Губительный обман

Если коротко говорить о феноменальных способностях подруги к нанесению макияжа, то стоит поведать о том, что однажды после «волшебства» Рии меня не узнал даже мой младший брат. Дело было три года назад, и тогда мой незаблокированный телефон лежал на кухонном столе, за которым Лукас завтракал своими хлопьями с молоком. Он, недолго думая, залез в мою галерею и выудил оттуда фотографию, сделанную Рией на выходных: там я, во всей своей «красе» играю в пиво-понг7. Заметила я рассматривающего мою фотку Лукаса довольно поздно – только когда опомнилась, что в кармане телефона не оказалось. И уж начала быстро соображать, как объяснить всё это маме, которая направлялась с корзиной грязного белья через гостиную к нам, как вдруг братец заявил, что девушка на фото такая красивая, что он бы на ней даже женился. А после, на полном серьёзе спросил, знаю ли я её.

Моему удивлению не было предела, но тогда я всё-таки смогла сориентироваться и отобрать у Лукаса смартфон, чтобы тот ненароком не показал ещё и маме свою новую «невесту». С тех пор я чаще стала сравнивать «до» и «после» макияжа Рии, придя только к одному выводу: она может сделать из любой заурядной девушки феноменальную красотку. Да так, что она преобразится до неузнаваемости!

– Цепь здесь лишняя, – уточнила Рия, снова оглядывая моё бело-розовое короткое платье с пышной юбкой и кивая на браслет-цепочку на моей руке.

– Ты забыла про свэг.

– Это уже не свэг, – фыркнула подруга, явно не понимая моей шутки. – Это, – она снова выразительно посмотрела на браслет, – ненужная брутальность в нежной романтике.

– Замечательно! Теперь все точно поймут, что я не нежная чика, а что могу и в нос дать.

Рия засмеялась, открывая заднюю дверь своего нью-йоркского ламборгини, чем изрядно меня удивила. Нет, не тем, что я вновь увидела её любимую машину, а тем, что она не села на вперёд, ведь Рия всегда предпочитала водить сама.

Вместо неё на водительское сидение уселся Лиам, а я быстро забралась на заднее следом за подругой.

– Кстати, мне нравится эта татуировка, – Рия провела пальцами по руке до моего запястья, очерчивая трёх маленьких чёрных птичек, когда я захлопнула дверцу машины. – Что она означает?

– Ничего, это просто тату, – натянуто улыбнулась я, солгав. А Рия, привыкшая от меня слышать правду, даже не почувствовала подвоха и тут же стала мне показывать различные фото на своём телефоне, так и не узнав, что это тату обозначало нас: меня, Рию и Алекса. Ведь, если чуть присмотреться, то было заметно, что одна из этих птиц имела сломанное крыло и отставала, не имея возможности быть такими же быстрыми и сильными, как первые две.

Эту татуировку я сделала спустя два месяца после исчезновения Рии. Конечно, любые вещи подобного рода при общении с ними могли вывести прессу на мою личность, но мне тогда было слишком плохо. И я поддалась искушению, раз за разом вспоминая, как мы с Алексом ходили вместе набивать мою первую татуировку – сердечко под ребром. Я тогда чуть было не разревелась хотя та оказалась по итогу совсем крошечной – буквально сантиметр в длину.

Спустя пару лет птиц набивать тоже оказалось больно, но я крепилась и за весь сеанс не проронила ни слезинки. Ведь, со слов Алекса, настоящие принцессы не плачут.

Между тем Лиам повернул ключ и плавно двинулся с места, увозя нас с Рией в город, уже зажигающийся неоновыми вывесками и вечерними огнями.

Я прекрасно знала дорогу от аэропорта до виллы Уоллесов, и сейчас точно могла сказать: мы ехали не к ней. Судя по типичным для Рии поступкам, мы скорее всего завалимся на какую-нибудь крутую вечеринку в центре города и проведем там незабываемую ночь. Так что я ждала чего-то подобного, рассматривая фотографии на телефоне Рии и слушая сплетни, которые я пропустила за этот год.

Когда Лиам довёз нас до сверкающего огнями небоскрёба, я уже заразилась весёлым тусовочным настроением подруги.

А стоило нам выйти из машины, как она ловко подцепила мою руку и повела меня к прозрачным дверям высотки, отсалютовав на прощание Лиаму.

Поднявшись на стеклянном лифте на один из последних этажей, мы оказались в эпицентре закрытой тусовки, что уже была в самом разгаре. Дорогой алкоголь здесь лился рекой, а по ушам резали биты музыки.

