочитанными книгами, талантливыми учителями по географии и истории. Однако со временем мало кому все это удается реализовать, часто мечты вытесняются реальной жизнью. Лишь целеустремленным людям с сильным характером, открытой душой и пылким сердцем удается достичь своей цели и осуществить практически невозможное.
На капитанском мостике
К числу таких счастливчиков можно с полным основанием отнести капитана легендарного научно-экспедиционного судна «Михаил Сомов» Юрия Алексеевича Настеко. С первых мгновений общения с этим человеком понимаешь, что перед тобой неординарный, харизматичный и яркий человек.
Родился он на Днепропетровщине в 1966 году, детство протекало вдали от Арктики. В школе был сорвиголова, учеба давалась легко, но никогда не был «круглым» отличником, хотя некоторые предметы его все же привлекали. Особенно увлекался географией. Часами мог рассматривать карты и атласы. Ему очень хотелось побывать во многих странах и увидеть мир. Сколько себя помнит, всегда мечтал о морях, причем о северных морях, об Арктике. Поэтому после армии поступил не в ближайшую к дому одесскую мореходку, а в Архангельское училище и в результате стал судоводителем. Начало трудовой деятельности оказалось связано с рыболовным флотом, был штурманом рыболовного траулера. Это было настоящей школой для него, как судоводителя и как человека. Избороздил многие моря, но его по-прежнему тянуло в Арктику.
Потом работал на разных судах Росгидромета, пока не пришел на НЭС «Михаил Сомов» дублером капитана, затем некоторое время был старпомом и, когда выходили первый раз после ремонта в рейс в 2000 году, уже в качестве капитана. С тех пор он совершил более пятидесяти рейсов по северному завозу в различные секторы Арктики. «Сомов» стал его домом и часто, как, иногда, шутит Юрий Алексеевич: «Скорее не вторым, а первым домом!» Командовать таким кораблем нелегко, но очень интересно. Его работа там, где на сотни километров только ледяная пустыня.
Изучение ледовой обстановки
Мне самому неоднократно приходилось наблюдать с капитанского мостика, как ювелирно полярный капитан находит наиболее нужный маршрут среди тяжелых арктических льдов. Поверьте – это захватывающее зрелище.
«Михаил Сомов» – корабль очень надежный, и к тому же с великой историей. Кто его понял, проник в его душу, тот ощутил неповторимую ауру – устремленность к достижению цели, преданность трудной романтике высоких широт. Капитан с теплотой говорит о судне, как о живом человеке. Если долго не был на корабле, то обязательно ласково погладит фальшборт, поздоровается с ним, спросит: «Как дела?»
Ежегодно научно-экспедиционное судно «Михаил Сомов» используется для завоза жизненно важных грузов на полярные труднодоступные станции Росгидромета и погранзаставы Федеральной пограничной службы в западном и центральном секторе Арктики, а с недавних пор регулярно ходит и до берегов Чукотки. Кроме этих задач на борту дизель-электрохода выполняются научные исследования по программе Российской Академии наук и Научно-исследовательского института Арктики и Антарктики, он служит плавучей базой для ученых многих отраслей. Несколько лет назад снимали с льдины специалистов и оборудование дрейфующей станции «СП-35». Для экипажа корабля это был первый опыт такой операции в нелегких условиях сурового Крайнего Севера. Также выполнялись ответственные государственные задания по изучению льдов и айсбергов в районе Штокманского газового месторождения. В последние годы судно привлекается для участия в федеральной целевой программе по очистке Арктики.
В каюте капитана можно увидеть множество различных интересных экспонатов, каждый из них имеет свою историю. Все они не просто украшения, а память об экспедициях разных лет. Юрий Алексеевич с удовольствием рассказывает о них посетителям, когда у него находится на это свободные минуты. Есть там зуб и бивень мамонта, китовый ус, окаменевшие деревья, аммониты, минералы и камни со всей Арктики. Большая часть экспонатов музея на борту НЭС «Михаил Сомов» представлена предметами, найденными самим капитаном.
Командовать таким судном, конечно, почетно, но и ответственность соответствующая. Поэтому на капитанском мостике Юрий Алексеевич проводит до двенадцати часов в сутки, а при сложной ледовой обстановке, я вообще не знаю, когда он отдыхает. Ведь ротация рейса расписана чуть ли не по часам, полярные станции должны быть обеспечены всем необходимым точно и в срок.
