Конфетка

Сейчас, в этой тишине, я пытаюсь понять – что же нас связывало целых десять лет? Как я мог не замечать её настоящего лица? Быть может, я был ослеплён и глух настолько, что не видел очевидного? Или не хотел видеть?

Прости меня, Дружок. Я был плохим другом. И, возможно, именно это ощущение вины – самое тяжёлое, что осталось внутри.