banner banner banner
Дурная кровь
Дурная кровь
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Дурная кровь

скачать книгу бесплатно

– Ты – это его плата за несколько лет жизни. Твои родители, Павел, это сделали.

– Нет, – Веласкес облегчённо рассмеялся, – поверь, Падди, я знаю, кто мои родители. Мать меня бросила, отец не стал бы помогать, скорее, наоборот. И уж тем более не сделал бы это ради меня.

– Да? – Патрик внимательно посмотрел на Павла. – Полагаю, ты не можешь об этом говорить?

– Нет.

– Значит, я ошибался, и это кто-то другой. Держи, это тебе.

Лист, который Патрик протянул Павлу, был с таймером, который запустился, стоило ему взять экран в руки, обратный отсчёт показывал, что остались две минуты.

– Копировать бесполезно, – предупредил капитан, – я уже пробовал, сверху вероятностный поляризатор, он даже военные объективы засвечивает, каждый раз получаются новые изображения, и идентификационный датчик наверняка настроен на тебя. Ты там видишь что-нибудь?

Павел кивнул, глядя на фотографию. На ней была запечатлена женщина лет двадцати пяти, светловолосая, в серебристом бикини, она сидела на корме яхты, глядя прямо в объектив. Над фотографией женским округлым почерком было написано:

«Лично в руки Павлу Веласкесу в пятый день Рождества 329 года, без свидетелей, с восьми до десяти часов первой трети. Не вскрывать, не копировать – встроена система самоликвидации».

– И что там?

– Женщина. Молодая и красивая.

– Всё в этом мире сводится к молодым и красивым женщинам, – Патрик криво улыбнулся. – Посмотри на надпись, Эл был уверен, что не сможет отдать тебе сам эту штуку, значит, он также знал, когда его убьют. И ещё кто-то знал, что через какое-то время среди нас появится Павел Веласкес. Смешно, правда?

– Ничего смешного нет, – Павел бросил последний взгляд на фотографию, та ярко вспыхнула, экран почернел. – Вот и всё, пропала. У тебя нет больше никаких идей, кто мог это сделать? Убить дядю Эла?

– Нет, – Патрик покачал головой, – почти никаких зацепок. Только этот странный посетитель, его потом показывали в новостях, он покончил с собой, выбросился из окна. Но когда они с отцом разговаривали, я случайно услышал имя. Мне кажется, этот человек должен что-то знать, но сейчас мне до него не добраться. Джон Маккензи.

– Конечно же не добраться, он, наверное, помер давно, – Веласкес фыркнул, – это же тот учёный, который открыл эффект Маккензи лет сто назад, он вычислил режим работы портала, который так и не заработал, если ты не в курсе, о нём даже в школе иногда рассказывают.

– Жив и очень даже здоров, сейчас бригадный генерал Сил обороны. Только он из бункера не вылезает, с моим допуском я там даже через второй периметр не пройду, а тебя на километр к базе не подпустят, – Патрик поднялся, – отец хотел, чтобы его похоронили в океане, мама скоро прилетит, и тётя Тереза, и все остальные, так что надо всё организовать. Поможешь?

4 января 335 года от Разделения, среда

Двадцать часов сна – это не так много, если в сутках их тридцать. Взять треть от одних и треть от других, и останется ещё много времени для дел. Веласкес именно так и поступил, улёгся в формально уже чужую постель с наступлением последней трети и проспал до начала второй следующего дня. Он бы и дальше лежал с закрытыми глазами, дремал и думал о чём-нибудь приятном, например, что уже почти ничего не болит, а заживление идёт гораздо быстрее, чем он предполагал, но на коммуникаторе висели несколько сообщений, и два из них были из «Ньюс».

– Ну да, я же теперь центр внимания, – Павел лениво потянулся к очкам, нацепил их на нос, смахнул предложения из банка и отчёт из больницы, со своим здоровьем он как-нибудь разберётся сам. А потом рывком сел на кровати.

Первое сообщение было от отдела кадров «Ньюс», симпатичная девушка с чёлкой и ярко-красными губами зачитала приказ о разрыве контракта и о том, что «Ньюс» отказывается от любого сотрудничества с Павлом Веласкесом, дипломированным репортёром. За уже переданные материалы «Ньюс» выплачивал сто тысяч реалов. Павел прокрутил сообщение три раза, пытаясь вникнуть в смысл – вдруг он упустил какие-то детали, прочитал присланные документы и собрался уже было позвонить Тимми, но второе сообщение было как раз от маленького индуса.

