Лукоморье Сити

К концу собрания все были переполнены решимостью и энтузиазмом. Казалось, что Чащоба спасена. Народ потихоньку начал расходиться, а я, задумавшись, осталась сидеть в кресле.

Оказывается, так много людей готовы защищать Чащобу! Для них она тоже важна. Это было приятным открытием.

Переведя взгляд в сторону сцены, я увидела, что ко мне идёт Нина Петровна. В конце ряда кресел, на котором я сидела, была колонна. Нина Петровна облокотилась на неё и поманила меня к себе рукой. Я почувствовала какую-то тревогу, но подошла.

– Кира, правильно? – без обиняков начала она. Я кивнула. – Итак, Кира, когда я сказала, что нам пригодится любая помощь, я имела ввиду и волшебную тоже. Подскажите, какого Вы роду-племени? Про Прудова сразу понятно, что он Водяной, а вот Вас я ещё не разгадала.

– Но КАК? Как Вы узнали? – только и смогла выговорить я от удивления.

– Да как не узнать своих? Ведь бабушка моя была самой настоящей Лесавкой из Владимирских лесов. Я хоть и не полностью, но тоже из Ваших. Правда сил волшебных у меня почти нет, могу только животных да птиц привечать, поэтому и стала зоологом. А вот Вы можете помочь ощутимо. Ты, наверное, после собрания, подумала, что дело почти решено и Чащоба спасена?

– Да, – честно призналась я. – Сегодня у всех был заряд энтузиазма, и меня он тоже настиг.

– Энтузиазм это хорошо, – серьёзно сказала Нина Петровна. – Но на нём одном далеко не уедешь. С такими огромными корпорациями как Бетониус не справиться листовками и статьями, они идут напролом. Им ничего не стоить подкупить газету или начать угрожать активистам сопротивления, у них ещё не было ни одного провала. Только недавно они снесли одну из деревень за городом и отстроили там элитный коттеджный поселок. А жителям снесённой деревни предоставили бесплатные квартиры в городе. Вокруг этой истории была большая общественная шумиха. Но в итоге сами жители, которые больше всех протестовали, свернули свою деятельность – их подкупили большими квартирами. Так что у Бетониуса есть опыт в сворачивании сопротивлений. Их главное оружие – деньги. Сейчас нам нужно ковать железо, пока горячо, – Нина Петровна погрозила кулаком куда-то в сторону.

Слова трезвомыслящей пенсионерки разбили мои розовые очки, я почувствовала тревогу.

– А что именно я могу сделать? Вредить людям я не хочу. Конечно, иногда я могу их припугнуть или подшутить над ними, но никогда до увечий дело не доходило. И мне не хотелось бы начинать.

– И не надо увечий, милая моя, это не наш метод. А вот припугнуть хорошенько нужно. Знакомые мне передали, что скоро Бетониус начнет стягивать к Чащобе строительную технику, пока не известно как они это обоснуют. Так вот, хорошо бы, чтобы начали происходить мистические случаи с этой самой техникой, а рабочим начала мерещиться всякая жуть. А дальше люди сами раздуют эти страшилки, такие слухи распространяются очень быстро. Если некому будет работать и техника будет испорчена, в Бетониусе могут задуматься, а этого мы и добиваемся.

– Я Вас поняла, Нина Петровна, спасибо за добрый совет. Это будет даже весело. А уж я попрошу посодействовать мне в запугивании и Лешего, и Водяного с Русалками. А я, кстати, Кикимора болотная.

– Ох, ну конечно! – воскликнула внучка Лесавки. – Как я сразу не догадалась по зелёным волосам. Значит это тебя я иногда вижу в Чащобе. Ну, отлично, тогда до следующего собрания. А мне ещё друзей обзванивать, до свидания!

И Нина Петровна зашагала к выходу, я помахала ей в след. Зал почти опустел, только на последнем ряду осталась сидеть девочка с ярко-розовыми волосами. Она что-то увлечённо писала в тетради и, видимо, не заметила, как все разошлись.

Я обратила на неё внимание раньше, как раз из-за ярких волос. Она стояла в группе с Сашей Зябликовым и что-то решительно ему доказывала. Теперь, в спокойной обстановке, я поняла, что лицо этой девочки мне смутно знакомо. Но где же я могла её видеть? Задумавшись я сделала шаг вперед и девочка обернулась на этот шорох. Она очень строго посмотрела на меня из под круглых очков, сидевших на ястребином носу. И тут меня осенило! Да ведь это Маша, внучка Скопаря. Значит, она действительно хочет спасти Чащобу и даже пришла на это собрание.

