Гонки без финиша

Порой мне кажется, что я скучаю по прежней жизни. А порой мне кажется, что все складывалось самым наилучшим образом. Например, когда я сказала «Да» Корбину. Я и вправду была счастлива с Корбином. Может, наше счастье было недолгим и краткосрочным, я благодарна жизни за эти моменты. Каким бы ужасным человеком он не был, я все равно буду дорожить нашей супружеской жизнью.

Вбив адрес своей квартиры в навигатор, я выезжаю с гаража и двигаюсь согласно голосовому помощнику. Ночной Нью-Йорк встречает меня красными светофорами и шумными улицами. Жизнь всегда начинается ночью. В Лондоне жизнь была более менее спокойной и тихой. Боже, кажется, я уже начинаю скучать по Англии и жалеть о своем решении. Может, жизнь с Корбином не была такой уж плохой.

Он бил тебя и издевался над тобой. Как ты можешь хотеть вернуть это?

Спустя двадцать минут я подъезжаю к высокому зданию, построенное в стиле французского ренессанса. С виду здесь этажей двадцать или даже тридцать. Ночная подсветка освещает здание, что делает это еще более привлекательным. Выхожу из машины и слева от дороги замечаю небольшой парк, огражденный деревьями и кустами. Родители выбрали неплохое место для моей квартиры. За это им большое спасибо.

Я получила эту квартиру после окончания школы в качестве подарка и старта новой жизни. Год жизни здесь было лучшим в моей жизни. Здесь мы с Ником пробовали совместную жизнь. Получалось неплохо, пока наши графики не начали расходиться.

На первом этаже здания меня встречает консьерж Бен. Мужчина лет пятидесяти приветствует меня стандартным «Добро пожаловать», потом он спрашивает нужна ли мне помощь с вещами, однако я прошу его проводить меня в квартиру номер 1075. Мужчина выглядит доброжелательным и приветливым, даже не морщится ни разу, таща мои тяжеленые чемоданы.

Мы поднимаемся на десятый этаж, и нас встречает очень даже светлый коридор. Белоснежные стены, украшенные светильниками бра с теплым светом, на полу выстелен темно-бордовый ковролин. И это я еще не упоминаю, что в некоторых местах присутствуют колонны, которые как бы разделяют квартиры между собой. Коридор больше напоминает мне гостиницу, чем подъезд престижного дома.

–Это ваша дверь, -Бен оставляет мои вещи и уходит обратно вниз, пожелав мне доброй ночи.

Вставив ключ в дверной замок, у меня не получается открыть дверь. Вроде все делаю правильно. Ключ поворачивается только в определенном и нужном положении. Я уже хочу позвать обратно Бена, но боюсь, что могу разбудить других жильцов, которые потом будут смотреть на меня косо и шептаться обо мне. Но и тащиться вниз с сумками, чтобы лично попросить его, я тоже не хочу.

Чудо случается, когда проходит около семи минут. Мне всего лишь нужно было поднажать на дверь, чтобы ключ точно встал в прорезь. Дверь открывается.

Квартира совсем не изменилась за это время. Просторный холл, из которого можно попасть в спальню, в кухню, столовую и гостиную. Из гостиной можно попасть в кабинет и во второй санузел. Под полупрозрачной тюлем я нащупываю ручку, нажав на нее и толкнув, холодный ветер врывается в квартиру, подхватив шторы. Обойдя всю квартиру, я нигде не замечаю и пылинки. Квартира вылизана до блеска. Может, мама тайком уже успела вызвать клининг?

Я выхожу на веранду и встречаюсь с невероятным видом на город. Да, Нью-Йорк мне никогда не нравился. Но этот вид переворачивает все мое отношение к этому серому городу. Жизнь действительно начинается ночью. Ну или может просто огни и всякая подсветка зданий так сильно действуют на меня.

В моей старой комнате был огромный стеллаж во всю стену. Там стояли книги в алфавитном порядке и отсортированы по жанрам. Это было моим любимым уголком комнаты. В этой квартире я так и не успела построить стеллаж заново. Я зажмуриваю глаза, когда тянусь к выключателю в кабинете. Сделав глубокий вдох, все же открываю. Напротив меня стоит огромный книжный стеллаж. Подбежав к нему, я даже замечаю, что книги стоят в том же порядке. Мое сердце совершает кульбит от такого милого и приятного жеста. Я всегда переживаю о том, что родители могут упустить какую-то деталь, которая может быть важна лишь для меня. Но здесь все было идеально. И чем же я все это заслужила?

