Аннигиляция

– Спасибо, – беру стакан и демонстративно выпиваю до дна. Пить, если честно, совсем не хочется, но работа есть работа. – Ох, ладно, видимо, пойду на улицу и буду ждать прихода своего товарища, он живет двумя этажами выше.

– Хотите, можете переждать здесь, – предложила она, забирая стакан. – Бабушка будет только вечером, я могу поставить чай. Двумя этажами выше это, вероятно, к Нику? Он, наверное, еще не вернулся с работы.

– Такую доброжелательность редко встретишь в наши времена. Мне приятно, но не хочу тебя отвлекать.

– Да все хорошо. Я только.. ох..

Зазвонил ее телефон, она посмотрела, кто вызывает.

– Извините, я должна ответить.

– Все хорошо, – но она меня уже не слышала.

Она взяла трубку и ушла на кухню. Какое-то время я слышал только «да», «угу». Потом «конечно, я сейчас буду». Выходит ко мне.

– Извините, пожалуйста. Мне надо бежать.

– Все в порядке. Что-то случилось?

– Да нет, все хорошо. Просто нужно идти, – она начала спешно собираться.

– Я провожу.

Дарий терся об мою ногу и смотрел вверх, пока Фаина собиралась. Не мог отказать этому чудесному животному и погладил его за ухом. Он замурчал.

– Дара далеко не всех любит, – сказала она. – Обычно он не выходит к чужим. Наверное, в Вас что-то есть.

– В прошлой жизни я был кошкой, – ответил я, она улыбнулась. – Можем идти? – кивок.

– Могу ли я узнать, в чем дело?

– У меня брат инвалид, – потупив глаза, сказала она. – У него сложная жизнь. Его родители в разводе. Я приглядываю за ним. Когда ему плохо, он звонит мне, и я приезжаю.

– Понятно, сочувствую. Это далеко?

– На окраине. Но все в порядке, – сказала она, видимо, увидев мое выражение лица. – Мне не в тягость.

– Что ж, удачи. Надеюсь, еще увидимся.

– Я.. тоже. Всего доброго, – она побежала быстрым шагом, видимо, в сторону ближайшей остановки.

Я решил постоять немного на улице, подышать уже становящимся тяжелым воздухом. Кажется, Фаина забыла взять зонт. Хотя весьма вероятно, что дождя она не застанет. Засунул руку в карман, достал пачку сигарет. Она пустая. Эх, чудеса бывают, но не настолько. К счастью, я уже предчувствовал приближение мой заветной новой пачки.

– Ури, я же просила убрать этот дурацкий камень, – поток ветра и легкой брани обрушился на меня внезапно, как всегда. – Ищу тебя по всему городу. Хоть бы написал.

– Я тоже рад тебя снова видеть, Глэр. Пошли зайдем в магазин.

– Какой магазин? – она встала передо мной, руки в боки, с самым суровым взглядом, на который способна в отношении меня сейчас. Наверное, раньше он мог бы быть еще более укоризненным, но мы знаем друг друга очень давно. – Я спросила всех, кого знаю, кто может иметь отношение, и никто в последнее время не встречал излишне щедрых людей. Это своего рода редкость, знаешь ли, я вообще не понимаю, к чему…

– Пошли в магазин, купишь мне сигарет, – на меня опять нахлынула усталость. Предстояло все обдумать, времени было мало, а желания что-то делать и того меньше. – Я уже все нашел, нам нужно придумать план действий.

Глэр подняла брови, в ожидании разъяснений, а я просто пошел вперед, так что ей ничего не оставалось, кроме как догнать и смотреть уже сбоку.

– Ее зовут Фаина, – сказал я. – Остальное – когда купишь мне покурить.

– Совсем бомжом стал. Или человеком. Как будто не надоело тебе губить свое здоровье.

– Я и есть человек. А за здоровье мое не беспокойся: я лишен таких проблем.

В сущности, есть ряд плюсов находиться в человеческом обличье. Можно наслаждаться всеми чувственными благами, испытывать наслаждения и страдания, но при это не стареть, не болеть и вообще, в какой-то момент что-либо перестает пугать. В такие моменты ты становишься неосмотрительным, ведь истинного индивидуального бессмертия все-таки не существует. Но сигареты мне точно не были страшны.

– Ну давай, выкладывай, – нетерпеливо сказала Глэр, выходя из магазина.