– У тебя очень красивый цвет волос, – сказала я.

– Спасибо, у Вас тоже, – серьёзно ответила девочка. – Я как раз хочу перекраситься и думала про зелёный цвет. Какой краской пользуетесь?

– Я? Я не покупаю краску, у меня всё натуральное. В смысле натуральные ингредиенты, – спохватилась я.

– О, значит природными красителями? Это очень интересно, я бы взяла у Вас рецепт.

– Конечно, я поделюсь им с тобой, – заверила я, – только сначала хотела задать тебе вопрос. Ты ведь Маша, внучка Павла Скопаря?

Маша, а это была именно она, явно не ожидала такого вопроса и от испуга даже выронила ручку. Но потом быстро взяла себя в руки. Всё-таки есть в ней что-то от деда.

– Кто Вам сказал? Да, это я. Что Вы теперь будете делать, расскажете всем? – вызывающе спросила она.

– Нет, зачем, просто хотела уточнить правильно ли мне показалось, – примирительно сказала я. – И ты своей реакцией это подтвердила.

Девочка замолчала, уставилась в пол и поддерживать разговор явно не собиралась. Поэтому продолжила я.

– Не переживай, я никому не скажу. А про тебя узнала от … друга Вашей семьи. Видела мельком семейную фотографию, где ты стоишь с Марией Тимофеевной. Вы очень похожи.

При упоминании о прабабушке, выражение лица Маши смягчилось.

– Я хочу спасти Чащобу, – почти шёпотом сказала она. – Ведь это такое чудесное место, даже волшебное. Можете считать меня сумасшедшей, но я верю, что здесь водятся и Водяные и Лешие и Кикиморы. Баба Маша рассказывала мне много историй про них, мы часто гуляли здесь.

«Да как тут не поверить, когда я и есть та самая Кикимора», – подумала я. Тем временем Маша вскочила и громко сказала, почти прокричала:

«Я хочу стать филологом, а не дельцом, помешанным на деньгах!».

Видимо она сама не ожидала такой своей реакции, потому что сразу покраснела и села на место.

– Вот это настрой! – похлопала я в ладоши. – Меня зовут Кира Заболотная, я здесь живу недалеко и тоже хочу защитить Чащобу. А как ты узнала про это собрание?

– Я с Сашей Зябликовым в одной школе учусь с прошлого года. Вообще я там записана под маминой фамилией, иначе бы проходу не давали. Никто не знает, что я наследница известной строительной фирмы. И я запретила отвозить себя в школу на мерседесе в сопровождении телохранителей. А то будет как в прошлой школе – всякие подхалимы так и лезут. Навязывались в друзья, а за спиной обсуждали какая я заносчивая богатейка. Нет уж, с меня хватит.

«Сложная ситуация», – подумала я.

В это время в зал вошла уборщица, размахивая шваброй. На нас она смотрела с осуждением. Мы с Машей не стали дожидаться окриков и сами вышли из зала. На улице стояла благодатная теплая ночь, Из Чащобы доносился запах нагретого за день солнцем разнотравья.

– Эх, хорошо-то как! – я с наслаждением потянулась. – Ну ладно, Маша, мне пора. Приятно было с тобой познакомиться. Думаю, что мы ещё увидимся. А на дедушку ты не сердись, попробуй его понять. Я уверена, он тебя очень любит и трудится ради своей семьи. Ты бы поговорила с ним. Если захочешь увидеться, приходи, я тут часто бываю. Мне сейчас через парк, а тебе?

– Мне в другую сторону, к метро, – тихо сказала Маша. Кажется, мои последние слова заставили её о чем-то задуматься. – А дедушка завтра улетает в Индию в командировку, на несколько недель, может я с ним и поговорю когда он вернется… До свидания, Кира.

Она махнула рукой и быстро пошла к станции метро. А я направилась к себе на болото. Ух, ну и денёк сегодня насыщенный, нужно хорошенько выспаться.

***

Следующие две недели были отмечены бурной деятельностью активистов.

В парке появились транспаранты с призывами к защите территории. Приезжало несколько съемочных групп, брали интервью у местных жителей. Молодёжь раздавала листовки и проводила агитацию среди прохожих. В газетах появился ряд очерков о Чащобе, местные службы надзора были завалены жалобами рассерженных горожан. Многие учёные и общественные деятели (знакомые Нины Петровны) открыто высказывались о важности сохранения природных ресурсов вообще и Чащобы в частности. Казалось, что всё складывается удачно.