Следующий час я принимаю пенную ванну, разогреваю какой-то полуфабрикат, который одиноко лежал в морозилке, и устраиваюсь в своей новой-старой постели с планшетом. Заказывать новые вещи – ритуал перед сном.

За последние полчаса я зеваю раз сто. Я ужасно устала за сегодняшний день, так что решаю убрать все вещи на тумбочку и лечь спать, однако вместо сна на меня наваливается грустная реальность. Повернув голову вправо, я вижу пустое спальное место. Корбин не ляжет со мной и не обнимет меня сзади, как делал это всегда, даже если мы были в ссоре. Ника, с которым я делила именно эту постель, здесь тоже нет и никогда не будет.

Ты сама приняла решение уйти. Дважды. Может, со мной действительно что-то не так?

Закрыв глаза, я все же пытаюсь уснуть, но грусть, тоска, печаль сменяются громкой музыкой и криками. Источник звука определить несложно – он раздается прямо надо мной.

–Ну какого же фига?!-произношу я и стону в соседнюю подушку.

В одной шелковой сорочке с накинутым поверх такого же цвета и материала халатом и повязкой для сна на голове, я иду к лифту и поднимаюсь на одиннадцатый этаж. Подхожу к квартире и слышу, как там разрываются стены и полы от такой громкой музыки. Я едва не забываю прикрыть свою лицо волосами, чтобы никто не смог увидеть лишнее.

Интересно, а консьержу можно жаловаться на соседей или их задача объединять и сплочать жителей муравейника?

Поднимаю кулак и начинаю стучать по двери. Кажется, что мои удары по сравнению с ударами поп-музыки – ничто. Двери в этом доме у всех не выглядели супернадежными, так что план по взлому двери где-то там греет мою душу.

Три подхода моих ударов кулаком не приносят результата. Меня просто никто не слышит. Музыка настолько громкая, что она поглощает в себя мои хиленькие стуки.

Глянув на время, я понимаю, что стою здесь уже минут пятнадцать. Я ужасно хочу спать, но этот шум не даст мне покоя. Утром я не хочу давиться чашками кофе, чтобы хоть как-то взбодриться.

Случается чудо, когда я слышу, что музыка стихает и на ее замену приходит чей-то громкий мужской голос. Я решаю, что это мой шанс – я посылаю им новую партию ударов. В ожидании я снова начинаю грызть свой большой палец, пока моя другая рука покоится на талии, а взгляд прожигает дыру в полу.

Дверь распахивается. Медленно и осторожно я поднимаю взгляд, когда замечаю перед собой две пары женских ног и одну мужскую посередине.

Я забываю, как дышать, моргать и двигаться. Передо мной стоит Николас Харрисон.

Тот самый Николас Харрисон.

И какого черта он тут делает?!

По бокам, с обеих сторон, на нем висят молодые девушки, оглядывающие меня оценивающим взглядом. Я ведь совсем не вписываюсь в их формат развлечений.

–Бруклин Лоусон, -по слогам и медленно с ошеломлением произносит он пьяным голосом.

Я замечаю, как дергается его кадык от удивления.

И вот я вижу Ника перед собой. Возмужавшего, повзрослевшего и красивого мужчину. Который в стельку пьян. Его темные слегка удлиненные волосы спадают на лицо, стеклянные карие глаза, впалые щеки, приподнятые скулы, серьезные хмурые брови и припухлые губы. Раньше я всегда шутила над его губами, говоря, что он накачал их бутылкой.

–Бруклин Эшли, -поправляю я довольно стойким голосом, чему сама удивляюсь.

Правая бровь Ника вздрагивает. Он пожимает губами и отпускает двух дам из своих рук. Девушки закатывают глаза и недовольно бормочут, после они оставляют нас наедине.

Я не имею ни малейшего понятия, что обычно бывшие делают в таких случаях. Спрашивают, как дела? Как жизнь? Нашел ли ты кого-нибудь на замену мне? Есть ли у тебя дети? Кем работаешь и чем живешь?

Однако вместо этого я говорю совершенно другое:

–Я живу под тобой. В твоей квартире очень-очень громко орет музыка. Завтра мне рано вставать, и это, – я обвожу пальцем происходящее за его квартирой, -очень мешает мне уснуть.

Ник кивает, выглядя понимающе. Только вот мне кажется, что, вернувшись домой, я так и не смогу нормально уснуть. И причиной будет уже не громкая музыка, а он сам.