– Сейчас, когда на корабле есть интернет и спутниковое телевидение, экипаж и члены экспедиции не чувствуют себя оторванными от дома. Модернизация, наконец-то, добралась и до нас. Теперь хоть в курсе, что творится в мире, – смеется капитан. – А главное, конечно, что теперь можно спокойно посмотреть карты погоды и в ледовую обстановку. Для нас это очень важно.
Юрий Алексеевич ни разу не пожалел, что променял южные моря на Арктику. Он в нее просто влюблен, и его супруга Жанна, иногда, даже немного ревнует, а дочка Соня очень жалеет, что в ее день рождения папа всегда находится далеко за Полярным кругом, в мире льда и холода, в самом северном океане нашей планеты.
В его каюте всегда на столе увидишь много книг о крае белого безмолвия, есть и очень редкие издания. Совсем недавно капитан поведал мне историю об одном случае, который произошел на шхуне «Святой великомученик Фока» экспедиции Георгия Седова. Оказывается, недалеко от бухты Тихой корабль утерял якорную цепь с якорем, и это место ему стало известно благодаря дореволюционной документальной книге о Седове. В современных изданиях этот эпизод упущен. Теперь его мечта – поднять этот раритет со дна Северного Ледовитого океана. Зная характер капитана и привычку все доводить до конца – уверен, что он своего добьется. Когда я первый раз пошел на корабле в Арктику, поинтересовался у капитана: «Какие места ему нравятся больше всего в Арктике?»
– Красивых мест очень много, но самые красивые места на Новой Земле и на архипелаге Земля Франца-Иосифа. А вообще, каждый остров в этих краях запомнится тебе навсегда, лишь бы с погодой повезло!
Во время экспедиций на борту корабля часто проводятся учеными различного ранга лекции на интересующие темы, и Юрий Алексеевич всегда выбирает время, чтобы присутствовать на них, задать вопросы лекторам. Иногда эти лекции превращаются в дискуссии, скучно не бывает. Принимал капитан и участие в съемках художественного фильма «Меня зовут Арктика». Кстати, съемки происходили в реальности на борту «Сомова» во время очередной экспедиции. Так что человек он многогранный и сведущий не только в судовождении.
Ну и, конечно, он очень сильно увлечен историей освоения Арктики.
А какой капитан рыбак – я видел сам лично. Спиннингом владеет не хуже прославленных рыболовов спортсменов. И мало кому удается поймать рыбы больше него. В эти редкие минуты, когда можно немного расслабиться, в нем просыпается первобытный инстинкт, он становится сосредоточенным и целеустремленным. Каким-то шестым чувством он угадывает, где в данный момент есть рыба. Арктический голец очень сильный противник и взять его очень непросто. Тут надо применить и хитрость, и умение. При мне капитан поймал гольца на 7 кг, но по его рассказам я знаю, что ловил он экземпляры и покрупнее.
На мой вопрос: «Какой рейс был самым трудным?» Юрий Алексеевич ответил сразу же: «Когда первый раз самостоятельно повел корабль во льдах океана. Ведь подсказать уже было некому, и все тонкости работы приходилось познавать в процессе. Это сейчас мне все кажется знакомым, каждый член экипажа знает, что делать, а тогда было, действительно, тяжело. А вообще, работа в Арктике заставляет каждого человека всматриваться в звезды, вслушиваться в ветер, в шум в торосах. Нужно быть частью суровой природы, иначе здесь нельзя».
Трофей
Экипаж очень уважает своего капитана, готов за него «хоть в огонь, хоть в воду». А он верит в свою команду и к каждому имеет свой подход. Может быть, как суровым, так и по-отечески ласковым, но всегда справедливым.
– Слабаков и любителей «длинного рубля» на корабле нет, у нас и не платят большие деньги, плохие люди на «Сомове» как-то традиционно не задерживаются, на нем трудятся настоящие полярные романтики – сильные духом, с такими ребятами можно хоть на край света.
В высоких широтах условия для работы исключительные по трудности и суровости, но именно здесь в экстремальных ситуациях быстрее всего проявляются все лучшие черты человеческого характера, – утверждает Юрий Алексеевич. – А экспедиционный состав, как правило, оптимисты. Они, конечно, наиболее общительны и раскованы, полны энтузиазма, особенно, кто впервые попадает в Арктику, но за ними нужен глаз да глаз, ведь, как на судне, так и на берегу много своих нюансов.
На капитанском мостике, в штурманской рубке на стене висит карта Арктики, на ней отмечены все бывшие и существующие полярные станции. Практически на всех побывал капитан, но его по-прежнему тянет в неведомые дали, в край северного сияния и безграничных ледяных просторов.