Компания Бетониус хранила молчание. Не удалось получить ни одного комментария или хотя бы намёка на дальнейшие планы по Чащобе. Если же задавался прямой вопрос о дальнейшей судьбе парка, то ответ был неизменно один: «На данный момент территория парка является охранной зоной регионального уровня. Следовательно строительство здесь запрещено».

Несколько раз ко мне на болото заходила Нина Петровна и мы обе сходились во мнении, что уточнение «на данный момент» нас настораживает. Тем не менее никаких действий со стороны Бетониуса не предпринималось. Но предчувствие у меня было нехорошее.

В конце второй недели, в воскресенье, я проснулась очень рано, меня разбудило кваканье лягушек. Я крикнула им, чтобы не шумели и уже собиралась снова лечь спать, как услышала звук подъезжающей машины. В рассветной тишине любой звук усиливается. Вскоре послышались голоса людей.

Выглянув из болота, я увидела большую белую машину, из кузова которой вышло четыре человека в белых комбинезонах и очках. В руках у них были лопаты, какие-то странные приспособления и стеклянные колбы с зеленоватой жидкостью. Приехавшие разошлись по парку, и начали копать землю, переходя с места на место. Из болота мне было плохо видно, но я старалась лишний раз не двигаться и не шуметь, чтобы не спугнуть незваных гостей. Тем временем люди в белых комбинезонах, видимо закончив свои дела, погрузились в кузов и уехали. От земли стал исходить странный жар. Такого я не когда не чувствовала и не могла понять причину.

На вечер воскресенья было назначено повторное собрание активистов в том же зале местного ДК. Народу собралось много, почти как в первый раз. Все были довольны и обменивались успехами. Вдруг за дверьми послышался топот и в зал впопыхах вбежала группа молодежи во главе с Сашей Зябликовым и Машей. Они наперебой закричали:

«Скорее, включите телевизор, городской канал! Там Жук говорит про Чащобу! Всё пропало!»

Все разом загалдели. Не растерялась только Нина Петровна. Она крикнула куда-то наверх: «Семён, выведи изображение с телевизора на проектор!».

Видимо, Семён услышал просьбу, потому что уже через несколько секунд над сценой с потолка опустилось белое полотно, и на нём появилось видео. Это был выпуск новостей.

В окружении камер стоял Николай Жук, главный заместитель Скопаря, и чётко выговаривал:

«… да, сейчас я всё подробно объясню. Сделали мы это потому, что на нашу почту пришло письмо от анонима с таким текстом: «Проверьте почву в Чащобе и узнаете много интересного».

Мы не стали это игнорировать, и на следующий день собрали образцы не только почвы, но также воды, воздуха и растений с территории парка и отдали в аккредитованную лабораторию на анализ. И вот, у меня в руках конверт с заключением, я ещё его сам не читал».

Жук продемонстрировал конверт, вскрыл его и зачитал заключение:

«Во всех представленных образцах грунта, воздуха, воды и растений обнаружен уровень радиации, опасный для здоровья людей. Рекомендовано провести дезактивацию».

После этих слов по залу пронёсся ропот. Слышались высказывания: «Не может быть. Уже всех купили. Гладко стелет». Жук тем временем продолжал:

«Параллельно с лабораторными анализами мы провели и собственное расследование. Нашим экспертам удалось найти засекреченные документы, в которых указано, что территория, ныне в народе прозванная Чащобой, в 70-е годы прошлого века использовалась как незаконный полигон для утилизации ядерных отходов с Обнинской атомной электростанции. Так что нахождение на данной территории сейчас опасно для жизни, и я бы советовал гуляющим в парке, особенно детям, немедленно убраться оттуда. Все документы переданы в мэрию на рассмотрение».

Тут наперебой закричали журналисты, окружающие Жука:

«Николай Петрович, какие Ваши дальнейшие действия? В курсе ли органы власти об этой ужасной катастрофе? Можете ли Вы как-то помочь городу? Спасите нас!».

