Персы. Книга первая исторического романа «Скифы»

– Может, все же умерить пыл Вахьяздаты? – предложил встревоженный Бардия, когда Спитак доложил ему о причине приезда сына Гистаспа.

– Зачем? Ведь ясно уже, что выступить открыто азаты пока не решатся. А через полгода у сатрапа Кармании будет достаточно сил, чтобы подавить любой мятеж. Меня сейчас больше беспокоит история с Прексаспом. Я распорядился перекрыть все дороги, но боюсь, слухи это не остановит.

– А что с приездом хазарпата? – поинтересовался царь, явно не воспринимая всерьез тревогу сводного брата.

– Завтра он должен вернуться. Но даже присутствие здесь Маздака ничего не изменит. Нам нужно что-то придумать, чтобы как-то предотвратить расползание слухов.

– Да что ты так испугался этой чепухи?!

– При определенных обстоятельствах данная чепуха может серьезно осложнить наше положение. Хотя надеюсь, до этого не дойдет.

Спитак старался не обременять сводного брата лишними волнениями и заботами. Поэтому только он знал, в каком сложном положении они оказались, отменив на три года все подати. Данное обещание, безусловно, помогло Бардии утвердиться на троне, но и сильно ослабило их возможности влияния на происходящее в стране. И что с этим делать, азатпат пока не знал.

Глава четвертая

Со своим отъездом из Акбатан Отан не спешил. Прежде чем покинуть город, он тайно встретился с примкнувшими к заговору мидийцами. Было решено к действиям в Ниссайе их не привлекать, а поручить, когда потребуется, взять под контроль столицу.

Мидийская знать примкнула к заговорщикам, опасаясь, прежде всего, Спитака. Многие из них в прошлом приложили руку к гибели его отца и теперь боялись мести. К тому же намечаемые азатпатом реформы затрагивали их кровные интересы. В первую очередь это касалось возвращения общинных земель, уже давно захваченных племенной знатью.

Отан покинул Акбатаны только на следующий день, и то ближе к вечеру, с таким расчетом, чтобы до темноты оказаться в своем загородном поместье. Там он собирался переодеться, поменять лошадей и незаметно покинуть усадьбу. А утром слуги должны были разнести слух о болезни, приковавшей хозяина к постели.

Но все пошло не так, как рассчитывал глава заговорщиков, – сразу же за городом ему встретился посыльный с письмом от дочери. Та сообщала о гибели Прексаспа зло, издеваясь над бессилием Бардии и Спитака что-либо изменить, так как со смертью патисаха слухи о самозванце на троне обрели необходимую для государственного переворота реальность38.

– А с тобой что случилось? – заметив кровь на одежде гонца, спросил Отан, напряженно размышляя над известием о гибели Прексаспа.

– Да чуть не подстрелили на одной из застав. Слава богам, у меня под одеждой доспехи, а то бы пришлось худо.

– Хорошо, за это письмо ты получишь втрое против обычной награды.

«Нужно немедленно все отменять!» – решил глава заговорщиков, запаниковав. Ему сразу представилось, какой переполох начался при царском дворе…

Но отправлять кого-то в поместье Мегабаза было нельзя. Собравшиеся там заговорщики могли просто не поверить его посланцу. Поэтому Отан решил, что лучше съездить туда самому.

Чтобы не терять времени, он на первом же привале приказал подать носилки. На них положили писца Сулаи, который должен был изображать заболевшего в дороге хозяина. А сам Отан, взяв десяток воинов, незаметно покинул кортеж, надеясь еще до темноты оказаться в Ниссайе. Однако осенью сумерки коротки, к тому же небо заволокло тучами, и главе заговорщиков пришлось изрядно поплутать, разыскивая поместье Мегабаза. Еще Кир подарил отцу Мегабаза земли рядом с Ниссайской степью, зная его страсть к лошадям, и тот собрал там самые известные породы. Сын продолжил начатое отцом дело и не жалел для этого средств.

К усадьбе друга Отан подъехал еле живой. Ему уже давно не приходилось так долго ездить верхом, и чувствовал он себя отвратительно. Нестерпимо болела спина, так что слугам даже пришлось помогать ему слезть с лошади.

– Ничего, я сейчас приду в себя, – пообещал Отан, встречавшему его во дворе хозяину. – Все приехали?

– Все, кроме Дария.

– Его ждать не будем, есть важные новости.