– Это маленькая шалость Клэр, – шепнула мне на ухо Рия, а после уже громко поприветствовала невысокую брюнетку с каре, которая видимо и была той самой Клэр. Еще в салоне ламборгини я узнала о том, что недавно она переспала сразу с двумя парнями одновременно, лишившись своей девственности, а после её застукал в постели её молодой человек, из-за чего они сначала шумно поругались, но что удивительно – не расстались.

Хозяйка квартиры счастливо взвизгнула при виде Рии и обняла сначала её, а потом и меня.

От Клэр, любящей маленькие шалости, сильно пахло джин-тоником.

– Развлекайтесь! – напутствовала нас Клэр, исчезнув в танцующей в середине комнаты толпе.

Зная подобные мероприятия, я не была удивлена тому, что у меня даже не спросили имя. Впрочем, это делали крайне редко, обычно даже не запоминая кто я, раз я приходила с Рией. Хотя при составлении договора Ияд Уоллес, придумал за меня легенду о том, кем я являюсь. Но обычно я предпочитала не светить этим, сохраняя максимальную «анонимность».

Кто-то сделал музыку еще громче, и та ударила по барабанным перепонкам с новой силой. Рия на пару минут исчезла и вернулась с четырьмя коктейлями, два из которых протянула мне.

– За наше воссоединение! До дна!

После выпитых коктейлей вечеринка стала намного веселее, незнакомые парни и девушки приветливее, а музыка – не столь оглушающей.

Рия, которая знала здесь практически всех, быстро стала центром всеобщего внимания. Что-что, а заводить народ она умела мастерски.

Вечер плавно перетек в ночь, а пара бокалов – в семь. И вот уже мы, успешно сорвав себе голосовые связки от выкрикиваний любимых песен, хихикали на заднем сидении машины, обсуждая хмурого и серьёзного Лиама. В дороге у нас завязалась шутливая потасовка дамскими сумочками и Рия неожиданно вытащила из своей пачку мармеладных мишек, крайне меня удивив. Мы решили их поделить, но она отчаянно не желала отдавать мне зелёных, торжественно обещав выкинуть их в окно.

Мы смеялись, вспоминая, как в детстве Рия терпеть не могла зелёный цвет из-за того, что Алекс искупал её как-то раз в зелёнке и сказал, что теперь она фея. Вот только феей она не выглядела от слова совсем, и мы все сошлись на мнении, что ближе всего она походила на Шрека. Родителям такая шалость Алекса сильно не понравилась и его наказали, а Рия получила новую причину ненавидеть зелёных мишек, ведь её целый месяц дразнили на улице и в школе.

Но всех зеленых мармеладных медведей я все равно съела прежде, чем заботливый Лиам довел нас с Рией до наших постелей в номере – ехать в свою виллу Рия наотрез отказалась. Сам же телохранитель перестал нам казаться хмурым и холодным стоило нам рухнуть ничком на матрасы, снимая туфли и размазывая по щекам тушь.

Не прошло и нескольких минут, как мы забылись сладким сном, чтобы уже утром столкнуться с последствиями уж слишком весёлого вечера. Благо, забронированный Лиамом отель оказался просто умопомрачительным, и нам сразу предложили спа-процедуры, после которых грех было не обновить маникюр.

– Перестань быть ханджой и наслаждайся отдыхом, – буркнула Рия, сидя в маске для лица и в банном халате, пока мастера в четыре пары рук делали ей педикюр и маникюр. – Если ты снова будешь бурчать за то, что мне не стоит тратить на тебя мои скромный безнал на карточке – я попрошу принести самый дорогой торт из ресторана этого отеля и швырну тебе его в лицо.

– Сказала та, что сидит в маске для лица, которая похожа на остатки того самого бедного торта, которым ты меня сейчас запугиваешь, – я поморщилась, когда вторая команда специалистов по маникюру, занятых мною, отодвинула кутикулу на пальцах чуть больнее, чем обычно.

– Кстати о торте, – задумалась Рия. – Хочу клубничный на завтрак.

– Уже не блюдёшь фигуру?

– Да кому она нужна, тем более, после месячной голодовки на равиоли!

– Прости, но я не могу поверить, что тебя могли заставить есть высокоуглеводный рис.

