скачать книгу бесплатно
– Это ты…
– Если изменить десятерых, то каждый из них изменит ещё десятерых и так будет до тех пор, пока не изменятся все.
– Ты не учитываешь того, что с каждым новым человеком вера уменьшается, по причине удалённости от источника. Так что, если первый изменит десятерых, то пятый уже одного, а шестой, так и вовсе ничегошеньки не изменит.
Василий удручённо покачал головой.
– Неужели ты так прогнила?
Мария Юрьевна не обиделась.
– Эх, Вася, Вася, ничего-то ты не понимаешь. Ничего не изменится, только загубишь ты себя.
– Изменится.
– Меня бы хоть пожалел, сил моих больше нет в этой нищете жить.
– Мама, не надо.
– Ну что значит не надо? Думаешь, мне легко?
– Мы не голодаем и это главное. О сердце подумай, оно нищенствует.
– Я уже давно сложилась, меня не изменишь, – Мария Юрьевна вздохнула и, помолчав секунду, добавила. – Совсем ты свою мать не жалеешь. Ладно, ешь блины, а то остынут.
На следующее утро Василий двинулся в путь.
Глава 3
Василий уже почти два месяца ходил по стране, исцеляя людей и проповедуя новую веру. Теперь он был не один, месяц назад у него появился ученик, звали которого Иван. Был он лет на пять моложе Василия, однако ж и лицом, и телосложением они были очень похожи. До встречи с Василием Иван учился в университете, но, проникнувшись новой верой, забросил это дело и пошёл за Учителем.
Жить им сейчас было довольно трудно. Денег никогда не было, ели они только то, что дадут и спали там, где застала их ночь, ну или в лучшем случае у добрых приютивших их людей. Весть о новом пророке облетела все окрестные области в течение двух недель, но Василий, просясь к кому-то на ночлег, никогда не говорил, кто он. Лишь на следующий день он начинал учить и исцелять, и только тогда все узнавали, кто он есть на самом деле.
Большую часть времени Василий и Иван рассуждали о жизни, о людях, о Боге и о прочих вещах. Вот и сейчас они мирно разговаривали, идя в очередной город.
Погода была на удивление хорошая.
– Василий, вот я смотрю на Солнце, на траву, на птиц и поражаюсь, неужели всё это создал Бог?
– Всё не совсем так, как писано, поэтому я и несу новую веру.
– То есть, ты хочешь сказать, что ранее нас всех обманывали? Обман – зло, значит и писание – зло?
– Конечно, нет. Люди не поняли бы тогда правду, так было надо. Когда мать говорит ребёнку, что лекарство сладкое, она обманывает его, но зло ли это?
– Нет, – Иван задумался. – Так, когда же обман благо, а когда зло?
– Как сам решишь, всё зависит от тебя. Сердце, душа должны говорить, хорошо это или плохо.
– Ты всё время говоришь о душе, а разве она не может ошибаться?
– Она не отсюда. Там, где она родилась, ошибок не существует.
– Но ведь у каждого разная совесть, душа, одному они позволят это, а другому нет, соответственно для одного это будет добром, а для другого то же самое будет злом.
– Души в этом плане у всех одинаковы, вмешательство в них разума различно.
Тут с ними поравнялась машина и резко остановилась. Из неё вылез мужчина с очень довольным видом. По нему сразу было видно, что он из тех, кто всегда спешит и хочет знать всё.
– Здравствуйте, Василий, – заулыбался он.
– Добрый день.
– Я корреспондент местной газеты. Мне сказали, что вы идёте в эту сторону, и вот я вас, наконец, нашёл.
– Не стоило.
– Давайте я вас подброшу до города, а заодно уж мы побеседуем.
– Спасибо, но мы и сами дойдём.
– Ну, тогда разрешите хотя бы задать вам несколько вопросов.
– Нет.
– Почему?
– Через бумагу нельзя говорить.
– Но зато вас все будут знать…
– Меня это не волнует, я не даю интервью. Хотите знать, о чём я думаю, постойте на площади вместе с остальными.
– Ну, хоть вопрос…
– Нет.
– Но…
– До свидания.
– Хотя бы скажите…
– Идите с Богом.
– Ну что же, я вижу, разговора у нас не получится.
– Вы всё правильно поняли.
– Хорошо, до свидания.
– До свидания.
Корреспондент сел в машину и, быстро развернувшись, поехал обратно.
Василий посмотрел ему вслед.
– Никогда не поймут люди того, чего у них нет. Как я могу говорить через бумагу? Через газету я не могу ничему научить, меня не поймут. Всё исказят и переиначат. Человек должен чувствовать. Пусть он даже будет один, но это всё равно лучше, чем тысяча читателей.
– Но ведь с помощью средств массовой информации можно охватить гораздо больше людей…
– Ты меня не слушаешь. Через бумагу можно передать только слова, но не силу, а слово без силы всего лишь поток воздуха.
Иван понял, и они продолжили путь.
Николай Александрович сегодня опять был не в настроении. Дела на работе совсем не ладились.
Он открыл дверь и, разувшись, прошёл в зал, где Татьяна и Юрий смотрели телевизор.
Николай Александрович устало завалился в кресло.
– Ну как прошёл день?
– Как обычно, хуже некуда.
– Опять с фирмой проблемы?
– Хана моей фирме.
– Ну, зачем ты так? Всё наладится, – обнадёжила его Татьяна.
– Да ни черта не наладится, задавят меня.
– Не накаркай.
Николай Александрович вздохнул.
– Будем с вами жить на помойке и питаться хлебом с водой.
– Упаси Господи!
– Бог здесь не помощник, – вставил Юрий.
– Бог, Бог, вот так ты и помрёшь с ним с голодухи.
– Главное, что с ним.
– Ты ещё в монахи постригись, – начал злиться Николай Александрович. Последнее время он заводился с одного слова.
– Коля, не надо, – покачала головой Татьяна.
– А что такого?
– Ничего.
– Духом единым сыт не будешь, а вкусно поесть и вкусно пожить любят все.
– Куда катится мир? – пожал плечами Юрий.
– Что естественно, то не безобразно и выбей, наконец, эту дурь из головы, – вспылил Николай Александрович
– Это не дурь.
– Самая настоящая сектантская дурь.
– Я ещё раз повторяю, это не секта, – процедил сквозь зубы Юрий. Очень уж ему не нравилось, когда его братьев и сестёр называли сектантами.
– А что же это ещё может быть? Обычная секта.
– Ничего ты не понимаешь.
– Зато ты стал очень уж понятливым, да? – не на шутку разозлился Николай Александрович.
– Да, вот я многое понял! – тоже начинал злиться Юрий.
– Дурак ты и ни хрена ещё не понимаешь.
– По себе людей не судят.
– Чего?..
– Коля, ну хватит тебе, – попыталась успокоить его Татьяна.
– Долбанные сектанты, ты смотри, как мозги умеют прочищать.
– Это не секта!
– Ну что вы, в самом-то деле, – всё пыталась разнять их Татьяна.
– Он ещё учить меня будет!
– Буду, и тебе ещё учиться и учиться.
– Чему, этому? – усмехнулся Николай Александрович.
– Папа, жить надо так, чтобы процветала прежде всего душа, пусть даже в ущерб телу.
Николай Александрович развёл руками.