Видя озабоченность бывшего хазарпата, Мегабаз без лишних слов проводил того к собравшимся в одной из комнат заговорщикам. Известие о гибели Прексаспа произвело на всех удручающее впечатление.

– Но ты же говорил, что ему ничего не угрожает? – первым нарушил тягостное молчание Артиман.

Посмотрев на искаженное болью и страданием лицо племянника, узнавшего о смерти отца, Отан сразу пожалел, что попросил Мегабаза взять Артимана с собой, предполагая, что глава царских конюших может им пригодиться. Надо было оставить сына Прексаспа в Акбатанах, не время сейчас было выяснять отношения.

– Я понимаю, тебе тяжело, – попытался он успокоить юношу. – И готов выслушать все твои упреки, но только не сегодня. Сейчас нам нужно думать о другом.

– О чем, о чем я еще могу думать!.. – воскликнул в отчаянии племянник.

– О том, как нам действовать дальше, – перебил его, теряя терпение Отан. – При дворе сейчас все настороже, и выступать в такой обстановке я считаю безумием. Полагаю, надо переждать.

– А как же смерть отца?! – На глазах у Артимана заблестели слезы. – Она что, останется неотомщенной?

– Я желаю этого не меньше твоего. Но сейчас мы не должны позволять чувствам возобладать над разумом, – еле сдерживая раздражение, пояснил Отан. – Обещаю, твой отец будет отмщен. Клянусь Митрой39, и пусть его гнев падет на меня, если я не сдержу слова!

Обещание бывшего хазарпата как будто подействовало, и племянник постарался взять себя в руки. А Отан извинился перед всеми за его несдержанность.

– Артимана можно понять, – посочувствовал сыну Прексаспа Интафрен. – А вот как понимать тебя. Ведь ясно же, что в ближайшее время Спитак узнает о нашей сегодняшней поездке сюда. И что тогда?

– Сейчас ему будет не до нас, – возразил Отан. – А там посмотрим.

– Если только он ничего не знает о заговоре. В чем я лично глубоко сомневаюсь, – заупрямился Интафрен, у которого были на то основания. Ведь именно он дней десять назад встречался с Прексаспом, делая еще одну попытку втянуть того в заговор. – Не такой азатпат глупец, чтобы арестовать патисаха из-за каких-то слухов.

– Зачем он тогда потребовал их опровергнуть?

– Это можно было сделать и без ареста. При дворе каждому ясно, что появившиеся слухи чистейший вздор. Вероятно, Спитаку нужен был повод, и он его нашел.

– Так, может, сам азатпат и распустил слухи? – с издевкой поинтересовался Отан.

– Вряд ли, скорее всего кто-то из наших друзей постарался. И эта глупость стоила отцу Артимана жизни. А Прексасп, поняв, что его все равно не оставят в покое, решился на самоубийство. Поэтому мы будем просто законченными олухами, если не воспользуемся мужественным поступком патисаха. Ведь теперь многие верят, что на троне сидит самозванец.

– Я согласен с Интафреном, – неожиданно поддержал приятеля Мегабаз. – Пока гибель Прексаспа у всех на устах, мы можем рассчитывать на поддержку народа.

– И все же суваться туда завтра рискованно, – не согласился с ними Гобрий. – Надо подождать хотя бы приезда моего зятя, а там уж принимать решение.

Доводы Интафрена поколебали уверенность Отана: «Не поторопился ли я, предложив отложить выступление?..» – подумалось ему с все возрастающим сомнением.

Но собраться сейчас с мыслями Отану было трудно, они расплывались, как клинописные значки, когда он на них смотрел. Разомлевшему в тепле главе заговорщиков сильно хотелось спать, и он согласился дождаться Дария, после чего попросил хозяина дома показать место, где было бы можно вздремнуть.

Мегабаз лично проводил бывшего хазарпата в свою спальню. Но не успел глава заговорщиков прилечь, как ему сообщили о приезде Дария и Гидарна. Появление последнего не сулило Отану ничего хорошего.

«Как посмел сын Гистаспа привезти этого ублюдка с собой, – негодовал бывший хазарпат, одеваясь, – Ни с кем не посоветовавшись и наверняка зная о нашей вражде! Что это – глупость или вызов?..»

