Гонки без финиша

– Ты назвал меня чужим человеком, Кор. Не считая все те разы, когда ты в агонии поднимал на меня руку. Я не хочу жить со страхом, я хочу жить с любимым человеком. Думаю, об измене мне не стоит упоминать.

Я сжимаю челюсти.

– Я изменил тебе всего три раза. Первый, когда мне показалось, что ты флиртовала с моим партнером, второй раз, когда мы с тобой поссорились очень сильно и не разговаривали неделю, а третий раз, когда ты назвала меня мерзавцем. И все эти три раза вместо той…я представлял тебя. А после не мог отмыть ее запах в душе.

Я сжимаю челюсти. Стоит мне только представить, как он спал с другой женщиной, как тошнота подкатывает к горлу.

Но, черт возьми, его прикосновения все-таки еще действуют на меня. Огонь внутри меня горит уже не так ярко, но все еще согревает меня и дарит легкие, едва осязаемые приятные ощущения. Я ничего не могу с этим поделать.

– Брук, – с отчаянием произносит он. – Я не могу жить без тебя. Жизнь без тебя не имеет ни малейшего значения. И ни тогда, когда ты беременна.

Я заглядываю в его голубые глаза и вижу, что к ним подступают слезы. Кор не из плаксивых людей. И если он сейчас плачет – он действительно жалеет обо всем содеянном. Но и я не могу стоять и сдерживать своих эмоций. Этот человек все еще дорог мне, учитывая все последние обстоятельства.

– Я помню, что у тебя была главная мечта в жизни. Семья, муж, дети. Брук, Господи, я готов стать отцом наших детей. Что угодно, чтобы ты была рядом в моей жизни. Готов вершины покорить, если ты захочешь.

– Мне будет достаточно, если ты найдешь другой способ выливать свою агрессию, – произношу я на выдохе, закрыв глаза.

Сохранить наш брак – будет тяжелым испытанием для меня, возможно, и для него тоже.

Удивительно, как легко и быстро я сдалась. А возможно, мне просто не хочется завтра идти на ужин в семью. Но желание воспитывать нашего ребенка вместе у меня превыше всего. Все-таки я не в праве лишать ребенка отца, и растить его должны оба родителя. Корбин хороший человек, если не учитывать его минусы. Свои плюсы он обязательно должен передать в наследство.

– Брук, что ты хочешь этим сказать? -едва слышно спрашивает он.

– Что я подумаю над нашим будущем одна. Я не готова дать тебе точный ответ.

Корбин едва улыбается, услышав мой положительный ответ. Едва он касается губами моей щеки, как едва чувствительный разряд проходит по моему телу.

– Могу зайти? -доносится голос Челси за закрытой дверью.

Отстранившись от Кора, я согласно отвечаю Челси на ее вопрос.

– Вы выглядите довольно странно, -слегка наморщившись, отвечает она.

Прикусив внутреннюю сторону щеки, я отхожу от Кора и поворачиваюсь к Челси.

– Тебе не о чем беспокоиться, -уверяю я и улыбаюсь ей.

Резко вскинув бровями, подруга подходит к нам, расправляя плечи и поправляя пальто.

– Чур мой кабинет будет в том крыле? Там изумительный вид на город, – говорит она, и я вижу, как сверкают от счастья ее глаза.

Я собираюсь ответить ей, как тут встревает Корбин.

– Вынужден оставить вас, должен быть через тридцать минут на совещании с инвесторами. Заеду к тебе вечером, -обращается он ко мне и не упускает своего шанса чмокнуть меня в щеку.

Какая-то часть меня хотела отстраниться в этот момент, но я не стала этого делать. Просто позволила случиться этому.

Но перед тем как уйти, он достает бумаги из папки и рвет на мелкие кусочки, а потом выбрасывает клочки в мусорное ведро.

И когда мы остаемся наедине, Челси просверливает дыру в моей голове.

– Что? -восклицаю я.

– Не говори мне, что ты второй раз вошла в одну и ту же реку? – сменив милый тон на серьезный, она выглядит устрашающе.

Но я лишь молчу, потому что не знаю, какие слова нужны сейчас мне в этот момент.

– Брук, ты совсем спятила? -возмущается она и шлепает меня по руке. – Он бил тебя, оставлял на тебе синяки, издевался как хотел и мог. А ты раскрыла свои руки, готовая принять своего щенка обратно.

