Именно так

–Янис! Пойдем ужинать.

–Минуту, – когда я выходил из комнаты, мне позвонила Мелисса, – Привет, Мелисса, да, и я соскучился, – рассмеялся я.

Я говорил с ней на кухне минут пять, вокруг меня все ходили в разные стороны, вкусно пахло, договорив я сел перед Моникой, и улыбнулся ей:

–Привет!

–Привет.

–Мелисса? – спросила Нейди.

–Младшая сестра, – быстро ответил Мак, не дав мне, ничего сказать.

Джейси, будто не замечала меня, Мак рассказывал о нашей работе, Моника ерзала на стуле передо мной, Нейди переглядывалась со всеми, кроме меня, я молча ел.

–Так, какой парень дал тебе коктейль, после которого началась драка? – спросила Нейди Джейси, очень громко, учитывая, что мы все сидели рядом друг с другом.

–Не знаю, думала, Мак и Янис знают.

–Понятия не имею.

–Это ребята с работы, видимо, друзья друзей.

Закончили мы ужин в неловком молчании, я допивал воду, мы с Джейси остались одни:

–Извини, Янис…. – пробормотала она.

–Все в порядке.

–Я, просто, не знаю….

–Просто, теперь пей только то, что сама себе наливаешь, и Монике передай.

–Хорошо, – виновато произнесла она.

Я улыбнулся       Я улыбнулся ее виноватому виду.

–Пойдем, на крышу.

–Зачем?

–Ты же хотела потанцевать.

–Все время будешь напоминать об этом?

–Пока не надоест.

–А когда надоест?

–Никогда, – усмехнулся я.

На крыше было немного прохладней, чем я ожидал, потанцевав, и все еще держа ее руку в своей, ощущая ее дыхание на своей шее, я поцеловал ее, и тут произошло то, чего       На крыше было немного прохладней, чем я ожидал, потанцевав, и все еще держа ее руку в своей, ощущая ее дыхание на своей шее, я поцеловал ее, и тут произошло то, чего ждут все люди, всегда, чувство, что так и должно быть, чувство, что теперь, все так, как надо. Это, было мило, по-другому не опишешь, я вел себя, как мальчишка, и она тоже, как маленький ребенок. Спустя пару недель, я установил проектор в своей комнате, чтобы смотреть фильмы, там было темно, и прохладно, можно укутаться в одеяло, Джейси рядом, мы начали смотреть фильм. Я гладил ее волосы, и они заплетались в моих пальцах, когда касался ее шеи, она просила не щекотать ее, и весело заливалась смехом. Я так и не понял, о чем был этот фильм. Мы говорили о моей семье, зачем сюда переехал, и как на это отреагировал мой младший брат. Она слушала меня с интересом, временами прерывая вопросами. Когда я спрашивал о ней, она отшучивалась, и чем больше она смеялась, тем больше сожалений я испытывал. Она рассказала о дружбе с Моникой, с Нейди, они сдружились после первой вечеринки. Мы проголодались, заказал еду, было приятно, когда она откусила кусочек пиццы, которую я держал в руках. Ближе к девяти вечера начался ливень, мы лежали на полу, укрывшись одеялом и слушая шум дождя. За окном завывал ветер, и я ближе притягивал к себе Джейси, чувствовал ее дыхание, ее волосы касались моей шеи, и я шумно выдохнул. Ее глаза светились, но она молчала:

–Все как-то быстро и ветер на улице сильный.

–Да, ветер сильный и холодный.

–Мне это нравится.

–Холодный ветер, не боишься заболеть?

–Всегда боялась, сейчас же как-то надоело бояться.

Мы молчали, это было не напряженное молчание, а непринужденное, молчание не было пустым, это был разговор. Мне нравилась ее робкая неуверенность, то как она говорит, слегка растягивая слова и пытаясь говорить ниже, хотя голос ее звонкий, как и смех.

Двадцать три

Джейси проводила немного времени у меня, все было, как-то дозированно, мне это нравилось. В тот вечер вторника, она неожиданно пришла, без предупреждения:

–Я переночую?

–Да, конечно.

Ее глаза бегали, она немного тря      Ее глаза бегали, она немного тряслась:

–Джейси…. Что-то произошло?

–Нет, просто, просто, – она подбирала подходящее слово, – я скучала по тебе, – не похоже на нее.