–Понял. Я убавлю звук, распущу вечеринку, чтобы ты могла нормально выспаться.

Теперь киваю я, отступая назад.

–Ну…тогда спокойной ночи, – говорю я и направляюсь к лифту, раздраженно сняв повязку для сна с головы.

Боже, как же нелепо я выглядела сейчас перед ним. Наверняка ему есть чем похвастаться передо мной. В отличие от меня. Я чувствую себя так, будто я в жизни вообще ничего не добилась, кроме как неудачного замужества и багажом проблем.

Лежа в постели, я пялюсь в потолок. Желание уснуть сменяется желанием вспомнить все совместные моменты с Ником. А их, на минуточку, довольно много. В следующую минуту музыка надо мной раздается с громкостью плюс пять. Я издаю стон и утыкаюсь лицом в подушку.

Жизнь в этой квартире не будет спокойной. Как и моя жизнь теперь.

Глава 4

Пенная пенка, которая гипнотически вертится в чашке моего кофе, усыпляет меня. Сражено я падаю на правую руку и закрываю глаза. Усталость и сонливость обрушиваются на меня. Всю ночь я ворочалась в постели, то засыпая, то просыпаясь от того, что мне казалось, что меня будит Ник. Мой мозг ночью сходил с ума, прокручивая все моменты, связанные с Ником. И когда на часах стукнуло шесть утра, я поняла, что еще одна попытка уснуть будет бесполезной.

Я погружаюсь в легкую дремоту под успокаивающий звук ложки, которой я размешиваю сахар в кофе. Но вот беда. Звонок в мою дверь выдергивает меня из сна. Подпрыгнув на месте, я несусь к двери, как будто меня током ударило. От резкого движения кружка опрокидывается и весь мой кофе выливается на пол.

– Черт! – стону я и иду к двери, спотыкаясь о собственные вещи.

Открыв дверь, я вижу перед собой не родителей, как мне думалось, а курьера. Он протягивает мне огромный бумажный стакан горячего напитка и бумажный упакованный пакет с пончиками. Я выгибаю бровь и смотрю на курьера с легким возмущением.

– Прошу прощения, но я этого не заказывала.

– У вас ведь номер квартиры 1075? – переспрашивает молодой парень.

– Да, – с недоверием отвечаю я.

– Тогда это ваш заказ, – отвечает он и его чересчур жизнерадостная улыбка растягивается еще сильнее.

– А я не могу отказаться от заказа? – на всякий решаю спросить я.

– Ни в коем случае. Мне еще ехать на следующий заказ, не хочу тащиться с этим обратно в кофейню и получать подзатыльник от директора.

– Сочувствую, – отвечаю я и все-таки забираю доставку завтрака на дом.

Я ставлю всю еду на стол и сажусь. Присев на стул обратно, что-то мокрое пропитывает мои ноги и сорочку. Я вспоминаю про разлитый кофе и медленно нехотя опускаю взгляд вниз. После я бреду в ванную за тряпкой и убираю свой неудавшийся кофе.

Внутри пакета с пончиками пусто, ни записки, ни адреса. Здесь даже нет листовки с акцией от кофейни. Но пахнут эти свежие пончики с клубничной помадкой просто изумительно.

Воспоминание из прошлого врезается в меня. В школе я любила готовить пончики и таскать их в школу, чтобы полакомиться ими с друзьями. Мне даже пришлось уговорить родителей, насколько нам жизненно необходима фритюрница. И я всегда делала эти пончики с клубничной помадкой, потому что клубники летом у нас запасалось очень много. Пожалуй, это единственное блюдо, которое я научилась готовить идеально. В остальном в готовке и кулинарии я полный ноль. Чего не скажешь о других членах семьи. Порой мне даже бывало стыдно: ведь моя семья владеет кондитерским бизнесом, а я в этом ничего не смыслю.

В стакане был банановый латте. Необычный выбор, но и это пахло очень приятно. Кажется, завтрак мне удастся на славу.

Пончики оказываются изумительными на вкус. Еще лучше, чем готовила я. Взяв четвертый по счету пончик, я спешу в свою комнату и распахиваю чемодан, чтобы найти подходящую одежду на сегодня.

Вытаскивая одну вещь за другой, я ругаюсь с набитым ртом из-за того, что все вещи оказываются мятыми. И почему я решила в спешке скидать все свои вещи, а не сложить их аккуратно.

Да, потому что я спешила как можно скорее оставить Корбина и вообще всю свою жизнь там.

