Функция крови

Прежде, чем идти готовиться к уроку, Андреа решила задержалась в парке у школы, расчищенный перед наступлением зимы от дикий растений, наступающих со стороны леса. Вдохнув полной грудью воздух, наполняемый запахом прелых листьев и холодной воды, Андреа подняла глаза вверх, к кронам сосен. Взгляд скользнул по голым стволам, с детства кажущихся ей поцарапанными огромными когтями и она на мгновение задержала дыхание, проваливаясь в омут воспоминаний.

Вид сосен всегда возвращал ее к происшествию в лесу, которое она пережила в детстве. Что на самом деле спасло ее тогда, когда бандит тащил ее к дороге, Андреа так и не узнала. Память практически стерла образы того дня, оставив только холодной темное пятно, возникшее перед ней в лесу и, как казалось сейчас, звук утробного рычания, но быть уверенной в том, что это все не дорисовала фантазия, Андреа не могла.

Единственное, что никак не вязалось с известной легендой – это то, что темное пятно совсем никак не походило на медведя. Живого медведя Андреа вблизи никогда не видела, но по описанию в книгах знала, что размер даже самого большого медведя должен быть в несколько раз меньше той тени, которую она видела. Возможно испуганное детское сознание могло слегка приукрасить события, но то, что стояло перед ней в тот момент, точно было высотой с пару крепких лошадей.

О своем спасении она никому не говорила. В иные моменты ей казалось, что мама обязательно должна знать ответ на вопрос о том, что же это было за темное пятно, но заводить этот разговор никак не решалась, словно чувствуя вину за случившееся.

С герцогом Марешем Андреа после случившегося виделась буквально пару раз. От соседей она знала, что он окончательно поселился в Иваждине, занимаясь делами своей больницы и стал все реже выезжать куда-либо. По возвращении из университета Андреа была полна решимости поехать в замок, чтобы встретиться с Шандором, которого на тот момент она не видела уже много лет: спустя три года после случившегося с Андреа он совсем пропал из города. Как объяснила ей мать – в восемнадцать лет он занял место отца и стал управлять делами замка, а это подразумевало постоянные разъезды в столицу и в разные уголки королевства. Несколько лет Андреа скучала по нему, но потом чувства притупились, оставив после себя только светлые воспоминания и тревожить его лично Андреа уже не решилась.

Вдалеке раздался звук колокола, собиравшего учеников на урок и Андреа вынырнула из воспоминаний. Белокаменная школа, уютно пристроившаяся среди луга в окружении своих темных пристроек, напоминала огромную толстую утку в окружении крошечных утят. Улыбнувшись, она прижала к груди стопку листов и прибавила шаг.

Глава 3. Болезнь

Начало зимы во Вранчеве выдалось тяжелым: в одном из районов королевства в сезон выдался неурожай и для предотвращения голода туда отправили едва ли не половину запасов из амбаров города. Осознав просчет и опасаясь голода уже в самом Вранчеве, королевская канцелярия постановила изыскать резервы, но время, которое требовалось на поиски и перемещение провианта, играло против обычных жителей.

Андреа голод точно не угрожал и от этой мысли ей иногда становилось несколько неловко – ни ее мать, ни она сама никогда не бедствовали. Станка, будучи довольно экономной, сохранила свое приданое и небольшое наследство покойного мужа, объединила его с заработанным за всю жизнь капиталом и удачно отдала все деньги крупному столичному банку. С тех пор на их счету каждый квартал образовывалась дополнительная сумма денег, о чем Станка, конечно же, никому не говорила. Даже в том случае, если бы амбары Вранчева полностью опустели, денег в банке хватило бы на покупку продуктов по столичным ценам на полгода вперед.

Однако оставаться полностью спокойной Андреа не могла и причиной ее переживаний был вовсе не финансовый или продуктовый вопрос. Еще в середине осени она стала замечать, что мать словно выпадает из канвы разговора или забыла события прошедшего дня, но не придала этому значения, списав на усталость. С первыми заморозками мать споткнулась на ровном месте на пороге своей спальни, а затем осела на кровать, тяжело дыша, словно сама испугавшись чего-то.