Она подошла ко мне и крепко обняла, я был немного растерян, поцеловал ее волосы, взял за подбородок и посмотрел в глаза, она сдерживала слезы и страх, вывернувшись из моих объятий, она пошла в ванну:      Она подошла ко мне и крепко обняла, я был немного растерян, поцеловал ее волосы, взял за подбородок и посмотрел в глаза, она сдерживала слезы и страх, вывернувшись из моих объятий, она пошла в ванну:

–Принеси пожалуйста полотенце!

Я отнес ей чистое полотенце, футболку. Джейси вышла оттуда минут через двадцать, я ждал ее и не решался спросить, боялся, сделать хуже. Она сразу пошла в мою комнату, я за ней, Джейси уже легла, и смотрела на       Я отнес ей чистое полотенце, футболку. Джейси вышла оттуда минут через двадцать, я ждал ее и не решался спросить, боялся, сделать хуже. Она сразу пошла в мою комнату, я за ней, Джейси уже легла, и смотрела на меня, как–то выжидающе:

–Янис, ты знаешь, мне страшно.

Я подошел, лег рядо      Я подошел, лег рядом:

–Чего ты боишься?

–Дашь мне время?

Я молча обнял ее, п      Я молча обнял ее, поцеловал в шею, и заметил синяк, но промолчал. Это, как-то странно, я вроде это все уже чувствовал, и переживал, сталкивался с такими же решениями, просто с другими людьми, наверное, приходил, к таким же выводам, может к другим но итог один и тот, же, я оставался все, там же, и не мог сбежать ниоткуда, потому что это все было во мне. Наверное, хорошо, уметь все забывать и все решать, как по щелчку, но увы, это невозможно, иначе перенаселение. Я всегда сталкивался с одним и тем же, потому что не переборол, не перерос, не решил, везде не, и закончится это не, когда я смогу сделать из него да, настанет ли этот день? У каждого, свой наркотик, кто–то пьет, кто–то ест, кто-то придумывает проблемы, какие еще виды зависимости, известны? Чем заглушить, свои мысли, которые давят, которые видишь везде, но не меняешь, ничего не меняешь? Лишь предпринимаю слабые попытки. К жизни возвращают мысли о семье, без меня они не справятся, и то надуманные мысли, ложные. Вроде, все хорошо, все, что есть, но нет действий, результат, именно того, которого я хочу, я перестаю чувствовать, и все снова, ведь результат, которого жду невозможен, этот обман самого себя, невозможен, я не должен так поступать. Мысли метались волнами, они бились о реальность, как о скалы, я же понимал, что был не прав, не должен был, что-то легко коснулось моей ноги:

–Ты, когда-нибудь хотел поговорить, о чем, о чем сам не понимаешь? Что, что–то наполняется изнутри, но выразить это невозможно?

–Кажется, я только сейчас думал об этом, – смотрю на нее, – о чем ты думаешь?

–Просто, все вроде так хорошо, но я не знаю, это не как пустота, которая была, она заполняется, чем то, неизведанным, которое хочется излить, порыв.

–Порыв к бесконечности? – усмехнулся я.

–Да, точно! Будто, стоишь у берега ночью и вот, он этот порыв, это слегка касается тебя, заставляет улыбнуться, но ты не улыбаешься, потому что тебе итак, хорошо, и это улыбка, станет пошлостью, не тем, что ты, я жду сама от себя….

Кто эти люди, которые появляются в нашей жизни, не тогда, когда ты хотел, а раньше или позже, зачем они, и что они докажут, покажут, смешно, ведь? Не вызов обществу, а свое желание, быть непонятым, переживать и создавать страшные ситуации, и то, как из них буду выбираться. Я всегда боролся с самим собой, это нечестно, моя голова ведет неравную борьбу со мной, я ведь знаю, что проиграю своим привычкам, мысли, которые питали каждый день в течении уже почти нескольких лет, и рядом лежит она, что заставляет о многом позабыть, но я возвращаюсь к прежнему. Поглощает, возвращаюсь к прошлому, ведь оно преследует меня, и пора просто встретиться с ним, если даже уже возвращаться не к чему и ни к чему, только зачем следовать за призраком?

–Что?

–Что?

–Ты сказал, зачем следовать за призраком?

–Вслух? Я и не заметил, что сказал это вслух.

Девять

Джейси не говорила о своих синяках, не ударилась, не упала, ничего, Моника тоже молчала. Я не вытерпел, и все же спросил Джейси об этом, в ответ она разозлилась, не объяснила и ушла. Я не пошел за ней, был день, я надеялся, что доберется она нормально, это, во-первых, а во-вторых я не мог понять, что ужасного может скрываться за этими синяками. Около недели она не давала знать о себе, молчал и я, было трудно, хотел знать, как она себя чувствует, но стоило дать ей время, как она и просила. Я не знал, что делать, прошло всего лишь семь дней, не понимал, что сделать:

–Мак, лучше позвонить Джейси или встретиться?

