скачать книгу бесплатно
– Что это за обряд? – жадно спросила Сая.
Слуга с готовностью затараторил:
– Часть праздника, госпожа! Милостивые жрецы приносят жертву.
Сая поперхнулась шербетом и поспешно отвернулась.
– Это малая жертва, – пояснил мальчик. – Не кровавая, нет-нет! Здесь же не дикие земли… Подойдем ближе, если есть охота.
Сая вышла из беседки и, пройдя вперед, разглядела, что на подносе горкой сложены фрукты и овощи, а также горсти зерна.
Жрецы между тем прошли по причалу и стали плавно спускать поднос на воду.
– Деревянное ложе, – объяснял ее спутник. – Дары природы с прошлого года, малая жертва реке! Дождь для полей просят.
– Они хотят высыпать все это в реку? – удивилась Сая.
Мальчик замотал головой.
– Жертву пустят по реке. Если вода останется спокойна – быть урожаю, а если разгневается – значит, быть засухе.
– Как же узнать, что вода гневается?
– Она заберет жертву на дно!
– Вот оно что… И как часто у нас тонут деревянные ложа? – сдвинула светлые брови Сая, глядя, как бодро скользит по воде малая жертва.
Она начала понимать, почему отец так скептически отзывался о Первохраме.
Жрецы затянули веселый распев – видимо, в честь того, что засухи в этом году не будет. Люди на набережной разулыбались, а Сайарадил ощутила жгучее разочарование. Неужели это и есть великая магия Эндроса?.. Жрецы продолжали петь, вперившись взглядом в уплывающий поднос, и только один из них смотрел в сторону. Этот жрец выглядел иначе: на нем был не аккуратный синий, а мешковатый серый балахон… Внезапно он обернулся; из-под капюшона глянуло знакомое бледное лицо.
Глава 3
Стакан с шербетом выскользнул из пальцев Сайарадил и разбился о каменные плиты.
Песнопение плавно завершилось. Жрецы смолкли и, соблюдая строй, направились прочь от реки. Серый балахон смешался с толпой.
– Куда они? – спросила Сая, хватая слугу за руку.
Тот показал глазами на торчавший над деревьями высокий шпиль:
– В Храмовую башню… Принести новый стакан?
Сайарадил медленно кивнула, не сводя глаз с башни. Еще вчера недосягаемая, сегодня Храмовая школа вдруг оказалась перед ней… «Мама, должно быть, ищет меня», – опомнилась Сая, но, выйдя на просторную аллею, увидела Айстриль в окружении подруг. «Отец будет недоволен», – спохватилась девочка и тут же заметила Дижимиуса, с пеной у рта о чем-то спорящего с Тодусом Тормом.
Когда никому нет до тебя дела, то какое тебе дело до всех? Решительно насупив светлые брови, Сайарадил свернула на боковую аллею. Здесь было пустынно: празднующая толпа осталась позади. Чем дальше шла Сая, тем более гнетущее ощущение появлялось у нее. Высокие кипарисы постепенно уступили место раскидистым платанам. За густой платановой аллеей показалась высокая глухая ограда из замшелого камня, над которой виднелась верхушка башни. Сайарадил замерла: она понятия не имела, в какой стороне расположен вход, и потому приняла решение просто двигаться вдоль стены. Вскоре показались глухие ворота, не похожи на центральный вход. Они оказались запертыми; Сая постояла рядом минутку и двинулась вперед. Ей начало казаться, что она идет вечность по кругу, но вот впереди показалась узкая дверца из кованых прутьев. Сайарадил жадно припала к ним, заглядывая внутрь.
Ее взгляд сразу уперся в невысокое строение, скромно расположившееся сбоку от высокой башни – Первохрам, древнейшее сооружение Эндроса.