– Спокойно, без паники, – примирительно поднял ладонь Жук. – Компания Бетониус не оставит горожан в беде. Мы уже связались с властями и предложили свою помощь. Хоть для нас это будет затратный и невыгодный проект, мы готовы помочь и провести полную дезактивацию территории, вывезти и перезахоронить радиоактивный грунт. Конечно, для этого необходимо снять охранный статус с данной территории, чем уже занимается команда наших юристов. Мы готовы начать работы по обеззараживанию в ближайшее время».

На этом репортаж закончился и диктор новостей сообщила:

– Мы будем держать Вас в курсе событий.

Началась реклама и невидимый Семён прервал показ. Несколько секунд в зале царила полная тишина. Люди пребывали в ступоре, потом кто-то выкрикнул: «А вдруг это правда? Моя мама недавно сильно заболела, а ведь она любила гулять по парку!». Конец фразы потонул в общем гомоне. Люди начали ссориться: одни уже поддались сомнениям, другие доказывали, что это происки Бетониуса, было недалеко до массовой драки.

Я отошла к стене и стала думать. Что такое эта «радиация» я не знала, по-видимому, это было связано с тем жаром, что стал исходить от земли после приезда людей в белых комбинезонах.

Опять ситуацию в руки взяла Нина Петровна. С помощью Саши Зябликова она пробралась к сцене и завладела микрофоном. «Тишина-а-а-а!», – на полной громкости закричала она. Это подействовало: все прекратили спорить и дружно закрыли уши руками.

– Все мы знаем, что Бетониус пойдёт на любые подлости, лишь бы завладеть парком, это не первый случай, – начала свою речь Нина Петровна. – Вот они и сделали свой ход, атаковали грамотно, и уже посеяли смуту среди нас. Ведь каждый сейчас думает: «А вдруг это правда?». Я сама займусь расследованием, подключу своих друзей. А пока не теряем настроя, но в Чащобу лучше не ходить. Следите за публикациями Саши Зябликова. На сегодня собрание закончено.

Притихшие люди начали расходиться.

Я решила подождать Нину Петровну, чтобы рассказать ей про белые комбинезоны. Видимо, она тоже хотела мне что-то сказать, потому что направлялась в мою сторону.

– Здравствуй, Кира. Я как раз хотела у тебя спросить – не замечала ли ты чего-то странного в Чащобе в последнее время?

Я кивнула. И рассказала про утренний случай.

– Теперь всё ясно, вот и ответ. Значит они закопали по парку радиоактивные отходы. Это серьёзное преступление. И настоящая удача, Кира, что ты это видела. Теперь мы сможем их найти и наказать. У меня много знакомых в МВД.

– Это хорошо, – кивнула я. – А что это вообще такое, «радиация» и как она может навредить?

– Ох, как бы тебе это объяснить, – задумалась Нина Петровна. – Смотри, некоторые кусочки земли излучает невидимое свечение. Кто-то светит несколько дней, а кто-то по двести и больше лет, и все с разной силой. На Вас оно не действует, а вот для людей животных и растений опасно. Оно проникает внутрь тела и разрушает его. Люди, которые даже недолгое время находятся рядом с таким свечением, могут серьёзно заболеть. Да, кстати, у меня дома есть счётчик Гейгера, хорошо бы сходить и проверить.

На мой вопросительный взгляд Нина Петровна ответила:

– Это такая коробочка, которая может сказать сильное свечение или нет. Давай встретимся у входа в парк через полчаса.

В указанное время я была на месте. Скоро вдалеке показалось странное существо зелёного цвета с большими глазами в пол лица и длинным серым хоботом вместо носа. Может это какой-то незнакомый Болотник, подумал я. Подойдя ко мне, существо сказало голосом Нины Петровны:

– Ну что, идём? Это я, не бойся, просто в защитном костюме, я ведь большей частью человек и это свечение может мне навредить.

Мы подошли к месту, на котором до этого что-то копали незнакомцы из белой машины. Никаких следов на земле не было видно, они хорошо убрали за собой. Нина Петровна достала из сумки на боку небольшую коробочку жёлтого цвета и повернула ручку. Ящичек угрожающе затрещал, я даже отпрыгнула от неожиданности.

– Действительно опасный уровень. Возьму-ка я ещё пробы земли, передам в институт.

Со стороны ДК послышался топот – к нам бежал инспектор Прудов.

– Фух, вот Вы где, я уже обыскался, – пропыхтел он, утираясь концом галстука. – Как я понимаю, Вы уже все слышали. Сработали действительно быстро: в префектуру из мэрии уже пришло распоряжении о том, что мы должны всеми силами содействовать компании Бетониус в её благородном порыве по очистке парка. Первые работы запланированы на завтра.