Все заговорщики были в сборе, когда к ним присоединился Отан с раскрасневшимся от возмущения лицом. Но Гидарн успел предупредить его вспышку гнева, заговорив первым:

– Я понимаю, что мое появление для всех неожиданность. Приехать сюда меня попросил Дарий, но не торопитесь его осуждать, так как опасность, угрожающая всем нам, слишком велика. И справиться с ней мы сможем, только позабыв, хотя бы на время, все наши прежние обиды. Со своей стороны я это обещаю.

Было заметно, как сразу разгладились морщины на гневном лице Отана, явно не ожидавшего от Гидарна такого заявления.

– Прошу меня тоже простить. – Дарий также поспешил извиниться. – Но гибель Прексаспа, о которой вам уже известно, и другие обстоятельства сложились так… В общем, я подумал, что мне будет трудно убедить вас выступить немедленно, как просил Артасир. И присутствие человека опытнее меня в военном деле позволит вам составить более точную картину. Потому что на рассвете мы должны быть у ворот крепости.

– К чему такая спешка? – удивился озабоченно Гобрий.

– Дело в том, что другого такого случая нам может не представиться. Это не мои слова, а багапата, – пояснил зять. – Сейчас он исполняет обязанности отсутствующего хазарпата и ему подчинена вся стража, а это, как вы понимаете, во многом облегчит нам задачу. Вчера Спитак распорядился перекрыть все дороги, чтобы хоть как-то предотвратить распространение слухов, связанных с гибелью Прексаспа. Артасир этим воспользовался и отрядил в дозоры верных Бардии сагартийских воинов. В крепости их осталось не много, в основном там сейчас находятся мидийцы, те, на кого мы в какой-то степени можем рассчитывать. А главное – утром крепостную стражу будет возглавлять племянник Артасира Багей. Так что если мы поспешим, успеем как раз вовремя.

– Но как мы незаметно доберемся до крепости, если все дороги перекрыты? – возразил Отан. – С другой стороны, допустим, мы даже захватим крепость. Что дальше?

– Дороги перекрыты только для уезжающих из Сакайватиш, к тому же багапат дал нам проводника, который знает в округе каждый куст. Что касается второго вопроса, то Артасир обещал, что после захвата крепости нас многие поддержат. Гибель Прексаспа для большинства явилась подтверждением того, что на троне сидит самозванец.

– Все же это слишком рискованно, – признался, все еще сомневаясь, бывший хазарпат.

Почувствовав, что большинство заговорщиков разделяет его мнение, Дарий постарался как можно подробнее рассказать о своей встрече со Спитаком. Затем он пересказал весь разговор с Артасиром при их встрече за стенами крепости, особенно обращая внимание собравшихся на высказывания багапата о вероятных действиях сводного брата царя против непокорных азатов.

– …Так что нам не на что надеяться, – подытожил он. – Спитак опасный, сильный противник, и только решительные действия могут нас спасти.

– Да чего тут раздумывать, надо ехать! – первым поддержал его Артиман. – Они мне дорого заплатят за гибель отца!

Согласились с сыном Прексаспа и другие. Только Гобрий продолжал осторожно возражать. Отан в их споре не участвовал, обдумывая предложенный Артасиром план. К мнению багапата он привык прислушиваться. Настораживало главу заговорщиков только упорное молчание Гидарна и его неожиданное спокойствие.

«Что-то они недоговаривают?..» – подумал он.

А Гидарн просто не хотел вмешиваться, чтобы лишний раз не раздражать Отана. Об этом они договорились еще дорогой, но на любые вопросы он был готов ответить. Его же спокойствие объяснялось тем, что Дарий обещал воспользоваться планом Артасира в любом случае: для захвата крепости сил у них самих хватало. Гидарн вообще предлагал ехать не сюда, а сразу к оставленным ими в степи воинам.

– Так, значит, Спитак не захотел даже допустить тебя к царю? – переспросил Отан Дария, когда споры приутихли.

– Думаю, да. Артасир сказал, что он застал их вместе, когда докладывал о моем приезде.

– Неужели все это можно воспринимать всерьез? – возмутился Гобрий, опасаясь, что сейчас бывший хазарпат согласится поддержать казавшийся безумным план.

– В дни нашей юности многие так же отнеслись и к выступлению Кира, а чем все закончилось, не мне тебе рассказывать, – возразил Отан, решивший, что упускать такой случай грешно. – Думаю, нам следует довериться Артасиру. Хотя не помешает подстраховаться, собрав сюда всех имеющихся в нашем распоряжении воинов, чтобы в случае неудачи у нас хватило сил взять крепость штурмом.