«25:00, не звони».

И дальше шёл адрес в Верхнем городе. Павел проверил его на карте, район был закрыт белым пятном, улицы изображались схематично, с номерами домов и без подробностей вроде имён хозяев недвижимости, значит, там жили люди, которые не желали, чтобы в их личную жизнь вмешивались посторонние.

Не то чтобы Веласкес был расстроен, сто тысяч – эти деньги он хорошо бы если за два года там заработал, но такое отношение компании, которая несколькими днями ранее пыталась его к себе заманить, было странным. Тем не менее напрашиваться маг не собирался, если подумать, помимо «Сегунда-Ньюс» на Параизу достаточно других медиакорпораций, которые с руками оторвут талантливого парня за двойную оплату. А с учётом того, что произошло, можно просить вообще сколько вздумается.

С этими мыслями Веласкес пошёл на кухню, где стоял старый кофейный автомат, а поскольку кровать практически в этой же кухне и находилась, сделать надо было всего несколько шагов. Он нажал кнопку, дождался сигнала, вытащил чашку из автомата, отхлебнул и вылил кофе в раковину. Если раньше автомат делал просто плохой кофе, то в этот раз получилось нечто совсем противное.

– Лю надо этой гадостью напоить, чтобы понял, как нам, людям, живётся, – сказал парень сам себе, а потом вспомнил, что фамилия убитой девушки как раз так же и звучала, и помрачнел. – Нет, надо развеяться. И узнать, что за непонятные дела творятся.

Анджей Смолски появился на пороге своего любимого бара в двух кварталах от «Фундо Политико» через четверть часа после того, как Павел послал ему сообщение. Точнее говоря, попросил бармена сделать это. Репортёр вкатился в полупустое помещение и плюхнулся на стул возле стойки.

– Где? – требовательно спросил он. – Где мой приз?

Бармен показал глазами на столик в углу, где сидел Веласкес.

– Ну ты и жук, – Анджей ничуть не расстроился, он сел на диван напротив Павла, сложил руки на животе. – Учти, это будет стоить тебе в два раза дороже.

– Рад тебя видеть, Анджей, – Веласкес махнул рукой официанту, тот подкатил тележку и начал выставлять бутылочки персикового бренди «Ликуид Мирикл» на стол. – Не думал, что ты продешевишь, и взял втройне.

Смолски неторопливо вылил содержимое одной из двенадцати бутылочек в стакан, потом добавил туда же вторую и третью.

– Двенадцать английских унций, – сказал он, – это плевок, а не порция, не знаю, что они о себе возомнили, выпуская пойло для карликов. Погоди, сейчас я выпью, а потом поговорим.

Веласкес терпеливо ждал, когда репортёр втянет в себя сто пятьдесят реалов.

– Ладно, – Смолски блаженно улыбнулся, – выкладывай, что у тебя за дело.

Услышав, что Веласкеса выгнали из «Ньюс», он нахмурился.

– Что-то тут нечисто, парень. Если ты не залез в политику. Ты ведь не залез? Погоди, есть у меня один старый приятель, с которым мы ловим рыбу в Рио-Флор, он мне кое-чего должен.

Пока Анджей разговаривал со старым приятелем, Павел успел съесть порцию вафель с клубничным сиропом и выпить две чашки нормального кофе, здесь, в баре, его варил человек, а не автомат. Заказал омлет, но его отобрал Смолски, он одновременно жевал и говорил. Разговор с невидимым собеседником плавно перешёл от рыбной ловли к какой-то девице в Тампе, которая, по-видимому, спала с ними обоими, а потом к жене и детям. И наконец, было упомянуто имя Веласкеса. Смолски выслушал своего приятеля, отключился, внимательно посмотрел на Павла.

– Ты в чёрном списке, дружок.

– И что это значит?

– Это значит, что тебя не возьмёт ни одна самая паршивая газетёнка, даже та, где шлюхи показывают свои рекламные ролики. Если ты купил бренди на последние, я отдам тебе деньги.

– Нет, не нужно.

– Да, я слышал, ты обзавёлся яхтой с капитаном-китайцем и вертолётом с двумя стюардессами-близняшками, – Анджей добил омлет и принялся за кофе, ему принесли литровую кружку, туда пошла ещё одна порция бренди. – Ты всегда умел падать на четыре лапы, Веласкес, такой у тебя талант. Но в этот раз явно что-то пошло не так, не знаю, что ты сделал, точнее, и приятель мой не знает, теперь ты экскомьюникадо. По-простому – отверженный. Пока метку не снимут, о работе забудь. Нет, в забегаловке вроде этой тебе всегда будут рады всучить швабру и тряпку, но если решишь заняться чем-то более серьёзным, могут быть проблемы, по крайней мере на территории протекторатов – точно.

