скачать книгу бесплатно
Я пробую еще раз, уже по-корейски:
– Сиган Джинессейо. Нагасейо, – то есть «Время кончилось. На выход». Но я использовала почтительное обращение, так что с формальной точки зрения это было вежливо.
– Я услышал с первого раза, – отвечает он низким мягким голосом по-английски, но с легким акцентом, от которого слова будто звучат теплее.
Я чувствую, что щеки ни с того ни с сего начинают заливаться румянцем.
– Тогда почему ничего не ответил?
– Пытался решить, стоит ли мне обидеться.
Я указываю на большую ламинированную книгу в центре стола, в которой перечислены названия всех доступных в караоке песен.
– Правила написаны на обложке сборника, и в них сказано: если ты не зарезервировал новое время по истечении пятнадцати минут, то обязан немедленно уйти.
Парень лишь пожимает плечами.
– У меня деньги кончились.
– Сильно сомневаюсь, – возражаю я, бросив взгляд на его кожаные ботинки от «Гуччи».
– Это не мои.
Я хмурюсь.
– Ты их украл?
Он запинается, а затем медленно отвечает:
– Можно сказать и так.
Интересно, это ложь? Почему-то мне так не кажется. Я не видела, как этот парень заходил в бар. Сколько он уже здесь сидит, да еще в одиночку? И кто вообще так делает, если только не пытается спрятаться? Может, это все влияние сегодняшнего «Аджосси», но меня вдруг озаряет одна мысль.
Я подхожу ближе. Парень делает то же самое, отрываясь от стены.
– Тебе… – начинаю я, но тут же приглушаю голос: – Тебе нужна помощь?
В криминальных драмах ребята моего возраста оказываются в преступных группировках отнюдь не потому, что сами так захотели.
Он пожимает плечами.
– Конкретно сейчас пятьдесят долларов были бы очень кстати.
– Нет, я имею в виду, у тебя проблемы? Ну… из-за какой-нибудь группы, например.
На мгновение парень округляет глаза, будто опешив от моего вопроса. Потом до него доходит, и он быстро опускает взгляд.
– А, так ты догадалась.
– Тебе, должно быть, лет шестнадцать или семнадцать… – Я воодушевленно киваю и продолжаю настаивать: – В Штатах есть законы, защищающие несовершеннолетних. Если тебе нужна помощь, только попроси.
Вдруг его чем-нибудь шантажируют – например, держат в заложниках родственника или друга.
Он ненадолго замолкает, чтобы тихо ответить:
– Если бы я попросил спасти меня, ты бы это сделала?
У меня сжимается сердце.
– Я могу попробовать.
Он смотрит мне в глаза, и я чувствую, как сбивается дыхание. У него безупречная кожа, темные глаза, мягкие волосы и полные вишнево-красные губы. Кажется почти неправильным, что кто-то может быть настолько прекрасным.
Он опускает голову, и его плечи начинают подрагивать. Он что, плачет?.. Я подхожу ближе, только чтобы понять: он…
Смеется! Даже по колену здоровой рукой хлопнул.
Вот подонок! А я-то за него волновалась!
Я вылетаю за дверь, топая от возмущения.
Дядя Джей занят в фойе – продляет время для одного из залов, – но ему хватает одного взгляда на мое лицо, чтобы вздохнуть:
– Парень не хочет уходить, да? Не волнуйся, я сейчас разберусь.
Он начинает обходить стойку, но я вскидываю ладонь, вспомнив его слова: «Поживи в свое удовольствие».
– Подожди. Я сама справлюсь.
Глава вторая
Парень сидит все там же, в углу, когда я возвращаюсь в зал – он явно пропустил мои слова про инструкции мимо ушей. Почему-то я даже не злюсь, хотя, может, и стоило бы. Но это не важно.
Я начинаю:
– Значит, расклад такой: я продлила время на двадцать минут.
– Вот это щедрость, – изгибает бровь он.
– Но не за просто так. Я вызываю тебя на караоке-баттл[6 - От англ. «karaoke battle» – соревнование, кто лучше исполнит песню в караоке.].
Судя по пустому взгляду, он меня не понимает.
– Давай покажу. – Я забираюсь на сиденье напротив, беру пульт и включаю на экране счет очков. – Теперь программа будет оценивать наше выступление после каждой песни. Если победишь, я продлю твое время здесь еще на час. Бесплатно. Но если выиграю я – ты уйдешь.
Я смогла себя немного удивить. В жизни бы не подумала, что брошу вызов в караоке не только незнакомцу, но еще и парню примерно моего возраста, который выглядит как самый красивый человек из всех, кого я встречала. Но после слов жюри, будто во мне «нет искры», я твердо решила предпринять хоть что-нибудь.
Может, дядя Джей и прав. Возможно, если выйти из зоны комфорта и быть смелее, жизнь в самом деле изменится.
Я закусываю губу, ожидая ответа, пока парень обдумывает мое предложение. Он в любом случае не останется в накладе: без дополнительной оплаты его так или иначе вынудили бы уйти. Зато если победит – сможет провести еще час в относительной безопасности и комфорте караоке-зала.