Я достал и закурил сигарету, легкий туман в голове с готовностью скомпенсировал нарастающую в округе бурю, которая ощущалась уже даже самым обыденным человеком. Выл ветер, животных в округе нет и в помине, все люди, предчувствуя неладное, спешили по своим домам. Глэр начала волноваться. Еще немного, и придется вызывать бригаду. Наш колдун вполне в соответствии с ожиданиями не стал останавливаться на достигнутом, и теперь планирует что-то по-настоящему мощное, о чем нам предстоит пока только догадываться.

– Как я и говорил…

– Давай без пафоса! – перебила Глэр. Она выхватила у меня пачку, взяла сигарету и закурила, вероятно по привычке, ведь на нее никотин уже не действует. Впрочем, для большинства людей гораздо большее значение имеет психологический аспект курения, нежели само действующее вещество. Иначе бы в наш век доступности синтетического никотина никто бы уже не курил, будь то сигареты или всякие чудеса технологического прогресса.

– Противоположности такого масштаба редко ходят поодиночке. Фаина живет в том же доме. Безотказнее некуда. Впустила незнакомца в свой дом. Побежала помогать брату по первому зову в другой конец города. Большую часть времени живет не своей жизнью.

– Это нам подходит? – с недоверием посмотрела на меня Глэр, но по ней видно, что она уже подуспокоилась и доверилась тому, в чем я понимал больше нее.

– Она не выглядит счастливой. Съедает сама себя изнутри. Если у твоего колдуна, кстати, его зовут Ник. Не спрашивай, – поймал я ее недоверчивый взор. – Если у твоего колдуна дыра растет наружу и рискует засосать всех в округе, то ее дыра растет вглубь, и если и засосет кого-то, то разве что ее саму. Но сама по себе трагедия будет ничуть не меньше по масштабам. Уж я-то знаю.

– Все понятно. Ладно, тебе виднее, это твой хлеб. Что дальше? Идем внутрь, Авада Кедавра, и мои крылья спасены?

Посмеялись. Несмотря на то что снаружи сгущались тучи, наше состояние как-то само собой развеивалось. Как будто в старые-добрые времена, когда уже ничто не могло поколебать наш покой. По крайней мере, до поры до времени. Сейчас бы махнуть на это все и просто стоять здесь, созерцая, не мешая. Но если жизнь нас чему и научила, так это тому, что нельзя смотреть на мир, закрыв глаза. С ним хоть и ничего не случится, но ведь мы и есть мир. Как бы порой ни хотелось из него уйти. Такой выбор иногда встречается. Но всякий раз мы обходим его стороной.

– Ее сейчас нет дома. Она как раз уехала.

– Проклятье, то есть, не кому-то, а просто так, – Глэр не любила проклятья и вообще старалась следить за своими словами. Это работало. – Может, выхватить ее, стукнуть молнией перед ногами, все такое.

– Не, не, – я покачал головой. – Так не получится. Они должны сами оказаться рядом. Искусственно аннигиляция не работает. Мы не можем сейчас ничего сделать. Остается только идти туда и тормозить этого засранца, пока он не разнес все вокруг.

– Эм, и что мы сделаем? Это не по нашей части. Ты же видишь, он не простой засранец. Ты вообще знаешь, кто его покровители?

– Кстати, нет. Просвети.

Глэр нахмурилась. Как будто я должен был откуда-то это прочесть. Ну да, я понял. Я мог бы что-то разузнать, но я предпочел потратить свое время на девушку. Глэр знала меня и понимала разные мотивы моих поступков даже лучше меня, что жутко бесило. В таких вопросах никакие камни не помогают.

– Не смотри на меня так, – я отвел глаза. – Я сделал свою работу, нашел, как нам решить проблему. Осталось только…

– Ну да, осталось всего ничего. Выжить сегодня, дождаться какого-то мистического момента, когда эти двое пересекутся, и довольными уйти в закат. Вот только что это я слышу? Кажется, гром. И дождь через три, два, один…

Пошел дождь. Сперва мелкий, но он быстро нарастал. Нужно торопиться.

– Так кому он там поклоняется?

– По-моему, теперь уже все очевидно, – Глэр посмотрела на меня и, не увидев очевидности в моих глазах, вздохнула. – Перуну.

– Мде… – ничего особо хорошего поклонение древним Богам обычно не сулило. Забытые на много веков, они ужасно соскучились влачить свое сансарическое существование и хотят теперь всеми силами вернуть былую мощь. Такие, как мы для них, хоть и не посторонние существа – но сущие пешки, вечно пытающиеся ограничить их власть. Неудивительно, что настолько алчный человек выбрал именно громовержца. – Ну да ладно. Времени на раскачку нет, надо идти. Будем действовать по обстоятельствам, как в старые добрые времена.