– Давай вспомним, как Фабио всего за пять минут уговорил тебя прыгнуть бомбочкой в бассейн. А у него я напомню две старшие сестры, три племянника, четыре двоюродных брата, родители, две бабушки и два дедушки, и это, ещё не считая кучи дядь и тёть, зятей и невесток. Ты правда полагаешь, что такая нежная леди, как я, смогла выдержать напор целой итальянской семьи?

Невинно хлопая ресницами, Рия и правда сейчас выглядела как нежное создание. Но я-то знала на что она способна. И при желании со своим русским характером, передавшимся с молоком матери, Рия могла сама выстроить по струнке всю семью Риччи. И плевать на то, что Габриэле, отца Фабио, мы все дружно опасались еще с самого детства – настолько суровым нам казался этот чистокровный итальянец.

– Я не верю в то, что семья Фабио питается исключительно равиоли, – откинув голову на высокую спинку специального кресла сказала я.

Мы опять ходили по острой теме Италии, и я не могла понять, что меня смущало.

– Разумеется нет. В их меню входят ризотто, прошутто, феттучини, минестроне и огромное количество брускетт. И все это запивается огромным количеством Бароло8, а ты знаешь – я не люблю сухое!

Да, Рия всегда любила полусладкое, а не сухое вино. И отдавала предпочтение белому.

– Неужели Фабио, как своей гостье, не предложил тебе Асти9?

Рия забавно поморщила под маской носик.

– Как же. Ты же знаешь, он скорее будет смотреть, как я давлюсь этой кислятиной, чем даст мне выпить что-то вкусное. Ты же помнишь, как он уверил меня, что нужно есть только соленый попкорн, так как весь остальной сладкий делают из муравьев?

Я заливисто рассмеялась, вспоминая, как мне пришлось развеивать этот миф для Рии когда она с ужасом призналась мне об этом в шестнадцать лет. А карамельный попкорн к тому моменту она с нами не ела десять лет, постоянно беря вместе с Фабио соленый.

– Он так сделал только из-за того, что вы вечно друг друга изводили, – хихикнула я. – Из вредности.

– А я правда думала, что мы едите прожаренных раздутых муравьев, – пожала плечами Рия. – Так что поверь мне, как я тогда поверила этому итальяшке, что едят они слишком много, но в абсолютно гробовом молчании. На кладбище веселее, чем у них дома, вот правда!

В этом-то я не сомневалась. Я лишь однажды была в их Нью-Йоркской квартире и те воспоминания до сих пор хранились в моей памяти отнюдь не как хорошие. Родители Фабио холодно относились как к своим, так и чужим детям. И я не представляла, как можно вырасти любящим сыном в такой обстановке, где тебе и ласкового слова за всю жизнь не скажут.

А я точно знала, что дела в его семье обстояли именно, потому что была знакома Фабио Риччи с детства: и ведь с самого юного возраста они с Рией собачились и постоянно враждовали. Сейчас же она говорила о нем довольно дружелюбно, что уже вызывало сомнения на счет истинного положения дел в её нахождение в Италии.

– А что Алекс не поехал вместо тебя? – озвучила свои мысли я. – Он лучший друг Фабио и наследник вашего отца. Почему отправили тебя?

– Да так, – сразу замкнулась Рия. Её голубые глаза забегали, когда она поджала губы. – У него были дела. Пришлось ехать мне.

– Все удалось?

– Что удалось? – не поняла подруга.

Рия точно что-то скрывала.

– Как что. Цель поездки, – подсказала ей я, внимательно следя за реакцией Рии.

– А-а-а, – протянула она. – Да, конечно. Все удалось.

И я не верила ни единому слову.

Придется позже выяснить в чем дело, ведь сейчас она точно не расколется. Может они с Фабио наконец забыли свои детские обиды и сплотились ради общего дела? Хотя что такого мог поручить Ияд Уоллес своей дочери, не разбирающейся в экономике?

Наверное хотел, чтобы они с Фабио перестали соперничать, поэтому дал ей какое-то несложное задание. Так как за долгие годы даже меня утомила их вечная борьба за внимание в нашей компании. Этакая «Игра престолов», в которой Рия старалась занять позицию Дейенерис и подчинить себе Фабио, доказав, что тоже чего-то стоит. Вот только зачем – для меня это оставалось загадкой.

Вот честно, всегда глядя еще с малых лет на Фабио я чувствовала исходящую от него опасность. И ни за что бы не стала его сильно злить, чего не скажешь о Рии. Та выводила его до чертиков в глазах, при этом всегда ходя по тонкому льду. Но между ними и существовала связь, которую они оба так отчаянно не признавали.