Серый камень, заостренные своды и плющ, вьющийся по стенам – Храм разительно отличался от белых башен и прочих строений Старого города. Широкая переходная галерея соединяла его с Храмовой башней, входить в которую, в отличие от Первохрама, дозволялось только избранным. Самые достойные из них становились жрецами, и не было в Эндросе доли почетней, чем эта! Благородный или простолюдин – не имело значения; наделенных способностями к магии рождалось так мало, что происхождение утрачивало всякий смысл.
Мрачные своды храмовых стен вселяли страх, но сад вокруг был воистину прекрасен.
Порыв ветра зашелестел кронами ветвистых платанов.
«Вперед!» – казалось, говорили деревья.
Девочка потянулась к тяжелому кольцу-ручке и напоролась на пристальный взгляд. Под сенью отцветающих слив стоял он. Казалось, бледное лицо было вырезано из смерзшегося снега, а глаза – изо льда… Сайарадил встряхнулась. Яркий свет солнца придавал храбрости. Пришло время объяснений! Под пристальным взглядом ледяных глаз Сая решительно провернула запор и вошла в храмовый сад. Ее ноги ступили на мягкий ковер зелени. Густая трава и клумбы были усыпаны лепестками, опадающими с цветущих деревьев; где-то неподалеку тихо журчала вода – должно быть, знаменитый целебный источник. Всего на несколько мгновений Сайарадил засмотрелась на красоту храмового сада, а когда опомнилась, вокруг уже не было ни души – бледный морок словно слился с белым цветом вишен.
Осторожно двинувшись мимо клумб ароматной лантаны вперед, к Храму, в просвете между деревьев справа Сая увидела колонну из белого камня, затем еще одну – и вот из-за зеленых кипарисов выступило кольцо величественной колоннады, увенчанной куполом. Хлесткий порыв ветра словно невзначай подтолкнул Сайарадил в спину, и она нерешительно свернула вправо.
При приближении размеры колоннады поражали еще больше. Крутые ступени вели к площадке наверху – ни заграждений, ни стражи, только что-то белое мелькнуло справа, но это оказался лишь солнечный блик… Сайарадил ощутила странную уверенность в том, что ей необходимо подняться. Осторожно взойдя по ступеням, она замерла: под центром купола белоснежным пятном на фоне внезапно ставших серыми колонн высился прямоугольный камень – тысячелетний Саркофаг… Он был огромен! В высоту словно две Сайарадил, не меньше! Солнечные лучи блуждали по его поверхности, бликуя и создавая иллюзию движения. Завороженная игрой света, Сая подошла ближе и поняла, что солнечные блики отражаются от тысяч граней затейливого узора, которым была покрыта вся поверхность Саркофага…
Внезапно по спине пробежал холодок. Сайарадил круто обернулась и уперлась взглядом прямо в ледяные глаза. Тот, кто преследовал ее в ночных кошмарах, стоял перед ней наяву. Его замерзшее лицо пришло в движение, брови изогнулись, рот исказился, словно он пытался сказать что-то. Не помня себя от ужаса, девочка отшатнулась назад и налетела на Саркофаг. В то же мгновенье ее обожгло. От боли Сайарадил закричала и рванулась вперед, но напрасно: голая кожа рук, которой она коснулась белого камня, казалось, слилась с ним воедино.
Сколько времени прошло, прежде чем прибежали люди? Они спрашивали что-то, но Сайарадил не слышала слов – боль, терзающая разум и тело, заволокла ее глаза мутной пеленой и оглушила уши. Кто-то с силой рванул ее за плечи, буквально отрывая Саркофага, затем схватил под руки с двух сторон и поволок вниз по ступенькам.
Где-то возле цветущих вишен Сайарадил лишилась сознания.
***
– Без сомнения, это отпечаток рун с Саркофага, – разглядывая рубцы, заключил Арамил.
Сая украдкой поглядела на молодого наставника. Он был молод и показался невысокой девочке настоящим великаном; его прямые русые волосы спускались до талии, а облик был приятен глазу. Несомненно, наставник Арамил располагал к себе куда больше остальных, но его лицо было отмечено печатью той же неведомой силы, что и лица других наставников.