–Встреться, купи ей цветы или что-нибудь еще.

–Ты решил, наши с ней отношения могут быть не проблемными?

–Ты стал немного другим, и при этом остался собой, и Нейди говорит, что ты хорошо влияешь на Джейси.

–А раньше что-то было не так?

–Янис, я не знаю точно какие у нее проблемы, но они связаны с ее семьей, тебе стоит поговорить с ней.

–Ты мог мне сказать об этом пораньше?

–Не мог, тебе стоило решить, собираешься ты с ней продолжать отношения или нет.

–Ты думал я ее оставлю, из-за того, что она мне не говорит, откуда у нее синяки?

–Ты ведь вполне мог с ней так поступить.

–С ней не мог.

–Янис, нам просто нужно идти дальше, а ты хватаешься за нее….

–Я не хватаюсь за нее.

–Ты же с ней, после того, как ее напоили, сам-то, как думаешь?

Откуда вдруг столько благородства… в каждом из нас? Я разозлился и вышел из дома, но разозлился на то, что Мак был прав, я мог так поступить, и поступал. Было пасмурно и уже стемнело, я пошел к Джейси.

–Привет Джейси, где именно ты живешь?

–Янис…

–Джейси, ты в порядке?

Ее голос был испуганным, встревоженным.

–Какой у тебя дом? Я возле тебя.

Она долго молчала, но смогла мне ответить, и я побежал. У меня не хватило бы терпения просто постучать в дверь и ждать, из- за этого я просто ворвался к ней, домой не думая ни о чем. Джейси сидела на полу в своей комнате, все двери и окна были раскрыты настежь, она вся дрожала. Джейси сидела в белом халате, босая и с мокрыми волосами. С ее рук и ног стекали мелкие капли воды. Она не подняла головы, когда я вошел. Я лихорадочно соображал, что мне следует сделать укрыть ее одеялом или закрыть все окна и двери. В начале, закрыл окна, взяв полотенце, протер ее руки, волосы, укутал Джейси в одеяло и обнял. Она не спала, но и не открывала глаз. Тогда, я впервые испытал страх, страх, который окутывал полностью.

–Прости.

–Джейси… Джейси давай я высушу тебе волосы.

Когда я укладывал ее на кровать, то случайно коснулся ее ног, они были ледяными, нашел ее теплые носки, укрыл двумя одеялами, сделал для нее горячий чай. Войдя с чаем в руках в спальню Джейси, увидел, что она уже переодетая сидела на кровати. Я протянул ей чашку чая, она взяла ее и поставила на пол, потом подошла ко мне и обняла, засунув свои руки под мою футболку. Ее ногти впивались в мою спину, она все крепче прижималась ко мне. Я чувствовал ее запах, запах Джейси, а не аромат ее духов. Ее влажные волосы щекотали мою шею, мои теплые руки крепко сжимали ее холодное тело.

–Прости, извини, – все время говорила она, – Мне нужно было сказать, прости….

Она не смотрела на меня, боясь встретиться со мной взглядом. Я не понимал за, что она извиняется так долго, не за семь дней же.

–Джейси, пойдем отсюда.

Она с улыбкой посмотрела на меня и покачала головой:

–Нет, мама улетела.

–Когда она вернется?

–Пока не знаю, она позвонит.

Это были дни, пропитанные моей еще больше усилившейся заботой к Джейси, хотелось от всего ее уберечь. Мы могли целый день напролет просто сидеть на полу напротив друг друга и говорить о ерунде. Она носила большие свитера, которые скрывали ее запястья, когда я замечал ее синяки, внутри все сжималось, и видимо это отражалось на моем лице, Джейси пыталась быстро спрятать их. Я позвонил Маку и попросил его пригласить к нам Монику и Нейди. Мы с Джейси вышли на прогулку вечером, она шла рядом со мной, я взял ее за руку, наши пальцы переплелись. Идти с ней в молчании было комфортно, не нужно было говорить, чтобы заполнить тишину. Тишину и так заполняли мои чувства к ней, как оказалось, они были, но понял я эти поздно, когда все произошедшее не имело смысла для нее, по дороге домой, я купил фрукты и цветов. «Как мило!», – сказала она, и весело залилась смехом. Дома нас встретили Моника, Нейди и Мак, и кем-то из них приготовленный ужин, пахло чем-то подгорелым, но я готов был съесть и подгорелый ужин, главное, что он приготовлен моим другом.

