Рассказы о животных, О волшебстве и чудесах, что живут рядом с нами

Ну что, высаживаем? – нетерпеливо спрашивала Даша.

И вот, паучка, из маленького аквариума, вытряхнули в большой, и он сразу же , быстро перебирая лапками, спрятался под корягу. Вместе с тарантулом поместили и несколько малюсеньких кузнечиков для прокорма.

– А как назовём-то? – не унималась неугомонная Дашка, – имя! Как имя твоё, паучонок! – весело шутила она.

– Давайте назовём его Жора, – предложил улыбчивый Виталий, который всё это время, пока готовили аквариум, проговорил с руководителем, – эти пауки большие обжоры, только успевай подавать!

– Стефаний, – вдруг выдала Елена, – давайте Стефанием назовём.

– Стефаний! – звонко смеялась Даша, – где только ты такое откопала! Уж лучше Жора-обжора…

Но, как это ни странно, прижилось именно имя Стефаний. Так и звали паучка, даже не уменьшая и не сокращая. Стефаний – и всё тут.

Правда, попозже, когда он подрос, оказалось, что это – самочка, поэтому и звать её стали – Стефания.

Все ещё немного понаблюдали за жизнью в аквариуме-террариуме, но ничего не происходило, паучок не показывался, и люди разошлись по своим рабочим местам.

Тарантул рос не по дням, а по часам, как говорится.

Паучиха много ела, часто линяла и постепенно становилась всё больше, ярче и красочнее. Уже давно убрали перегородку, отделяющую небольшое пространство. Под большой корягой она соорудила из земли и торфа гнездо, где укрывалась во время своих бесконечных линек.

Как-то само собой получилось, что наблюдать и ухаживать за ней стал студент Сергей, которому так понравилась Стефания, что он решил поменять специализацию и стать арахнологом, изучать паукообразных.

Паучиха быстро привыкла к людям. Стоило только подойти к аквариуму, как она тут же выбегала из своей норки, получая за это различные лакомства, в виде всяких насекомых, на конце пинцета из пластика.

Люди часто брали её на руки, просто подставляя руку, на которую она и заползала… Сначала маленьким паучком, потом огромным паучищем.

А во время линьки Стефания сидела в своей норке, которая становилась всё больше и больше, и ничего не ела.

Так прошёл почти год. Весь биологический факультет с увлечением наблюдал за ростом и развитием паучихи. Зооуголок постоянно посещали вечно гомонящие стайки студентов и их преподы, иногда прямо там проводились лекции.

И вот настало лето, студенты отправились на каникулы. И Сергей только иногда приезжал поухаживать за своей питомицей.

Многие сотрудники тоже отправились – кто в отпуск, а кто-то на полевые работы – в горы, или в лес.

В лаборатории осталась одна Лена.

И тут случилось сразу три события в жизни девушки:

Сначала к Елене в гости приехала её старшая сестра с детишками, Любой и Вадиком.

Потом – сотрудники привезли для зооуголка полозов с побережья Капчагая.

И третье – девушка захотела порадовать своих племянников и показать им большеглазого полоза. Она посадила его в специальную переноску, но случайно упустила змейку по дороге.

И тогда Лена решила показать своим любимчикам весь зооуголок.

– А почему бы и нет, – думала себе Лена, – им же будет очень интересно посмотреть!

И вот, они втроём приехали к ней на работу. Дети с любопытством и удовольствием рассматривали обитателей зооуголка. Сначала им больше всех понравился большеглазый сцинковый геккончик Паша, но, увидев резво выбежавшего из норки огромного, голодного тарантула, они просто онемели от восторга. Стефания как раз недавно полиняла и поэтому была очень яркая, а после линьки она проголодалась.

Накормив всех обитателей зооуголка мучными червями и добавив ещё несколько выловленных на окошке мух в рацион Стефании, Лена, дав племянникам строгие указания, ушла по своим делам, а дети остались, чтобы ещё понаблюдать за животными.

Вообще-то, Лена кормила всех, и особенно тарантула после линьки, кузнечиками, саранчой, жуками, выловленными по дороге, но, дабы не травмировать нежные детские души видом паучихи, заплетающей кузнечиков в паутину, решила покормить обычным кормом.

– Мучных червяков всё же не так жаль, как кузнечиков, – думала про себя Лена, уже немного сожалея, что привезла с собой детей. – Ну что же поделаешь, такова жизнь, – философствовала она, – кто-то кого-то обязательно ест…

Ребята, насмотревшись вдоволь на немногочисленных обитателей зооуголка, и немного заскучав, решили погулять в саду, который виднелся за окнами лаборатории. Отпросившись у своей тёти, они побежали на прогулку.

