скачать книгу бесплатно
Под звуки джазовой музыки, лившейся из динамиков радиоприемника, мы доехали до дома Рут.
Я избавилась от липкого страха, охватившего меня на кладбище, но передо мной встала уже другая проблема. Мне предстояла очередная встреча с Эстер, что не внушало спокойствия. Ничего хорошего из этого, я была уверена, не получится.
Медленно я пересекла лужайку и попыталась открыть дверь, но она не поддалась – дом был заперт. Я воспользовалась своим ключом, радуясь, что в голову сестры не пришла идея сменить замки.
Вслед за мной в помещение с улицы просочился нагретый воздух. Внутри же было достаточно комфортно, и я невольно улыбнулась, наслаждаясь глотком прохлады. Такого не испытаешь в Нью-Йорке. Никакой кондиционер не справится с испарениями шумного и душного города. Здесь все было по-другому.
Эстер не выглянула из-за угла, набрасываясь на меня с упреками и обвинениями, из чего я сделала вывод, что ее нет дома.
«Что ж. У меня есть несколько минут покоя и одиночества», – с облегчением вздохнула я.
Наручные часы показали половину седьмого, и я решила, что не мешало бы подкрепиться, тем более что с самого прилета у меня во рту не было ни крошки. Словно в подтверждение моим мыслям, желудок напомнил о себе громким урчанием.
«Даже желудок со мной солидарен».
Кухня Рут была небольшой, но уютной. Стол и четыре стула стояли прямо посередине, представляя собой сердце помещения. Я вспомнила, как бабушка готовила для нас с Эстер ужин, и мы садились напротив друг друга, с аппетитом поедая ее кулинарные шедевры. Никогда больше я не пробовала такого жареного цыпленка, как у Рут.
Воспоминания нахлынули внезапно, и отозвались в сердце какой-то болезненной пустотой. С тех пор прошло много времени, и единственное, что осталось неизменным – это голубая столешница и деревянные стулья с высокими спинками, которые так и остались стоять на кухне, олицетворяя те далекие времена.
Я отвернулась и направилась к холодильнику. Стараясь не думать о прошлом, обратила внимание на блокнот, который с помощью магнита крепился к его стенке. Мелким подчерком Эстер на нем было написано время 18:00 и имя Мэт. Причина отсутствия сестры стала очевидна. Поразмыслив, я решила, что это вполне может быть ее друг.
На мгновение представив, какой он, я усмехнулась. У Эстер всегда был своеобразный вкус. Для нее еще во времена нашей юности имели значение внешность парня и возможности его кошелька. Поэтому она безуспешно сходила с ума по всем успешным мальчишкам, страдая и пряча свои эмоции от окружающих. Лишь я почему-то всегда знала, что она чувствует. Это можно было назвать кровной связью, но в одночасье эта нить оборвалась, как если бы кто-то невидимый резко и безжалостно ее перерезал. С тех пор сестра жила своей жизнью, а я своей.
Под череду сменяющих друг друга мыслей, я намазала мягкую булочку сливочным маслом, и отправила ее себе в рот. Желудок сразу успокоился, как если бы я принесла ему в жертву этот несчастный кусок сдобы. Посмотрев на еще одну пышную булочку, я отправила ее вслед за предыдущей. Это было все, что я позволила себе взять из припасов Эстер. Совсем не хотелось выяснять отношения еще и из-за еды.
Яблочный пирог и остатки овощного салата я оставила нетронутыми, запив съеденное стаканом сока. Я мысленно пообещала себе, что уже завтра поужинаю нормальной едой. Прихватив с собой одно зеленое яблоко из корзинки на столе, я сытая и вполне довольная отправилась к себе в спальню.
Следующие два часа прошли в тщетной попытке придать комнате жилой вид. Для этого мне пришлось снести все коробки Эстер в чулан, который и так был забит различным хламом. Я проветрила спальню, открыв запылившиеся створки окон, сняла грязь влажной тряпкой со всех поверхностей и в довершение сменила постельное белье.
