Аргон

– Я знал, что тебе понравится. Просто скажи, ты счастлива здесь?

Она, немного подумав, ответила:

– Как никогда.

Пятнадцатая.

Телла и Торранс сидели на валуне и наблюдали за океаном. Солнце уже взошло, однако лёгкий персиковый оттенок небо ещё сохранило.

– Насчёт твоих слов… – начала Телла, покусывая губы. Ей было нелегко поднимать эту тему, но недосказанность так и парила в воздухе.

– Каких именно? Я много чего наговорил, – взглянул на девушку и улыбнулся Грэг.

– Про то, что ты любишь меня.

Он перестал улыбаться и отвернулся, ожидая продолжения.

– У тебя же было столько девушек за ту кучу лет, что мы знакомы. Я не понимаю, почему ты не сказал раньше? Почему молчал, когда я стала встречаться с Леоном, потом с Шервудом?

Грэг вздохнул, провёл рукой по каштановым волосам и медленно начал:

– Я боялся испортить нашу дружбу, боялся быть отвергнутым. Пытался забыть тебя и отвлечься, находя очередную пассию. В конце концов, я наивно полагал, что поступки важнее слов, и ты вскоре поймёшь, кто на самом деле всё время был рядом. Но, как видишь, не получилось, – печально закончил Торранс и усмехнулся.

Телла незаметно для себя заплакала. Слёзы, одна за другой, стекали по её лицу.

– Если бы ты признался раньше, Господи, раньше… Может, мы бы не были в такой заднице?

– Возможно. Но ты уверена, что полюбила бы меня, как Леона? Хотя как Леона не надо. Вы оба настолько больные, что твоя любовь уже сама больная. Или, наоборот, ты больная из-за больной любви. Чёрт ногу сломит в ваших перипетиях.

Морган прыснула, вытерла слёзы рукавом и достала пачку Камела. Пытаясь поджечь сигарету, она несколько раз крутанула колёсико зажигалки, но та всё никак не поддавалась из-за дрожащих рук. Торранс не вытерпел, забрал зажигалку и прикурил сам. Телла выдохнула первый дым в воздух.

– Ты, как всегда, прав. Но если бы всё-таки попытался бороться, то хуже явно не стало бы. Слишком много «бы», чёрт. Дурацкое сослагательное наклонение, – Морган закашлялась, – терпеть не могу. Да и я дала маху, нужно признаться. Как можно быть слепой столько времени? Такая дура.

Грэг забрал у неё сигарету, затянулся и прищурился. Ему нечего было ответить, ведь Стелла была права. Самое главное и самое ужасное одновременно – уже действительно ничего нельзя поменять.

Они молча курили, наблюдая, как волны разбивались о берег. Телле было комфортно здесь находиться. Она бы с удовольствием купила небольшой домик рядом с океаном и каждое утро выходила встречать рассвет. Мечты – единственное, что она могла себе позволить.

– Я действительно не понимаю, что вы все во мне нашли. Чувствую себя героиней какого-то дурацкого ромкома, ей-богу, – прыснула Телла, высказав мысли вслух.

– Напрашиваешься на комплименты, хитрюга? – Грэг толкнул её в бок. – Хочешь услышать моё честное, но не обещаю, что объективное, мнение?

Стелла пихнула друга локтём и состроила ожидающее лицо.

– Конечно.

Он затянулся, отдал сигарету Телле, задумался.

– Томпсон любил выдуманный образ. Он идеализировал тебя, и не понимал, что настоящая ты совершенно другая. Леон – вообще отдельная тема. Бейли только себя любил всю свою никчёмную жизнь.

– Даже обидно как-то стало. Получается, что никого и не осталось такими темпами.

Торранс хитро улыбнулся, прищурился, провёл рукой по волосам.

– Ну, почему. Я тебя не накрашенной, пьяной в стельку, блюющей и всю в дерьме видел. Заметь – пока что сижу рядом.

Девушка рассмеялась от неожиданно напустившего на себя важность Грэга. Ему только в грудь кулаками осталось постучать, и будет царь зверей.