И вдруг Вадик увидел в укромном уголке маленького прозрачного паучка, висевшего на тонкой паутинке, прикреплённой к сухому листику.

– Давай забросим паучка Стеше, – предложил он сестрёнке, – может им вместе не так скучно будет, веселее, чем по одному.

– Стефании, – поправила его Люба.

И они, аккуратно подцепив паучка, вместе с листиком, поместили его в пустую коробочку, вытащенную мальчишкой из кармана, а потом вытряхнули в аквариум.

После этого дети обедали вместе с Леной, ещё полюбовались на животных, заметив ненароком, что паучок сплёл незаметную паутину в самом тёмном углу.

Так пролетел день и все отправились домой.

По пути Люба с Вадиком рассказали своей тёте про паучка, чему Елена не придала никакого значения.

Утром следующего дня Лена пришла с банкой, набитой разными кузнецами, жуками и другими насекомыми, которых она наловила по дороге. Представляя, как набросятся любимцы на лакомство, девушка подошла в первую очередь к аквариуму с пауком.

Но что это!!! В тёмном уголке аквариума неподвижно лежит, кверху лапками, большая упитанная тушка! А рядом, присмотревшись, Лена увидела останки маленького паучка.

– Значит, она сожрала паучка и умерла! – мелькали мысли в голове девушки, – как же жалко Стефанию!

И что я скажу всем сотрудникам! А Сергею! Ахх!

Паучок этот был ядовитым, наверное…

Зачем только я взяла с собой детей!..

Я сама во всём виновата! – под конец решила Лена вслух, горько заплакав.

И тут раздалось весёлое, разномастное,

– Здрасьте!

– Привет! – и в комнату ввалились, приехавшие с полевых работ, сотрудники, вместе с руководителем.

– Ааа, вот ты где! – веселилась Дашка, – а мы приехали, а везде всё закрыто!

Но тут они увидели заплаканное лицо Лены.

– Что, что случилось? – посыпались вопросы.

И вот, все уже стояли вокруг аквариума, и остолбенело смотрели на паука, валявшегося на дне. Даша попыталась перевернуть его, но ничего из этого не вышло.

Лена тут же всё рассказала – и про племянников, и про паучка.

– Да что ж вы такие эксперименты делаете-то, – не требуя ответа, пробурчал Родион Михалыч.

– Ну ладно, чего уж теперь, – добавил он, – бывает…

– Не ешь своих! – пошутил, приехавший вместе с компанией, работник Борис.

За день в лабораторию наведались все сотрудники факультета биологии, которые ещё не уехали, или уже приехали откуда-то.

– Вот, кажется, просто паук, – рассуждал препод по микробиологии, – а как жалко-то! Ведь с малюсенького воспитали! Хорошо ещё, не учебное время сейчас, – добавил он, – а то бы половина факультета была здесь.

– А так, к учебному году нового вырастим, – грустно улыбнулся Родион Михайлович.

А к вечеру приехал Сергей, которому кто-то сообщил о происшествии.

– Ну как же так? Ну как же так! – повторял он, пытаясь скрыть слёзы и потирая красные глаза.

И вот зарёванная Лена приехала домой. Она не хотела рассказывать про паука детям, чтобы не расстраивать их, но они вызнали всё своими расспросами.

И весь вечер Любочка плакала, а Вадик задумчиво просидел на скамейке, грустно глядя куда-то вдаль.

В этот день Лена опоздала на работу, проворочавшись почти всю ночь, а утром проспав всё на свете.

Животных уже покормили, а аквариум с тарантулом стоял, заботливо прикрытый большой тряпкой.

– Девчонки, уберите аквариум в сторонку, – попросил Родион Михалыч, – а то смотреть на него больно. Я уже переговорил с Виталькой, он через неделю привезёт ещё маленьких тарантулов. И будете снова воспитывать… Жизнь продолжается, – ободряюще подмигнул он Елене.

И вдруг из зооуголка раздался громкий вопль, похожий на клич Апачи из какого-то фильма про индейцев, и в лабораторию влетел студент Сергей. Лицо его было покрыто красными пятнами, а глаза просто сияли от счастья.

– Она жива! – громко кричал Серёжка, – живая она, представляете – живая!