Андреа всеми силами отгоняла от себя дурные мысли и тут же ругала себя за попытки спрятаться от очевидной проблемы. С матерью творилось что-то нехорошее, но начинать разговор об этом Андреа боялась.

С каждой неделей руки и ноги матери продолжали слабеть и скрывать это становилось все труднее. Обычно разговорчивая, она замкнулась в себе и стала больше молчать, чтобы не выдать провалы в памяти и проблемы с речью, которые проскальзывали все чаще. В один из вечеров, когда мать ушла читать книгу, Андреа отметила, что она сидит около получаса не переворачивая страницы, но промолчала. Аптекарь в лавке бессильно разводил руками – без назначения врача он не мог продать большую часть лекарств, врач не появлялся в городе уже несколько недель, а симптомы походили на болезнь, от которой и вовсе нет лечения…

Наутро Андреа вскочила в постели, разбуженная звуком разбитого стекла. Выбежав в кухню, она обнаружила мать с вытянутой рукой, стоящей над разлетевшимся вдребезги стаканом.

– Мама, с тобой что-то происходит. Нужен врач, – выпалила Андреа, уже не боясь разговора.

– Что-что. Просто старость, – неожиданно спокойно процедила мать, переступая осколки и отходя к окну.

– Как ты себя чувствуешь? Давай я найду герцога Мареша… Он ведь врач. Вдруг он в замке.

– Еще чего! Не вздумай. Я очень сильно разозлюсь на тебя, если ты притащишь алхимика в дом.

– Какая разница, кто он, – промямлила Андреа, подметая осколки, – У него больница, он лечит людей…

– Цена слишком высокая у его лечения.

– Мне не жаль денег на твое лечение.

– Я не про деньги.

– Мама, нельзя просто ждать. Мне соседка пару дней назад сказала, она сказала, что у тебя…

– Вот как наступит, так и поговорим.

– …глиняная лихорадка. Если она начнется, ты не выживешь.

Мать поморщилась и закашлялась.

– Похоже, что она. Если пришло мое время умереть, то ничего в этом страшного нет. И знаешь что? Я смотрела тут планы твоих уроков. Не обижайся, но ты очень слабо подготовилась. Езжай в библиотеку. Моих записей уже не хватает, так что не хитри, поезжай и готовься нормально.

Андреа промолчала, глядя на то, как мать собирается с силами, чтобы переступить порог кухни и уйти в свою спальню. Эту женщину, к которой стремились и которой восхищались, не могла сразить болезнь, которой болеют суровые крестьянские мужики в шахтах. Не могла! Это было бы просто ужасной несправедливостью, которую сама жизнь не может допустить!

Уже неделю Андреа практически не переодевалась в домашнее платье, будучи всегда готовой бежать в лавку к аптекарю, надеясь, что туда привезли нечто большее, чем обычные обезболивающие средства. Терпение ее откровенно заканчивалось, а упрямство матери начинало вызывать раздражение, все время смешивающееся со противной тревогой.

На следующий день, несмотря на крупные снежные хлопья, летевшие с неба, Андреа действительно отправилась в столицу. Подготовка к урокам интересовала ее в меньшей степени – куда больший интерес представляли столичные аптеки.

Столицу, Эстарварош Андреа не любила: город выглядел мрачным и полным мест, где можно нажить неприятностей: на вокзале промышляли карманники, а в темных и узких переходах старых районов можно было нарваться и на более серьезных разбойников. В магазинах и лавках тут и там пытались обсчитать или обвесить – словом, каждый раз, как она приезжала в столицу, ей приходилось держать ухо востро, поэтому в поезд, идущий обратно, она садилась ужасно уставшей. Нелюбовь к столице с юношеских лет привела ее к тому, что для обучения учительскому делу Андреа выбрала не Крестьянский университет, а маленький Красный университет в том самом Лецине, ярком и шумном городке на берегу океана, откуда в столицу шла крупная дорога через Вранчев. Правда, большинство соседей были уверены, что сделала она это из-за расположенного рядом военного училища, в котором, по совпадению, учился Юлиу, а оба они не спешили разубеждать окружающих в обратном.