–Джейси! Ты выглядишь, так, будто Янис не давал тебе спать вообще, – звонко рассмеялась Моника, спустя пару секунд поняв, что она сказала не то, что следовало, Моника опустила голову и начала, что-то бормотать.

–Да, ночью особенно, – весело подхватила Джейси и звонко рассмеялась.

Весь вечер я смотрел на нее и удивлялся тому, как она легко и непринужденно говорила со всеми, как смеялась, даже не над смешными шутками, как смотрела на меня, и каждый раз крепче сжимала мою руку, когда мой взгляд останавливался на ней. Она сидела рядом со мной, и я реагировал на каждое движение с ее стороны, не хотел, чтобы она отдалялась от меня хоть на сантиметр, я все ближе притягивал ее к себе и крепче обнимал. Джейси все больше смущалась и пыталась хоть немного отодвинуться от меня, но на меня это действовало наоборот. В итоге, я просто стал целовать ее в шею, а она нервно ерзала рядом со мной, доставляя мне удовольствие, своим смущением. Мак под каким-то глупым предлогом ушел с девчонками, и я, наконец-то смог посадить Джейси к себе на колени и поцеловать ее.

–Пожалуйста, не делай так рядом с Моникой и Нейди…

Я прервал ее слова поцелуем:

–Как так? – прошептал я и снова стал покрывать поцелуями ее шею.

Джейси легко отстранилась от меня и сказала, что хочет полежать, мы пошли в мою комнату и она, смотря мне в глаза, стянула с себя кофту, подойдя ко мне, Джейси легонько коснулась своими губами моей шеи, я резко схватил ее и повалил на кровать. Она весело рассмеялась, запуская руки в мои волосы, я крепко обнимал ее, и мне было страшно услышать ответ на свой вопрос:

–Когда приедет твоя мама?

Я почувствовал, как Джейси напряглась и отстранилась от меня, она взяла мое лицо в свои руки и прошептала:

–Я сама это решу.

–Нет, Джейси, я не могу позволить этого….

–И что же ты собираешься сделать?

Я понимал, это ее мама, Джейси любит ее, чтобы это ни означало, но как это «мама» могла так себя вести, я не понимал ее «маму», не мог и не хотел. Я был в растерянности, и не знал, что могу сделать, что если ничего? Снова, снова, бессилен, снова невозможен, это бессилие, каждый раз сталкиваясь с этим, давно пора бы приобрести иммунитет. Все происходящее было, игрой в театре на главной сцене, а все до, репетицией:

–Ты останешься со мной.

–Нет, я поеду домой.

–Наедине ты с ней не останешься.

–Янис, все это звучит благородно и красиво, но…

–Джейси! – я просто закричал на нее, не в силах слышать этот бред, – это не благородство, это страх! Страх… страх за тебя, который не покидает. Мне страшно, оттого, что с тобой может произойти….

Я не в силах был закончить это предложение, это уже слишком, Джейси в ответ крепко обняла меня и пыталась поцеловать, но я лишь что-то бормотал о страхе. Эта женщина не объявлялась, Джейси жила со мной, но теперь я не мог нормально спать. Практически, каждую ночь мне снилось, что все тело Джейси в синяках, а меня просто не было рядом с ней, я не успевал защитить ее, не успевал, как всегда.

–Все, Янис, хватит!

–Что Мак?

–Ты думаешь, я не понимаю, что происходит? Ты не можешь нормально спать, у тебя синяки под глазами, ты… ты выглядишь как раньше.

–Мак, все будет в порядке.

–Когда все будет в порядке? Мы здесь, чтобы жить нормально, нормально! – Мак орал.

–И что же ты мне предлагаешь?