Фабио всегда наблюдал за Рией. А она, равно как и сейчас, словно своевольная кошка делала все, что ей заблагорассудится.

– Значит, теперь ты тоже ведешь дела? – уточнила я у Рии.

– Что? Нет, господь упаси! Всем продолжает заниматься Алекс как старший из нас. Мое дело – скрашивать скучные мероприятия и блистать своей красотой.

– Семья Риччи точно оценила твою красоту, – кивнула я, говоря чистую правду.

– Еще бы, – как-то странно на меня взглянула подруга, когда одна из обслуживающих нас девушек сняла с ее лица маску. – Для всех южан светлая кожа и светлые волосы – как красная тряпка для быка. Они готовы восхищаться тобой только потому, что ты отличаешься от их знойных женщин!

– Значит, Фабио теперь тобой восхищается?

– Разумеется, – фыркнула она и я поняла – больше эту тему сегодня бередить не стоит.

Я поерзала на кресле, разминая затекшие плечи и надеясь, что скоро мы закончим с маникюром и педикюром. Да, сидели мы здесь и не особо долго, но все-таки уже хотелось, чтобы все процедуры такого плана быстрее доделали.

– Думаю, как только высохнут наши волосы, мы пробежимся по магазинам, – рассматривая накрашенные в нежно-персиковый оттенок ногти решила Рия. – Нет, сначала мы позавтракаем, съедим клубничного торта, а потом…

– … наступит вечер, – хихикнула я, смотря на часы, висящие на светлой стене помещения. – Рия, у нас не будет завтрака – уже время идет к обеду.

Рия поморщилась и вдруг её взгляд неожиданно скользнул по двери, что была позади меня. Я обернулась, но лишь краем увидела, как Лиам, удостоверившийся, что с нами всё в порядке, скрылся за дверью.

Раньше он постоянно за нами не приглядывал. Учитывая, что за сегодняшний день он не отходил от Рии ни на шаг, а вчера я его видела на том же самом этаже, на котором проходила вечеринка… Кажется, за этот год точно случилось что-то серьёзное.

По моим глазам Рия поняла, о чём я думаю, но даже если она захотела бы рассказать – не стала, ведь рядом слишком много ушей. Если сплетни касаемо Фабио она еще могла обсудить, то все, что касалось безопасности – нет. А за обедом в ресторане мы нашли более интересную тему, в процессе которой я узнала, что за мной тоже весь этот год приглядывали.

– Ливи, ты нам с Алексом как сестра. Разумеется, отец не допустил бы, если с тобой что-то случилось.

Слушая это, я устало ковыряла вилкой в салате с креветками, который только что подали.

В отеле «Беверли-Уилшир», в котором снимали легендарную «Красотку», всё говорило о великолепии и роскоши, а также отдавало знаменитыми кадрами из киноленты. Кажется, ещё чуть-чуть, и к нам на встречу выйдет Джулия Робертс, исполняющая роль Вивиан, и усядется за столик рядом дожидаясь, когда Бернард покажет ей, какими вилками правильно есть то или иное блюдо.

И именно поэтому здесь совершенно не хотелось говорить о том, что весь этот год за мной тайно следили, а я даже об этом не догадывалась.

– Я тоже об этом не знала, – пытаясь поднять мне настрой, сказала Рия. – Мне отец об этом сообщил только недавно: только вчера, когда я позвонила сказать ему, что еду к тебе. Кстати, он передавал привет и то, что скоро завезёт тебе подарок на грядущий день рождения!

– Оу! Не стоило утруждаться… – мгновенно растерялась я.

Конечно, мистер Уоллес с детства заменял мне отца, которого я толком не видела, но это не значило, что ему стоило так обо мне заботиться.

– Ещё как надо! Тем более, он не только к нам приедет, а ещё и к Алексу. Кажется, он ему нужен, чтобы брат провёл за него какую-то сделку.

– Алекс уже занимается крупными сделками? – удивилась я, забыв, что еще недавно спрашивала Рию вошла ли она в дела отца. Насчет Алекса можно было не сомневаться – он еще в школе показывал блестящие результаты во всем, что касалось бизнеса и аналитики.

– Да, давно. Его отец же допускал до управления ещё со старшей школы, а в университете он часто помогал ему вести переговоры. А теперь, когда он закончил Гарвард, папа передал ему солидную долю в управлении «Уоллес Индастриз».