– Да уж, мнение явно было необъективно. Плохой из тебя психолог, Торранс.

Они выкурили ещё по одной, пока Морган не шмыгнула носом и не потушила сигарету о камень. В последний раз взглянув на Тихий океан, она взяла руку Торранса в свою.

– Обещай, что мы приедем сюда ещё раз.

Грэг посильнее сжал тонкую руку и уверенно произнёс:

– Обещаю.

***

Телла просто сидела на кухне, уставившись в одну точку. До этого она пила сухое вино, отчего слегка захмелела. Мысли крутились в голове, словно ураган. Она думала и не думала одновременно. Морган как будто находилась в прострации – выбирать было до одури сложно.

Она хотела быть счастливой, хотела быть свободной. Но кто даст ей это: Леон или Грэг? И тот и другой одинаково дарили ей счастливые и плохие моменты. Только вот одного она любила, и битва получалась нечестной.

Здравый смысл или сердце? Телла была потеряна. До прихода Бейли в её жизнь, она всегда выбирала первое. Когда уходила от родителей, Морган выбрала именно его. Да, она любила их, и сердце приказывало остаться, однако мозг уверял, что остаться с ними равно приговорить саму себя к смерти. Со временем боль притупилась, и Стелла стала ещё яснее понимать, какими ужасными людьми были её родители и какие ужасные поступки совершали. Стало легче. Может, стоило и сейчас поступить точно так же?

Но представить жизнь без него было не просто сложно – невыносимо. Тоска, внутреннее одиночество, пустота, бесконечный алкоголь, чтобы притупить чувства, – всё это ожидало девушку после разрыва с Леоном. Она боялась и трусила.

«Что, если дать ему последний шанс?» – пролетела навязчивая и утопичная мысль, – «Если всё будет по-прежнему, то тогда точно брошу. Хотя, кому я вру: мне и тогда смелости не хватит. Буду терпеть и унижаться, как обычно. Только чтобы был рядом, верно, Теллур? Просто девиз по жизни», – Морган ухмыльнулась и прикусила губу до крови.

Она вцепилась обеими руками в волосы и зажмурилась. Горькая правда начинала пробиваться через выстроенную толстую стену, которая сохраняла образы хорошего и заботливого Леона, каким он был в первые месяцы отношений, и её, ещё не утратившую остатки гордости.

– Да пошло оно всё! – крикнула Телла и, схватив стоящую на столе полупустую бутылку, швырнула её в стену. Та разбилась, оставив на обоях ярко-алое, похожее на кровь пятно, а на полу – осколки, что казались жалкой пародией на жизнь Морган.

***

Она уснула на диване, так и не переодевшись. На полу валялась другая бутылка, на этот раз из-под пива. Фрид лежал в ногах хозяйки и тоже дремал.

Спустя пару часов Теллу разбудил едкий сигаретный дым, неожиданно ударивший в нос. Она резко открыла глаза и так же быстро их закрыла, ещё и спрятав лицо за ладонями. Раздался смех.

– Вот дерьмо… – прошептала Стелла и всё-таки села, попутно потирая веки. Тушь уже давно осыпалась.

– Испугалась?

Леон расположился на стуле, который пододвинул прямо к дивану, и курил. Он даже не соизволил снять своё чёрное пальто.

– Нет конечно, ко мне же каждый день вламываются в квартиру.

– Я не вламывался, а открыл её и цивилизованно вошёл, во-первых. Во-вторых, это и моя квартира, дорогая.

Фрид недовольно мяукнул на то, что его сон потревожили, а Телла наконец-то поднялась и пошла в ванную, ничего не ответив на очередное саркастичное и остроумное замечание.

Она умылась и посмотрела на своё отражение в зеркале. Опухшее лицо, но ясный взгляд. Морган заправила мокрые пряди за уши и вернулась уже более уверенная и готовая к диалогу.

– Нужно поговорить, – серьёзно начала Телла.

