скачать книгу бесплатно
Кейт Мэтьюс. Тайна Верховной Жрицы
Юлия Новикова
Кейт Мэтьюс – писательница и теолог. Обстоятельства вынуждают ее вернуться в родной город Юджин, где она не была много лет. Именно там она попадает в мир, о котором ей уже было немало известно, и который притягивал к себе ее внимание – мир викканства. Кейт оказывается втянутой в череду таинственных и ужасных событий, которые уходят своими корнями в далекое прошлое. Она вынуждена вместе с ФБР расследовать жестокие убийства, чтобы тем самым спасти и свою жизнь тоже.
Кейт Мэтьюс. Тайна Верховной Жрицы
Юлия Новикова
© Юлия Новикова, 2022
ISBN 978-5-0059-2253-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Легенда всегда берет верх над историей».
Сара Бернар
Пролог
Эпоха Костров
Над площадью повисла гнетущая тишина. Старожилы этого городка и не припомнят, когда такое было в последний раз. Но эта казнь отличалась от предыдущих. Никогда еще грязные, оборванные жители города не взирали на приговоренную к сожжению ведьму с таким всепоглощающим ужасом и трепетом, как на эту молодую женщину, привязанную грубой бечевкой к деревянному столбу.
Ведьма была необычайно миловидна. Она пугала этой своей дьявольской красотой. Длинные, доходящие до поясницы, белоснежные локоны укрывали свою хозяйку, словно легкий плащ. Тем, кому посчастливилось стоять совсем рядом с удивительной молодой женщиной, пораженно взирали на хмурое лицо и изможденное бесчисленными пытками тело. Из одежды на колдунье было только легкое льняное платье свободного кроя, подпоясанное красной веревкой.
Неожиданно среди толпы начался ропот. Кто-то неуверенно произнес то, что многие обдумывали про себя, но не решались произнести вслух.
– А если она не повинна в грехе, вменяемом ей?
Этот несмелый ропот подхватило еще несколько человек.
– Да эта мерзавка и на пороге своей кончины морок наводит на вас. Неужели не видно, что черна ее душа. Ведьма! Она ведьма! – раздалось в ответ тем немногим, кто решился заступиться за приговоренную к смерти.
Веки женщины дрогнули. Она слышала все то, что говорили люди, собравшиеся посмотреть на ее гибель. Они собираются здесь всегда, наслаждаясь страданиями других – тех, кто, по их мнению, угрожает жизни их и их отпрыскам, кто насылает мор на их скотину. Как слабы духом эти люди, свято верующие, что уничтожив ее, смогут что-то изменить в своих жизнях.
Но толпа зевак волновала ее меньше, нежели всего один человек, которого она не без труда пыталась отыскать среди собравшихся на казнь. Скользя взглядом от одного лица к другому, она искала того, кому хотела взглянуть перед смертью в глаза. Боль в истерзанном многочисленными пытками теле она игнорировала, сосредоточив все силы на поиске.
Неожиданно ее взор остановился на фигуре довольно высокого человека, прячущегося под грязным плащом. Он не бросался в глаза, но она бы узнала его и из тысячи похожих фигур.
Лицо незнакомца скрывал от окружающих капюшон, наброшенный на голову, и оставляющий для обозрения только плотно сжатые в тонкую линию губы. Казалось, они шевелились, и Марлена была уверенна, что в этот миг они шептали молитву.
Молодая женщина растянула потрескавшиеся губы в усталой улыбке. Со стороны это выглядело, как последняя ухмылка безумного человека, не осознающего всю степень драматичности ситуации. Но Марлена была при сознании, и мысли в голове колдуньи были на удивление четкие и светлые.
Последние силы ушли у нее на то, чтобы открыть канал, соединяющий ее с фигурой, в которой она узнала своего мужа, связанного с нею обрядом Обручения. Верховная Жрица послала беззвучный крик.
– Томас!
Волна эмоций женщины ударила в мощный щит, созданный магом. Он был сильнее ее. Из-под складок одежды показалась рука, затянутая в перчатку, и предмет, зажатый в ней, блеснул на ярком солнце. В нем Марлена узнала свой амулет, который даровал ей силу и служил оберегом от злого воздействия. Она нисколько не сомневалась, что именно он нашел способ лишить ее возможности провести ритуалы эвокации и воззвания. Без его вмешательства, поборники истинной веры не смогли бы совладать с ее силой.