Конечным результатом я осталась довольна – в комнате посвежело благодаря воздуху, проникавшему из-за приоткрытого окна и влажной уборке, а постель выглядела пригодной для сна. На большее я и не рассчитывала.
«Вот и славно», – похвалила я себя за труды.
Посмотрев на часы, я удивилась тому, сколько времени у меня отняла уборка комнаты. Прикинув в уме, что Майкл должен был уже вернуться с работы, я машинально потянулась к телефонному аппарату, но вовремя одернула руку. Обида на него еще не прошла, поэтому я подавила в себе порыв набрать номер нашей нью-йоркской квартиры.
Он был категорически против, чтобы я возвращалась в Юджин, и отказывался слушать о похоронах Рут. В тот момент я была удивлена такой его категоричностью, что и послужило причиной нашей размолвки. Дав однажды слово, я стараюсь никогда его не нарушать, поэтому наперекор его желанию прилетела в Юджин.
Еще раз, посмотрев на телефонный аппарат, привлекавший мой взгляд своей блестящей черной поверхностью, я отвернулась к окну, вспоминая наш последний разговор с Майклом.
– Зачем тебе это нужно, Кейт? – резко повернувшись в мою сторону, спросил он.
О поездке я рассказала ему на утро после звонка Эстер. Майкл пил на кухне кофе из маленькой фарфоровой чашечки, и листал свежий выпуск «Нью-Йорк Таймс». Услышав от меня такую новость, он отложил издание в сторону.
Внимательно всматриваясь в мои глаза, казалось, он пытался найти в моих словах некий скрытый смысл. Вся его поза выражала крайнюю степень напряжения, и я заметила эту его реакцию.
– Я обещала Ба, Майкл, – спокойно ответила ему я, ставя свою чашку со свежее сваренным кофе на стол. – И почему ты так завелся?
Я наблюдала за его плотно сжатыми губами и слегка сощуренными глазами, которые смотрели на меня выжидающе. Спорить со мной было бесполезно, и он это прекрасно знал, однако попыток вразумить меня, не оставил.
– Я беспокоюсь о тебе, – резко смягчился он, и мышцы на его лице расслабились.
Взгляд его серо-голубых глаз потеплел, и он с нежностью посмотрел на меня. Я не выдержала, и подошла к нему, склоняясь так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Проведя рукой по немного шершавой от короткой бородки щеке, я коснулась своими губами его губ в легком поцелуе. Мы неотрывно смотрели друг на друга, и я не удержалась от неторопливого движения языком по своей верхней губе.
– Это всего на несколько дней, и я вернусь, – негромко попыталась я все же склонить его к своей точке зрения.
Майкл повернул голову в сторону моей ладони и коснулся ее губами.
– Дорогая, мне не нравится, что ты туда едешь. Ты столько лет избегала даже упоминания этого города, а теперь добровольно обрекаешь себя на страдания. Подумай об этом. К тому же, ты не забыла о нашей свадьбе? Как же подготовка к ней и примерка твоего платья?
Я напряглась, понимая, что Майкл продолжает вести со мной партизанскую войну. Он приводил разнообразные доводы, надеясь переубедить. Мне это не понравилось, и я отстранилась от него, возвращая телу прежнее положение.
– Майкл, это больше не обсуждается, – аккуратно, но твердо сказала я.
Он взял со стола газету, и продолжил чтение, словно этого разговора не было. Но по вновь плотно сжатым губам я догадалась, что он огорчен. Решив дать ему время свыкнуться с обстоятельствами, я оставила этот разговор. До отлета мне так и не удалось пересечься с ним, и я покинула Нью-Йорк, сожалея об этой размолвке.
Я продолжала гипнотизировать аппарат взглядом, борясь с желанием набрать знакомый номер и услышать голос Майкла, который за три года стал занимать в моей жизни слишком много места. Так и не решившись, я оставила наш разговор до следующего дня. После встречи с адвокатом меня ждал самолет до Нью-Йорка, и я решила, что еще успею поговорить с ним и объясниться.