Я облизываю свои слегка липкие пальцы и принимаюсь переодеваться. Кофейного цвета топ, клетчатый пиджак, свободные черные брюки с высокой талией и черные туфли на высоком и толстом каблуке. В другом чемодане я начинаю рыться в поисках подходящей сумочки. Но их я уже сложила более аккуратно, каждую сумочку я положила в чехол и так, чтобы они не примяли другие.

Почему на сумки я нашла время, а на одежду нет?

Мой выбор падает на черную маленькую сумочку с короткой лямкой.

Я радуюсь, что с волосами мои дела обстоят более-менее легче. Волосы я лишь расчесываю, и они всегда выглядят немного неряшливо и грубовато, но мне нравится такое. С макияжем мне приходится потрудиться, чтобы скрыть все следы ударов Кора. Глаза я подвожу черным карандашом и слегка растушевываю, крашу ресницы и наношу блеск на губы цвета кофе с молоком.

На выходе я скрещиваю пальцы и тихо говорю себе под нос:

– Пусть удача будет сегодня на моей стороне.

И выхожу.

Пока я ожидаю лифт, решаю проверить свою почту, может увижу там какие-нибудь предложения. Но ничего. Я не удивлюсь, если Корбин обрезал всем связь со мной или поменял своим сотрудникам адреса почт.

Лифт приезжает спустя мгновение, раздвигает свои двери, и передо мной предстает пара красивых черных лакированных мужских туфлей.

Я злостно испускаю воздух сквозь зубы и вхожу внутрь, повернувшись спиной к Нику.

– Я надеюсь кофе помог тебе взбодриться, – произносит он красивым и низким голосом.

От его тембра голоса по моей коже всегда бегали мурашки. Этот случай не стал исключением.

Я поклялась себе, что в ближайшее время у меня не будет никаких отношений.

– А я надеюсь, что те дамы изрядно вымотали тебя ночью и ты не выспался так же сильно, как я из-за тебя, – с язвой в голосе отвечаю я и назло улыбаюсь ему.

И нет, это не ревность сейчас говорила во мне. Мои чувства к нему угасли навсегда в тот день, когда я оставила нашу с ним жизнь и улетела в другую страну. Или, по крайней мере, я заставляю себя так считать

– Я привык рано вставать, так что никто не помешает мне выспаться. Можешь не волноваться об этом.

Зачем-то я решаю оглянуться. Именно в этот момент он опускает на глаза черные солнцезащитные очки с серебряной оправой. Его волосы идеально уложены назад, черный костюм с темной рубашкой, не застегнутой до конца. А пахнет он сейчас совсем по-другому: древесный запах с нотками ели.

Зря я обернулась. К тому же зачем поворачиваться к человеку, если ты ничего не собираешься говорить? Вот тупица!

Мы спускаемся на подземную парковку. Каждый из нас символично расходится в разные стороны, как и много лет назад, в тот ужасный дождливый день.

– Пусть удача сегодня будет на твоей стороне, – говорит он мне и взмахивает руку вверх со скрещенными пальцами, пока идет к своей машине, спиной ко мне.

Это останавливает меня посреди парковки. Я смотрю ему вслед, не веря своим ушам. Он помнил эти слова. Хотя я редко при нем их говорила вслух, но замечал, когда я скрещивала пальцы и бормотала себе их. Как мне теперь понимать этот жест?

Я ухожу к своей машине, сажусь в нее и жду, когда он выедет первым. Черный Ford Mustang. Машина его мечты. Он всегда мечтал, когда будет разъезжать за пределами города на большой скорости только на этой машине. Кажется, его жизнь стала именно такой, о какой он мечтал. Когда мы были вместе его карьера гонщика только набирала обороты. Как его личный ассистент я сопровождала его везде, на всех гонках. Мы были вместе буквально 24 на 7. Мне казалось, что я живу свою самую счастливую жизнь, что жизнь наконец-то повернулась ко мне лицом. Но как же сильно я тогда ошибалась.

Укол совести больно проходится по мне. Николас отлично справляется без меня. Хотя почему он должен жить плохо? Это ведь я бросила его, когда карьера парня была на низком старте. Это я сдалась и оказалась слабой в отношениях. Моя слабость оказалась сильнее моей любви. Я так сильно любила Николаса, что не смогла больше быть с ним.

Я смахиваю слезы и завожу машину. А еще чуть погодя я выезжаю с парковки, вбив адрес офиса в навигатор.