Бейли, вздохнув, встал и вплотную подошёл к ней. Сигареты уже не было.

– Ну и о чём же, Теллур? – он провёл ладонью по щеке девушки и остановился на пухлых губах. Его руки пахли табаком. Стелла сглотнула.

– Я не хочу, чтобы ты был в моей жизни.

Шестнадцатая.

Густые брови Лео взметнулись вверх, однако спустя мгновение парень уже взял себя в руки и ухмыльнулся. В общем, напустил на себя вид холодности и отчуждённости.

– Вот это заявление.

Внутри Теллы назревала буря. Она не могла поверить, что сказала эти слова. Захотелось рассмеяться и признаться, что это была глупая и неудачная шутка. Но собрав побольше воздуха в лёгкие, вспомнив бескрайний и свободный океан и руку Торранса, Морган продолжила:

– Наши отношения неправильные. Они тянут меня вниз, в болото – туда, откуда я всегда мечтала выбраться и убежать. Ты делал мне больно столько раз, что по пальцам не сосчитать. Но я так отчаянно цеплялась за хорошие моменты, что не замечала этого. Настала пора разорвать этот чёртов круг.

На последних словах Телла задыхалась. Она сдерживалась, чтобы не поцеловать его, не обнять, не прошептать, что сморозила полную чушь. Его коралловые губы манили, а изумрудные глаза тащили в омут.

– То сойтись хочешь, то бросаешь меня. Ну и заскоки у тебя, Теллур, – неожиданно сурово и даже жестоко произнёс Леон и отошёл от неё к окну. – Уверен на сто процентов, что это Торранс тебя надоумил. Ладно, даю тебе последний шанс передумать и забрать свои мерзкие слова обратно.

Чувство вины закопошилось где-то внутри, приказывая сдаться и бросить несчастные попытки бороться. В горле застрял ком. Шторм внутри достиг своей кульминации – поднялся ввысь роковой девятый вал. Морган посмотрела в окно: там садилось солнце, окрашивая небо в нежно-розовые цвета.

– Нет.

Леон двумя длинными шагами вернулся обратно и со всей силы ударил её по щеке. Телла отлетела к стене и опустилась на пол, держась за лицо. На краешке губ выступила кровь, а пульс разогнался, наверное, до ста ударов в минуту. Морган с ужасом смотрела на разгневанного Бейли, который приближался к ней.

– Грязная сука! Где бы ты была, если бы не я? Подбирала бы на трассе клиентов или валялась мёртвая в канаве. Переспала с Торрансом, и решила, что можешь и без меня обойтись? Ходишь по рукам, как последняя проститутка.

Он поднял её за волосы – Телла вскрикнула от боли. Она пыталась отбиться от него, не слушать и перестать рыдать одновременно. Всё-таки у неё получилось: Фрид запрыгнул на спину Лео, отчего тот ослабил хватку, пытаясь снять кота с себя, и Стелла упала обратно. В следующую секунду она ползла в сторону коридора.

– Ну и куда ты собралась? От меня не убежишь, солнце, – уже не так злобно сказал парень, выбросив кота в другой конец комнаты.

Неожиданно Бейли снова обрёл холодный и ясный взгляд. Он над чем-то размышлял, и такой поворот событий заставил Теллу остановиться. Она со страхом ждала, что последует дальше.

– Знаешь, не стану пачкать руки об тебя. Ты слишком жалкая для этого, так что пора заканчивать игру. Прощай, Теллур, мы теперь и вправду не скоро увидимся.

Леон обошёл так и застывшую на подступах к выходу девушку и вышел из комнаты. Через мгновение дверь, ведущая в подъезд, захлопнулась. Морган не могла поверить, что их история закончилась вот так.

***

Телла сидела на полу и прикладывала лёд к опухшей и посиневшей щеке. Голова раскалывалась от слёз и осознания, что он мог её убить.

– И что его остановило? – спросила саму себя она вслух. – Неужели действительно оставит всё так?

Разговаривать было больно, поэтому Стелла сморщилась и замолчала. Фрид всё вился вокруг неё и тёрся об ноги, и девушка наконец-то обратила на него внимание и погладила.