Весь коллектив, невежливо толкаясь, полетел в зооуголок. И там, на тонкой сухой веточке, сидела, покачиваясь, Стефания.

– Вот, кажется, просто паучиха, – растроганно бормотал Родион Михайлович, а вот гляди ж ты, как легко сразу на сердце стало…

Лена тут же сообщила по телефону своим племянникам, что Стефания ожила, чем вызвала громкие крики и дикие скачки.

Весь день приходили люди, улыбаясь и поздравляя сияющих работников лаборатории.

– Ну это же просто паук, – удивлялись все, – откуда столько радости, почему на душе такой праздник…

Паучиха ещё дня три ничего не ела, сидела, задумчиво покачиваясь, на коряжке, на которую перебралась с веточки.

А потом стала сама собой. Много ела и часто линяла, вырастая всё больше, и становясь всё красочнее (а может – страшнее, как посмотреть), после каждой линьки…

Племянники Лены ещё ни раз, пока были в гостях, приезжали к ней на работу. Они познакомились с Родионом Михалычем, смиренно выслушав его поучения с наставлениями, и с другими сотрудниками Лены.

Всё, я решил! – горячо сообщал всем Вадик, – я, когда вырасту, буду работать с пауками! А-рах-но-ло-гом, – по слогам выговаривал мальчик новое для него слово, – мне оочень понравилась Стешка!

Да Стефания же, – рассмеялась его сестрёнка.

Вот такая история…

Глава 4

Эпиграф Ах, сколько их, заблудших душ, теряется в пространствах времени, и так хорошо, когда кто-то из них находит свой причал…

Однажды я попала в такую ситуацию, где минута, вернее секунда, решала – жить или не жить живому существу.

Мои друзья, орнитологи, нашли в горах добермашку. Она сама пришла к их привалу, скромненько усевшись и пуская слюни, рядом с расстеленной на земле скатертью с продуктами. Собаку накормили. А, так как она тянула на породистую, да еще и дрессированную, с удовольствием и рвением выполняя разные команды, вроде сидеть, лежать – взяли с собой. Собака явно потерялась, была исхудавшая, вся в репейнике. Приехав с ней в город, дали объявления в газеты о находке.

Но поселить большую собаку, пока найдётся хозяин, было совершенно некуда, у всех квартиры. Только у меня был двор.

Вот они мне ее и сбыли на время.

Немного поэкспериментировав с кличками, выяснилось, что звали её – Лада. В общем, псинка была довольно симпатичная, как и все доберманы. Правда, была она рыжая-прерыжая! Даже глаза рыжие! И умница. Команды разные выполняла – на ура! Да и с моей спаниелькой Каринкой сразу же подружилась.

И была у собаки такая интересная привычка, вернее – забава, для развлечения самой себя, скорее всего, чтобы жизнь была поинтереснее… Если кто-то приходил в гости, Лада пряталась в зарослях малины. А когда человек уже заходил в калитку, она выскакивала из кустов, ставила лапы на плечи и басом, в лицо, говорила,

– ГАВ!

Бедняга очень пугался, а Лада спрыгивала и спокойно уходила по своим делам… На морде у неё при этом появлялся оскал, очень похожий на полуулыбку, даже, можно сказать, иронию. А в рыжих глазах, с длиннющими рыжими ресницами, явно мелькали смешливые чёртики!

И мне пришлось срочно сооружать табличку, со словами – "Злая собака!"– на всякий случай, чтобы ни у кого не прихватило сердце от неожиданности.

Но не об этом я хотела рассказать, был еще один нюанс… То ли она была обучена охоте, то ли поднатаскалась, пока бегала по лесам, да полям в одиночестве… Но Лада давила кур.

Жили у меня в небольшом вольере, и прекрасно разводились, карликовые декоративные курочки. Они часто ночевали на деревьях – на ветвях, нависавших над курятником, слетая иногда, по утрам, во двор, а не в свой вольер. Как раз подросли цыплята, которые вольготно порхали туда-сюда. И среди всех бегали, дружной стайкой, семь миниатюрных, ярких, звонких петушков.

И вот, как-то утром, выхожу я из дома… А на крыльце, в рядочек, лежат все семь петухов! Вернее то, что от них осталось. И рядом, гордо взирая на свои деяния, сидит Лада.

Ну что делать! Хозяева собаки никак не отзывались на объявления, и пришлось посадить ее на цепь, дабы спасти оставшееся хозяйство.

Во дворе у нас, с незапамятных времён, стояла огромная старая будка – тяжёлая, просто неподъёмная, да еще и оббитая по краям железом.