– Как в старые добрые времена, – Глэр определенно была готова. Она точно была не из пугливых, а теперь уже и бояться было особо нечего. Выбор либо ждать, либо делать, никогда не стоял перед нами.

Гроза уже вовсю громыхала. Кажется, небеса решили устроить второй потоп. Мы заспешили в дом, поднялись наверх.

– У тебя есть что-то? – спросила Глэр, доставая пистолет и завидев мое лицо, полное удивления, добавила. – Времена нынче суровые. Нужно быть готовым ко всему.

Я достал черный как ночь обсидиановый крест.

– И все? – усмехнулась она. – Этим только батюшек пугать.

– Напрасно ты. Но кинжал из дамасской стали у меня тоже есть.

– Лучше бы его достал… Ну да ладно.

Мы подошли к двери колдуна. Стучать, наверное, было бесполезно, нужно было выбивать. Я взял расстояние для разбега, Глэр встала сбоку.

Внезапно, дверь выбили с другой стороны. Нашим же колдуном. Он вылетел с диким криком и повалился в деревянных обломках. Из комнаты, откуда доносился ужасное сочетание благовоний и серы, донесся истошный визг.

– Что за хрень? – закричала Глэр.

– О, Боже… – только и воскликнул наш горе-колдун.

В дверном проеме показалась жуткая горгулья.

– Страж! – крикнула Глэр и убрала пистолет, видимо, за ненадобностью. Это больше было по ее части. Все что я мог сказать, что передо мной стоит совершенно омерзительное существо, которое явно не сулит ничего хорошего обитателям этого мира. – Ты дурак! – сказала она колдуну в более выразительной форме, не достойной того, чтобы быть изложенной на бумаге. – Ты хоть понимаешь, что наделал? Ури, страж не успокоится, пока нарушитель спокойствия жив. Чтобы его изгнать нужен…

Как бы мне ни хотелось, чтобы горгулья все это время мирно стояла в проходе и ждала, пока Глэр в подробностях расскажет, как ее победить, она так не поступила. Вместо этого страж отбросил Глэр в сторону. Колдун попятился в мою сторону. Мне было жутко страшно. Не то чтобы я боялся уродливых существ. Тут скорее проблема, что, в отличие от Глэр, которой не грозила физическая расправа, я был вполне смертен, и занесенные этой штуковиной острые когти вполне могли прервать мое сансарическое существование. Учитывая, что умер бы я, мягко говоря, не на самом пике своего духовного развития, ровно посередине миссии, с каждой минутой приближающейся к своему провалу, вряд ли мое перерождение сулило хорошую карму…

Все это промелькнуло у меня перед глазами за секунду, пока горгулья неслась в нашу сторону. Мне оставалось только выставить крест вперед. Ударившись о него, страж заверещал и отпрыгнул назад.

– Ага! – завопил я то ли в радости, то ли все еще в ужасе. – Глэр, ты как? Кажется, крест не настолько и бесполе…

– Берегись! – Она молнией схватила нас обоих и оттащила в сторону.

Хоть страж и был поражен обсидианом, он явно был не из глупых созданий. Вместо того, чтобы лезть второй раз на рожон, он, недолго думая, отломил кусок стены из дверного прохода и швырнул прямиком на меня. Только поразительная скорость Глэр спасла нас от неминуемой гибели.

– Не зевай, – крикнула она, – эти существа дико опасные. Нам нужен ритуал. Но для этого нужно время. Я оттащу вас на улицу.

Мы перенеслись наружу. Колдун, с непривычки от перемещения и, вероятно, вообще в шоке от событий последних несколько минут, залил асфальт содержимым своего желудка. Но Глэр явно была в бешенстве. Она схватила его за плечи и заорала:

– Как ты его вызывал? У тебя есть руны?

– Да, – прохрипел он, видимо, смекнув, что сейчас не время для вопросов в духе «кто вы такие и что вам надо». – Я совершал ритуал призыва Перуна, но на середине появилась эта хрень. Что вообще…

Глэр ударила его по лицу, не дав договорить.

– Нам придется вернуться туда и вернуть «эту хрень», – язвительно командовала она, – в тех же рунах, в которых она явилась. Ты должен принести жертву. И я не шучу, черт возьми, верни все деньги, которые ты заработал нечестным образом, и добавь свою кровь, иначе страж заберет тебя в иной мир, и поверь, тебе там не понравится.