Последний раз я была в офисе, когда мне было лет семнадцать, наверное. Семейный бизнес редко волновал меня и уж тем более не интересовал, хотя я обожала всю продукцию, которую производит кондитерская фабрика.

Папина секретарша отправила меня в зал для собраний. В ожидании, когда придет папа, я сверлю взглядом кучу разновидностей конфет. Мама всегда любит поэкспериментировать над вкусами, а папа всегда отвечает за финансы и управление.

В тот момент, когда я тянусь к одной конфетке, дверь открывается, и заходит папа, держа в руках какие-то документы. Следом за ним заходят еще двое незнакомых человека. Обстановка складывается такой, что я пришла на собеседование. Меня наполняет чувство беспомощности. Ненавижу это чувство.

– Доброе утро, – здоровается со мной папа и усаживается в центр стола.

Я здороваюсь со всеми и устремляю взгляд на бумаги в его руках. Остальные два человека быстро представляются мне: рекламный менеджер и продуктовый менеджер. Я стараюсь запомнить их имена, должности и как они выглядят, чтобы не забыть поздороваться при следующей встрече.

– Перейдем сразу к делу, – решает папа. – Через год мы планируем открыть новую кондитерскую в центре Нью-Йорка. Нам нужно создать новую концепцию заведения, разработать внутреннее представление, меню и конечно, все рекламное сопровождение и продвижение самого бренда. Для нас это выход на новый уровень, смелый шаг вперед и смелое заявление о себе конкурентам. Я хочу поручить тебе руководство этим новым направлением, разработаешь вместе с командой новую концепцию, протестируете, исправите ошибки и доработаете, а после вы продолжите заниматься новым расширением в последующих городах.

Папа все так красочно и живо расписывает, что я не понимаю, что и к чему.

– Подождите, – останавливаю я их с идиотской улыбкой на лице. – Это не мой профиль работы.

Вся моя надежда на то, что папа решил снизить свою планку в отношении меня, рухнула только что, прямо на моих глазах.

–Тея, Райан, оставьте нас наедине, – обращается он к ним.

Его сотрудники уходят. Папа прожигает взглядом дыру в столе и постукивает кончиком ручки по поверхности.

Я же начинаю догадываться, что он пытался сделать.

–Ты все еще пытаешься наставить меня на верный путь, прогнуть меня под свои принципы -прищурив глаза, произношу я. – Тебе ведь все равно, что случилось со мной, почему я решила вернуться, и что я дальше хочу делать со своей гребанной жизнью.

Я повышаю голос на отца, с которым не виделась семь лет. Мы столько времени не общались, что я думала и верила, что по приезде все изменится. Но все было напрасно. Он все еще хочет от меня помощи в своей компании. И от этого у меня появляется чувство вины.

Если я еще задержусь здесь на лишнюю минуту, то точно решу работать на него.

–Кто ты без нас? Выйдя замуж за Корбина Эшли ты считала, что стала победителем в этой жизни? -вдруг срывается отец, когда я уже подошла к двери. – Ты ни на что не способна без его имени и фамилии.

–Ты серьезно думаешь, что я потратила несколько лет учебы в колледже и стала никем, просто потому что вышла замуж на первом же курсе? Я любила этого человека. Да, он дал мне многое, но и я стала личностью благодаря своим усилиям и своей упертости. Я привела столько значимых клиентов в их компанию, о моих мероприятиях писали в известных журналах, а это, папа, о многом говорит.

Папа горько ухмыляется. Буквально насмехается надо мной. И боль пронзает мое сердце. Я всегда мечтала, чтобы наступил тот день, когда папа подойдет ко мне, поцелует в макушку и скажет, что гордится мной. Вместо этого он всегда осыпал меня грубыми словами, унижал при всех, чтобы указать мне на мое место и на свое, чтобы я наконец сдалась и прибежала к нему, в объятия его власти.

–Ладно. Хочешь, чтобы я доказала свою значимость? Я смогу это сделать. Я смогу стать собой без других людей. Вот увидишь, – слова слетают с моего языка и в следующую секунду я вылетаю из его кабинета, как ошпаренная.

Гнев бурлит во мне, как вулкан. А что в действительности я буду делать? Мне не догнать их с мамой уровня. Мне не построить свой бизнес в короткие сроки. Я действительно никто без чей-то весомой помощи.

Поэтому я возвращаюсь домой, заказываю доставку с самыми вредными продуктами, о которых я пожалею утром, беру ноутбук и устраиваюсь в постели, запустив какой-то только вышедший сериал.