– Значит нам тоже нужно действовать быстро, – ответила Нина Петровна. – Понадобится время, чтобы собрать улики и записи с камер видео наблюдения, провести экспертизу. Мы можем не успеть и спасать уже будет нечего. Как Вы видели, среди активистов уже нет такой сплоченности, у многих появились сомнения. Значит пора действовать Вам. Оповестите окрестный волшебный люд. Необходимо на как можно дольше задержать начало работ по разрушению Чащобы. Морочьте, чаруйте, пугайте строителей, выводите из строя технику, но Вы должны их задержать!

Мы с Водяным радостно переглянулись.

«Наконец-то и мы можем что-то сделать!» – одновременно сказали мы.

– Молодцы! – похвалила нас Нина Петровна. – А я побежала в Институт, а потом к знакомому генералу.

И она, набрав в пакетик земли, направилась к выходу из парка.

– Так, Кикочка, первым делом нужно послать весточку Лешему, чтобы возвращался. Он нам может сильно помочь. А я позову братца, Озёрного, и его знакомых Русалок, – загибал пальцы Водяной.

– Да, это хорошая идея, жаль только, что Русальная неделя уже прошла, а то бы у русалок силы было в несколько раз больше. – сказала я. – А вот моя родня очень далеко, они не успеют добраться вовремя.

– Придется самим справляться. Для начала нужно разобраться с техникой, – продолжал дядя Водя. – Территория будет закрыта, гуляющих не будет и нам никто не помешает. Думаю, что первые машины начнут подъезжать уже сегодня вечером. А значит ночью можно будет испытать свои силы. Тогда до вечера, а я побегу к Озёрному, – помахав рукой, он поспешил к выходу.

Попрощавшись с Водяным, я решила передохнуть у себя в болоте перед ночью. Без посетителей в Чащобе было тихо. К вечеру, как и предсказывал Водяной, послышался шум подъезжающих машин. Целый отряд разнообразного транспорта устрашающего вида – с клешнями и свёрлами. Из кабин выходили люди в таких же костюмах с хоботами, как у Нины Петровны. Видимо все было давно запланировано.

«Как же нам совладать со всем этим железом? Ума не приложу» – думала я.

Пока я перебирала в голове разные варианты, работники времени даром не теряли – собрались группой и слушали указания старшего. Было уже около полуночи, когда все разошлись.

Вскоре, со стороны леса, послышались шаги. Я обернулась, и увидела, что это был дядя Водя в сопровождении неизвестных мне людей. Первый – высокий мужчина с длинными синими волосами, в светлом льняном кафтане и таких же штанах. Рядом с ним шли три молодые девушки, очень похожие друг на друга, одетые в зеленоватые платья простого кроя, с темными волосами, на которых были венки из цветов. Последним шёл седой старик с длинной бородой, невысокий, но коренастый, одетый в меховую жилетку поверх рубахи, и в полосатые штаны. Все они, кроме Водяного были босиком. Присмотревшись я узнала в старике нашего Лешего – давно не видела его в человеческом обличье

– Леший! – радостно воскликнула я и пошла навстречу. – Как ты вовремя вернулся!

– Да, Кикочка, неспокойно стало, захотелось поскорее домой и как оказалось – не зря, – старик ласково погладил меня по голове. – Будем вместе отстаивать нашу Чащобу.

– А нас ты разве не узнала, Кика!? – послышался возмущённый голос. Я обернулась, и увидела, что три девушки, пришедшие с Водяным – это Алёнка, Велена и Дуня, мои знакомые Русалки. А мужчина с синими волосами – Озёрный.

– Ох, как будто кто морок навёл, – потерла я вески. – Уже друзей не узнаю. Видно, слишком сильно всматривалась в людей этим вечером.

– Пришлось стать похожими на них, чтобы к тебе прийти. Но вот к обуви не могу привыкнуть, как они ходят в этих колодках? Я отказываюсь это надевать! – сказал Озёрный.

– Да-да, просто ужас что такое, – хором подтвердили Русалки.

– Давайте же сядем и обсудим наши действия, – предложил Водяной.

Все с наслаждением нырнули в болото и расселись по кругу. На берегу остался только Леший, он сел на кочку и заговорил первым:

– Есть у меня одна мысль – как мы можем бороться с этими железными телегами. Один мой дальний родич, Леший с южных земель, подарил мне мешочек семян прострел-дерева. Если сказать нужный заговор, то дерево это вырастает на три аршина за несколько минут. Нужно по семечку положить под эти железяки, они обовьют все щели и шестерни не смогут двигаться.