Поезд начал замедление и Андреа скользнула взглядом по пышной, но однообразной столичной архитектуре, практически полностью состоящей из бело-голубых зданий. В зимнее время Эстерварош казался ледяным королевством и это, наверное, должно было подчеркивать характер северной столицы, но в действительности быстро наскучивало. Андреа, привыкшей к разнобойным, построенным в разное время крестьянским домам и буйной лесной природе вокруг, предпочла бы прожить жизнь либо на окраине такого города, либо вовсе где-то далеко от него.

В одной из столичных библиотек Андреа хорошо знали. Шепнув, какие материалы ей нужны, Андреа оперлась на стойку из светлого ореха и задержала взгляд на изящной лампе с зеленым плафоном. Дрожащий свет словно на мгновение загипнотизировал ее, остановив бег мыслей, но легшая на стойку стопка книг и заметок вернула Андреа в реальность. Молча поклонившись, Андреа забрала учебники и заметки села в самый дальний угол небольшого библиотечного зала, пустого в разгар рабочего дня. Когда Андреа ослабила стопку, из листов заметок выскользнул маленький белый томик размером с ладонь. Покрутив обложку без надписей, которая выдавала самодельную книгу и, раскрыв ее на титульном листе, Андреа обрадовалась: книжица содержала в себе описания жизни аристократических семей, в разные годы живших в окрестностях замка Иваждин.

Почему бы и не узнать об этом больше?

Просидев над записями учителей несколько часов и выписав все, что могло пригодиться, Андреа потянулась и знаками показала библиотекарю, что хочет забрать маленькую белую книжку, но тот отрицательно покачал головой. Тогда она сложила руки на груди, отдала все, что ей принесли, помощнику и послав воздушный поцелуй, выскочила из библиотеки, успев заметить, как библиотекарь махнул рукой. Он знал, что она всегда возвращает книги, а она знала, что он ворчит для порядка – на этом уже много лет строилось их общение.

Замерев на столичной улице, Андреа вдохнула полной грудью, укладывая книжку во внутренний карман пальто. В Эстарвароше запах отличался от того, к которому она привыкла: Вранчев пах влажным мокрым камнем, лесом и хлебом, столица пахла мазутом, кожей, которую здесь чаще носили как часть одежды, чем в сельской местности и парфюмерией. Где-то здесь, среди каменных домов, как ей помнилось, располагалась небольшая аптекарская лавка, в которую Андреа собиралась заглянуть, поэтому она привстала на носочках, оглядывая улицу поверх толпы и зашагала в сторону.

Если бы там нашлось бы средство, которое может помочь, она без сомнения купила бы его в ту же секунду.

Толкнув дверь в аптекарскую лавку, Андреа осторожно кашлянула, привлекая внимание. Снаружи, сквозь приоткрытые занавески, лавка казалось аккуратной и светлой, но внутри оказалось неожиданно темно и тесно.

– Добрый день! Смогу помочь?

– Я бы очень хотела, – Андреа мельком заметила гербовый перстень и поклонилась, параллельно отметив, что владелец лавки говорил с акцентом, как иностранец.

Мужчина скрестил перед собой руки и дружелюбно улыбнулся. Огоньки от свеч, тускло освещавших лавку, блеснули в плоских стеклышках очков-половинок.

– Мой вопрос, возможно, покажется наивным, но я уже довольно долго ищу ответ. Пока безрезультатно. Скажите, есть ли в стране какое-то надежное лекарство от глиняной лихорадки? – Не в широком обиходе. И оно алхимическое, если это допустимо для вас. – Признаюсь, господин, я, наверное, не полностью знаю, чем такие средства опаснее других. – Последствия от употребления которых могут быть хуже, чем последствия болезни. – Что же это за лекарства такие, если от них хуже. Аптекарь промолчал. – Я все же хотела бы попробовать его найти. Можете ли вы подсказать, мне…? Мужчина пожал плечами. – Попробуйте спросить у военных в каком-нибудь форте. Может быть великодушно поделятся. Если оно поможет, то поможет быстро.