С грустными мыслями о женихе, я приняла душ и переоделась в шелковый набор, состоящий из короткой сорочки и легкого халатика молочного цвета. Тяжелый и выматывающий день дал о себе знать, и я слишком быстро погрузилась в мир грез, расслабляясь и наслаждаясь долгожданным покоем.
Утро встретило меня яркими солнечными лучами, проникшими через неплотно закрытые шторы. Сладко потянувшись, я встала с постели, прерывая отдых. Меня радовала мысль, что совсем скоро я улечу из этого города, и вновь вернусь к привычной жизни, которую я успела полюбить, и по которой очень соскучилась. Правду говорят, что достаточно на время расстаться с чем-то или кем-то, чтобы понять, как же они тебе дороги.
Быстрый душ и переодевание в легкое платье кофейного цвета с широким кожаным поясом прошло практически незаметно. Волосы я заколола заколкой, и нанесла минимум макияжа. За все время сборов я так и не встретилась с Эстер. На кухне все осталось в неизменном состоянии, из чего я сделала вывод, что сестра не ночевала дома.
«Странно это», – мелькнула мысль, но я тут же отвлеклась на приготовление кофе и намазывание тостов джемом.
Позавтракав и закрыв за собой дверь, я с предвкушением скорого отъезда покинула дом. Такси уже дожидалось меня, и я удобно устроилась в его салоне.
– Пересечении Хильярд Стрит и двадцать пятой авеню, – назвала я таксисту адрес, который нашла в телефонном справочнике.
Машина тронулась, и вскоре мы влились в плотный поток автомобилей.
На месте я оказалась только через сорок минут. Выйдя из такси, я подняла голову, чтобы оценить здание, в котором находилось адвокатское бюро. Нужно сказать, что оно меня впечатлило – современная планировка, и большое количество этажей говорили сами за себя.
Я поднялась на восьмой этаж, на котором располагалось бюро Скарти. Сам адвокат был мне известен, так как Рут прибегала к его услугам, еще когда я жила в Юджине. Очевидно, за время с нашей последней встречи он преуспел в своем деле, так как приемная впечатляла дорогим и современным интерьером, а несколько кабинетов, в которых работали его сотрудники, занимали достаточное пространство.
Вся эта картина резко контрастировала с безлюдностью и тишиной, царившими в помещении. Из трех кресел, находящихся там, только в одном сидел посетитель. Пожилой мужчина без особого интереса читал газету, изредка бросая взгляд на часы, висевшие в приемной.
Молодая секретарша с длинными пепельными волосами и ярким макияжем лениво листала каталог, стоявший на ее столе, наверняка, разыскивая кого-то из клиентов Скарти. Остановившись на одной карточке, девушка выписала ручкой какую-то информацию в блокнот, лежавший под рукой. В такие обычно вписывают важные встречи и дела.
Мне пришлось привлечь к себе ее внимание негромким покашливанием. Только тогда ее безжизненный взгляд скользнул по мне, и глаза вдруг загорелись неподдельным интересом, словно она узнала меня. Но это можно было отнести и к простому удовольствию от возможного приобретения нового клиента. Определить, что именно вызвало такие эмоции на ее лице, было в тот момент невозможно, и я оставила эти мысли.
– Чем я могу помочь вам? – мелодичным голосом спросила она меня.
– Я бы хотела видеть мистера Скарти, – ответила я.
– У вас назначено? – продолжила любезно она свой расспрос.
– Да, проверьте, пожалуйста. Мое имя Кейт Мэтьюс.
Именно в этот момент в глазах секретарши вспыхнул огонек радости, который я все же успела уловить до того, как она дежурно склонилась над записной книгой, проверяя полученную от меня информацию.
– Да, мисс Мэтьюс, – лучезарно улыбнулась она, вновь поднимая глаза на меня. – Присядьте, пожалуйста, я сейчас сообщу мистеру Скарти о вашем приходе, и он примет вас.
– Благодарю.
Я устроилась в удобном кресле, как раз напротив того единственного посетителя. Теперь нас было двое. Мужчина никак не отреагировал на такое соседство, и я вернулась мыслями к тому, на чем остановилась, едва переступив порог бюро.
«Где носит Эстер? Поскорее бы закончить эту процедуру, и вернуться в Нью-Йорк».