Глэр умела убеждать. Колдун только хлопал глазами.

– Ури, нужна будет твоя помощь! – теперь она отдавала приказ мне, – Твое дело малое: нужно удержать стража, пока я читаю заклинание.

– И всего-то ничего…

– Не ерничай! Твой крест сработал, вот и используй его.

– А против камней что прикажешь делать? Позволю тебе напомнить, я тоже могу тут откинуться…

– Когда это ты боялся смерти? – она внезапно улыбнулась. – Это все еще тот Уриэль, которого я помню?

Мне оставалось только сжать зубы. Да, да, здравствуй, родная Смерть. Давно не виделись. Надеялся, что больше и не увидимся.

Горгулья, кажется, была совсем не рада нашему исчезновению. Однако, она явно прекрасно детектировала присутствие своей цели в пространстве. Некоторое время она дала нам передышку, но затем выпрыгнула из окна и спикетировала прямиком на колдуна. К счастью, мы уже закончили инструктаж, собрались и были готовы к подобному развитию событий. Я подскочил и со всей силы треснул ее крестом. Страж неестественно отлетел и завопил.

– Это наш шанс! Все ко мне! – скомандовала Глэр.

Второй раз просить не потребовалось. Мы ринулись к ней и через одно мгновение оказались в квартире колдуна. Несмотря на недостаток времени, мы смогли воочию увидеть, чем тот заслужил такую немилость стражей. Пол комнаты был разрисован непонятными магическими символами. В некоторых местах стояли могущественные камни. Я чувствовал их силу. Тут, кстати, был и обсидиан, из которого сделан мой крест. «Это явно может пригодиться», подумал я. По краям горели благовония, явно, в целях защиты, вот только их силы катастрофически не хватало против творившегося здесь колдунства. На полках лежали черепа животных и какие-то разрисованные камни. В целом, атмосфера стояла очень дурная.

– Если мы выживем, – сурово материализовала мои мысли Глэр, – я надеюсь, что ты больше никогда подобным не займешься.

– Никогда… – только и смог прошептать Ник.

– Встань сюда, – она подвинула колдуна, – Ури, давай свой кинжал. Когда страж появится здесь, режь свою руку. Не бойся, кровь остановить можно. В отличие от возмездия высших сил. С каждой секундой это существо становится все сильнее. Деньги!

– Все здесь, – Ник протянул пластиковую карточку.

– Тут есть обсидиановый камень, – заметил я, протягивая Нику кинжал. – Думаю, есть шанс задержать этого стража.

– Главное – не дай ему покинуть комнату или убить этого подлеца. Да-да, именно тебя! – Глэр встала в другой конец комнаты. – Если готовы, тогда начинаем. И молите своих Богов, что это сработает.

Страж с ревом влетел в окно. Кажется, он действительно стал больше. Глэр начала свой ритуал. Ник поспешно бросил карточку на землю и поднес кинжал к запястью. Секунду он стоял в нерешительности, затем еще раз взглянул на грозного зверя, готового порвать его в клочья, и уже без сомнений рассек руку. Кровь хлынула на пол. Страж, учуяв запах крови, кажется, только разозлился еще сильнее. Это уже была не просто горгулья, а как будто Минотавр с крыльями. Мгновение – и он понесся на колдуна, готовясь стереть его в порошок. Мы его, кажется, совсем не интересовали. К счастью, я уже был готов.

Схватив тяжелой камень, я швырнул его аккурат по траектории движения стража. Прямо скажем, эффект был гораздо меньше, чем я рассчитывал. «Дешевка» – тут же подумал я с досадой про камень. Конечно, куда современным горе-колдунам до качественных эзотерических материалов. Минотавр лишь пошатнулся, однако, этого оказалось достаточно. Хоть он и был из другого мира, законы физики на него все-таки частично действовали, поскольку на его скорости движения смещение траектории из-за удара камнем было достаточным, чтобы провести его тушу мимо Ника и удариться в стену. Колдун отбежал, а я, пользуясь секундной паузой, подбежал к горгулье и как следует приложил ее своим крестом.

Зверь взревел, его кожа, если это можно назвать кожей, зашипела и заискрилась. Удар хоть и был для него ощутимым, все же с трудом можно назвать фатальным. Я замахнулся для следующего удара, рассчитывая бить стража до тех пор, пока Глэр не закончит свое заклинание, но горгулья расправила крыло и оттолкнула меня им, да так, что я отлетел в противоположный конец комнаты.