– Спасибо, – несмотря на боль, прошептала она. Кот замурчал.

Телла должна была выдохнуть, радоваться, что всё обошлось и наконец-то закончилось. Однако на душе было неспокойно. Она не могла поверить, что единственный и неповторимый Леон Бейли просто взял и ушёл. Это явно противоречило его характеру.

Стелла с трудом встала, выбросила пакет на диван и направилась в коридор в поисках мобильника. Нужно было позвонить Грэгу.

«Он поможет, защитит. В конце концов, он и вправду единственный, кто всегда был рядом», – вдруг подумала Телла и неловко заправила выбившуюся прядь. Ей нравилось сама мысль, что у неё есть защитник.

Телефон как обычно валялся на тумбочке. Морган включила его и стала просматривать уведомления.

«Всё будет хорошо».

Телла улыбнулась: Торранс был в своём репертуаре. Лаконично и по делу.

Следующее сообщение было отправлено буквально полчаса назад с неизвестного номера.

«Мой прощальный подарок».

Телла непонимающе стала озираться по сторонам, пока её взгляд не ухватился за неизвестный объект. Девушка аккуратно положила телефон обратно и наклонилась. Около тумбочки стояла коробка, которой раньше не было. Телла медленно подняла её. Сердце пропустило удар, а по коже пробежал холодок. Она стала отдирать скотч, жмурясь от противного звука. Когда с ним было покончено, она наконец-то открыла коробку. Её глаза расширились, руки затряслись, и коробка с грохотом упала.

– Ублюдок.

Десятки пакетиков с белым порошком валялись на полу. Пазл в голове сложился.

Телла начала задыхаться, судорожно хватать ртом воздух, но ей всё никак не хватало. Сердце готово было выпрыгнуть наружу.

Морган вскрикнула от неожиданного громкого звука. Кто-то настойчиво бил по входной двери, не переставая.

– Это полиция, откройте! – раздался мужской голос, который вынес Телле смертный приговор.

«Сколько бы ни убегала, всё равно вернулась к началу», – вылезла из подсознания навязчивая, безнадёжная, злобная, насмехающаяся над ней мысль и оттолкнула остальные на задний план.

Телла как-то странно улыбнулась и, в конце концов, смогла вздохнуть полной грудью.

– Теперь-то уж точно конец, – прошептала она и распахнула дверь.

Эпилог.

Холодные серые стены и точно такие же люди. Солнца не было в этом унылом и лишённом какого-либо тепла месте. Здесь не было надежды, веры и уж тем более свободы – всего того, что так жаждала обрести Телла.

Она шла по узкому бесконечному коридору в сопровождении надзирателя. Худые руки её были скованны наручниками, а шея – невидимой петлёй, которая с каждым днём затягивалась всё сильнее. Однако теперь от недостатка кислорода в крови жизнь не становилась приятнее.

Чувства постепенно исчезали – осталась только обречённость. Когда она, словно большая волна, обрушивалась на неё и уносила на самое дно, Телла кричала. Чаще всего это случалось по ночам при тусклом жёлтом свете, который пробивался через маленькое оконце в железной двери.

Мыслей же наоборот становилось всё больше. Единственное, что теперь могла себе позволить Стелла, – не мечтать, а вспоминать и думать. От постоянных размышлений становилось хуже – все мысли приводили её к одному выходу из этого тёмного царства. Именно о нём когда-то давно пыталась рассказать подружка. Телла долго пыталась сопротивляться, но больше не могла.

Они наконец-то дошли до комнаты свиданий. Надзиратель распахнул дверь и пропустил девушку внутрь. Та, заметив знакомое лицо, села напротив. Их разделяло одно лишь стекло, однако Телле показалось, что это была бетонная стена. Она взяла телефон и поднесла к уху.

– Привет. Как ты?

Родной прокуренный голос ласкал слух. Морган истосковалась по нему.