– Проклятые ожоги – вот что это! – не сдавался наставник Аргус, брезгливо глядя на метки.
Невысокого роста, плотный и широкоплечий, Аргус слишком туго затягивал пояс на талии; от рыжих волос, которыми славились северяне, у него остался лишь куцый пучок, кое-как перевязанный сзади лентой. Сая припомнила, что в Старом городе наставника Аргуса прозвали «варваром» за буйный нрав и неприязнь к аристократии.
– Нужно будет наведаться в архив и сверить узоры, – вздохнул наставник Еримил.
Нездоровая худоба, морщинистое лицо и дрожащие руки сразу бросались в глаза при виде старшего наставника; упрямые складки в уголках губ и усталый взгляд – то, что виделось через время. Еримил был первым претендентом на место Верховного жреца, но в спину ему уже дышали другие, более молодые и хваткие кандидаты, заставляя Еримила исходить завистью.
– Может, просто подадим нашей гостье паланкин до ее поместья? – саркастически спросил Аргус.
– Не исключаю такого варианта, – пробормотал Еримил.
– Девчонка нарушила Устав! – взвился Аргус.
– Но по своей ли воле? – вскинул брови Арамил и обратился к девочке: – Ты позволишь мне?
Он осторожно взял Сайарадил за подбородок затянутой в перчатку рукой. Глаза у наставника были карие, теплые, с золотой искрой… Арамил хмыкнул, а Сая залилась краской, потому что поняла – он слышит все ее мысли. А раз так, пусть увидит все, ведь ей нечего скрывать от Совета! Обожженные руки заныли, но девочка приказала себе терпеть.
Некоторое время Арамил пребывал в прострации, смотря куда-то поверх Саиных глаз, затем отвел взгляд, растер переносицу и глянул на Еримила. Тот понимающе кивнул, подозвал стоявшего у двери жреца и тихо приказал ему что-то; жрец поклонился и вышел из зала.
– Думаю, не ошибусь, если скажу, что во снах она видела многократно повторяющийся сегодняшний день, – сказал Арамил. – А это значит, ей суждено было прийти в Святилище… Не волнуйся! Человек из снов больше тебя не побеспокоит, – обернулся наставник к девочке. – В Храмовой школе учат справляться со страшными снами.
– Ты хочешь принять ее в обучение из-за каких-то снов? – не поверил своим ушам Аргус.
– Взгляни на ее руки! – резко бросил Арамил. – Разве ты не узнаешь метки из преданий?
– Небо, да ты сошел с ума! – взвыл Аргус.
– Братья, умерьте ваш пыл, – поморщился старик Еримил. – Я доложу обо всем Верховному… Он один может решить судьбу этого ребенка!
– Верховный уже знает обо всем, – невозмутимо сообщил Арамил.
Это заявление не понравилось Еримилу.
– Ты был у него? – резко спросил он: аудиенции у Верховного жреца являлись привилегией старшего наставника.
– Я доложил о нарушении Устава, – заявил Арамил с невинным выражением лица; следить за порядком на территории Храма было в его компетенции.
Старик стиснул зубы, но промолчал.
– Верховный велел взять девочку в обучение, если ожоги действительно окажутся рунными метками, – провозгласил Арамил.
– Сумасшествие! – всхрапнул Аргус.
– Ты считаешь, что Верховный сошел с ума?
Сайарадил не вслушивалась в этот спор. Перед ее взором проносились белые стены родного дома, утопающего в зелени; просторные комнаты и вид на городской парк с верхней террасы; кормилица, хлопочущая вокруг со щеткой для волос и лентами; мама, примеряющая очередной роскошный наряд, малышка-сестра… и, конечно, отец!
– Я хочу домой, – прошептала Сая.
– Забудь свой прежний дом, дитя, – неожиданно твердо сказал Еримил. – У тебя будет новая семья.
