скачать книгу бесплатно
Ведающая Водой
Алёна Носова
Было время, когда лишь мудрые стихийные маги могли сохранить мир на равнинах. Но однажды они захотели большего… С тех пор вот уже тысячу лет стихийная магия предана забвению, и на страже нового порядка стоят могущественные жрецы Эндроса. Все изменилось, когда могилы древних магов коснулась юная Сайарадил Вэй. В тот же миг ее руки покрыли таинственные метки… Неужели она – стихийный маг? Вот только прикосновение к святыне карается смертью, и жрецы Первохрама уже готовы вынести приговор! Теперь Сайарадил придется доказать всем, что она не самозванка, а маг Воды. Найти ответы, спасти свою жизнь и обрести магию – все это предстоит девушке, на стороне которой будут лишь переменчивая Вода и человек, который ненавидит магию больше всего на свете.Вот только хотят ли древние, чтобы стихийная магия пробудилась вновь? Говорят, нет ничего хуже раскрытых тайн прошлого.
Алёна Носова
Ведающая Водой
Глава 1
Громкий стук в дверь испугал канарейку, и та заметалась в клетке под потолком, ударяясь крылышками о решетку. «Великое небо, велел же не беспокоить!» – простонал про себя наставник Арамил, но все же кивнул стоявшему у двери послушнику. Тот распахнул створки; в комнату, путаясь в длинном одеянии, ввалился один из младших жрецов. Предусмотрительный послушник бесшумно скрылся за дверью.
– Как ты посмел нарушить мое уединение? – рявкнул Арамил.
Стоявшая в углу ваза из имперского фарфора пошла трещинами. Наставник сделал глубокий вдох, успокаивая расшатанные нервы.
– Мне приказали созвать Совет, – робко проблеял жрец.
Это было неожиданно.
– Основание? – прищурился наставник.
– Третий запрет Устава был нарушен! – выпалил жрец и, не дожидаясь реакции, пал ниц на темный мраморный пол.
Арамил медленно поднялся на ноги; ваза раскололась надвое, но наставник этого даже не заметил.
– Продолжай!
– В Святилище вошел посторонний, – дрожащим голосом проговорил жрец.
– Кто осмелился?
– Всего лишь ребенок!
– А стража?
– Так ведь праздник в разгаре…
– Казнить, – процедил Арамил. – Сегодня же, без права на последнее слово и прощание с родными!
Жрец вздрогнул, не смея поднять глаз: ходили слухи, что в гневе наставник способен убивать взглядом.
– Веками наши предшественники оберегали Святилище от посторонних, – Арамил тяжело опустился на стул. – Виновника ожидает суровая расплата!
– Это девочка.
– Родители будут рады избавиться от лишнего рта.
– У нее белые одежды, – осторожно вставил жрец.
Арамил поморщился.
– Она из благородных?
Жрец беспомощно пожал плечами.
– Почему не выяснили это сразу? – сказал с досадой Арамил. – Позже решу, как вас всех наказать… Где этот ребенок?
– В зале за купелью. Брат Лорвус остался на страже, а я поспешил к вам.
Арамил впервые внимательно посмотрел на жреца. Тот, кажется, действительно торопился – волосы в беспорядке, драпированные складки растрепались, на подоле виднелись темные пятна…
– Скажи-ка, – прищурился наставник, – почему на твоих одеждах кровь?
Жрец оглядел себя и зарделся – явиться в верхние покои в таком виде!
– Это не моя… Должно быть, испачкался, когда нес девчонку.
– Что вы с ней сделали? – нахмурился Арамил.
– Великое небо… Мы ее и пальцем не тронули! – залепетал жрец. – Негодница вцепилась в Саркофаг так, что мы еле отодрали, вот у нее все руки и в царапинах!
Поднявшись на ноги, Арамил сделал три широких шага и склонился над распластавшейся по полу фигурой. Жрец съежился, но напрасно – наставник лишь присел рядом и внимательно осмотрел кровавые отпечатки на ткани. Нет, ему не показалось: красные кляксы действительно складывались в знакомый узор… Арамил встал и с небрежным изяществом стукнул костяшками пальцев в дверь; послушник, дежуривший в коридоре, тут же рванул створки на себя. Это означало, что аудиенция закончена.
Стоило жрецу скрыться за дверью, как наставник переменился в лице. От напускного высокомерия и следа не осталось: Арамил заметался по комнате в поисках белой маски и, отыскав ее в сундуке за кроватью, выбежал из комнаты, едва не сбив с ног удивленного послушника.
***
Окна были закрыты изнутри глухими ставнями; жрецы считали, что дневной свет напоминает о радостях жизни, а потому не должен озарять храмовые своды. Тусклые масляные светильники нагоняли по углам тени, потолок терялся в сумрачной высоте – а уж от жертвенника в центре зала и вовсе пробирала дрожь: узкий каменный стол, покрытый выточенным узором, по размеру был маловат для взрослого человека, но вот для ребенка… И пусть жречество уже много столетий не приносило человеческих жертв – девочка, примостившаяся на скамейке у стены, все равно косилась со страхом то на жертвенник, то на мрачного жреца-стража, не сводившего с нее глаз.