Лада, видимо, никогда не сидела на цепи. Она сразу как-то съёжилась, когда я привязала ее, и растерянно, грустно смотрела на меня. Мне было жаль ее, конечно… Но что тут поделаешь, маленьких курят еще жальчее!

Привязала я её – и занялась своими делами. Но чувствую, что-то не так, тихо очень… Дай, думаю, гляну, как там моя пленница. Смотрю – Лада в будке сидит. Заглядываю, а она вглубь забралась и каким-то образом цепь вокруг шеи себе обмотала… И уже огоньки в глазах гаснут. Стало ясно, как пень, что собака, вот прямо сейчас – задохнётся!!!

И тогда хватаю я эту огромадную будку руками, поднимаю ее, одним махом вытряхиваю псину на землю, и ставлю будку обратно!!!

Секунда – цепь соскальзывает с шеи Лады, которая ошалело смотрит на меня… Всё, собака спасена!

Потом пришли в гости друзья орнитологи, решили новые картины посмотреть, да узнать, заодно, как Лада себя ведёт…

Я им всё и рассказала, как на духу, попросив подравнять будку, а то она встала косо и немного загораживала дорожку к калитке. И вот, трое парней, еле-еле, с трудом, волоком, перетащили эту махину – на её законное место! И сколько бы ни доказывала им, никак не могли поверить, что я, одна – маленькая худышка, сумела поднять такую тяжесть!

Лада пробыла у меня еще дня два, в сарае сидела. И гуляла – только под надзором…

Потом нашли ей нового хозяина. И должна была она, в скором времени, отправиться жить в заповедник

И вот настал час, когда мы, с моей собакой Кариной, грустно смотрели вслед отъезжающей машине, увозившей Ладу… Всё же жаль было расставаться с необычной гостьей, несмотря ни на что. Так жаль!!! Но всё уже было решено. И Лада уезжала… Навсегда…

Но что это – за задним стеклом отъезжающей машины появилась золотистая, смешная рожица собаки. И она плакала! Губы расквасились, нос повело книзу, а глаза выражали столько муки, что в душе моей всё перевернулось!!!

– Стойте, подождите, – закричала я, а рядом взвыла спаниелька. Но машина уже завернула за угол – вот блеснула задняя фара в лучах утреннего солнышка… Мы с Каринкой дружно рванули вслед. И тут я вспомнила – но ведь у меня есть телефон! Вот он, в кармане. Трясущимися руками вытащила его, уронила, снова уронила… и наконец-то ткнула в кнопку с номером.

– Нет, – прошептала я в трубку, глотая появившиеся слёзы, не увозите её, я забираю собаку, себе забираю…

– Да что же ты ревёшь-та, – засмеялся Саша, – ну ладно-ладно, мы уже возвращаемся. А потом добавил, – я знал…

И вот уже стоит машина, со всеми открытыми дверцами, а Лада визжит, прыгает и облизывает меня, Каринку, и подвернувшегося Сашу, а кто-то из ребят успокаивающе похлопывает меня по плечу…

Так Лада вернулась домой. И казалось, что её не было очень долго, возможно – целый год! Или столетие… А не пол часа, всего-то…

Друзья, ещё немного поприкалывавшись, и, наулыбавшись от души, уехали.

А я уже думала, каким образом сообразить крышу над куриным домом…

Когда мы зашли во двор, Лада подбежала к вольеру. И долго-долго стояла там, с уморительно-серьёзным видом наблюдая за жизнью курочек, лишь однажды вздрогнула, когда малюсенький петушок, похожий на цветной шалашик, прародитель почти всего населения этого курятника, пропел звонкой флейтой свою песенку…

С тех пор собака не тронула ни одного курёнка! И даже, впоследствии, защищала выводки цыплят от всяких непрошенных котов и ворон, так и высматривающих свою жертву.

И крышу над вольером строить – не пришлось.