– Томас, ты отошел от Предписания, – мысленно обратилась она к любимому мужчине. – Ты забыл клятву, сотворенную в Святом лесу и данную перед великими ликами наших Богов. Так вспомни же слова, произнесенные во время празднования первого урожая. Ты связал свою жизнь с моей. И было сказано «Вы оба связаны навечно. Да будет так».
И сильнее, чем бушуют ветры и разрушаются каменные стены, завибрировало пространство, разделявшее двух супругов. Марлена повторяла слова клятвы, и каждое слово маленьким огненным смерчем визуализировалась между ними.
«В присутствии моих братьев и сестер
В присутствии хранителей четырех стихий
Перед лицом Великой Богини
Я клянусь быть с тобой вечно
И обещаю пронести мою любовь и эту клятву
Сквозь эту и все последующие жизни,
Пока дыхание мое не прервется
И сердце мое не охладеет,
Я буду с тобой, и ничто ни в этом, ни в иных мирах
Не разлучит нас и не разрушит нашу любовь
И пусть защитят нас Высшие силы от всего дурного
И да сохранит Великая Богиня нашу любовь
Меж своих ладоней.
Я буду любить тебя вечно.
Таково мое слово.
Да будет так».
С последним словом, которое эхом отозвалось в сознании мужчины, воздух вокруг них раскалился, но для простого человека все эти метаморфозы были незаметны. Гул многочисленных голосов призывал священников поскорее очистить тело женщины от скверны. Всем не терпелось увидеть сцену жуткой кончины одной из невест самого Дьявола.
Марлена почувствовала, как дрогнула защита мага. Сомнение лишь на секунду посетило его сердце, но в следующую минуту он укрепил щит, и она не сдержала возгласа боли и негодования. Все так же беззвучно она произнесла свои последние слова.
– Томас, это еще не конец. Ты знаешь, что не конец.
Женщина тщательно скрывала от стоящего перед ней мужчины свою тайну, о которой тому не следовало знать. Лишь ей – Верховной Жрице и двенадцати Девам было известно, что посеянные в ее чреве семена любви дали всходы. Инквизитор, который еще несколько жизненных кругов назад был ее мужем, узнав об этом, сделает все, чтобы уничтожить любое свидетельство их связи. Но тому не суждено будет сбыться. В этом колдунья была уверена.
Языки пламени от факела, поднесенного к помосту, перекинулись на сухое дерево. Огонь вначале несмело, затем уверенно, словно обрадовавшись, лизнул сухой хворост, сложенный у ног Марлены. Струйки дыма потянулись вверх, частично скрывая несчастную от людских глаз. Негромкий треск, сгораемого в пламени костра дерева, смешался с одобрительным ропотом собравшихся.
Колдунья вскинула голову, оторвав взгляд от человека в плаще, и в последний раз посмотрела на голубое, совершенно безоблачное небо. Ее уже ждали в Стране Вечного Лета. Женщина чувствовала, как с пяти сторон ее окружила сила ее последовательниц. Они были в толпе среди десятков жаждущих зрелища горожан. Это подпитало ее энергией и Жрица запела. Высокий голос прорывался через рев уже разгоревшегося костра, и Марлена даже не замечала, как языки пламени лизнули ее ступни, а кожа на месте ожогов сморщилась и треснула. Дым и огонь скрыли ее от людей и инквизитора, обрекшего ее на эту гибель.
– Возлюбленная Богиня, Королева Луны,
Хозяйка всех Тайн, Владычица Океана,
Я взываю к тебе, я взываю к тебе,
Артемида, Керридвен, Геката.
Прекрасная Создательница, Матерь всего,
Я молю тебя, надели меня своим светом,
Посели радость в моем сердце,
Открой Врата в Страну Вечного Лета**,
Даруй Благословение почитающим тебя
И воздай заслуженное гонителям твоим.
Прими меня в свои объятья и обогрей своим теплом.
Да будет так.
Пламя всецело поглотило Жрицу, и инквизитор отступил от помоста. Он качнулся на непослушных ногах и бросил последний взгляд на дело рук своих. В его сердце жила твердая уверенность, что он поступил правильно, освободив дух возлюбленной от порока, и открыв ей путь в мир иной.