– Я очень рада за Алекса, – улыбнулась я, понимая, что теперь, когда на него легла такая ответственность, мы вряд ли вновь будем общаться так часто как прежде. Если будем вообще. – А что на счёт тебя? За этот год не поступила никуда в Италии?

Сейчас волосы Рии блестели в свете хрустальных ламп, создавая золотой ореол вокруг её головы. Она, как всегда, выглядела безупречно, даже когда пыталась нанизать на вилку маленький помидор черри.

– А что я? Я – ничего, – поджав губы, ответила она, перекидывая волосы за спину. – Не отучилась в Гарварде, не основала свой бренд, как наша бабушка по линии отца, не изобрела вечный двигатель, не залетела в шестнадцать. Продолжаю наслаждаться жизнью, тусить, пить коктейли и выбрасывать в атмосферу кучу СО2 просто потому, что хочу проживать эту жизнь так, как мне вздумается. Так что, если отвечать на вопрос передаст ли мне отец хоть дырку от бублика в его любимой компании – ответ будет очевиден: я слишком свободолюбивая дикарка, чтобы папочке надеяться на моё благоразумие.

Такие фразы для Рии были, мягко говоря, редкость, поэтому я даже немного растерялась. А Лиам, вновь проникший для слежки в помещение ресторана и с невозмутимым видом попивающий сок за столиком неподалёку, даже вида не подал, хотя он прекрасно всё слышал в полупустом ресторане отеля.

– Это тебе отец сказал? – тихо прошептала я, поближе наклоняясь к ней.

– Не важно.

– Что случилось, Рия? – не выдержала я. – Что ты такого сделала, раз он такое тебе высказал?

Мистер Уоллес просто души не чаял в дочери, да и миссис Уоллес всегда была на стороне Рии. Они никогда не повышали на неё голоса и всегда интересовались её мнением по многим вопросам.

– Кажется я сильно его расстроила. И теперь за мной всюду следует хвост, – прошептала она, стрельнув глазами на Лиама. – Как и второй телохранитель, которого я порой сама даже не замечаю, ведь такие, как он, словно настоящие ниндзя, – попыталась пошутить Рия, но от этих слов по моей спине пробежал холодок.

– Насколько у тебя большие проблемы по шкале до десяти?

– Думаю, все одиннадцать.

Вот дерьмо!

Я еле сдержалась, чтобы не ругнуться.

Уж не знаю, что у них случилось, но все равно надеялась на лучшее.

– Отец тебя простит, Рия, – я накрыла её ладонь своей. – Он тебя любит настолько, что не сможет долго на тебя злиться.

Я хотела добавить кое-что еще, но тут к нам подошёл официант в строгом костюме, и мы затихли. Пока он наливал шампанское в бокалы на высоких ножках мы молчали. Хотя, учитывая то, что я сейчас услышала, то я бы не отказалась от и чего-то покрепче.

– Я его очень сильно расстроила, но это моя жизнь, – впервые за эти сутки выдала крупицу нужной информации подруга. – Он это понял, но по-своему. И, Лив, я тебе ничего больше не смогу сказать.

Я кивнула.

Мне всегда было интересно: а дети мистера Уоллеса тоже подписывают договоры о всяких нюансах или это удел тех, кто не входит в семью, но находится всегда рядом с его близкими?

Однако эта тема являлась табу в нашем общении, поэтому об этом мне оставалось только гадать.

– Всё будет хорошо, моя хорошая, – я сжала её загорелую ладонь и ободряюще улыбнулась.

– Конечно, – Рия ответила мне улыбкой, но по её глазам я прочитала: «Догадайся обо всём сама, и мы, наконец, обсудим. Это мне необходимо».

От этого взгляда у меня что-то внутри разбилось. Ведь я даже понятия не имела, о чем мне стоит догадаться…

Больше не поднимая эту тему, мы доели наши салаты и дождались горячих блюд, при этом успев два раза опустошить свои бокалы с шампанским. А затем принесли десерт, и я поняла, что Рия насчет торта не шутила.

– Мечтаю о клубнике уже несколько дней, – растянулась в довольной улыбке подруга.

– Для тебя найти клубнику это проблема? – уточнила я, разворачивая к себе тарелку, между кремом и коржом которого мелькали аккуратно нарезанные спелые половинки ягод.

– Нет, проблема состояла в том, чтобы понять, чего же мне хочется. А мне не хватало тебя и клубники. Очень-очень сильно, Ливи.

– Мне тебя тоже, – сказала я, послав ей воздушный поцелуй.