А через несколько месяцев можно было наблюдать удивительную картину – спящая Лада, и на ней, серпантиновыми блёстками, несколько дремлющих курочек, которые иногда, сонно, что-то там поклёвывали, из шерсти собаки…

Для егеря же, в обитель сайгаков, отвезли другую собаку, тоже найденную орнитологами во время своих бесконечных вылазок на природу…

Но до сих пор мне непонятно, как же я так смогла – поднять эту будку… Да ещё и большую собаку из неё вытряхнуть! Одним махом…

Глава 5

Когда-то мы жили на Алтае, в посёлке Кокши. И, несмотря на то, что вся жизнь, в общем-то, была на природе, частенько выезжали в походы. Мой супруг Саша знал одно тайное место. Недалеко от Кокшей рос заброшенный сад. Очень давно там выращивали яблоки, груши, сливы и всё такое. Но потом что-то случилось, люди перестали за ним ухаживать, и сад постепенно превратился в дикий фруктовый рай. Ещё там, непроходимыми джунглями, росли, вперемежку, запущенные кустарники малины, смородины, крыжовника. И всё это богатство было опутано колючими ежевичными плетями. Жители окрестных сёл постоянно наведывались в это чудное место, набирая там всего, чего только захочется душе и желудку. Ну, а наша семья, если уж выезжала, так на весь день, иногда даже на несколько дней, прихватив палатки для ночлега.

И вот, в один из таких походов, мы, с дочкой Элей, решили прогуляться, места новые разведать, да забрели незнамо куда. Заблудились. Что делать, уже и солнышко в зените, обедать пора, а мы всё идём да идём по какой-то еле видимой тропинке, конца-края ей не видать. И вдруг смотрим, из-за пригорка стадо показалось, коровы вольно так пасутся, и рядом – ни души человеческой не видать.

– А вдруг волки на коров нападут? – говорит мне Эличка, – где же люди, пастухи какие-то? Мы бы у них дорогу спросили.

– Давай поближе подойдём, – киваю я, – может, есть кто, может, пастух спит там, в траве где-то.

Стали мы потихонечку к стаду подходить. И вдруг, откуда ни возьмись, раздался дикий рык!

– Маммаа… – прошептала дочка.

С краю поляны, где паслось стадо, разворачивался в нашу сторону огромный, жуткий такой, чёрный бык! Да ещё и с невероятными, грозными рогами! Ноги, сами собой, понесли нас неведомо куда. Но бык, видимо, по полной программе решил рассчитаться с непрошенными гостями. Тяжёлый топот приближался, а нам уже – ни вдохнуть, ни выдохнуть.

– На дерево лезь! – кричу дочке из последних сил, подбирая палку с дороги.

– Нееет! – машет она головёнкой.

Смотрю, тоже что-то с земли подбирает!

И ведь не полезет на дерево, – мелькают мысли калейдоскопом, – тоже сражаться с быком кинется! А вдруг что случится!

У меня даже волосы встали дыбом от промелькнувших страшных картинок.

– Вместе на дерево лезем! – хриплю я, совсем задыхаясь.

– Бежим воон к тому, большому!

Вдруг, смотрим – река блеснула! Мы – туда, с новыми силами.

– В воду бык не полезет ведь за нами, – думаю, а плавать мы обе хорошо умеем…

Над рекой накренилось дерево. Половина корней крепко держатся, а половину водой размыло, и они, голыми толстенькими узорами, над речкой торчат… Разлапистый ствол же колышется по-над поверхностью реки, а ничуть не пострадавшие зелёные ветви раскачиваются над самой водой. Как по команде, Эля, а за ней и я, мы взлетели на ствол. Сидим, никак отдышаться не можем. Бык тоже попробовал на ствол ступить, да тут же равновесие и потерял, чуть в воду не бухнулся. Улёгся он тогда рядом с деревом, посматривает на нас и травку вокруг себя объедает.

Смотрим, а дерево ягодками тёмно-синими усыпано. Тёрн – всплыло в памяти. Так и сидели почти что до вечера – бык на берегу, а мы на дереве. Я, правда, несколько раз пыталась сойти на берег, но бык сразу же грозно вставал со своего места и бил копытом по зелёной травке…

Зато ягод, терпких и кисленьких, от души наелись! Да ещё и сухарики в сумке припасены были…

Потом, наконец-то, заявился пастушонок, мальчишка лет двенадцати. Он отогнал быка, который сразу же его послушался и потрусил к коровам, да рассказал, как добраться обратно.

Уже к вечеру, почти по темноте, доплелись мы до нашей стоянки, где все, в крайнем волнении, бегали по окрестностям, беспорядочно выкрикивая наши имена.

– Даа, – протянул, после нашего рассказа, Саша, – понятно, почему пастух – мальчишка! С таким-то быком и никаких сторожей не надо!

На следующий день мы на машине съездили туда за молоком. Пока мальчик Ваня наливал нам молока, бык так и бил копытом совсем рядом, сердито косясь на нас чёрным глазом.

Вот такие приключения…