Мак зло и бессильно посмотрел на меня, он не видел выхода из этой ситуации, спасать дочь от своей же матери? От матери, матери, в таком случае может найти ее отца? Если даже сумею его найти, на это уйдет много времени, но когда я его найду, захочет ли Джейси жить с ним? Вдруг он живет в другой стране? Даже если так, главное, чтобы у нее была спокойная жизнь, я уеду с ней. Я думал над этим, и не мог решить, что предпринять. А что если, ее отец даже хуже, чем ее мать? В этот же день, Джейси забрала свои вещи и уехала, ничего не сказав. И все по классике жанра, на звонки не отвечала, из дома не выходила, я не мог ее найти, она словно испарилась. Моника также пропала, Нейди, ничего не знала. Я весь ушел в работу, мне было страшно, что Джейси уехала куда-то с мамой, но найти либо ее, либо Монику, представлялось невозможным. Я работал на износ и практически не спал, если же мне удавалось поспать, то я видел кошмары, мне снилось, что Джейси вся в синяках, просит о помощи, но никто не приходит. Я был зол на свое бессилие, и не замечал, как день сменяется ночью, как Мак в это время затевал свое расследование о матери Джейси, утверждая, что здоровые люди, так себя не ведут. Спустя месяц, ночью к нам вломились пьяная Джейси и трезвая Моника, которая еле удерживала на ногах вторую. Я был настолько потрясен, что не сразу помог Монике, вмешался Мак, и быстро отпихнув меня, затащил Джейси в мою комнату.

–Янис, прости меня, прости, – пьяно бормотала Джейси, сидя на моей кровати, взгляд ее блуждал, – Я слышала твой разговор с Маком, я не хотела приносить тебе новые проблемы, и у тебя там была другая, или она еще есть?!

После последних слов она внезапно разрыдалась, затем резко поднялась, держа в руках бутылку вина.

–Янис, я так скучала по тебе, – бормотала Джейси, обнимая меня и попутно выливая на меня содержимое своей бутылки, которое, как, оказалось, было не вином, – Ты простишь меня? Прости меня, Янис…– снова поток слез.

Я молча смотрел на нее, испытывая облегчение, не заметил новых синяков, старые почти зажили. Я все еще был зол на нее, но теперь хоть стало ясно, почему она пыталась исчезнуть. Я попытался снять с нее грязную одежду, но Джейси каким-то образом умудрилась стянуть с меня футболку и уже целовала мои плечи, попутно извиняясь, что разлила содержимое бутылки. У меня все-таки получилось уложить ее спать, сняв с нее грязную одежду. Джейси не отпускала меня даже спящей, и так впервые за месяц, я смог нормально уснуть. Мне казалось, я проспал всю ночь, когда Мак разбудил меня.

–Мак, дай поспать.

–Нет, Янис, нужно поговорить… о Джейси.

Я быстро вышел за ним, и мы скрылись в комнате Мака, краем глаза я заметил спящую Монику в нашей гостиной.

–Что такое, Мак?

–Ее мать больна, как только я узнал, о синяках, подумал, что это ненормально, когда мать избивает своего ребенка, и, – пауза, – подобное повторялось не один раз….

–Не один раз….

–Янис послушай меня, у ее матери бывали вспышки ярости, неконтролируемые, и под ударом всегда была Джейси, ее мама не понимала, что делает, но после последнего раза, она решилась пройти обследование, и все оказалось гораздо хуже, чем просто вспышки ярости, и…

–Откуда ты это знаешь…?

–Потише, Янис, ее мама сейчас проходит лечение там же, где и Нэт…

Быть этого не может, я не мог произносить ее имя, и все происходящее казалось нереальным. Меня охватил страх, непонимание, я с трудом соображал, пытаясь собраться с мыслями и вернуть себе возможность думать, мысли скакали, перед глазами проносились улицы, рыжие волосы, тихий смех, скромная улыбка, ночь…. Это ночь…, что-то с грохотом упало, как же возможно, что на два города, разве всего одна больница? Пытаясь сбежать от своего прошлого, я вновь оказываюсь в нем, только теперь все гораздо сложнее, теперь я должен успеть. Неужели предстоит пройти все заново? Если да, то теперь должен успеть, этот страх, снова окутывает, и надо его сбросить, забыть, только, так все получится, не бежать, не убегать, сожаления, туман, я просто стоял или сидел, и не понимал.

–Янис…

–Чем она больна?

–Не знаю, я лишь смог узнать, что сейчас ее мама посещает изредка эту больницу, и…

–Ты сказал, что все гораздо хуже.

–Да, ей не могут поставить диагноз, помимо неконтролируемых вспышек гнева, у нее бывают провалы в памяти, и всю информацию об ее болезни не предоставили, и, и возможно это генетическое заболевание, скорее всего, что у Джейси тоже…

После этих слов, я все слышал, как через толщу воду, Мак что-то говорил, пытался объяснить мне, что все это не точно, и не доказано, и что все будет в порядке, но я его не слушал, я провалился в один из своих кошмаров, еще до встречи с Джейси.