– А на Свободных территориях?

– Там всем плевать, есть у тебя метки или нет, или ты вообще беглый преступник. Пока ты не нагадил Силам обороны или местным полицейским, бояться нечего. Вот помню, был у меня случай, подрался я с одним парнем, у которого брат работал в полиции…

Веласкес, который эту историю слышал много раз, без слов пододвинул к себе половину оставшихся бутылочек.

– Ладно, ладно, в следующий раз расскажу.

– Так кто раздаёт эти метки?

– Мне откуда знать, – Анджей высосал остатки кофе, торопливо рассовал бутылочки с бренди по карманам, чтобы у Веласкеса не было соблазна их оставить себе, тяжело поднялся, – рад был тебя видеть, Павел. Когда всё образуется, и я тебе понадоблюсь, зови, у «Мирикал Брюэрс» есть отличный фрамбуаз.

Маг подождал, пока Смолски уйдёт, открыл базу вакантных мест в Нижнем городе и выслал в несколько мест заявку о работе, просто чтобы проверить. Ответы пришли практически мгновенно: компании, которым он написал, в данный момент не искали работников и не собирались этого делать в ближайшее время.

– Значит, не судьба, – подытожил поиски Павел. – Стану фермером.

Для того чтобы попасть в Верхний город, ему пришлось воспользоваться временным пропуском, полученным в больнице, даже с ним мага пускать не хотели, промариновали на въезде минут десять.

– Постарайтесь вернуться до полуночи, – полицейский, оформлявший допуск, разблокировал на коммуникаторе экстренный канал, – жители столицы не любят, когда по улицам разъезжают по ночам.

– И давно это у них? – Павел приложил браслет к считывателю, получил ответ от центра данных Службы контроля. – Что будет, когда ваш капитан станет и нашим капитаном?

– Лучше тебе оказаться в это время в другом месте, – посоветовал ему второй патрульный. – Капитан Гомеш вас, колдунов, терпеть не может. Уж не знаем, что делать, мэр-то говорит, что вы такие же граждане, и, если что, можете подать жалобу судье.

– Не собираюсь я это делать, – успокоил их Веласкес. – У вас своя работа, у меня своя, мы же с вами не большие начальники, чтобы гадить друг другу.

– Верно, – патрульный вернул комм, – и всё равно, не задерживайся, у нас в два часа первой трети другая смена заступает, там сержант – та ещё сволочь, у неё с магами проблемы личного характера. Понимаю, что дело молодое, уж как-нибудь в шесть часов уложись.

– Постараюсь, – пообещал Павел.

По указанному в сообщении адресу в глубине небольшого участка, засаженного деревьями, стоял двухэтажный особняк с панорамными окнами, подъезд к нему закрывали высокий кованый забор и такие же ворота, впрочем, они открылись, стоило мотоциклу остановиться перед камерами. От ворот до центрального входа шла подъездная дорога, возле дома стояли две машины – синий кабриолет и чёрный микроавтобус. Охрану видно не было, правда, возникло чувство, что кто-то смотрит на Павла через прицел, но оно почти сразу пропало, стоило ему подняться по ступеням.

Дверь распахнулась, Веласкес прошёл в огромный холл, выложенный разноцветным мрамором. Широкая лестница, устланная ковром, вела на второй этаж. На нижних ступенях стояла глава пятого канала «Ньюс» Мишель Ортега. Она была одета в розовый пенюар, который почти ничего не скрывал.

– Я думал, это засранец Коллинз решил извиниться, – вместо приветствия сказал ей Павел.

Мишель не двинулась с места.

– В этом доме, – сказала она, – я принимаю мужчин, в которых заинтересована, так что Коллинза ты тут не увидишь.

– Это его проблемы. Может быть, сначала выпьем, – предложил Веласкес, – ты, конечно, привлекательная и чертовски сексуальная, но мы должны хотя бы поближе узнать друг друга, прежде чем пойдём наверх. Или мы сразу наверх? Да?

Женщина ему подмигнула и не торопясь начала подниматься по лестнице, стройный зад покачивался из стороны в сторону, сильные икры слегка напрягались, когда вес тела переносился с одной ноги на другую, узкую спину она держала прямо, на одной линии с изящной шеей. Павел немного приотстал, чтобы полюбоваться роскошной фигурой бывшей начальницы, и, когда зашёл в отделанную розовым и золотым спальню, Мишель стояла у окна.

