скачать книгу бесплатно
– Да вроде нет… – пожал плечами Иван. – И не болит почти. Сосуд, наверное, задело…
Полковник посторонился.
Ивану пришлось сесть на стульчак, расстегнуть клипоны ботинка, задрать штанину. Рана была неглубокой, но обильно кровоточила… Иван нерешительно потыкал пальцем вокруг.
– Не больно совсем. Даже странно.
Он передвинул сумку вперед, расстегнул ее, вытащил из кармана флягу со спиртом, быстро обработал рану, забинтовал, на всякий случай вколол в бедро укол антибиотика.
Полковник терпеливо стоял над ним, уперевшись мощным ботинком в противоположную стену.
– Да, брат, попали мы с тобой, – наблюдая за Иваном, говорил Мигай, – И главное, че делать – непонятно.
– Так что там, наверху? – спросил Иван, опуская гачу и застегивая клипоны.
– Ничего, – сказал полковник. – Нет там ничего! Читал когда-нибудь вот это: «Пятый ангел вострубил, и я увидел звезду, упавшую с неба на землю, и дан был ей ключ от бездны. И она отворила бездну, и вышел дым, и солнце помрачилось от дыма. И вышла из дыма саранча, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы. И сказано было ей, чтобы не делала никакого вреда траве и дереву, а только людям, которые не имеют печати Божьей на челах своих. В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них», – полковник цитировал эти слова, прикрыв глаза.
– Что это? – спросил Иван.
– Книга такая…. Была раньше. Читал?
– Нет.
– Умный мальчик. За чтение запрещенной литературы – сразу в конви. С конфискацией и с десятилетней отработкой на рудниках Урала. И без восстановления прав. Но, видишь ли… книги существуют независимо от решения правительства. Или решения БНБ, или, – полковник перешел на шепот и наклонился к Ивану, – независимо от Патриархов и Самого…
– Самого? – тупо повторил Иван. – Ага! А вы-то откуда читали?
– А мне положено знать такие вещи, – полковник выпрямился. – Врага надо знать в лицо. Если, конечно, он враг, – последние слова полковник снова прошептал.
Иван посмотрел на него с удивлением.
Заговаривается старик, решил он. Мигаю, наверное, уже под полтинник, а с такой нагрузкой, как у нынешних военных, на пенсию надо выходить в тридцать пять – в сорок, но приходится еще служить и служить….
Впрочем, это не о нем. Полковник Мигай явно работал потому, что ему это нравилось. Да и о годах говорить не приходилось: «Золото нации» пользовалось особыми технологиями продления молодости, и полковнику могло быть и 60, и 70, и даже 90… Кто их сейчас разберет? В паспорт к такому не заглянешь…
– А печать? – спросил Иван, что-то начиная понимать, – Вот эта, да? – он хотел было ткнуть в лоб полковника, но вовремя остановился и дотронулся до своей брови.
Над правой бровью у полковника была татуировка БНБ – всевидящее око в магическом круге-солнцевороте.
– Да, – полковник ронял слова, как тяжелые гири, – только это другая печать. Она мне не поможет.
– Да ладно, – сказал Иван, – у меня никакой печати нет, а вон, чуть мне полноги не оттяпала!
Полковник посмотрел на Ивана тяжелым взглядом.
– Кто знает, может, и у тебя эта печать есть, только ты о ней не знаешь! А они ее чуют! А может, они нападают на тебя потому, что ты рядом со мной? – он тяжело вздохнул. – Слушай, Логинов, скажи мне честно – за что тебе дали Звезду? Сколько не рылся в личных делах ваших байкалитов, так и не нашел никакой информации. Что я должен о тебе думать? Диверсант? Самозванец? Вроде, не похож, да и документы – не придерешься. И БНБ к нам нелоялов не присылает. Давай колись, коль мы в такой интимной обстановке.!
– Не хочу, – сказал Иван. – Давно было, не интересно.