Знакомый до глубины души вкус крови заполнил мой рот. Крест выпал из моей обессилевшей руки и отлетел в сторону. Ник ринулся к нему, но горгулья уже смекнула, чем это может кончится и громким криком, от которого потрескались зеркала и застыла кровь в жилах, откинула колдуна назад. И вот страж, изготовившись, сделал свой последний прыжок.

Этот полет длился доли секунды, но в моем восприятии прошла целая кинолента из отдельных кадров. Вот страж пригнулся и расправил крылья. Вот он резко взлетел вперед, выставив могучие лапы с острейшими когтями. Вот он уже пролетает над серединой комнаты, аккурат над кровавым пятном. И вот внезапно из ниоткуда появляется свет. Зверь искривляется в агонии, его гримаса вопит нечеловеческим ужасом. Все его тело покрывается пеплом, который продолжает лететь по заданной траектории. И вот, наконец, пепел покрывает Ника, уже не в состоянии причинить ему какого-то вреда. Глэр закончила свой ритуал.

Секунду мы находимся на своих местах. Ник, потерявший достаточно крови, прижимает второй рукой рану. Я сплевываю кровь на пол и пытаюсь подняться, попутно удивляясь отсутствию переломов. Глэр просто стоит и тяжело дышит. Видимо, второпях, последние строки заклинания она читала уже не делая вдохов.

Кажется, что все худшее позади. Но гроза, которую до этого не было слышно из-за рева стража, теперь стала совсем безумной. В воздухе ощущалось электричество.

– Это временно! – крикнула Глэр. – Страж ушел, но рану во Вселенной уже так просто не закрыть. Ури, нужно что-то делать! Видимо, придется применить отчаянные меры.

Она достала из-за пазухи пистолет. О чем она думала, это же ничего не изменит. Когда это смерть что-то меняла в этом мире. Вероятно, она хотела всеми правдами и неправдами отсрочить тот Апокалипсис, который назревал вокруг нас.

– Стой! – Я уже несся ей навстречу. Баланс во Вселенной, так нещадно и неоднократно нарушенный последними событиями, сам стремился восстановиться. Теперь уже и она услышала и опустила пистолет.

В квартиру вбегает взволнованная Фаина.

– Уф, – Глэр только и смогла, что громко выдохнуть. Каким-то интуитивным чутьем, она сразу поняла, что мы спасены. Я, улыбаясь, встал. Все конечно.

Некоторые вещи невозможно изменить, и, вероятно, не надо даже и стараться. Например, невозможно избавить мир от грешных или страдающих людей. Это невозможно и даже вредно. Представьте себе мир, где все ровно-чисто, все живут в соответствии с моралью и честью, все светлые души, готовые к реинкарнации в Будду в следующей жизни – скукотища же!

– Анни…

Такие Вселенные схлопываются моментально, банально, некому больше существовать, все вернулись в исходное нуль состояние. И я апостол этого движения. Своими силами я тяну мир назад, в блаженную пустоту, лишенную сладостных взлетов и таких же болезненных падений. А что есть жизнь, если не совокупность взлетов и падений! Может, я все делаю не так? Может, хватит лишать этот мир красок и вместо этого лишь сводить противоположные сущности друг к другу, не уничтожая их? Позволить им дополнять друг друга, как электрон дополняет протон, создавая удивительное Вселенское творение. Почему бы нет?

– … гиля… А впрочем, нет. Суперпозиция!

Наступила тишина. На секунду мне показалось, что я самый большой дурак во Вселенной. Участники сего действия смотрели на меня как на сумасшедшего. Ладно, эту парочку можно было понять. Приперся какой-то чел и говорит заумные слова. Хотя обычно все же у людей что-то щелкает в голове настолько, что окружающая действительность уже мало их волнует в такой момент, и я могу безболезненно скрыться. Только с ними такого не произошло. Я уж не говорю про Глэр, которая смотрит на меня круглыми от удивления глазами и не может решиться, начать ей ругаться матом, застрелить или просто бессильно развести руки в стороны в немом вопросе в духе Чернышевского, только в прошедшем времени. Так прошла пауза длиной в несколько секунд, которые мне показались очередной вечностью за сегодня. А потом внезапно эти двое рассмеялись. Или расплакались. Если честно, было трудно понять. Кажется, оба этих во многом противоположных состояния сами сформировали суперпозицию.