– Челси, я беременна от него, -произношу я, словно кто-то ударил меня молотком, как того бобра из норки в аттракционе.

Мы обе замираем с невозмутимыми лицами. Не знаю, что происходит в ее голове, но в моей бушует страх. Челси импульсивный человек, в один момент она может просто свернуть стол в своем кабинете, если кто-нибудь разозлить ее, а может просто развернуться и уйти, если ее что-то не устраивает. Но ни Челси, ни мой муж ни в чем не похожи. У Корбина – неконтролируемая агрессия. Это совершенно разные вещи.

Сейчас подруга выбирает тактику отступления. Она отходит от меня, уперев одной рукой в бок, другой она потирает подбородок.

– Вы оба два ненормальных человека. Хуже всего то, что я никогда не смогу отвернуться от тебя Брук.

Я подхожу к ней, ожидая ее последующего вопроса.

– Ну и какой срок? -сделав резкий выдох, спрашивает она.

– Два месяца, -отвечаю я и прячу взгляд от нее, словно я сделала что-то невероятно ужасное.

– Господи, Бруклин, -возмущается она, а потом снова отворачивается и отходит от меня.

Не собираюсь бегать за ней и утешать ее. Это мое право и решение сохранить ребенка, в конце концов, я не убийца и зачатие ребенка – ответственность двоих родителей.

Еще ни один мой близкий человек не сказал мне, как он рад и счастлив за меня, что скоро у меня появится ребенок. Радостное событие, которое я так долго ждала, медленно уходит в тень моего сознания.

Переведя дух, Челси возвращается ко мне, и все же обнимает меня, крепко прижав меня к себе.

– Я одновременно и безумно рада за тебя, и безумно зла на тебя, что умудрилась забеременеть от этого придурка.

– Надеюсь, что ребенок унаследует большую часть моих генов, – в шутку отвечаю я и обнимаю подругу в ответ.

Челси ухмыляется в ответ, но все еще пытается принять мое решение и положение дел.

***

Решение было принято еще в тот момент, когда Корбин согласился на детей. На подсознательном уровне я поняла, что не хочу идти дальше без него. Все-таки он нужен не только мне, но и нашему ребенку. А наш разговор с мамой лишь укрепил мое решение. Наблюдая, как он нянчился с маленькими детьми своих родственников, я ни разу не сомневалась в том, что из него выйдет плохой отец. Это был лишь вопрос времени, когда Корбин решится на них. Возможно, нам стоило расстаться на какое-то время, чтобы в корне пересмотреть свою жизнь и свои ошибки.

Я решила довериться ему снова. Но с одним условием: один удар, и он потеряет наснавсегда.

Впустить Корбина в свою жизнь невольно означало и то, что в мою уже привычную жизнь без него должны вернуться растения. В Лондонской квартире их было чересчур много. Я не преувеличу, если скажу, что путь из спальни до кухни лежал через три перевернутых горшка. Всегда запиналась о них и потом час времени тратила на то, чтобы прибраться.

– Прошу вас в сотый раз, несите его осторожнее. Это очень редкое растение, стоит кучу денег, и, если вы сломаете его вам придется ждать только десять лет, чтобы оно выросло и еще столько же, чтобы заработать на него.

Моя квартира в Нью-Йорке не выглядела обустроенной или уютной. Она выглядела привычной для обычного человека, которому было безразлично на пространство, в котором он живет. Конечно, эта история не про меня и Корбина. Я хотела обустроить свою квартиру к рождению ребенку, но не планировала делать это сейчас.

Точнее, не ожидала, что именно сейчас я буду этим заниматься. В Лондоне у нас не было подобных хлопот, потому что я переехала к Корбину, и могла лишь представлять, как выглядят подобные совместные семейные дела.

Корбин ругается с третьей бригадой грузчиков, и все никак не может найти взаимного понимания с этими бедолагами. Каждая группа ребят перевезла из точки А до нашего дома довольно-таки приличное количество вещей. Ведь весь вчерашний вечер мы просматривали мебель, которой не хватает в квартире. Вторую спальню мы решили обустроить под кабинет Кора, а третью решили начать готовить для ребенка. Поэтому сейчас вся прихожая и гостиная завалены коробками с мебелью для кабинета, цветами и прочими безделушками, которые я давно собиралась приобрести для уюта в доме.