Натали, Мак, Ян

Стояла теплая летняя ночь, я и Натали лежали на большом поле и смотрели на звезды. Небо нависало над нами плотными слоями, каждый из которых был осыпан звездами, казалось, протяни руку, и я смогу прикоснуться к одеялу из звездного неба.

–Янис, знаешь, я люблю тебя.

–Натали, и я тебя люблю, мы столько лет дружим я уже и не представляю свою жизнь без тебя.

–Янис, я не об этом…– прошептала она и замолчала.

Я понял, всю глупость происходящего, потому что никогда не видел в ней девушку, она была для меня другом, сестрой, но не более, я не знал, что сказать и просто молчал.

–Янис, поцелуй меня.

–Нэт…– я тяжело вздохнул, – я не могу обманывать себя и тебя, пойдем отсюда.

Подождав пока она подымится, я с трудом боролся с желанием немедленно сбежать от нее. Как бы мне не хотелось причинять ей боль, я уже это сделал, и в тот момент, я мог только восхищаться ее смелостью. Но я не мог относиться к ней так, как она того желала. Это был бы самый жестокий обман, и лучший выход, который я видел в той ситуации, было просто разорвать с ней все отношения, и сохранить лишь ее образ в памяти, как моего близкого друга. Мы молча шли всю дорогу, проводив ее домой, я облегченно вздохнул, зная, что теперь она дома, но я потерял друга, а ей придется мучиться безответностью. Мак догадывался, что произошло, и молчал, мы скучали по Нэт, ведь дружили с детства. В десять лет я обещал ей жениться на ней и назвать нашего первого ребенка, будь она девочка или мальчик Мак. В шесть она упала и разбила коленку о тротуар, я бил его палкой, крича, чтобы, он не обижал мою Нэт. В пятнадцать у нее был первый парень, который бросил ее, и мы с Маком избили его, так что пришлось всю ночь провести в полиции. В тринадцать она приготовила нам подгорелые блины, из прокисшего молока, и мы втроем всю неделю пролежали в больнице. В шестнадцать у Мака умерла собака, и мы втроем рыдали, как дети, не выпуская Мака младшего из объятий. Один раз мы так напились, что обещали друг другу жить втроем, и узнали мы об этом только из видео, которое сняла шпионка Мелисса. В семнадцать она призналась мне в любви, и все пришлось перечеркнуть. Нэт перестала говорить и с Маком, чему он даже не удивился, понимая, что любое воспоминание о нас, будет отдаваться в ней болью. Я же не понимал, как смог допустить, чтобы любовь Натали переросла из дружеской в нечто большее. Предпоследний год в школе был сложным, мы видели ее каждый день, но не могли поздороваться и узнать, как ее дела. Нэт подружилась с другими ребятами, а мы с Маком все же следили, чтобы ее никто, не обижал, но в один день я ошибся.

Обычный школьный день, приближалась весна, и я прогулял последний урок. Такое случалось довольно редко, но в тот день я решил уйти пораньше, изменив своей привычки дожидаться пока Натали сядет в школьный автобус. На следующий день я узнал, что домой она так и не доехала, ее перехватили какие-то уроды и изнасиловали. От пережитого, она легла в психиатрическую клинику, а увидев меня, кричала, чтобы я к ней не подходил. Она стала бояться всех парней и мужчин. Врачи предполагали, что это не только из-за пережитого, но и из-за какой-то травмы, связанной с парнями. И это было из-за моей тупости, как мог я отвергнуть ту, что берег с детства, как мог я не замечать, что происходит в душе у Нэт, которая росла вместе со мной? Тех уродов так и не поймали, а мы с Маком не могли понять, как такое могло произойти с ней, да еще и днем. Позже выяснилось, что она подружилась с сомнительной кампанией ребят, и начала проводить с ними практически все свое время, редко приходя ночевать домой. А я все упустил, я был слишком занят тем, чтобы не причинить ей боль своим присутствием, заполнял свое время программированием, случайными девушками и мыслями о переезде, чтобы также не причинять ей боль своим присутствием. Мак пытался убедить меня, что это не моя вина, но я знал, что мне стоило хоть попытаться принять ее чувства, а не отталкивать ее и исключать из своей жизни. Я не оставил ей даже Мака, который смог бы приглядеть за ней и все предотвратить. Я винил себя каждый раз, вспоминая о произошедшем, так, что папе пришлось вправлять мне мозги. Самобичевание было приостановлено, но я был сломлен.

–Янис! Янис! – он смотрел мне в глаза недоверчиво, слегка прищурившись.