– Ну как, хреново. Я же не в санатории отдыхаю, а в тюрьме сижу. Что за глупые вопросы, Торранс?

Телла старалась держаться: расстраивать друга ещё больше не хотелось. Пускай думает, что она справляется. Так будет проще для них обоих.

– Действительно, что это я, – постарался улыбнуться Грэг, но вышло у него, по правде говоря, не очень.

– Как там Фрид?

Торранс забрал его к себе ещё во время суда по просьбе девушки.

– Лучше всех. Почему ты не сказала, что он обожает туалетную бумагу?

– Её он и правда любит. Больше только драть диваны.

Их разговор выглядел так наигранно, ненатурально. Они усердно обходили острые углы, но спустя несколько минут мужчине надоело делать вид, будто они сидели за чашкой кофе на кухне Теллы и обсуждали произошедшие новости.

– И не пытайся обмануть меня, Морган. Я прекрасно знаю, о чем ты на самом деле думаешь.

Телла выдохнула, слабо и вымученно улыбнулась. Когда-то сиреневая, а теперь каштановая прядь упала на глаза.

– Даже не стану отрицать. Глупо всё это.

– Надежда всегда есть, не забывай. Мы справимся. Всё будет хорошо.

Она вспомнила то самое сообщение и вздрогнула. Прошло уже пять месяцев, но этот день снился ей каждую ночь. Стелла ужасно хотела стереть его из памяти, однако, к сожалению или счастью, это было невозможно, пока она жила.

– Да какая надежда, о чём ты, – Телла сморщилась и отвернулась. – Пять лет тюрьмы, клеймо заключённой на всю жизнь. У меня нет будущего, и я сама в этом виновата.

Грэг подвинулся ближе к стеклу. Морган не могла смотреть ему в глаза: было стыдно и больно.

– Ты не виновата, – прошептал он.

– А кто, если не я? У меня не хватило мозгов закончить эту дрянь раньше. Я не слушала никого и делала то, что хотела. Ну, вот и получила.

Всё-таки она взглянула на него. В глазах этого снаружи брутального мужчины было столько же боли, сколько и в её, если не больше. В этот момент Телла поняла, что Торранс во всём винил лишь себя.

– Я не сумел защитить тебя. Надо было самому грохнуть этого ублюдка. Не уезжать и не оставлять тебя одну тогда. Столько вариантов, а я оставил тебя саму разбираться со всеми проблемами.

Стелла давно не плакала – ей казалось, что слёзы закончились, а она сама высохла. Но сердце обливалось кровью, когда она видела скопившиеся в уголках глаз слезинки у никогда не ревущего Торранса.

– Не вини и не терзай себя. Ты сделал всё, что было в твоих силах, – нежно и успокаивающе произнесла девушка. – И не ищи его, не смей этого делать. Ему ещё всё вернётся и без тебя. В конце концов, все мы когда-нибудь умрём. Уверена больше чем на сто процентов, что в аду для него уже забронировано местечко.

Грэг шмыгнул носом и улыбнулся. Он нуждался в этих словах, как в кислороде. Чувство вины и беспомощности душили его так же, как Теллу обречённость.

– Спасибо.

Она слегка кивнула. Друзья просто дышали в трубку и смотрели друг на друга, не отрываясь, пока надзиратель не сказал, что время закончилось.

– Жаль, что сейчас ты не можешь сделать свой коронный шот. Душу бы продала, чтобы выпить его в последний раз.

Телла впервые за долгое время улыбнулась по-настоящему. Грэг так сильно её любил, что готов был продать душу только за то, чтобы вечно смотреть на её улыбку и слушать заливистый смех. Он совсем не обратил внимания на последние слова подруги.

Надзиратель увёл девушку обратно в камеру. Когда за ней захлопнулась железная дверь, Морган схватила простыню, завязала петлю, подвинула маленький шкаф на середину камеры, залезла на него и другой конец простыни привязала к лампочке. Она всё окончательно решила, и теперь Телла хотела только одного – избавиться от последнего чувства.

– Увидимся в аду, Леон.