– В каких случаях оно может не помочь?

– Если вы будете применять его самостоятельно, без консультации с врачом, разбирающимся в таких вопросах.

– Спасибо, господин. Да, в нашем городе есть несколько врачей, я обязательно спрошу. Другого варианта ведь нет, верно?…

Мужчина покачал головой.

– Ни один порядочный человек не продаст вам это средство без назначения врача-алхимика. Вы же знаете закон.

Андреа огляделась, вспоминая, нужно ли ей что-нибудь, но не придумав ничего, еще раз поклонилась и вышла.

Военных фортов или казарм вокруг Вранчева не было, поэтому она мысленно скользила по карте Освена. Между столицей и ее городом, на окраине леса точно находился Форт Шобор, а дальше, на северо-западе от Эстервароша в сторону океана был Форт Сподви. Ничего другого на ум не приходило, но Андреа успокоила себя тем, что на целое герцогство не могло быть всего два военных форта. Если средство там есть, то она обязательно найдет возможность получить назначение и из-под земли, за любые деньги выкупит это средство…

Полная решимости, Андреа свернула в сторону банка и сняла несколько тысяч марок наличными в кассе прежде, чем сесть на поезд до Вранчева.

Откуда в сильной, всегда энергичной женщине взялась болезнь, Андреа не могла предположить. Ни сырости, ни грязи, ни работы в карьере или шахте, от которых эта болезнь могла начаться, в жизни простой школьной учительницы никогда не было. Внутри Андреа теплилась надежда на то, что у матери все-таки другая болезнь, но выяснить это стоило наверняка.

Поезд набрал ход и Андреа заметила на стене вагона карту королевства. Пересев ближе к ней и слегка задрав голову, она попыталась найти военные форты.

В порту могут быть торговцы из дальних стран… Пажов… Нет, Пажов слишком далеко, да еще и за горами, гонец туда доберется совсем не скоро… Стежич, на западе герцогства Мареш-Йору? Нет, это еще дальше. Ближайший к Вранчеву – Шобор. Но он какой-то маленький. Впрочем, форт Ареловичи еще меньше…

Андреа вздохнула. Как бы ни хотелось ей верить в то, что решение найдется так просто, она понимала, что вряд ли военные, даже если обладают уникальным лекарством, поспешат им делиться. Время играло против нее, поэтому поиски стоило ускорить…

Может быть, обратиться к газетчикам? У них миллион связей…

Одна из детских подруг Андреа как раз недавно начала писать для местой газеты, потихоньку осваиваясь в сложной профессии. Вдруг она уже успела обзавестись нужными знакомыми?…

Родной город встретил ее прекрасной погодой, ярким солнцем и… Марикой, переминавшейся с ноги на ногу на перроне, сжимающей тонкими белыми руками потрепанный блокнот и пытавшейся глубже завернуться в не по сезону тонкое бледно-желтое пальто.

– Я думала о тебе буквально полчаса назад! – Андреа обогнала нескольких мужчин, чтобы подбежать к подруге, но остановилась как вкопанная, увидев ее глаза.

– Андреа… Я как раз тебя жду. Пойдем скорее. Ты бы не уезжала так надолго. Твоей матери что-то нездоровится…

– Я как раз ездила искать лекарство.

– Разве от глиняной лихорадки есть лекарство? У Станки же она? – Марика, едва поспевая за Андреа, которая ловко перестраивалась между людьми на улицах и умудрилась ни разу не поскользнуться на все еще покрытых инеем камнях, – Если уж искать лекарство, то искать его у алхимиков.

Андреа сбавила шаг и посмотрела на подругу.

– Я кроме герцога Мареша алхимиков не знаю. А его не видела уже очень давно.

– Он живет в замке. А если и нет, то сотрудники больницы должны знать где он.

– В замок я ехать опасаюсь. Говорят, там очень много охраны. Там же всякие душевнобольные есть, из аристократов… Их покой очень хорошо охраняют.

– Не думаю, что все так серьезно. Врачи должны прийти на помощь. Хочешь, я поеду с тобой?