В тишине раздались шаги. Пленница гордо выпрямила спину и в то же время попыталась стать как можно незаметней.
– Почему ее сразу не казнили? – послышался из-за двери недовольный голос, заставивший девочку вздрогнуть.
В залу вошли трое жрецов, облаченных в белоснежные туники и плащи с золотым шитьем. Просторные капюшоны были надвинуты до самых бровей, руки скрыты перчатками, а лица – масками из белого алебастра.
Маски улыбались.
Страж у входа бухнулся на колени и возвел руки над головой, что могло значить лишь одно: облаченные в белые одежды никто иные, как наставники Храмовой школы. Девочка хотела встать и поклониться, но жрецы вдруг разом сняли маски, заставив пленницу плотнее вжаться в стену. Даже маленькие дети знают: лица служителей Первохрама запрещено видеть под страхом смертной казни.
***
Наставник Аргус негодовал.
– Почему ее сразу не казнили? – шипел он всю дорогу к залу.
В Храме оказалось лишь трое из членов Совета: пятеро отбыли в северные провинции, где бушевал черный мор; еще четверо посещали празднества, проводимые в городе. Впрочем, трое из присутствующих были самыми могущественными из членов Совета: старший наставник Еримил, всегда голосующий последним; наставник Аргус, магическую мощь которого питали не знания, а изрядный темперамент; наставник Арамил, самый молодой из членов Совет, чьи выдающиеся способности с лихвой восполняли отсутствие опыта.
– Разве вина уже доказана? – раздражение Арамил привычно скрывал за безмятежной улыбкой.
– Мягкотелость тебя погубит, – прищурился Аргус, который не умел притворяться и всегда говорил то, о чем думал.
– Это угроза? – Арамил улыбнулся еще шире.
– Если девочка из хорошей семьи, нам придется ее отпустить, – вклинился между спорщиками наставник Еримил. – Сколько же будет пересудов!
– Значит, нужно всего лишь доказать, что преступления не было, – хмыкнул Арамил, первым входя в зал.
Внутри было душно из-за курящихся благовоний. Пряный запах корицы, землистый аромат нарда и тонкие древесные ноты сандала… Арамил, который терпеть не мог сильных запахов, поморщился.
Юная преступница забилась в дальний угол, но ее выдало платье, белеющее в полумраке залы. Справа послышался тоскливый вздох наставника Еримила: белый цвет одежд неоспоримо свидетельствовал о благородном происхождении нарушительницы храмового Устава. Приблизившись, Арамил увидел тощую невысокую девочку с растрепанным пучком светлых волос и огромными, но удивительно осмысленными глазами. На вид не больше десяти лет… Ее лицо дрогнуло в тот миг, когда наставники сняли маски, но то, как умело девочка справилась со страхом, вызвало у Арамила восхищение.
– Тебе ничего не угрожает, дитя, – сказал он успокаивающе.
Аргуса возмущенно фыркнул, но молодой наставник лишь улыбнулся.
– Как тебя зовут? – продолжил он, присаживаясь на край скамьи.
Девочка расправила плечи, сказала:
– Сайа?радил, – и попыталась встать для поклона, но неловко плюхнулась обратно, запутавшись в складках длинного одеяния.
– Сайарадил? – переспросил наставник с усмешкой.
Он решил, что это шутка: имя было благородным, но мужским, и не могло принадлежать девочке, но… Смешок застрял в горле; Арамил вспомнил скандальную историю с именем новорожденного ребенка, всколыхнувшую Старый город много лет назад.
– Кто твой отец? – резко спросил Еримил.
Видно было, как девочка усилием воли заставляет себя встать на ноги. Выпрямившись, она тщательно расправила скомканное платье и звонко произнесла:
– Мой отец – Дижи?миус Вэй, сын Кармаила, глава рода Валла?рдов, сенатор Эндроса! – и, словно испугавшись гулкого эха, быстро опустилась на место.
Наставники переглянулись, в полной мере осознав, кто попал к ним в руки. Перед ними сидела не просто знатная особа, а фамильная аристократка, отпрыск одного из двенадцати родов-основателей города! Дижимиус Валлард Вэй – двадцать седьмой глава рода, знаменитый не только своим ораторским искусством, но и тем, что к сорока годам не сумел произвести на свет сына, из-за чего наследницей рода Валлардов считалась его десятилетняя дочь… Без сомнения, это была она! Сайарадил Валлард Вэй! В присутствии этой маленькой девчонки только избранным разрешалось сидеть. Лишь некоторые имели право с ней заговорить. Многим не дозволялось на нее даже смотреть! Осквернительница Святилища оказалась вдруг неприкосновенной.
Арамил подавил смешок, глядя на своих собратьев. Наставник Еримил хотел что-то сказать, но лишь шлепал губами, как выброшенная на берег рыба. Аргус же от злости покраснел еще больше.
– Знаешь ли ты, – угрожающим тоном начал он, нависая над ребенком, – какое наказание тебя ожидает?