Эти хлопоты немного отвлекают меня от мыслей о нашем браке и о том, как нам теперь жить вместе.

Я немного расслабляюсь, когда они уходят вниз за следующей партией вещей. Спустя минут десять в дверь раздается звонок, а после до меня доносится звук осторожных шагов.

– Кор, дверь же открыта, – с ухмылкой произношу я, не отрывая взгляд от своего планшета, проверяя список вещей, которые уже разобрала

– Корбин? -переспрашивает один знакомый голос.

Я сижу в гостиной на диване в своей пижаме и с неряшливым пучком на голове, без макияжа, и скрестив ноги. Пока Корбин занимается разгрузкой, я разбираю рабочую почту.

Очень непривычно быть перед ним в таком амплуа. Еще много лет назад я бы махнула на это рукой, потому что никакие отношения для меня не имели значения. Поначалу я даже боялась появляться перед ним без макияжа, но спустя долгое время решилась на этом, и он этого даже не заметил.

Внутри мой внутренний голос запевает оду сожаления, однако мое лицо не выдает ничего, кроме равнодушия.

Мой взгляд неподвижно прожигает точку на экране, пока все мои внутренности стягиваются в узел. Я не разговаривала с Николасом после той встречи в ресторане, старалась избегать любой встречи с ним и его невестой, продвигая нашу работу через почту или обычные сообщения. Но как бы рыбка усердно не старалась уплыть от хищника, она все равно оказывалась в пасте акулы.

– Что ты здесь делаешь? -спрашиваю я, отложив планшет, сняв очки и встав с дивана.

– Пришел, чтобы отдать тебе списки всех приглашенных. Кортни начиркала здесь и оставила кучу пометок, что после ей было не охото переносить их в электронный вид. Сам я не разбираю ее почерк, а у тебя с этим никогда не было проблем.

– Могла бы сама ко мне зайти.

– Я пришел сюда не только по этому, -говорит он и протягивает мне кусок бумаги, свернутый на четыре раза.

– И зачем? – спрашиваю я, забирая бедную бумажку.

– Счета на квартиру ошибочно положили в мой ящик.

– Ты мог бы просто переложить их в мой, – парирую я.

Мы ведь вроде как оба согласились на дистанцию, а сейчас поглядите-ка, как он ловко и умело нарушает ее.

– Я заметил это, когда уже поднялся к себе домой. И в целях экономии своего времени решил лично тебе передать.

– Ну что ж, – я забираю еще конверт из его рук и кидаю их на кофейный столик. -Спасибо. Ты можешь не тратить больше свое драгоценное время и возвращаться к себе, -я натянуто улыбаюсь.

Повисает пауза.

– Ты сказала «Корбин»? -произносит он едва слышно.

О, мы снова возвращаемся к родным берегам и собираемся вместе войти в одну реку дважды. Но он не потащит меня за собой.

– Тебе не послышалось, -отвечаю я и прикусываю внутреннюю сторону щеки.

– Ты решила окончательно испортить себе жизнь.

– Я испорчу себе жизнь, если и дальше продолжу болтать с тобой о пустых вещах. Нас не могут связывать больше никакие отношения и дела. Единственное, что нас связывает – твоя свадьба, будь она не ладна, – каждое слово слетает с моих губ так, будто эта злость копилась во мне очень долго.

– Что ты делаешь, Брук? Мы ведь договорились быть друзьями, а ты ищешь любой способ лишь оттолкнуть меня.

– Нет, давай-ка называть вещи своими именами. Ты обличил понятие дистанции в понятие друзья. Ты сам оттолкнул меня.

– А чего ты тогда хочешь? Чтобы я стал для тебя чем-то большим, чем просто друг? Мы, кажется, уже проходили через это и ни к чему хорошему не пришли.

Его глаза смотрят сквозь меня и метают искры злости и недопонимания. Каждое его слово откликается глубоко внутри меня. И чем дольше я смотрю на него, тем сильнее мое сердце разгоняет пульс.