– Вы не понимаете, – Сайарадил посмотрела на него жалобно. – Мне нужно вернуться! Завтра отец дает прием в мою честь…
– Уверен, сенатор будет горд тем, что его дочь приняли на обучение в Храм! – вкрадчиво сказал Арамил.
Сайарадил зажмурилась и малодушно закрыла уши ладонями.
– Я хочу домой… к маме! – совсем по-детски расплакалась она.
– Тише, милая, я здесь, – раздался вдруг ласковый голос.
Девочка открыла глаза и увидела рядом Айстриль. Вид у матери был не на шутку взволнованный; казалось, если бы не отец, поддерживающий ее под руку, она не устояла бы на ногах.
– Мы решили, что тебе захочется попрощаться с родителями, – сказал наставник Арамил; голос его прозвучал глухо из-за надетой маски.
– Попрощаться? Мама! – в голосе Сайарадил сквознула истерика.
Айстриль высвободила руку из цепких пальцев мужа, опустилась на колени и прижала дочь к груди, поглаживая ее по растрепанным волосам.
– Прости меня, милая, – прошептала она ей на ухо тихо. – Я так надеялась, что этого никогда не случится! Теперь будь храброй, моя девочка… Ради своего отца.
Сая покосилась на Дижимиуса: во взгляде того читалось удивление, словно он наконец-то разглядел в дочери нечто заслуживающее внимания.
Мама вытерла слезы со щек Сайарадил и попыталась улыбнуться:
– Мы ведь не расстаемся!
– Храмовый устав запрещает личные встречи учеников низших ступеней, – не преминул сообщил наставник Еримил. – Возможен только обмен письмами!
Дижимиус холодно глянул на жрецов.
– Мы будем писать, – поспешно сказала Айстриль, заполняя неловкую паузу.
– Ты хочешь, чтобы я стала магом? – спросила Сайарадил у отца.
Тот, помедлив мгновенье, уверенно кивнул.
– Но почему? – выдохнула девочка.
– Это будет честью для нашего рода, – прозвучали из уст отца до боли знакомые слова.
– Но я… не хочу, – выдавила Сая.
Как же хорошо она знала этот взгляд отца!
– Ты наконец-то сможешь проявить себя, Сайарадил, поэтому… не разочаровывай меня!
Пользуясь надетой маской, наставник Арамил удовлетворенно улыбнулся, видя, как на побледневшем детском лице проступает решительное выражение. Сая расправила плечи и, глядя на Дижимиуса, сказала:
– Ты будешь гордиться мной!
Арамил выступил вперед и жестом пригласил девочку двинуться к выходу. У двери Сая резко обернулась и крикнула:
– Мама! Мои красные шелковые ленты… Эйлинур их обожает, пусть возьмет себе!
– Хорошо, родная, – кивнула Айстриль.
– И еще… Обещай, что будешь счастлива!
Айстриль вздрогнула, но тут же взяла себя в руки и улыбнулась. Дижимиус приобнял ее за плечи. Так Сая и запомнила их – двое взрослых людей, изо всех сил создающих иллюзию счастливой жизни. Вслед за наставником девочка шагнула вглубь темных коридоров Храма; она еще не знала, что в самые тяжелые дни, когда в голове станет крутиться назойливое: «Ради чего я терплю все это?», ответ будет один: «Чтобы мама была счастлива, а отец гордился мной».
Из-за поворота показалась лестница.
– Почему я – маг Воды? – сказала Сая, взбираясь вверх по крутым ступеням.
– А почему бы нет? – спросил Арамил уклончиво. – Ты не любишь воду?
– Как можно любить или не любить воду? Это же просто вода… Но я даже плавать не умею, – хмуро сказала девочка. – Только вы мне не ответили! Раны – это метки, а моя мама – из народа вандов, – Сайарадил остановилась на площадке между этажами. – Получается, ванд с метками – это маг Воды?
«Похожа на мать, но характером в папашу», – подумал Арамил и ответил:
– Получается, так.