«Вот оно, плебейское происхождение», – философски подумал Арамил. Усиленные осознанием собственной власти, старые обиды Аргуса вылились в ненависть ко всем лицам благородной крови.
Девочка стойко выдержала полный злости взгляд неприятного жреца.
– Прошу слова, – сказала вдруг она.
– Что? – поперхнулся наставник Аргус.
В глаз девочки мелькнула отчаянная решимость.
– Право слова перед Сенатом и жречеством принадлежит Валлардам по праву рождения, – выпалила она.
– Что?! – Аргус всхрапнул, как загнанный конь.
Наследница Валлардов молчала, ожидая ответа. Арамил куснул губу, чтобы не расхохотаться.
– Говори, – выдавил наконец Еримил, мудро сочетая в голосе строгость и благосклонность.
– Наставники Храмовой школы, – тонким голосом начала наследница Валлардов. – Мои помыслы чисты перед вами! Я не хотела входить в Святилище.
– Вот как? – с издевкой спросил Аргус. – Может, тебя кто-то заставил?
– Так и есть, – с неожиданной серьезностью кивнула та. – Это был человек с белыми волосами…
Наставники переглянулись.
– …бледной кожей и бесцветными глазами, – продолжала девочка; голос ее стал совсем звонок. – Сколько себя помню, он являлся мне во снах, а сегодня впервые мы встретились наяву, – девочка заметила, как наставники косятся друг на друга, и вскочила на ноги. – Вы ведь поняли, о ком я!
В зале воцарилась тишина. Сайарадил переводила взгляд с одного наставника на другого, и решимость в ее глазах погасла.
– Я должна узнать наконец, что этому человеку нужно от меня, – прошептала девочка.
Арамил первым прервал затянувшееся молчание.
– Позволь осмотреть твои руки, – попросил он.
Ладони и часть предплечий наследницы Валлардов были красными, словно от ожогов, но на ощупь оказались ледяными. Арамил вгляделся; покрасневшая кожа была испещрена багровыми линиями, складывающимися в таинственный узор.
– Это не просто царапины… Это метки. Взгляните! – позвал он остальных.
Аргуса покосился на отметины и отвернулся. Наставник Еримил, напротив, долго рассматривал узоры, щуря подслеповатые глаза.
– Супруга сенатора Вэй из народа вандов, не так ли? – пробормотал он наконец. – А раз так… Великое небо!
– Что вы имеете в виду? – взволнованно спросила девочка.
Арамил ободряюще улыбнулся ей:
– Судя по всему, ты – маг Воды, Сайарадил Вэй.
Девочка вздрогнула. Великое небо! А ведь еще этим утром мир казался ей таким беззаботным и прекрасным!
***
Едва первые лучи солнца осветили верхушки смотровых башен, славный город Эндрос стал просыпаться ото сна, но не так, как обычно – хмуро и вяло, а бойко и радостно. Первыми ожили Окраинные кварталы: простолюдины засновали по узким улочкам, возбужденно переговариваясь между собой. Торговцы с радостными улыбками открывали лавки, предвкушая отличную выручку. На площадях кипела работа: плотники возводили помосты, цветочницы украшали их букетами, дети стайками сновали под ногами, мешая взрослым. Даже стражники на крепостной стене, утомленные ночным дежурством, предвкушали скорую смену. Царившее повсюду оживление объяснялось просто: Эндрос готовился встречать Смену сезонов. Весна уступала свои права лету, наступал сезон сбора урожая и свадебная пора. Этот праздник отмечали два дня – последний день весны и первый день лета, за что народ любил Смену сезонов вдвойне.
Ночью накануне Сайарадил долго не могла уснуть. Она сидела на кровати, обхватив коленки руками, и думала, что где-то рядом не спят другие девочки; так же, как она, ныряют под покрывало, когда в комнату заглядывает кормилица; с таким же трепетом ждут своего первого выхода в свет, по традиции приуроченного к началу лета.
Что за глупая традиция! Почему девочке должно исполниться десять лет, прежде чем она впервые предстанет перед обществом? Обидней всего, что на мальчиков это правило не распространялось. К ним на дом не приходили учителя, о нет! – мальчики поступали в Академию, где изучали удивительные науки! Когда дом посещали гости, мальчиков не отправляли под надзором кормилицы в дальнюю комнату, где можно было занять себя стихосложением или игрой на арфе. Мальчики могли гулять в парке, скакать на лошади, стрелять из лука и даже выходить в море на корабле!
Если вас десять лет скрывали от посторонних глаз, если даже от учителей вам приходилось прятаться под кисейной накидкой, только тогда вы сможете по достоинству оценить первый выход в свет! Правда, кое-что все же смущало Сайарадил: однажды она случайно услышала разговор служанок о том, что молодой госпоже вскоре подыщут мужа. Впрочем, девочку это мало трогало. Ей было доподлинно известно, что дочери из благородных семейств могут выходить замуж только по достижении четырнадцати лет; раз так, то у нее, Сайарадил, было еще полным-полно времени!