Полковник вдруг мгновенно преобразился. Иван даже не заметил, как в руках Мигая снова появился пистолет.
– Не можешь – поможем, не хочешь – заставим! – он приставил пистолет ко лбу Ивана, надавил до боли.
Каска Ивана стала сползать на затылок, свет от фонарика теперь бил в потолок, лицо полковника было совсем близко, Иван почувствовал несвежее дыхание.
«Да он боится! – вдруг понял он, – боится меня! Почему?»
…Перед мысленным взором Ивана вдруг мелькнуло широкое, добродушное лицо сослуживца Васьки Поплавского, Узкие глаза Цырена, одинокая застава между сопок, сугробы по обе стороны дороги в два метра высотой – не свернешь, даже если очень захочешь, рев «шатуна» за спиной, и этот страшный булькающий звук, словно из кого-то вытягивают последние соки.
Они с Цыреном тогда еще не знали, что им придется встретиться с этой зверюгой лицом к лицу, или вернее, лицами к морде. Васька тогда не выжил, многие не выжили, если быть точным. Ивану просто повезло.
– Ты меня, полковник, не пугай, – с оттяжечкой, словно разговаривая с курсантом-первогодком, сказал Иван, еле заметными движениями пальцев нащупывая скальпель, – не боюсь! Я тебя полчаса назад с того света вытащил на этот. Теперь вот думаю: я правильно сделал? Или неправильно? Или надо было позволить шеликудам сожрать тебя? Глядишь, пока бы они тебя доедали, я бы и прошел… Хочешь нажать на курок, нажимай! Минутой раньше, минутой позже – большой разницы нет. Жизнь моя как с самого начала службы не стоила ни копейки, так и сейчас ничего не стоит. И печать мне ваша не нужна! Хочешь вызвать БНБ? Вызывай, если сможешь. Но, похоже, что вызывать тебе больше некого! Так что или нажми на курок, или вали на хрен!
Секунды тянулись мучительно медленно, и Иван уже устал ждать, находясь в напряжении. Ударить можно было только один раз, второго шанса не было. Но убивать он не хотел. Он не был убийцей. Убивать его научили в армии, но это не доставляло ему никакого удовольствия. Он отнимал жизнь у других живых существ, каждый раз отчетливо понимая, что именно он делает. Для него это не было продолжением тренировки на виртуальном тренажере. Он знал – у каждого существа есть сердце. Горячее, живое сердце. И если ему и приходилось убивать, делал он это только по необходимости – как вот этих монстров. Или по приказу – на поле боя. Убивал, по возможности, быстро, чтобы жертва не испытывала мучений. Незачем. Да и небезопасно.
И ни разу у него не было того яростного красного тумана перед глазами, который хотя бы однажды накатывал на каждого, кто служил рядом – это происходило в бою, на тренировке или в спарринге, но рано или поздно происходило почти со всеми. После этого тумана бойцы не помнили ничего, а противники… Противников уже просто не было. Поговаривали, что все дело в добавках, которые подмешивали солдатам в еду.
С Иваном такого не было ни в годы службы, ни потом.
– Холодная голова!.. – как-то сказал ротный уважительно.
– К этой холодной голове еще бы горячее сердце! – пафосно воскликнул тогда проходивший мимо строя комиссар по пропаганде.
Взводный, лейтенант Барков тогда недовольно промолчал, отвернувшись.
Полковник ослабил хватку, зашевелился, убрал пистолет. Иван не спешил расслабляться, поудобнее устраивая в ладони небольшой, тонкий, но такой острый скальпель. В следующий момент Логинов услышал всхлип.
– А хотел до воскресения дослужиться… Не судьба!
Мигай приставил пистолет себе к виску и нажал на курок, но Иван оказался быстрее.
Он успел перехватить руку полковника и увести вверх.
Выстрел на мгновение оглушил обоих, но Иван крепко держал Мигая за руки. Полковник обмяк.