Не оборачиваясь, он шел прочь от места казни. Борьба еще не закончилась, и путь его был освещен бесчисленным количеством костров, очищающих души, погрязшие в грехе и ереси[1 - Эпоха костров – середина XV века – начало XVIII века (прим. автора). Страна Вечного Лета – в учении Викки мир, куда отправляются души после физической смерти, чтобы продолжить свое развитие и переродиться (прим. автора). Эвокация – проецирование собственной внутренней энергии на людей и предметы в окружающем мире. Воззвание – обращение к высшей силе. Примечание: часть текстов взята из официальных источников виккан, находящихся в открытом доступе. Это не плод фантазии автора. Авторские тексты помечены (с).].
Глава 1
Возвращаться всегда тяжело. Если бы не звонок Эстер, разбудивший меня среди ночи, я бы не подумала даже покупать авиабилет в город, где прошла моя юность. И уж точно не сидела бы в самолете авиакомпании Юнайтед Эйрлайнс, с тоской глядя в иллюминатор.
Сухой, как обычно, голос сестры отчеканил каждое слово так, словно она считывала с заранее заготовленной бумажки – никаких эмоций, просто текс.
– Бабушка умерла. Похороны завтра на кладбище Пайонир Мемориал.
Она не сказала, но мысленно я добавила за нее:
– Если соизволишь явиться, будь добра сделай это вовремя.
Короткие гудки, и я застыла на постели, в положении сидя, с зажатой в руке телефонной трубкой.
«Этого просто не может быть», – как-то наивно, почти по-детски попыталась успокоить я себя в тот момент.
Рут Мэтьюс заменила нам родителей, едва мне исполнилось двенадцать. Мне, и еще Эстер – моей единоутробной сестре. Так уж вышло, что она приходилась матерью нашему непутевому папочке. После пьяной драки, в результате которой он убил свою жену, и нашу маму, бабушка забрала нас с сестрой к себе. Отца осудили, и он надолго угодил в тюрьму. Там он в свойственной ему манере что-то не поделил с заключенными, и его нашли повешенным в общей душевой. Именно таким образом мы и оказались вырванными из благополучного социума, ввергаясь в тот круг лиц, над которыми постоянно подтрунивают, кого с трудом переносят окружающие, и над кем разрешено потешаться. И если Эстер смогла приспособиться к таким условиям, слившись с общей массой, то я так и осталась чужой.
«Чудачка Кейт! Чудачка Кейт!» – дразнили меня подруги Эстер.
Вскоре и сама сестра махнула на меня рукой, просто перестав замечать. Для нее я тоже стала изгоем.
Дети бывают очень жестоки, и мне это известно.
Но однажды я уехала, с легким сердцем оставляя прежнюю жизнь позади, и очень надеялась, что не вернусь обратно. Надеждам было не суждено сбыться. Наверное, по всем этим причинам я и не прилетела непосредственно на похороны. Рут предали земле, и я спустя сутки после этого летела попрощаться с женщиной, заменившей мне и мать, и отца. Вот так просто – один на один, без кучки знакомых и незнакомых лиц, наблюдающих за твоим горем. Рут бы поняла меня, она всегда понимала, оттого и отпустила.
Я была твердо уверена, что этот незапланированный визит не продлится дольше двух дней. С сестрой отношения не сложились, и мы с трудом терпели присутствие друг друга в одном помещении. Ни ей, ни мне эта встреча была не нужна. И, тем не менее, в самолете меня не покидало чувство, что все будет не так, как я рассчитывала. Предчувствие прокрадывалось в мое сознание, тщательно ограждаемое от неприятных мыслей. Но от навязчивого понимания того, что мои планы будут серьезно подкорректированы, некуда было деться. И как бы сильно я не дистанцировалась от этих негативных ощущений, они настигали меня, предвещая что-то плохое.
Очевидно, под череду сменяющих друг друга мрачных мыслей, я задремала. Осторожное прикосновение к моему плечу привело меня в чувство. Я встрепенулась, и посмотрела на стройную блондинку, которая склонилась ко мне и ждала моей реакции на свои действия.
– Мы приземляемся. Пристегните, пожалуйста, ремень.
– Спасибо, – поблагодарила я стюардессу.
Девушка понимающе улыбнулась в ответ. Она отвернулась, и прошла по проходу дальше. Я, как она и рекомендовала, протянула ремень по животу, и защелкнула его. В окно иллюминатора мне без труда удалось разглядеть город, который простирался под нами.