Приказом Министерства транспорта Российской Федерации за большой вклад в организацию и обеспечение безопасного судоходства в районах Арктики капитан научно-экспедиционного судна «Михаил Сомов» ФГБУ «Северное УГМС» Настеко Юрий Алексеевич награжден нагрудным знаком «Почетный полярник».
Хэбидя Я – «Священная земля»
Когда меня вызвал начальник нашего Северного Управления Гидрометслужбы, то я знал зачем. Речь могла идти только о выполнении задания в заключительном рейсе НЭС «Михаил Сомов». Одним из пунктов задания являлось выполнение полной инспекции на метеостанции им. академика Е. К. Федорова, которая находится на о. Вайгач. Я бывал там не раз, но, то были кратковременные посещения, времени, как всегда было в обрез, все делалось в авральном режиме. А сейчас мне необходимо минимум трое суток для проведения инспекции. С капитаном Юрием Алексеевичем Настеко мы детально обсудили, как мне придется работать, сроки поджимали, отдохнуть на станции не придется. Но погода внесла свои коррективы…
Об истории станции
На острове Вайгач станцию заложили на отлогом северо-восточном берегу небольшой бухты, обращенной в пролив Карские Ворота, мысе Костяном в 1913 году (материалы метеонаблюдений с июля 1914 года). Cтанции на Марре-Саля и Югорском Шаре строились по одному проекту и имели типовую планировку. Пионером организации и постройки этих первых гидрометеорологических радиостанций был наш земляк – арктический гидрограф Сидоров Константин Ефимович. В 1887 году он окончил штурманское отделение Технического училища Морского ведомства. После окончания училища до 1910 года работал на съемке Онежского озера, служил штурманом на военных судах, проводил гидрографические исследования Балтийского моря.
В центре станции находился бетонный жилой дом для сотрудников. Сооружения ставились на грунт. В качестве фундамента использовался асфальт. В первый же год фундаменты заметно просели, стены покрылись паутиной крупных и мелких трещин. Не помогли даже кирпичные контрфорсы, установленные по углам всех построек на острове Вайгач. Уже в 1914 году пришлось командировать сюда бригаду ремонтников.
Выбранное место оказалось не очень удачным: обзор с уровня суши составлял лишь около 80 градусов при радиусе около 10 миль. Поэтому в 1915 году сюда из Архангельска доставили деревянную вышку высотой 11 метров, которую смонтировали на следующий год на вершине холма, что увеличило радиус наблюдений.
Сотрудники находились на радиостанциях круглогодично. Смена персонала производилась в период навигации, длившейся с июля по сентябрь. На острове впервые появился крошечный «островок» цивилизации. Интереснейшие воспоминания о первой зимовке на метеостанции оставил священник Тельвисочного прихода Геннадий Юрьев, первый просветитель вайгачских ненцев. В апреле 1914 года этот православный подвижник вместе с псаломщиком Германом Игумновым в очередной раз выехали на Вайгач для проведения богослужений и просвещения самоедов. В конце мая путешественники по льду переправились через Югорский Шар. Здесь отец Геннадий обнаружил 12 мужчин, 8 женщин и 14 детей – всего 34 ненца, живших в чумах. Он отмечает запустение вайгачских промыслов: «В былое время в бухтах острова собиралось до 16 судов, стояло до 20 изб». Батюшка сумел объехать весь остров, совершал молебны в праздничные дни, вел духовные беседы с ненцами. Отслужил он панихиду на могиле неизвестного священника в Осьминниках, который умер во время зимовки. В июне неутомимый батюшка возвратился в Хабарово, где Герман Игумнов уже начал занятия с самоедскими детишками. Два месяца отец Геннадий и его помощник учили, крестили, венчали, соборовали, отпевали. В сентябре 1914 года батюшка Геннадий снова переправился через Югорский Шар и быстро добрался на северную оконечность острова, где раскинула ажурную стальную мачту Вайгачская станция. Кроме него, зимовали в 1914—1915 гг. на Вайгаче заведующий станцией А. А. Доступов, служители Ф. Я. Принцев и И. А. Полисадов, сторожа Елисеев и Карпов. Персонал станции оказывал ненцам всяческую помощь: Полисадов лечил и делал перевязки, Принцев чинил сломанные ружья, начальник станции всегда гостеприимно встречал приехавших самоедов. Серьезно больных оставляли лечиться на станции. В ноябре открылась домашняя церковь и при ней школа для взрослых и детей. Двух самоедских детишек – Мишу и Ваню поселили для обучения грамоте на станции…
До 1917 года наблюдателей, телеграфистов, инженеров, специалистов по ремонту оборудования и рабочих-строителей, а также продукты, снаряжение, топливо доставляли на станции из Архангельска пароходами «Василий Великий», «Веспасиан» и «Николай II». Опыт первых трех лет работы карских радиостанций предопределил создание в 1915 году новой – на острове Диксон. Эти четыре станции положили конец эпохе» слепого» мореплавания по ледовитым северным морям. В 1917 году их передали в ведение Центрального управления морского транспорта, в 1920-м – в УБЕКО Север (Управление по обеспечению безопасности кораблевождения на Карском море и в устьях сибирских рек), а в 1933-м включили в систему Главного управления Северного морского пути.