В спальне кроме них был и третий человек, смуглый старик, одетый в тёмно-синий костюм и белоснежную рубашку, сидел в кресле в затенённом углу, положив руки на трость с набалдашником из обточенного синего камня.

Павел усмехнулся, в спектакль с полураздетой начальницей он с самого начала не очень-то верил.

– Повертела задницей перед камерами? – спросил старик. Голос у него был скрипучий и неприятный. – Теперь иди отсюда, а мы с молодым человеком побеседуем. Давай, Веласкес, бери стул, садись ко мне поближе, уважь старика, мне, знаешь ли, трудно говорить громко.

Он показал глазами на табуретку с розовым мягким верхом.

Веласкес подтащил табуретку к креслу, уселся напротив. Мишель исчезла за небольшой дверцей, ведущей куда-то в глубину покоев.

– Мне сто семнадцать лет, – старик вздохнул, – возраст, парень, это такая неприятная штука, когда не знаешь, сколько осталось до встречи с Создателем, но точно знаешь, что немного. Ты веришь в Бога или в того, который всё это создал?

– Да, – ответил Павел. – Надо было постараться, чтобы выдумать людей, природа, она бы не смогла.

Старик рассмеялся.

– Ты ведь меня узнал?

– Конечно, сеньор Ортега, – Веласкес кивнул. – Когда я устраивался в «Ньюс», то просмотрел сведения о всех начальниках и уж самого главного не мог не заметить.

– Умный мальчик. Не стараешься произвести впечатление, Фрида была права насчёт тебя, – Игнасио Ортега говорил очень тихо, но Павел прекрасно его слышал, увеличив чувствительность слуховых нервов. Может быть, на треть, большего он пока не мог, но этого было достаточно. – Мы с мисс Каплан были хорошими друзьями, знаешь ли, одно время я даже подумывал, не жениться ли мне на ней, но её родители были против. Старые дураки, мы были бы отличной парой. Но это дела прошлые. А сегодня мне позвонил один молодой человек, мы с ним по старой памяти иногда ездим рыбачить на Саус-Лейк, и спросил про тебя.

– Экскомьюникадо. Он так сказал, точнее, вы ему сказали. Только я не понимаю, что произошло.

– Иногда так бывает, что кем-то начинают интересоваться слишком серьёзные люди. Семьи, департамент безопасности или Силы обороны, метка – она ставится не навсегда, она означает, что с тобой есть проблемы, в которые никто не захочет влезать, и когда эти проблемы исчезнут, ты снова будешь желанным гостем, работником и так далее, если останешься жив.

– Мной заинтересовался кто-то из Семей? – осторожно спросил Павел.

– Нет, – Игнасио пожевал губами, на самом деле чувствовал он себя лучше, чем выглядел, это маг мог определить безошибочно, – тобой, сынок, заинтересовались Служба контроля и Бюро. Особенно Служба контроля, это ведь такая полиция для магов, не так ли? Я был против того, чтобы ты у нас работал. Знаешь, почему я не люблю колдунов?

– Нет.

– У меня была сводная сестра, хорошая девочка, ненамного моложе меня, – видно было, что воспоминания Ортеге не очень приятны, – и она влюбилась в мага, точнее говоря, это я их познакомил. У них всё было хорошо, родилась дочка, они купили отличный дом на побережье. Мы ведь из простой семьи, для нас собственный дом был роскошью, показателем успеха. А потом этот маг попал в аварию, ехал на мотоцикле, и ему почти оторвало кисть. Догадываешься, что было потом?

– Он уронил браслет, а потом надел снова, – предположил Веласкес. – И никому не сказал.

– Именно так и было. Когда всё уже случилось, нашли запись с камеры, этот паршивец натянул безделушку, словно ничего не произошло. Несколько месяцев он был нормальным человеком, а потом буквально за день съехал с катушек. Не буду рассказывать тебе, что он сделал с сестрой, не хочу это вспоминать. Он сделал это только потому, что она улыбнулась соседу, просто улыбнулась, ничего больше, – Игнасио на секунду замолчал, – Я был готов рвать эту мразь голыми руками, а потом – вообще всех эсперов, так вас тогда называли, но не успел, ребята из Сил обороны размозжили ему череп. Тварь даже помучиться не успела, умер слишком быстро и легко.


Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги
(всего 10 форматов)