– Знаешь…наш разговор движется в тупик. Возвращайся к себе домой. И хочу, чтобы ты знал, моя личная жизнь не касается тебя, как и твоя – меня, – говорю я, чувствуя, как язык уже горит от злости, что плещется из меня.

И снова пазуа, в которую мы не сводим пристального взгляда друг с друга.

– Знаешь…своим решением вернуться к Корбину ты погубишь не только себя, но и ребенка. Не пойму, каких только целей ты этим преследуешь.

Покидая мою квартиру, он пересекается с Корбином. Секунда их встречи растягивается в длинные минуты, отчего неприязнь нарастает все больше. И когда входная дверь с грохотом закрывается, я облегченно испускаю вздох. Кор ставит коробку на столешницу и поворачивается ко мне, заправляя руки в карманы. Выражение его лица выражает неодобрение и отрицание ситуации.

– Что этот придурок тут делал? -спрашивает Корбин.

Я настораживаюсь, гадая, что последует за его вопросом. Нашим отношения нужно дать новый старт, а для этого нужно пройти проверку на прочность и доверие. Выждав пару секунд, Корбин тоже выдыхает. Напряжение прошло через все его тело и вышло в судорожном и свистящем выдохе.

– Пришел отдать список гостей на свадьбу.

– Какая еще свадьба? – слегка наморщив брови спрашивает он.

– Я организую его свадьбу. Он мой старый знакомый.

Меня слегка передергивает, когда я называю Ника таким отдаленным именем. Однако рано или поздно мы ими и станем. Далекими и незнакомыми друг другу.

Я подхожу ближе к Корбину и заглядываю ему в глаза. Положив ладонь на его щеку, я надеюсь, что он еще больше расслабиться. Но я лишь чувствую, как перекатываются его желваки.

– Тебе не о чем переживать. К тому же тебе нужно контролировать себя еще сильнее, – говорю я, хмыкнув. – Ты ведь скоро станешь папой. И раз уж ты не хочешь нас потерять..

Его взгляд напрягается. Он пытается прочитать мои мысли, но он решает дождаться, когда я сама дам ему ответ.

– Я это уже уяснил, – произносит он, взяв мое лицо в свои руки и медленно целует меня.

Когда мы прекращаем наш странный и непривычный поцелуй, он все еще продолжает на меня смотреть.

– Брук, я хочу удостовериться в твоей беременности. Ты ведь ходила уже к врачу. Покажи мне нашего будущего Эшли, – просит он, расплываясь в улыбке.

И пока я достаю бумаги из кофейного столика, гадаю почему он спросил меня об этом. Сомневается или хочет увидеть бумажки, чтобы он ощутил всю нашу реальность? Это как когда случается чудо и ты не веришь в него, пока не увидишь какое-то доказательство. Очень надеюсь, что в нашем случае именно так, потому что без доверия мы далеко не уедем.

Корбин вытаскивает бумаги из папки и начинает внимательно все просматривать. Настолько внимательно, что мне начинает казаться, что он читает каждое слово. Хотя там есть много женских вещей и терминов, которые он и с роду не поймет. И когда он натыкается на маленький черно-белый снимок, я улавливаю его намек на улыбку. Кажется, он действительно рад этому событию.

Дойдя до последнего слова на последней странице, Корбин отрывает глаза от текста и смотрит на меня исподлобья.

– Бруклин, -шепчет он, подрагивая уголками губ. – Это невероятно, – добавляет он, притягивая меня к себе в свои объятия.

Я обнимаю его в ответ, сжимая в руках его клетчатый пиджак. Вдыхаю его аромат леса и закрываю глаза, пытаясь прийти в нормальное состояние духа. Я хватаюсь за него, как за последнюю ниточку надежды.

– С этого дня наша жизнь будет только лучше, -говорит он мне, уткнувшись в плечо.

Мои пальцы проникают в его волосы, и я слегка потягиваю их ощущая мягкость.

– Нам придется в корне изменить нашу жизнь, чтобы все получилось, – проговариваю я, пытаясь вложить каждое слово в его душу.

– Мы справимся, – обнадеживает он меня и, отстранившись, нежно и глубоко целует меня.

Мое сердце подобно бутону розы оживает и раскрывается с новой силой, поворачиваясь в сторону едва заметных лучей света во тьме.

Николас счастлив. И совсем скоро я тоже буду счастлива. Вновь.

Глава