Десерт был и правда великолепен. Ничего подобного я уже не ела очень давно, ведь десертами я баловалась не так уж и часто.

Обычно в университете я питалась не как дома – никаких там домашних маминых супов и пирогов, которые моя мама просто обожала готовить несмотря на усталость после работы. Часто мой рацион разбавляла пицца с газировкой и прочие прелести фастфуда. Рия же в отличие от меня никогда не срывалась на вредную еду, отдавая предпочтение правильному питанию. Исключение составляли лишь сладости в её насыщенной клетчаткой диете.

Мне следовало равняться на Рию. Вот только покушать вкусно и неполезно я любила гораздо больше всяких морковок и сельдереев.

После того, как мы закончили приём пищи, Рие поступил звонок на телефон, и она отошла в сторону. Я решила не мешать и осталась сидеть за столом, попивая из бокала минеральную воду. А когда Рия вернулась к столу, мы покинули ресторан, перед этим у стойки ресепшн касанием карточки к терминалу оплатив счёт и поблагодарив персонал.

Пять минут – и наша машина была подана. Лиам как обычно сел на водительское, а мы назад, и Рия скомандовала:

– Домой!

– Изменились планы? – уточнила я, вытаскивая с переднего сидения свою сумку и роясь в ней.

– Да, шопинг отменяется. У нас дома аврал, и наши не могут всё решить сами, поэтому мне надо приехать. Кстати, сегодня вечером вечеринка.

– Твоя или…? – мне не пришлось договаривать, чтобы она поняла, кого я имела в виду.

– Моя, – отмахнулась Рия. – В честь твоего приезда.

Даже не знала – я была рада или расстроена тем, что скорее всего и этим вечером не увижу Алекса. Ведь если дома аврал, значит там его точно нет. Да и вообще… Если мы в ближайшие месяцы вообще пересечёмся, учитывая, что он теперь занят в компании отца – уже будет чудом.

Каким будет наша первая встреча спустя несколько лет? От одной мысли об этом у меня начало сводить живот.

Мне себе напомнить, что теперь точно ничего как раньше в нашей дружбе не будет, и не стоит расстраиваться по этому поводу. Мы выросли, и у каждого своя жизнь.

Поддавшись неожиданному порыву, я обняла Рию за плечи. Подруга тоже подалась ближе ко мне и меня окутал её запах, прогоняя печальные мысли. Пока мы сидели, мило обнимаясь, Рия сообщила:

– Дома мы будем через минут двадцать. Может хочешь, чтобы я тебе показала собак, за которыми наблюдаю в приюте? Они уже совсем большие, но недавно привезли парочку найдёнышей. Ты их еще не видела, а они ну просто сладкие хвостики!

Я кивнула, и она достала из сумочки свой телефон, открывая галерею. У нее была отдельный альбом, посвящённый приюту, который она спонсировала уже много лет.

У Рии было поистине золотое сердце. И я была рада, что знаю эту сторону Александрии Уоллес.

– Рико присылал мне фотографии песиков каждую неделю, пока я была в отъезде. И ты только посмотри на Лаки! – Рия раскрыла видео с серым кобелем. Он радостно вилял хвостом и держал в пасти игрушку-пищалку. – У него теперь такой счастливый взгляд!

– Милашка, – согласилась я, рассматривая пса сначала на видео, а затем на фото с разных ракурсов.

Всех собак и кошек, которых Рия подбирала, разумеется забрать к себе не могла. Поэтому несколько лет назад Ияд основал дочери приют и фонд помощи животным, думая, что Рия в скором времени остынет. Но все вышло наоборот и страсть Рии только усилилась, а сама она могла много времени проводить, помогая размещенным там животным.

В особенности она переживала за Лаки, в котором сейчас было не узнать щенка, находящегося на грани смерти. Я помню, как Рия самостоятельно выхаживала его и кормила из пипетки чтобы сейчас этот пес мог так счастливо играться с игрушками и резво ходить на поводке.

Я и сама прикипела к Лаки и была невероятно рада видеть, что с псом все в порядке. Я всегда мечтала о собаке, но моя мама была против животных, а в общежитии они были под запретом. Когда-нибудь я заведу себе хвостика, а пока довольствуюсь теми, за кем ухаживает Рия у себя дома и в приюте.

– А это кто? – уточнила я, перелистывая на следующую фотографию с маленькой беленькой собачкой, у которой были крайне грустные глаза и перевязанная лапка.