Наконец он отвечает, постучав пальцем по песеннику:
– Ладно. Давай сыграем. Но придется тебя разочаровать: пою я довольно-таки неплохо.
Судя по усмешке, он уже представляет, как проведет здесь следующий час. Только вот вряд ли ему известно, что в караоке оценивается тональность, и, пусть голос у меня и не из лучших, с этим я справляюсь идеально.
Парень подталкивает песенник ко мне, но я останавливаю его.
– Мне это не понадобится.
Я беру пульт, открываю поиск по исполнителям и включаю нужный трек. Начинает играть мелодия «I Will Survive»[7 - «Я выживу».] Глории Гейнор.
Я встаю, держа микрофон, и начинаю петь во все горло. Эту песню я выбрала в основном из-за быстрого темпа: так у меня не остается времени сомневаться в себе, тут успеть бы вдохнуть. Да и строчки вроде «Выйди за дверь» и «Тебе здесь больше не рады» звучат очень кстати.
Когда песня кончается, я обессиленно падаю на сиденье. Дыхания не хватает, а щеки раскраснелись, но экран показывает счет: 95 очков.
Парень похлопывает здоровой рукой по столу, медленно аплодируя.
– Это… было нечто.
– Осталось всего восемь минут, поторапливайся с выбором, – напоминаю я.
Но он не сводит с меня глаз.
– Вот и выбери за меня.
– Ты уверен? – Я беру сборник и пролистываю в самый конец, куда добавляют новые песни. – Смотри не пожалей об этом.
У нас не так уж много американских песен, зато корейских хватает на целых две страницы. Я веселюсь, вслух зачитывая колонку с исполнителями:
– ХОХО[8 - Читается «Экс О Экс О» – в английском языке используется в значении «целую и обнимаю» в конце сообщений и писем.]? Что за странное название?
Мой соперник хмурится.
– Семь минут.
Но тут столько всего можно выбрать! Я чуть не смеюсь от такой власти.
– Тебе больше нравятся песни на английском или на корейском?
– Мне без разницы.
– Я имею в виду, мы же в норэбане[9 - Корейское караоке.], так что можешь спеть на корейском. Просто я их почти не знаю.
– Серьезно? Что, даже гимн?
Язвительный ответ уже готов сорваться с языка, когда я запинаюсь, вспомнив кое-что.
– Есть одна песня…
– Как называется?
– Не знаю, – сетую я, вместо этого пытаясь напеть мелодию по памяти, но прошло уже слишком много времени с тех пор, как я ее слышала. Я качаю головой, жалея, что вообще об этом заговорила. – Извини.
– «Gohae».
– Что? – Я удивленно моргаю.
– «Признание». Это название песни, она очень известная.
Я смотрю на него во все глаза. Сложно поверить, что он не просто знает эту песню, но еще и угадал всего с пары нот.
– У моего папы она была любимой, – зачем-то поясняю я.
– У меня так же, – откликается он.
Я хмурюсь.
– Тебе нравилась эта песня?
– Нет, ее очень любил отец.
Мы вдруг замолкаем, заметив, что оба говорим о своих отцах так, словно их больше нет.
Он тянется за пультом, меняет язык в программе на хангыль[10 - Фонематическое письмо корейского языка.] и парой уверенных нажатий быстро вбивает в строку выбора нужные цифры.
Когда начинает играть музыка, у меня внутри все замирает. Это та самая песня. Я сразу узнаю и мелодию, и особый звук синтезатора. Тогда парень начинает петь – а я забываю как дышать.
Раньше я никогда не обращала внимания на слова этой песни, но теперь они окутывают меня, словно шелк, и рассказывают о смелости любить, даже если приходится бороться против целого мира.
Голос парня далек от идеала, он грубоват и иногда фальшивит, но в каждой фразе, в каждом слове звучат неприкрытые, беззащитные чувства.
На меня накатывает воспоминание о том, как пять лет назад я сидела, скрестив ноги, на больничной койке отца.
Мы играли в карты, разложив их на одеяле, и откуда-то слышалась та самая песня. Нам было так весело, что мы смеялись до слез, и я подумала: «Как же я рада. Вот бы это счастье никогда не кончалось, и так было бы всегда!»
Но ничто не длится вечно.
На экране высвечивается счет: 86 очков.
Таймер показывает, что время вышло. Парень поднимается на ноги, поправляя гипс на руке, и я непроизвольно встаю следом.
– Спасибо тебе, – неуверенно говорит он, а затем кланяется. Я отвечаю тем же – наверно, выглядит странно, но почему-то мне так не кажется.
Я хочу сказать ему, что это он должен был выиграть, и любое жюри поставило бы ему гораздо более высокий балл, чем мне. Ведь настоящий музыкант не просто исполняет песню, а заставляет слушателей испытывать самые разные чувства. Мое сердце сильно сжимается от воспоминаний, которые всколыхнуло его пение, и я ясно вижу в этом парне ту самую искру. Очень хочется спросить, в чем источник его огня и как мне отыскать свой.
Но я лишь молчу. А он тихо выходит из зала, прикрыв за собой дверь.