– Дура! – заорал Иван ему в лицо, – Подлая дура! Хочешь смыться, значит? Наделали делов, настрогали мутантов, закидали пол-Земли ядерными фугасами, а теперь думаешь свалить в свою гребаную нирвану? Мантры читать? Ага, сейчас!
Иван хотел дать полковнику в зубы – для острастки и чтобы выбить дурь из головы. Но вдруг понял, что лупить кулаками человека, на котором только что оттачивали свое мастерство убийц шеликуды, не самое лучшее. Да и драться в тесной каморке было несподручно. Но Иван все-таки отобрал пистолет и встряхнул полковника за грудки, чтобы тот хоть как-то пришел в себя, отпустил.
Полковник безвольно съехал по стене вниз.
Иван поправил каску и вдруг увидел место на стене, куда вошла пуля. Покосился на полковника, отдышался, потом деловито сунул в отверстие палец, и палец провалился в мягкое.
Стена состояла из пластика и, видимо, какого-то шумопоглотителя. Иван, уже не обращая внимания на полковника, без труда отодрал кусок панели, сунул туда уже руку.
– Конечно! Это по периметру идет порода, а внутри перегородки совсем тонкие!
– Эй, комдив! – крикнул он полковнику. – Нечего сидеть, давай, как святые Патриархи, через стену уйдем!
Полковник сначала сидел и не шевелился, но когда на него посыпались куски изоляции и обрывки пластиковых панелей, которые раздирал Иван, он, не спеша, словно во сне, встал и начал помогать сержанту.
Через пятнадцать минут проход был готов.
– Слышишь? – виновато спросил полковник. – А твари-то зашевелились… Видать, все же чуют нас здесь…
Иван, наконец, просунул в проем руку, плечо, потом голову, присвистнул:
– Живем! – и полез внутрь, цепляясь одеждой за рваные края панелей. Обернулся назад. – Сильно там не тряси этой ватой. Она вредная.
– Оптимист! – пробурчал полковник, продираясь через проем. – Пистолет отдай.
– Обязательно отдам, только подожди хотя бы десять минут.
– Тут за десять минут сожрут и костей не оставят, – сказал полковник.
– Да не поможет он против этих гадов, – ответил Иван, осматриваясь.
– Все равно отдай! – угрюмо попросил полковник.
– На, – Иван протянул пистолет полковнику. – Захочешь в следующий раз стрелять, стреляй без предупреждения.
– Я так и сделаю, – буркнул полковник.
– Вот и отлично! Сделай.
Они оказались в небольшой лаборатории. Логинов первым делом проверил дверь, быстро обошел помещение.
– То, что надо!
В середине капитальной стены находился небольшой грузовой лифт.
Иван осторожно поднял вверх металлическую дверцу, посветил в проем. Самого лифта на месте не было, и Иван заглянул в шахту, ведущую вверх.
– Само то! Узковато, конечно, но враспорочку пройдем! Ай да молодцы головастики!
Головастиками охранники называли ученых.
Со стороны туалета раздался удар в дверь, потом еще один, словно аспидно-черные твари вдруг догадались, что их жертвы намерены ускользнуть от них!
Полковник замер посередине комнаты. Он снова выставил перед собой почти бесполезный пистолет.
– Зашевелились!..
Иван заметался по комнате, отыскивая все, что могло, на его взгляд, пригодиться. Сунул в сумку попавший под руку аэрозольный баллон, какие-то хромированные лопаточки, обеденный ножик, оборвал какие-то провода, смотал и сунул в карман. Сунул нос в колбу на столе, фыркнул от резкого запаха.
Полковник тем временем вытащил из угла огромный баллон с пропаном. Он все время, не отрываясь, смотрел в угол, откуда доносилась возня.
Надо было уходить.
– Ты давай, – сказал полковник, – иди первый. Я им, гадинам, сейчас сюрприз приготовлю. Я быстро.
Он открыл вентиль, убедился, что баллон не пустой, и газ поступает, втянул несколько раз носом воздух.