Как же круто я сбегаю от проблем…

Я стараюсь запихнуть свои переживания и проблемы куда-то далеко, на дно своих мыслей. Сейчас мне не хочется думать о завтрашнем дне. Сейчас мне хочется забыть все, что было позавчера, вчера и утром.

Первой в ход пошла банка ванильного мороженого. С маленькой ложкой мне удается растянуть это приторное удовольствие на четыре часа. Потом я закидываю в себя фруктовый попкорн и на последнее идет ассорти пачек чипсов с сыром и крабом. Представляю, какой хаос творится в моем желудке. Но это то, что мне нужно было.

К этому времени день сменяется вечером. Из света у меня только горит экран ноутбука. Темнота застилает меня, когда я захлопываю крышку ноутбука. Вместе с этим одиночество захлестывает меня. Какая-то частичка меня хочет, чтобы Корбин вошел в эту дверь и устроился рядом со мной, обнял меня и прижал к груди, а я, вдохнув его аромат, смогла бы уснуть. Но этого больше никогда не произойдет. Уверена, что Корбин не из тех людей, кто полетит через океан на другой материк, чтобы умолять свою взбалмошную жену не разводится.

Найдя в себе силы, я плетусь в ванную в слезах и соплях. Открываю кран и наполняю ванну, добавив туда пол банки шампуня с ароматом клубники и банана. Пока ванна наполняется, я приношу в комнату бутылку шампанского, клубнику и сливки. Собираю волосы в неряшливый пучок и залезаю в ванну, включив плейлист с современной классической музыкой. Шампанское идеально скрашивает мой грустный вечер, а клубника со сливками идеально дополняет его, потому что в нашу первую ночь именно этим кормил меня Корбин. Вслед за шампанским в ход идет бутылка вина.

Алкоголь на пару со слезами добивают меня и сражают наповал – я просто вырубаюсь, лежа в остывшей ванне. Не знаю, сколько проходит времени, когда из сна меня вырывает громкий стук в дверь и чей-то неприятный крик.

Я резко распахиваю глаза, в ужасе схватившись за ванну. От очередного резкого движения, моя рука задевает пустую бутылку шампанского и миску с хвостиками от клубники – теперь все это плавает вместе со мной. Какой ужас! Но и за пределами ванны тоже происходит полнейший ужас. На полу я замечаю воду, уровень которой достигает моей щиколотки. Видимо, когда я замерзла, то открыла кран горячей воды.

–Ох, черт! Нет, этого мне еще не хватало.

Я вылезаю из ванной и оборачиваю полотенце вокруг себя. Бегу на цыпочках и чуть не поскальзываюсь, когда открываю входную дверь в свою квартиру.

Передо мной стоит Николас, хмуро глядящий на меня в ответ. Его внешний вид уже не такой идеальный, как был утром. Сейчас на нем простые домашние штаны и футболка. Но и так он выглядит не менее безупречно.

–Ты затопила мою квартиру, – отчеканивает он каждое слово. Из его глаз так и летят злые искры, и мне кажется, что он в любой момент может извергнуть пламя, как дракон.

–Знаю. Мне чертовски жаль. Я уснула, пока принимала ванну, -отвечаю я, и чувствую как икота подступает к горлу.

Какой ужас стоять пьяной, со спутанными волосами, с черными глазами от не смытого макияжа и со стекающей мыльной пеной на пол. Наверняка сейчас мои синяки на лице видно и, пожалуй, позора и стыда я давно не испытывала.

–А твоя квартира разве не надо мной? – вдруг вспоминаю я.

–Под тобой квартира Авы, – поясняет он.

Хотя в голове появляется куча вопросов, например, зачем ему пришлось купить квартиру своей младшей сестре в этом же доме? Неужели других вариантов не нашлось? Да даже сам Ник живет в этом доме, как так вообще вышло?

После недолгой паузы Николас проскальзывает внутрь моей квартиры, застав весь бардак, который я устроила этим вечером. Я стою в полном оцепенении, не зная, что делать. Из нас двоих не теряется только Ник – он спешит в ванную.

Увидев, с каким порывом он бросается закрывать кран в моей ванной, стыд приливает к лицу. Я буквально краснею. Я накрываю лицо рукой и сквозь щель пальцев разглядываю масштаб катастрофы. Бортики моей ванной все измазаны сливками, в месте под шампунь валяется часть хвостиков от клубники, пока другая плавает в пенной ванне, а на полу стоят две пустые бутылки от пива. Я даже пробки кинула в разные стороны.