Как и предвидел Гидарн, мнение Отана оказалось решающим. И уже через полчаса заговорщики во главе двух с лишним сотен воинов покинули усадьбу Мегабаза.

Небо на востоке уже просветлело. Там зарождался новый день.

Глава пятая

Артасиру тоже не пришлось спать ночью. Вернувшись после встречи с Дарием, он был неожиданно вызван к Спитаку.

– Куда ты пропал? – спросил тот, нервно расхаживая по залу, где обычно занимался государственными делами. – Почему мне всегда приходится тебя разыскивать?

– Мне нужно было отлучиться домой. Ведь завтра праздник и я не смогу покинуть крепость, так как замещаю хазарпата.

Спитак бросил на него недоверчивый взгляд, но ничего не сказал. Их отношения в последнее время и так сильно ухудшились. Сводный брат царя подозревал, что нехватка в казне средств вызвана не столько их отсутствием, сколько нежеланием багапата выделять деньги по его требованию. Понимал азатпат и то, что пока не может обойтись без услуг Артасира, и это больше всего раздражало.

– Именно поэтому я хотел тебя видеть. Завтра возвращается Маздак, а пока тебе следует усилить охрану крепости. И чтобы ни один перс здесь больше не появлялся! Ты меня понял?!

– Да, понял, – склонился Артасир в учтивом поклоне.

Вернувшись к себе, багапат решил, что настало время действовать. Всякий раз встречаясь со Спитаком, Артасир почти осязаемо чувствовал, как петля все туже затягивается на его шее. Этому следовало положить конец.

Первым делом он вызвал к себе Армиса и распорядился усилить охрану.

– …Потом объедешь все посты в округе, проверишь, как несут службу твои воины. Ночью можешь не возвращаться, отдохни дома и подъезжай сюда к полудню.

– А как же… – хотел было возразить юноша, растерявшийся оттого, что не имел права так надолго покидать крепость. Но Артасир его резко перебил:

– Не считай себя умнее других! Я, что ли, должен на старости лет таскаться ночами по степи и отчитывать твоих дармоедов? К тому же это твоя прямая обязанность.

Разобравшись так с царским спаспатом, он подождал, пока за Армисом закроются ворота крепости, и вызвал племянника Багея. Рано оставшийся без родителей, тот заменил багапату погибшего на войне с саками сына.

– Твоя задача – расставить верных нам людей так, чтобы на рассвете у ворот и дворцовых дверей дежурили именно они. Нужно также взять под контроль все оружие, находящееся в крепости.

– Понял, но ведь во дворце тоже много оружия.

– О нем можешь не беспокоиться, это уже мои заботы. Тебя касается только то, которым пользуется стража. В общем, нужно все подготовить так, чтобы минут за десять после сигнала все ненадежные стражники были разоружены.

После ухода Багея Артасир еще раз продумал все, что ему предстояло сделать, и только после этого пошел проверять посты. Затем весь остаток ночи он собирал по дворцовым покоям оружие и прятал так, чтобы его нельзя было сразу найти. А под утро багапат снова встретился с племянником.

– У меня все готово, – доложил тот. – Правда, с сагартийской сотней могут быть проблемы…

– Значит, обрати на нее особое внимание, – не захотел вдаваться в подробности Артасир. – Если что, я буду находиться у крепостных ворот.

Он зря так торопился, первая группа персов подъехала к воротам только через час, когда нервы багапата были уже на пределе.

– Что так долго?! – возмущенно накинулся он на возглавлявшего подъехавших всадников Дария. – И где остальные?

– Сейчас подъедут. Мы решили въехать в город небольшими группами, чтобы не привлекать внимания. А как тут дела?

– Все в порядке, не считая вашего опоздания, которое может нам дорого обойтись.

– Да вон они уже едут, – поспешил успокоить багапата сын Гистаспа. – Открывайте ворота!

– Слава богам! Поднимай решетку, – распорядился Артасир. – Я останусь здесь, а вы поспешите во дворец.

Подъезжавшие воины, заметив открытые ворота, поехали быстрей. Справа показалась еще одна группа всадников, скачущих к крепости, и багапат окончательно успокоился.

– Тотнай! Останься с двумя десятками воинов здесь, – приказал Дарий, решив подстраховаться. – За ворота отвечаешь головой.