Как и когда-то давно, он поразил меня своей красотой. С той высоты, на которой находился авиалайнер, было отлично видно все великолепие долины Вилламит с ее многочисленными парками и заповедниками, а так же горы Скиннер Бутт и Спенсер Бутт. Широкой темно-синей лентой через весь центр города вилась река Виламит, соединяясь с северной частью города рекой МакКензи.
При всем притом, что возвращаться сюда мне очень не хотелось, я вынуждена была признаться самой себе, что скучала. Но скучала не по людям из своей прошлой жизни, а по красотам, которые больше не встречала нигде.
Город небоскребов, в котором я жила все последнее время, так и не стал для меня родным. По сути, у меня нигде не было своего места – кусочка земли, где я чувствовала бы себя комфортно, уютно, в безопасности. Но это уже давно перестало меня беспокоить.
Самолет снизился, и едва ощутимый толчок возвестил о мягкой и благополучной посадке. Уже спустя несколько минут двигатели Аэробуса затихли, и командир экипажа приветствовал нас на земле штата Оригон.
Подхватив свою сумочку, я встала со своего места и одернула слегка помявшееся платье. Ткань послушно распрямилась, спускаясь ниже и пряча мои не в меру оголившиеся коленки. От долгого сидения тело немного затекло, и я с удовольствием пошевелилась, возвращая ему прежнюю подвижность.
Но все это было скорее короткой отсрочкой перед неизбежным. Я всего лишь пыталась переключиться на что угодно, лишь бы не думать о цели своего визита в этот город.
Если бы не смерть Рут… Если бы не это… Все могло пойти по совершенно другому сценарию. Но, возможно, оно было и к лучшему. По крайней мере, я перестала заблуждаться на счет многих явлений в своей жизни. Это путешествие стало своеобразной отправной точкой, с которой я начала новую жизнь. Однако, это случится позже, а пока…
Я с трудом подавила в себе желание остаться здесь, в салоне первого класса. Это был страх не только перед предстоящим посещением могилы бабушки, но и перед чем-то неизвестным, что влекло меня сюда, и что сулило кардинальные изменения в моей жизни. Именно последнее и вселяло в меня трепетный ужас.
«Это просто город, просто похороны. Два дня, и я покину его. Уже навсегда».
В тот момент я и сама не очень верила своим мысленным заверениям.
Очень кстати я обратила внимание, что самолет покинули практически все пассажиры первого класса. Кроме меня здесь еще находился невысокий мужчина в деловом костюме. Он собирал в папку какие-то бумаги, которые просматривал во время всего полета. Я же так и осталась стоять в проходе, не осмеливаясь сделать шаг в сторону выхода.
«Кейт, соберись!» – приказала я себе.
Дальнейшие мои действия были больше похожи на отрепетированную постановку, так как я четко двигалась по намеченному пути, сбившись лишь однажды.
Едва ноги ступили на прогретый полуденным солнцем асфальт взлетно-посадочной полосы, мое сердце гулко застучало в груди, а пульс мог бы услышать и мужчина из самолета, который быстро обогнал меня, устремляясь прочь по своим делам.
Юджин… Одиннадцать лет, и я снова оказалась на этой земле. В происходящее верилось с трудом. И пусть город был просто огромным, но он всегда словно отторгал меня так, что я ни в одном его уголке не могла испытать покой и умиротворение.
И вот я здесь.
Мне исполнилось тридцать два года, а я все никак не могла побороть старые страхи и предубеждения.
Забрав свой багаж, состоящий всего из одного чемодана, я направилась прочь из шумного здания аэропорта Мэлон Свит-Филд. Несмотря на то, что здесь гораздо спокойнее, чем в Нью-Йорке или в Сан-Франциско, где я ожидала пересадку на рейс в Юджин, шум все равно сжимал мою голову, словно в огромных тисках. Хотелось просто поскорее выполнить обещание, данное когда-то Рут перед отъездом отсюда, и вернуться домой. Точнее туда, где я нашла свою небольшую нишу, предназначенную только для меня.
Я любила ворчливую Рут, и она не хотела меня отпускать в Йель. Только взяв с меня обещание, что я вернусь в город к ее могиле, старушка благословила меня на мою поездку. Она знала, что я не захочу вернуться в Юджин, и намеренно создала повод, чтобы хоть так попытаться примерить меня с городом, с сестрой, и с моим прошлым. Выполняя это обещание, я и прилетела, очень надеясь, что вскоре покину его навсегда.