– А что, отличная идея, дядя Леший, – воскликнула Дуня. – А ещё я слышала, что эти телеги железные воды не любят, там искрить что-то начинает. Мы можем туда воды нагнать.

– Раз так, то Вы, девушки, должны будете отвлечь охранников и заморочить их, чтобы они нам не помешали.

– Это мы можем, – сказала Алёнка.

– Для первого дня неплохо, но что дальше? – спросил Озёрный. – Бетониус так просто не сдастся. Нам нужно разработать план на будущее.

– Нина Петровна сказала, чтобы мы продержались несколько дней, пока её друзья собирают доказательства, – вставила я.

– Ну что, молодёжь, начинаем или как? – нетерпеливо спросил Леший.

Мы ещё некоторое время посовещались. Вся техника от Бетониуса сейчас стояла на парковке за парком, которую для этого спешно очистили от обычных машин.

Я, обернувшись сорокой, облетела несколько раз бетонную площадку, но обнаружила лишь одного охранника, который временно занял будку парковочного сторожа. Что же, Бетониус явно считает себя победителем и не ждёт нападения. Водяной посоветовал поискать камеры наблюдения, и если обнаружатся, то вывести их временно из строя. Камер на парковке было целых три штуки. Я подлетела к каждой и лапкой вынула чёрные провода, как наказывал Водяной. Красные огоньки камер погасли. Я вернулась к болоту и рассказала обо всем друзьям.

– Хорошо, что ты сказал про камеры, дядя Водя. Мы бы сами не догадались, – закончила я.

– Ведь с людьми работаю, кое-чему научился, – ответил польщённый Водяной. – Ну, ребята, по местам. Действуем как договаривались.

Дуня, не скрываясь, пошла прямо через парковку к будке сторожа и постучалась. На пятый настойчивый удар дверь открылась и вышел заспанный усатый мужчина.

– Кто тут ещё? Чего надо? – весьма недружелюбно спросил он.

– Подскажите, пожалуйста, как пройти в библиотеку? – звонким голосом спросила Дуня.

– Куда-куда? – переспросил охранник. И уже набрал в грудь воздуха, чтобы разразится руганью, но не успел – закатил глаза, сполз по стене будки и захрапел. Это Алёнка с Веленой прочитали у него за спиной сонный наговор.

– Получше вопроса не придумала? – смеясь спросила Алёнка.

– А что, люди ведь ходят в библиотеку, – Дуня была невозмутима.

– Ну не в двенадцать же часов ночи!

Теперь дело было за Лешим. Он быстренько передвигался от одной машины к другой, кладя под каждую маленькое семечко из своего мешочка. Закончив, он встал в середину парковки и прочитал заговор: «Мать сыра Земля, дай силу травам расти до небес, цвести и колосится. Поделись силой, прошу».

Дальше всё произошло очень быстро. Стебли и корни прострел-деревьев начали обвивать машины, послышался звук покорёженного металла. Спустя несколько минут парковку было не узнать. Вместо ярко-жёлтой техники стояли зелёные изваяния. Лишь по очертаниям можно было понять, что это машины. Леший вытер испарину со лба:

– Водный люд, дальше дело за Вами.

Теперь на середину вышли Водяной с Озёрным и встали спина к спине.

– Ну что, братец, дадим деревьям водички? – спросил Озёрный.

– Как не дать, иначе засохнут, – ответил ему Водяной.

Манящими движениями братья подвели по воздуху ручеёк из моего болота, который затем стал разделяться на множество ниточек воды, каждая из которых направилась в определенной машине, проникла внутрь, в каждую шестеренку и коробочку с проводами. Зелень после этого разрослась ещё гуще.

Так закончилась первая ночь нашего противостояния. Все устали и пошли ко мне в болото отдыхать до следующей ночи. Леший пошел к себе в избушку. Засыпая Водяной пробормотал:

«Хорошо, что сейчас ночь. Днём мы бы не смогли такое провернуть». Я мысленно с ним согласилась.

На следующий день переполох начался уже с утра. Рабочие, пришедшие на смену, не узнавали свои машины. Они ходили вокруг зелёных глыб, оплетённых корнями и задумчиво чесали затылок. Вскоре нашли заснувшего охранника, еле добудились.