скачать книгу бесплатно
– Это можно устроить. А ты сам, Стрелок, бывал в звериной шкуре?
– Не доводилось как-то. Непосредственно, я имею в виду. А жить по-звериному меня еще дед учил!
– Теперь и ты поучишь, – Казначей сделал в своих бумагах очередную пометку, – а может, вам вместе с героем побыть зверьми? Для подстраховки, так сказать. Ну, и для личного опыта.
– Ну…
– Вот и хорошо! Одно заклинание на двоих. Затраты те же, а пользы больше.
– Про стрельбу и ловушки мы уже говорили. Про выслеживание и заманивание – тоже. В этом ты, Стрелок, лучший – тебе и карты в руки. С Воеводой мы тоже про тактику и планирование разговаривали. А еще, наверное, ты, Воевода, сможешь нашего героя научить держать в руках щит и меч?
– И не только! Я с копьем знаком и с алебардой. А еще с палицей, клевцом и утренней звездой.
– Отлично! – вовремя прервал Казначей, – я его грамоте обучу. Надо будет – и счету тоже. А дальше он и сам прочтет все необходимое. А ты, Волшебник?
– А я разве что снабдить зельями смогу. Вероятно, у него будет склонность к магии. Тогда, пожалуй, я успею обучить его азам. Десятка два заклинаний, начальный курс зельеварения, травничество, самоисцеление…
– Великолепно! Осталось уточнить сроки. Мне нужно знать, сколько времени понадобится каждому, чтобы обучить героя начальным навыкам. И сколько времени потребуется, чтобы обучит его, как следует. Минимум, чтоб первые два-три подвига не завалил. И еще. Я начал составлять список профессиональных охотников. Особенно, с узкой специализацией. Например, те же Никита-лесоруб или Морис-лошадник. Кого вспомните – называйте. К ним героя на стажировку будем отправлять.
– Нелюдим, – вставил Стрелок, – в Медвежьем Углу он, говорят, на косолапого с голыми руками ходил, борол для развлечения.
– А еще, говорят, он оружие и доспехи зачаровывает.
– А еще он в ополчении с молотом своим неразлучным стоял у Трех Сосен.
– Значит, действительно, на следующий совет кузнеца зовем, – резюмировал Казначей, – а пока составляем планы по обучению. Для начала в общих чертах. Если что, приходите советоваться, – заметил он встревоженный взгляд Воеводы.
Воевода и прежде частенько заглядывал к государственному преступнику. Теперь же он советовался с Казначеем чуть ли не ежедневно. Большей частью их совещания были посвящены орфографии, синтаксису и пунктуации. В правописании Воевода тренировался, записывая под диктовку послания Казначея. Сочинение «План обучения» стало для него выпускным экзаменом. Его он писал пять раз – учителю все время что-нибудь не нравилось. Казначей хмурился, жевал губами, тер виски и чесал затылок. И требовал полностью переделать, указывая на удачные места и на стилистические ошибки. В последний раз Воевода не выдержал:
– Не выходит у меня! Не получается!
– Уже гораздо лучше! – успокаивал Казначей, – сравни с первым вариантом – сам увидишь.
– По-моему все также плохо.
– А было ужасно. Всего три грамматические ошибки. А в прошлый раз было семнадцать!
– Так и написано сейчас в два раза меньше!
– Зато почерк стал аккуратнее! А меньше – не значит хуже. Это значит, что ты учишься определять важное, четче формулировать мысли. Знаешь, сколько раз я переписываю каждое письмо? Минимум трижды!
– Так мы с тобой столько писем написали за неделю!
– Это были черновики.
– Так, выходит, я зря старался?
– Отнюдь! Твой вклад неоценим! Проговаривая, я подбирал наиболее подходящие слова для каждого адресата. Письмо важно написать таким образом, чтобы все было понятно.
– Или наоборот.
– Или наоборот. Зависит от цели. Можно в двух строчках все разъяснить, а можно исписать два листа – и не сказать ничего! Это умение, которое приходит только с опытом. Ну, и со словарным запасом. Так что, читай и пиши, переписывай и перечитывай.
– Воевать, по-моему, проще.
– А сколько раз ты разыгрываешь сражение игрушечными солдатиками, прежде, чем вести в бой дружину? Не два и не три. Представь себе, что это та же битва, только буквами и на бумаге.
– Мне и представлять не нужно. Так оно и есть. И мне никогда не победить!
– Подозреваю, тебе эту фразу приходилось слышать перед каждой битвой. И что ты отвечал?
– Всегда есть способ!
– Так же и здесь. Способ есть всегда.
К пятнице Воевода смог-таки составить план обучения, удовлетворивший Казначея. Несмотря на множество исправлений и помарок. Учитель даже поставил внизу листа пятерку. С минусом.
Свой труд продемонстрировал и Стрелок. Ему тоже пришлось дважды переписывать свой план. В последней версии Казначею почудилось участие Воеводы.
Даже сам государственный преступник в перерывах между учетом материалов, составлением писем и советами с Воеводой делал свои наброски.
И лишь Волшебник не торопился. Он как-то отдалился от происходящего в Непроходимом болоте, замкнулся, стал молчалив и задумчив. Нередко он пропадал в трясинах и топях, говорил – собирает травы-корешки. Да только заметно было, что ему неуютно, когда вокруг столько народу, столько суеты. Пару раз он заговаривал со Стрелком, однажды наведался даже к Нелюдиму. И только после короткой беседы с Воеводой все-таки решился.
– Я должен уйти.
– Куда? – тут же оторвался от бумаг Казначей.
– Куда угодно.
– Зачем?
– Просто.
– Почему?!
– Я должен!
– Ну, хорошо. И как надолго?
– Не знаю я!!!