Мне не хотелось задерживаться в этом городе, и мое нетерпение в сочетании с раздражением было вполне обосновано.
В это же время из кабинета адвоката выпорхнула секретарша. Она обернулась в мою сторону.
– Мистер Скарти готов вас принять, но он надеется, что вы дождетесь вашу сестру, чтобы вдвоем присутствовать на оглашении завещания, – сообщила она мне.
Я вынуждена была с нею согласиться. Часы, на которые периодически бросал свой взгляд, ожидавший в приемной другой посетитель, показывали пятнадцать минут одиннадцатого. Я непроизвольно покачала головой, тем самым осуждая поведение Эстер, которая задерживала меня.
– Конечно, я подожду свою сестру.
Бросив последний заинтересованный взгляд из-под ресниц, девушка вернулась на свое рабочее место, и забарабанила пальцами по клавиатуре компьютера. Я без труда определила, что она только делает вид, что поглощена работой. Все ее движения были наполнены неторопливостью, и она смотрела в монитор невнимательно, словно ее мысли были заняты чем-то другим, а не работой.
Я бы, наверняка, продолжила бы это бесполезное разглядывание, если бы в дверях не появилась Эстер.
– Добрый день, – вежливо поздоровалась она с секретаршей. – Я Эстер Мэтьюс. У меня назначена встреча с мистером Скарти.
Девушка до этого делавшая вид, что чрезвычайно занята, мигом оторвалась от своего дела и поднялась с места.
– Да, разумеется. Мистер Скарти ждет вас.
Она поспешила к двери, ведущей в кабинет адвоката, а я поймала на себе изучающий взгляд Эстер. Сестра смотрела на меня недружелюбно, хотя иного я и не ожидала. В ответ я послала вежливую улыбку.
Глава 3
Мы прошли вслед за секретаршей в довольно просторное помещение. Патрик Скарти представлял собой мужчину невысокого роста, склонного к полноте, которую не смог скрыть даже дорогой серый костюм. Волосы адвоката отливали серебром из-за седины, которая покрыла всю его голову. Но это только придавало больше солидности его облику, ничуть не портя общий вид.
Я помнила его еще более молодым, когда его глаза блестели и дарили восхищенные взгляды представительницам противоположного пола. На этот раз его взгляд потускнел, но все же не утратил живости, которая плескалась в зеленых глубинах.
– Прошу вас, проходите и присаживайтесь, – улыбнулся он нам, указывая рукой в сторону двух свободных кресел, стоявших напротив него.
Все тот же живой взгляд скользнул вначале по Эстер, а затем остановился на мне. И от этого практически сканирующего взора я ощутила небольшой дискомфорт – было в нем что-то, что насторожило меня в первое мгновение, но наваждение быстро исчезло. Мне осталось гадать, был ли на самом деле взгляд адвоката необычным, или это все можно списать на напряженность последних двадцати четырех часов.
– Приношу вам свои соболезнования в связи с кончиной вашей бабушки, – вежливо начал он.
– Благодарю, – произнесла я в ответ.
Эстер только кивнула головой, посылая скорбный взгляд адвокату. Со стороны казалось, что она, действительно, переживает эту трагедию. Это могло бы обмануть и меня, если бы не речь, сказанная ею накануне.
– Я был поверенным в делах Рут Мэтьюс. Скажу даже больше – мы были в приятельских отношениях. По Закону я обязан огласить завещание Рут, и довести до вашего сведения дополнительные указания, оставленные покойной.
Это его последнее замечание вызвало удивление не только у сестры. Я тоже не понимала, о каких указаниях говорил адвокат. Его проницательный взгляд был устремлен на меня, и мне на мгновение показалось, что он хотел этим что-то сказать. Я так и не поняла импульсы, которые Скарти посылал в мою сторону.
Вернувшись к цели нашего визита, мужчина порылся в документах, лежавших на его столе, и достал папку черного цвета. Из нее он извлек толстый конверт, который был быстро вскрыт ножом для корреспонденции.