Подъехав к дворцу, сын Гистаспа соскочил с коня и обернулся. Как раз в ту минуту в воротах показался Отан. Дарий быстро вбежал по дворцовой лестнице, стража у дверей ему не препятствовала, но, не зная расположения внутренних покоев, он остановился, решив дождаться бывшего хазарпата.

– Чего стоишь! – еще издали крикнул ему тот, еле передвигая затекшие от долгой скачки ноги. – Быстрее во дворец, мы не должны дать им опомниться и организовать оборону.

На Дария его слова подействовали как удар плети, однако, вбежав внутрь дворца, он опять растерялся.

– Царская половина находится справа, – подсказал один из мидийских стражников.

– Веди! – приказал Дарий и последовал со своими людьми за ним.

Перед царскими покоями мятежникам преградил путь старший евнух40 с кинжалом в руке. Здесь же находились и его помощники, вооруженные кто чем. Сознавая, что персы пришли сюда не поздравлять царя с праздником Багаядиш, евнух все же нашел в себе мужество потребовать от них остановиться и объяснить причину дерзкого вторжения.

– А ты еще не понял, разжиревшая свинья, – выскочил вперед сын Прексаспа.

И тут же сверкнувший в его руках меч рассек тучное тело, после чего младшие евнухи с криками и проклятиями набросились на убийцу. Завязалась ожесточенная схватка, но силы были не равны. Персы за несколько минут расправились с единственными защитниками дворца. Как только путь оказался свободен, Артиман кинулся к дверям царских покоев, и Дарий поспешил за ним.

Ворвавшись туда, заговорщики увидели своего главного врага, мечущегося с луком в руках в поисках стрел или какого-нибудь другого оружия. А впереди его стоял, сжимая в руках копье, Бардия.

Сын Прексаспа рванулся к нему, но был остановлен окриком запыхавшегося Отана:

– Стоять!.. Прежде я должен с ним поговорить.

Все застыли, словно в оцепенении, даже Спитак перестал бестолково метаться по залу.

– Мне не о чем говорить с предателем, – высокомерно заявил сын Кира.

– Тебе все же придеться меня выслушаешь. То, что сегодня случилось, – итог пагубных советов, которыми ты руководствовался с самого начала правления. Я тебя предупреждал, что мы не станем спокойно смотреть, как разрушают наши дома. Поэтому мы здесь и требуем от тебя жизнь Спитака.

– Этому не бывать!.. – возмутился царь, разразившись бранью и проклятиями.

– Одумайся, государь, заклинаю тебя!

Вместо ответа Бардия, похоже, хотел метнуть в главу заговорщиков копье, но передумал, побоявшись лишиться единственного оружия. Его враждебное движение ввело в заблуждение стоявшего рядом с Отаном Интафрена, который сделал несколько шагов, и тут же копье царя угодило ему в глаз. На помощь Интафрену рванулся Артиман, но сын Кира уже успел отскочить и был готов отразить новую атаку.

Увидев, что кровь пролилась и персы уже ни перед чем не остановятся, Спитак, бросив бесполезный лук, кинулся в соседнюю комнату. За ним устремился Гобрий, не позволив азатпату запереть за собой дверь. Между ними завязалась отчаянная борьба, с явным преимуществом более молодого и сильного Спитака. Дарий ничем не мог помочь тестю, в комнате было слишком темно, так что он едва различал фигуры дерущихся.

Почувствовав, что силы его оставляют, Гобрий попросил о помощи.

– Но я боюсь тебя задеть…

– Рази обоих! – прохрипел из последних сил тесть Дария. И почти сразу же почувствовал, как хватка врага ослабевает.

– Еще чуть-чуть, и я был бы на том свете, – признался Гобрий, выбираясь из-под обмякшего тела азатпата. – Здоровущий, подлец, оказался.

Наклонившись, он схватил Спитака за волосы и одним ударом отрубил ему голову.

– Зачем это? – не скрывая отвращения, спросил Дарий, увидев в руках тестя окровавленную голову.

– Так будет надежнее…

Когда они вернулись в соседнюю комнату, Бардия был уже мертв. Но и заговорщики понесли потери, кроме ранения Интафрена удар в бедро получил Артиман.

Увидев в руках Гобрия голову мага, Гидарн нагнулся над убитым царем, намереваясь и ему отрезать голову. Но Отан неожиданно воспротивился:

– Он все же сын Кира и должен быть похоронен по-царски.