Казначей задумался. Никогда в жизни он не получал столь исчерпывающие и столь бесполезные ответы в таком количестве.
– Что ж, придется тебя отпустить. Иного выхода я не вижу.
– Что? Вот так просто?
– А ты как хотел?
– Я думал…
– А ты не думай. Должен уйти – уходи. Утонешь в болоте – не возвращайся!
– Понимаешь, я раньше никому не говорил. Я болен. Неизлечимо.
– Я знаю.
– Скоро у меня начнется приступ.
– И это я знаю.
– И лучше никому этого не видеть. И вообще не находиться поблизости.
– И это я тоже знаю.
– И… Да откуда ты все знаешь?!
– Оттуда, – Казначей указал взглядом в угол.
В углу на сундуке сидел Мастер.
Самое время поведать о Волшебнике.
Давным-давно в далекой-далекой деревушке, на самой окраине королевства, родился мальчик с каменным сердцем. Страшный недуг! Долго с таким не живут. Впервые болезнь проявилась у мальчика в четыре года. Стало понятно, что даже до десяти лет он вряд ли дотянет.
Вот тут-то и появился Мастер. Как всегда, некстати и очень вовремя.
Некоторые старики слышали от своих дедов, а те в свою очередь – от своих, что где-то есть Умрутный город. И в этом городе есть источник, испив из которого, можно поменять свой недуг на другой. Какой окажется новая хворь, неизвестно. Но, если есть выбор между неминуемой смертью и вероятной…
Короче, Мастер заявил, что знает дорогу в Умрутный город. И что он, Мастер, лично готов отвести мальчика к источнику. Но за последствия не ручается.
Люди простые по наивности своей путают умрутней с мертвецами. А Умрутный город, соответственно, – с Мертвятником. Разумеется, никому не охота отправляться в столь опасное поселение. Только Мастера и немногие посвященные в курсе, что в Мертвятник можно попасть единственным способом – умереть. В то время, как в Умрутный город рискуют наведываться неизлечимо больные и – крайне редко – смертельно раненые. Последние попросту обычно не в силах пережить нелегкую дорогу до волшебного источника. Одним словом, умрутни. Те, кто решается по пути в Мертвятник завернуть к источнику и испытать судьбу. Вдруг бубонная чума превратится в обычную простуду?! Или гангрена обернется склерозом?! А недоотрубленная голова неожиданно прирастет на место, зато, к примеру, отрастет хвост?! Волчий.
Путешествие оказалось на удивление долгим. Может, потому, что Волшебнику еще и пяти лет тогда не исполнилось, а может, из-за дремучих лесов, высоких гор да непролазных болот. Или оттого, что Мастер решил пойти короткой дорогой.
Нет смысла описывать ни путь будущего Волшебника с Мастером до Умрутного города, ни сам Умрутный город. Да там и описывать-то нечего: единственная улица да два десятка домов на ней.
– По левую руку живут те, кто еще не решился испить из источника, –пояснял Мастер, – живущие справа уже испытали судьбу. Некоторые из них ждут первого приступа новой болезни, чтоб узнать, на что променяли прошлую, неизлечимую. Другие уже знают, чем одарил их источник, и теперь из них никто никуда не торопится. А вот и он, – в конце пути высилась каменная глыба, а вокруг нее широкая чаша, – Фонтан Удачи, многими благословенный, многими проклятый Рандом!
Из камня били два ключа. Вода в одном была синеватая, в другом желтоватая.
– Выбирай, – предложил Мастер, указывая на волшебный источник, – единственное правило: попытка всего одна. На второй раз Фонтан Удачи гарантирует лишь удачную смерть.
– Значит, поэтому некоторые остались жить здесь?
– Значит. А может, и не поэтому. У каждого свои мысли на сей счет. Здесь не принято об этом расспрашивать.
– А что, если…?
Но Мастер намеренно отвернулся, чтоб не смущать мальчика, делающего важнейший в своей коротенькой жизни выбор. Он не видел, как будущий Волшебник подставил руки под обе струи и, зачерпнув по пригоршне из обеих, смешал.
И немедленно выпил.
– Три ключа – синий, желтый и красный – открывают дверь.
Мастер вздрогнул, услышав за спиной ставший неожиданно глухим голос мальчика.
– Идем к Хорошей! – быстро сориентировался Мастер.
В Умрутном, как и в любом другом уважающем себя городе, разумеется, был волшебник. В данном случае – волшебница. Она была не плохая, не злая, не добрая – просто хорошая. Так ее в народе и прозвали.
– А кто это?
– Волшебница из Умрутного города. Ее настоящее имя – Победа. Но ей самой оно не нравится.
– Твердое.
– Она говорит то же самое, – поднял бровь мастер.
Дом Хорошей-Победы был ближайшим к источнику. Волшебница уже вышла на крыльцо – в отличие от Мастера, она все видела в окно. И она видела то, чего ни Мастер, ни мальчик не могли еще заметить.
– Желтый ключ скоро иссякнет, – вместо приветствия констатировала она.
– У мальчика биполярная монохромность.
– Теперь – да.
– Что это такое? У меня было каменное сердце…
– Сколько приступов ты пережил?
– Два. Второй – совсем недавно.
– А первый?
– Меньше года назад.
– Тогда понятно, почему вы сразу поспешили к проклятому Рандому. Мало кто переживает третий приступ каменного сердца. А четвертый не переживает никто. А с чего ты, Мастер, решил, что у мальчика монохромность?
– Он знает о ключах.
– Да что за болезнь у меня теперь?!
– Биполярная монохромность, – хором ответили Мастер и Хорошая.
– В просторечии – серь. У меня тоже монохромность, только триполярная – серь буромалиновая. Твоя биполярная, простая, серая, – добавила волшебница.
– Серая серь?