– Итак, – после короткой паузы продолжил адвокат, – мы собрались здесь, чтобы озвучить волю покойной Рут Мэтьюс. На момент составления документа моя клиентка отдавала отчет в своих действиях, и потому на законных основаниях я излагаю его содержание.
Мужчина пробежал глазами по строчкам важной бумаги. Оторвавшись на мгновение от чтения, Скарти вновь посмотрел на нас с сестрой.
– Дом, находящийся в собственности Рут Мэтьюс и располагающийся на Лонгвью Драйв, после ее смерти отходит внучке Эстер Мэтьюс, – озвучил он начало завещания.
На лице сестры отразилась торжествующая улыбка. Она с вызовом посмотрела на меня, но я равнодушно встретила ее взгляд. Такое решение Рут меня не удивило, так как Эстер все последние годы жила в этом доме, и заслуживала его больше, чем я.
– Кейт Мэтьюс после смерти Рут Мэтьюс остается счет в Банке Америки, на который от нее последние одиннадцать лет приходили денежные переводы. Помимо этого ей отходит участок земли размером пол акра и постройка, находящаяся на его территории. Сама земля и дом расположены в Лоуэлле, округ Лэйн, штат Орегон.
Адвокат замолчал, а Эстер перевела изумленный взгляд с него на меня.
– Это как понимать? – задала она вопрос.
Сложно было определить, к кому именно он адресовался, но ни адвокат, ни я не удостоили ее ответом. Я понятия не имела об этом участке в Лоуэлле, а Скарти вряд ли мог прояснить ситуацию.
– О каком участке идет речь? – не могла успокоиться Эстер. – Почему я ничего об этом не знала?
Адвокат открыл, было, рот, чтобы что-то ответить, но Эстер перебила его, бросая полный ненависти взгляд на меня.
– Ты знала?
Вопрос на этот раз был точно адресован мне, и я удивленно приподняла бровь.
– Откуда, Эстер? – равнодушно ответила я.
Наверное, мое спокойствие вывело ее из себя, так как она взвилась и практически перешла на крик.
– Ты знала, – уже не спрашивала, а утверждала она. – Тварь, решила все получить? И эта старуха оставила практически все тебе. А, главное, ты заранее об этом знала, поэтому и приехала. Какая же ты гадина! Даже похороны на меня спихнула, а сама только за своими денежками прикатила. Ненавижу!
Это было вылито на меня резко, грубо и безжалостно. Я едва справилась с эмоциями, накатившими на меня. За долгие годы отсутствия, я научилась отражать удары, которыми меня пытались изредка наградить недоброжелатели, и сестра сильно ошибалась, если решила, будто я позволю себя оскорблять. Но и сцен устраивать перед посторонним человеком я была не намерена.
– Замолчи, Эстер, – холодно оборвала я ее обвинения. – Не позорься перед мистером Скарти, и хоть здесь, в последний раз, отдай дань уважения Рут.
Мой тон и слова подействовали на сестру. Она словно ударилась о невидимую стену, и оглушенная этим ударом обмякла в своем кресле. Я не могла поверить, что она меня послушала, но и иллюзий особых не питала. Почти мгновенно она взяла себя в руки, но в глубине ее глаз я уловила затаившуюся злобу. Сомнений не осталось – наш разговор еще впереди.
Постаравшись вернуть себе самообладание и невозмутимый вид, Эстер молча ждала, пока адвокат закончит чтение завещания.
– Мистер Скарти, известие о моей доле наследства стало для меня неожиданностью, – обратилась я к адвокату. – Точно так же, как и для Эстер. Вы извините ее за такую горячность. Не могли бы вы разъяснить, как так получилось, что у Рут было имущество помимо дома на Лонгвью Драйв?
– У меня есть все документы, подтверждающие наличие указанной собственности, – откинулся на спинку своего кресла адвокат.
Он внимательно следил за мной взглядом, и это вновь настораживало.
– Как я уже говорил, – продолжил Скарти, – имеются еще дополнительные указания, оставленные вашей бабушкой. Возможно, они прояснят ситуацию, так как о природе возникновения участка и здания на его территории мне ничего не известно.