– Нормально… – больше он ничего не успел сказать.
Из темноты на него прыгнуло черное тело. Сегментированный хвост вращался в воздухе, удерживая направление прыжка. Полковник снизу со всей силы ударил тварь газовым баллоном. Она отлетела в угол, но в то же мгновение на него прыгнула другая.
– Уходи! – заорал полковник, размахивая баллоном. – Уходи на хрен! По виду своему саранча была подобна коням, приготовленным на войну! – вдруг начал он говорить громовым голосом. – И на головах у ней были как бы венцы, похожие на золотые, лица же ее – как лица человеческие!
Он отбросил вторую гадину назад, но первая, опомнившись, уже заходила на него слева.
– На ней были брони, как бы брони железные, а шум от крыльев был, как стук колесниц! – голос полковника загремел. – У ней были хвосты, как у скорпионов, и в хвостах ее были жала, власть же ее была – вредить людям!
Иван бросился на помощь, но полковник заорал на него благим матом. Страшен был его вид в это мгновение – окровавленные бинты сбились, черная тень, почти такая же черная, как и окружавшие их твари, металась по стенам.
– А царем она имела ангела бездны!
– Нет! – Иван метнулся к столу, схватил колбу, плеснул кислотой наотмашь в тварей, стараясь не попасть на полковника, потом метнул колбу с остатками жидкости к проему, схватил со стола какой-то прибор, бросил в первого монстра, все-таки сбив его в сторону.
Какое-то время ничего не происходило, потом кислота, по-видимому, стала прожигать панцири существ.
Комната наполнилась пронзительным визгом. Запахло паленой синтетикой.
Напавшие на полковника «скорпионы» отступили, а показавшиеся в проеме новые твари медлили, явно не решаясь атаковать.
Иван схватил полковника в охапку и потащил к шахте. Возле проема полковник опомнился.
– Куда? Сдурел? Я ж по таким лазал в последний раз сорок лет назад. Давай вперед!
Медлить было некогда, и Иван спиной вперед нырнул в проем, подтянул ноги, кое-как выпрямился, было узко, но деваться было некуда, как всегда, приходилось действовать в предлагаемых обстоятельствах и либо выжить, либо умереть!
Логинов уперся спиной в каменную стену, ногой – в противоположную, оттолкнулся второй ногой и начал подъем, помогая себе руками.
Через три метра он остановился и посмотрел вниз: хотел убедиться, что полковник Мигай поднимается следом.
Внизу запыхтело
Кажется, полковник все-таки внял голосу разума и полез следом. Но в следующий момент полковник вдруг приглушенно вскрикнул, послышалась возня, и Мигай исчез из вида, словно его выдернули из шахты. Иван хотел было спуститься вниз и помочь командиру, но тут услышал крик, который продрал по спине морозом и заставил ноги и руки работать быстрее.
– Беги! – кричал полковник неестественно тонким голосом. – Беги, Ванька! Я их тут задержу!
Уж как полковник Мигай мог задержать тварей, которые рвали его на клочки, Иван и представить себе не мог, но он в два счета взлетел до дверцы лифта, которая находилась через этаж, – считать метры было некогда.
Задерживая дыхание, чтобы не надышаться газом, которым тянуло снизу, он открыл дверцу, перевалился, почти переполз через порог, свалился на пол. Закрыл дверцу, отдышался. Голос полковника вдруг перешел в вопль и оборвался.
Иван не выдержал, крутанул колесико полковничьей зажигалки, открыл дверцу, бросил ее вниз, захлопнул дверцу и бросился прочь, в темноту, прочь от этих тварей, от рвущегося наружу пламени и от последнего крика полковника Александра Мигая…
…Соображать он начал спустя полчаса. Все это время он бежал – сначала по этажу, хлопая дверями, потом – по какому то бесконечному коридору. Он бежал, надеясь, что ноги сами вынесут его к лестнице. Потом он вдруг очутился на ней и побежал вверх. Вверх и снова вверх.