– Отрубленная голова этому не помеха, ведь и Кира хоронили с отрезанной саками головой, – возразил Гобрий. – А сейчас мы должны показать народу голову убитого Лжебардии.

– Если нужно, возьмите голову любого из слуг, – заупрямился бывший хазарпат.

– Евнухи для этой цели не подойдут, а других голов у нас нет, – улыбнулся Гидарн. – Да и вообще не пойму, что обидного для Бардии, если его головой немного попользуются.

– Не время сейчас шутить, – осадил весельчака Гобрий. – Отан, ты же сам понимаешь, что народу мы должны предъявить именно его голову, а не кого-нибудь другого.

– Делайте что хотите, – махнул рукой глава заговорщиков и направился к выходу. – Только быстрее. У нас много дел.

К тому времени уже вся крепость находилась в руках персов. Причем досталась она им почти без сопротивления. Не считая стычки с евнухами и сагартиями, большая часть из которых, поняв, что силы неравные, попросту разбежалась. Данное обстоятельство сильно обеспокоило Артасира.

– Ты думаешь, они представляют для нас угрозу? – спросил Отан, когда багапат сообщил ему о сбежавших охранниках.

– Если им дать время собраться вместе – то да. Поэтому нужно немедленно направить сильный отряд в лагерь сагартиев. Он находится в фарсахе к северу от крепости.

– Сколько их там? – поинтересовался бывший хазарпат встревоженно.

– Около тысячи, хотя сейчас большая часть еще находится на постах вокруг города. Но у нас в запасе от силы час, чтобы не дать им собраться.

Поняв серьезность угрозы, Отан стал прикидывать, какими силами они располагают. Силы заговорщиков оказались весьма скромными. Не считая верных багапату мидийцев, они могли пока рассчитывать только на персов и карманиев, а их всех вместе насчитывалось чуть больше шести сотен.

– Да и здесь еще немало явных сторонников Спитака, – продолжил объяснять сложившееся положение Артасир. – В первую очередь, это живущие при дворе маги и их прихвостни из мидийской знати. С ними тоже надо как можно быстрее разобраться.

– Так действуй, обстановку в округе ты знаешь лучше меня.

– Я уже к кое-кому отправил воинов, но они мидийцы и за полную их надежность ручаться нельзя. Лучше, если бы это взяли на себя персы, а проводников я им подберу.

– Хорошо. Тогда пусть твои мидийцы будут готовы выступить против сагартиев. Я сам их поведу. Тебе же оставлю для обороны крепости сотню персов во главе с Гобрием.

Между тем перед воротами крепости уже собралась большая толпа. Самое время было объявить о свержении самозванцев. Теперь Отан отчетливо понимал, что без поддержки народа, пусть даже временной, им придется туго.

В собравшейся толпе большинство составляли мидийцы, и, сознавая всю щекотливость положения, он попросил первым выступить Артасира. Тот, как мидиец и багапат царя, должен был вызвать у народа больше доверия.

Артасир обратился к народу с той самой башни, где днем ранее стоял, выступая, Прексасп. Да и речь свою он начал с упоминания о гибели патисаха, который первым открыто заявил о захвате власти самозванцем и его братом магом.

– …Они принуждали нас не почитать родовых богов, – обрушился он на магов. – Заставляли разрушать храмы, где молились наши предки. Они узурпировали власть и хотели, чтобы все мы стали их послушными рабами…

– Смерть магам! – раздались в толпе редкие гневные выкрики.

– Вот головы этих лживых негодяев. – Багапат повернулся к стоявшему рядом Гобрию, который сразу же поднял над собой головы царя и его сводного брата. – Они уже поплатились за свои грехи, но еще живы их приспешники, от которых мы тоже натерпелись. Я призываю вас к мести! Смерть магам и их прихвостням!

– Смерть им!!! – взревела неожиданно единодушно и оглушительно толпа. А затем в ней как по команде началось движение, и люди разделились на группы, которые с возгласами «Смерть магам!» двинулись в сторону жилых кварталов.

Отан решил, что в его выступлении уже нет необходимости.

– Твои люди хорошо обработали толпу, – похвалил он Артасира.

– Честно говоря, я и сам не ожидал такого результата, – признался тот озадаченно и довольно. – Но подстраховаться, думаю, не помешает.