– Лучше присмотри на за мамой, пока меня не будет.

– Хорошо. Я тебе пока что-нибудь на ужин принесу, – Марика махнула рукой и снова попытавшись скрыться от весеннего промозглого ветра, убежала по тропинке, уходящей к ее дому.

Добежав до дома, Андреа толкнула дверь, за которой слышался незнакомый женский голос и поспешила в спальню. Лала, мать Марики, поглаживала руку Станки и что-то говорила, но услышав шаги за спиной резко обернулась.

– Что с ней?

– Жар ужасный. Встать не может. Иногда галлюцинации.

Веки матери дрожали, словно она смотрела какой-то сон.

Андреа потерла лицо и села рядом.

– Что мы можем сделать? Как вызвать врача? Где они вообще, когда они так нужны?

– Послали за несколькими, но ответа нет. Слышала, что один из них поехал в соседний город и сам заболел там, да все никак не поправится, – Лала прижала кулаки к груди, – Ох, девочка. Боюсь я…

– Вы можете побыть тут еще немного? Прошу вас, я буду должна. Присмотрите за ней, я спрошу… Я попробую что-то сделать.

– Беги-беги, не беспокойся, – Лала вздохнула, подвинула стул ближе и села в ту же позу, в которой Андреа увидела ее, войдя в комнату.

На кухне снова показалась Марика, стряхивающая с волос снег. Она поставила корзину на стол, но не успела ничего сказать, потому что Андреа пролетела мимо, громко хлопнув дверью, успев лишь бросить на стол несколько крупных купюр, завалявшихся в кармане.

То, что врачи не могли приехать именно тогда, когда помощь потребовалась ее матери, Андреа злило. От эмоций ее мелко затрясло. Ввалившись в хлебную лавку, она, утопая в запахе выпечки, от которого кружилась голова, навалилась на прилавок и закричала.

– Лазар!!!

Старик вышел из подсобки, протирая чистой льняной тканью руки.

– Что, девочка?

– Лазар, умоляю, помоги. Моя мать очень больна…

– Я знаю, дорогая.

– Мне посоветовали искать лекарство в военных фортах, но…я смотрела на карту, форты очень далеко… Я не успею получить ответ, это бессмысленно…

– Что же я могу сделать для тебя?

– Скажи… Прошу тебя, скажи, как связаться с управляющим замком? Ты же должен знать его, его посыльные привозят тебе хлеб каждое утро.

– Ох. Он в отъезде и будет не скоро.

– Да почему они все в отъезде, когда она все так нужны?! – Андреа сошла на крик, но взяла себя в руки и снова потерла лицо, – В Иваждине ведь больница для аристократов, верно? Неужели нельзя попросить там помощи для простого человека? Так ведь не может быть? Скажи мне!

Глаза старика наполнились печалью, но он осекся и строго посмотрел на Андреа. Его покрытое мелкими морщинами лицо на секунду стало выглядеть, как жуткая маска, но Андреа несколько раз моргнула, сбрасывая наваждение.

– Тебе не стоит…

– Почему? Что я сделаю не так, если это единственный врач в округе?

– Я не знаю, в замке ли он. И управляющего не видел много недель. Он скоро вернется, но не знаю, дождется ли его Станка… Просто поверь – тебе не стоит…

– Значит, я поеду туда сама.

– Твоей матери ничего не поможет, если только она сама не поправится. Далеко не все умирают от глинянки. Дай ей перегореть, переждать температуру…

Андреа, не дослушав, хлопнула дверью и махнула извозчику.

– Вы сейчас поедете в сторону Пешлая? – громко спросила она у извозчика, уже покрывшегося тонким слоем снега, ожидая пассажиров.

– Если нужно – поеду.

– Высадите меня там, где заканчивается лес, а река впадает в озеро?

– Если нужно – высажу.

– Мне нужно в замок Иваждин. Свернете к нему? Это прибавит дороги, но я заплачу.

– Доберетесь к закату.

Андреа проверила кошелек, оставшийся в глубоком кармане после визита в Эстерварош, запрыгнула в телегу и закрыла лицо руками.