По ряду причин, в сентябре 1950 года станция была перенесена на мыс Болванский Нос в 10 км к юго-востоку от первоначального местоположения (Широта – 70° 27» Долгота – 59° 04»). Она стала называться «Мыс Болванский Нос», в июне 1960 года было построен новый служебно-жилой дом. 17 января 1983 года решением Совета Министров РСФСР №18 станции присвоено имя известного полярника, участника дрейфа на полярной станции «Северный полюс-1», академика Евгения Константиновича Федорова. Станцию неоднократно посещали известные люди страны: академик Е. К. Федоров, космонавт Г. Т. Береговой, профессор П. В. Боярский, путешественник В. С. Чуков и другие.
А развалины трех кирпичных строений старой «полярки» и по сей день удивляют непривычной для Арктики основательностью. Высокие потолки, безупречная кирпичная кладка, оцинкованные кованые гвозди, элементы крепления водосливов, оригинальная система печного отопления и оконные рамы, в которых кто-то даже признал итальянский стиль.
На станции
Штормовое утро
Остров Вайгач встретил нас неприветливо, дул южный ветер и его порывы достигали 20 м/с. И, хотя температура воздуха была чуть ниже ноля градусов, было не очень комфортно. Снег только слегка припорошил красивые скалы, а море с разноцветными камешками, лежащими в зеленоватой морской воде, было неспокойно, и волны, разбиваясь о берег, распадались на мириады брызг. Вообще вид, конечно, поражает своим грозным величием.
Как обычно, при посещении труднодоступных станций, после приземления вертолета, первыми меня встретили собаки. Они беспрестанно лаяли и пытались получить свою порцию ласки от вновь прибывших людей на остров. Потом уже к нам подошел начальник станции Исупов Анатолий Владимирович, мы поприветствовали друг друга, и я объяснил ему, что при данном ветре работа вертолета с подвесками невозможна, поэтому топливо и остальной груз будут выгружены позже.
Расслабляться мне не пришлось, сразу стал вникать в документацию, занялся поверкой барометров, все замечания и изменения заносились в техническое дело метеостанции. Кроме начальника на станции работали знакомые мне Николай и Наташа, а также молодой специалист, выпускница Новосибирского училища Ольга. Служебно-жилой дом хоть и построен был более полувека назад, но был в хорошем состоянии. Косметического ремонта требовали только отдельные помещения.
Кроме полярников и четырех собак, третью зимовку на станции без смены проводил здесь любимец всего персонала – кот Федор, которому я сразу приглянулся. Он облюбовал мои колени и частенько лез своей мордочкой ко мне в лицо, требуя, чтобы я его погладил.
Прогнать его, хоть он и изрядно мне мешал, не поднималась рука. Больше всего работники станции обрадовались привезенной картошке: «Наконец-то, а то уже на макароны смотреть не хочется», – делилась сокровенным Наташа, которая совмещала метеонаблюдения с поварской деятельностью. Пока мы с Анатолием Владимировичем занимались документацией, девушки быстро приготовили праздничный обед, который ничем не уступал меню, приличного ресторана. Жареный голец, запеченная треска, «скоросолка» из палии, мясо по-французски, отварная картошечка, свежевыпеченный хлеб, но меня, конечно, в восторг ввели соленые грузди. Когда пишу эти строки, то невольно сглатываю слюнки от тех воспоминаний. Ребята наперебой рассказывали, как они собирали грибы недалеко от станции, похвалились и вареньем из морошки. Наталья подала к столу блины, и варенье пришлось, как нельзя кстати. Недаром морошку еще в давние времена называли «Царь-ягода». Вкус незабываемый.
На следующее утро мы узнали, что НЭС «Михаил Сомов» ушел на юг – на станцию Белый Нос. А там работы было много, не меньше двух суток. Еще один день ударного труда, и моя основная «бумажная» работа была закончена. С Анатолием Владимировичем мы пошли осматривать хозяйство станции. Перво-наперво зашли в дизельную.