Они вдруг понеслись навстречу друг другу и слились в страстных объятиях. Теперь уже мы вдвоем с Глэр стояли с одинаковым вопросом, нарисованным во всем нашем существовании, но их, похоже, эта сцена, достойная лучших художников эпохи Возрождения, совершенно не интересовала.

– Как ты здесь оказалась?

– Эта гроза… Я вернулась домой и услышала у тебя шум. Что случилось?

– Тут такое… даже не знаю, как тебе рассказать… Ты в порядке?

– Все хорошо. Боже, что тут произошло… Фридрих, Вы ранены?

Она посмотрела в мою сторону. Я в нерешительности смотрел на них. Глэр так и вовсе превратилась в статую.

– Пустяки, – только и ответил я. – Я и не знал, что вы… вместе.

Они посмотрели друг на друга.

– Мы тоже… не знали, – на удивление робко сказал Ник.

Я продолжал смотреть на них. С одной стороны, не произошло ничего такого, что происходит обычно при аннигиляции. С другой стороны… Что-то произошло. Противоположности стояли в объятиях, и вокруг них как будто образовался островок спокойствия и гармонии. В воздухе уже не пахло электричеством. Напротив, как будто тепло постепенно заволакивало квартиру, подобно тому, как пар заполняет турецкую сауну. Нет, что-то определенно произошло.

– Нам нужно идти, – я подошел и взял Глэр за руку. Она послушно пошла следом, как гелиевый воздушный шарик на ниточке. Наше движение было настолько нелепым, что ни Фаина, не Ник не сумели задать разумного вопроса, а просто проводили нас взглядом. Мы вышли из полуразрушенной квартиры. На лестничной клетке уже собирались соседи. Надеюсь, нашим героям хватит ума сочинить что-то в духе «молния попала прямиком в телевизионную антенну, искра, буря, безумие» вместо правдоподобного рассказа о произошедшем. Мы умело миновали собирающихся зевак и выбежали из дома.

– Что! Это! Было? – уже снаружи Глэр резко развернулась и посмотрела на меня испепеляющим взором.

– Гроза стихла, – тихо заметил я.

Она лениво, одними глазами посмотрела наверх. Кажется, это весьма важное, учитывая предыдущие события, наблюдение ее немного успокоило.

– То есть, это сработало? Это вообще ты сделал?

– Не знаю. Раз она вернулась именно в этот момент, значит, она должна была начать движение домой задолго до того, как мы вошли в квартиру. С другой стороны, пути Вселенной неисповедимы. А противоположности всегда притягиваются по самым неожиданным траекториям…

– Но ты же не.. ты же сказал совсем не то, что должен. Какая еще суперпозиция?

По большому счету, мне нечего было особо сказать. Я достал сигарету и закурил, размышляя о произошедшем. Глэр не переставала смотреть на меня.

– Суперпозиция, – наконец я нарушил тишину, – это некое состояние между двумя состояниями. Когда и одно, и другое как бы есть, но ни одно из них не проявляет себя в полной мере.

– А при чем тут это? И почему вообще не аннигиляция? – не унималась Глэр.

Я пожал плечами.

– Аннигиляция уничтожает сущности насовсем, возвращает их в абсолютно нейтральное состояние. Обычно люди после аннигиляции сильно меняются, лишаются своих черт и как будто теряются. А тут… Я не знаю, почему мне пришло это в голову. Я подумал, что может быть, не стоит уничтожать их черты, а наоборот, дать им возможность скомпенсировать друг друга. Пока они рядом, они помогают друг другу контролировать свои орбиты… Как электрон и протон…

– Что за чепуху ты несешь… – отмахнулась Глэр. – Если мне за это сделают выговор, я сдам тебя с потрохами. Тоже мне. Попросила же такую простую вещь, а ты как всегда…

– А ты как всегда знаешь, чем все закончится, но все равно приходишь ко мне с такими просьбами, – я улыбнулся. – Мне понравилось их состояние больше, чем бывает после аннигиляции. Двойная радуга тому подтверждение.

Глэр с удивлением посмотрела в небо, и действительно, на том месте, где еще недавно бушевала стихия, сейчас красовалось чудо природы, торжество красоты над хаосом. Такая простая и такая приятная. Мы постояли какое-то время.

– А, впрочем, и ладно, – со внезапной невозмутимостью сказала Глэр и улыбнулась. – Природа действительно не может лгать. Хоть я и не поняла ничего из того, что ты сказал и сделал, но в конце концов, это твоя специальность. Или что там у тебя. Я еще послежу какое-то время за этой парочкой. Если что-то произойдет – готовь свою голову. Самодеятельность у нас…