Княгиня

И тут передо мной появился Валентин. Его образ всегда был для меня эталоном красоты и силы. Сегодня он был одет в свои тренировочные одежды: свободные штаны, заправленные в высокие кожаные ботинки, и просторная белая рубаха, выпущенная поверх штанов. Пепельные волосы, которые уже отросли ему до плеч, были аккуратно убраны в тугой хвост, как он всегда делал перед тренировкой. Этот хвост придавал ему особый шарм и делал его ещё более привлекательным.

– Как всегда задумчивая и рассеянная, – его голос, тёплый и ласковый, словно мягкий ветерок, коснулся моего слуха. Я подняла на него глаза, и наши взгляды встретились. В его глазах я увидела тепло и заботу, которые заставили моё сердце забиться быстрее.

– Прости, – прошептала я, чувствуя, как краснею от смущения. Мой голос был тихим и застенчивым, но в нём всё же звучала искренность.

Валентин улыбнулся, и эта улыбка осветила его лицо, делая его ещё более очаровательным.

– Ничего страшного, – сказал он, его голос был мягким и успокаивающим. – Главное, что ты в порядке.

Я не могла отвести глаз от Валентина. Его присутствие завораживало, словно магия. Его черты лица были совершенны, а взгляд – глубоким и проникновенным. Мне хотелось смотреть на него бесконечно, любоваться каждым его движением, каждым изгибом тела. Валентин, кажется, почувствовал это и, наклонившись ближе, сократил расстояние между нами до нескольких сантиметров. Если бы я или он сделали ещё шаг, наши губы соприкоснулись бы, и это мгновение стало бы вечным.

– Неужели я настолько красив, что ты потеряла дар речи? – спросил он с лёгкой насмешкой, но без тени обиды в голосе. Его слова прозвучали мягко, почти нежно, и я почувствовала, как смущение заливает моё лицо.

Я встряхнула головой, пытаясь прогнать это странное чувство. Мои щёки горели, и я неловко потёрла их руками.

– Прости, ты на тренировку? – наконец, произнесла я, стараясь скрыть своё волнение.

– Да, ты меня искала? – Валентин улыбнулся и, обняв меня за плечи, мягко направил в сторону тренировочного зала. – Составишь мне компанию? Хочешь поддержать?

– Да, – ответила я, чувствуя, как улыбка сама собой появляется на моём лице.

– Вот и славненько, – сказал он, открывая передо мной массивную двойную дверь. – После тренировки у нас будет время для чего-то другого. Ты ведь приехала на пару дней, пока твой отец принимает пополнение в рыцарские отряды?

– Я думала, что мы просто погуляем в саду, – неуверенно ответила я, чувствуя, как внутри меня борются радость и сомнения.

– Нет, у меня нет никаких дел, – с улыбкой ответил Валентин. – Поэтому я с удовольствием составлю тебе компанию.

Мы вошли в тренировочное поле. Оно находилось прямо в замке и было полностью закрыто. Огромные окна, занимавшие почти весь потолок, пропускали мягкий свет, создавая уютную атмосферу. Помещение было округлым, по бокам располагались трибуны для зрителей и тех, кто хотел отдохнуть после тренировочного боя. В центре находилось тренировочное поле, больше напоминавшее арену.

– Ты пока посиди тут, – сказал Валентин, указывая на ближайшие лавочки. – А я пока разомнусь. Скоро сюда прибудут остальные солдаты, нужно размяться, чтобы потом не толпиться.

Я села на лавочку, чувствуя, как моё сердце бьётся всё быстрее. Я смотрела, как Валентин разминается, его движения были плавными и уверенными. Он выглядел как настоящий воин, готовый к любым испытаниям.

***

– Она ещё не очнулась? – сквозь пелену затуманенного разума я услышала чей-то голос, словно он доносился из далекой дали.

– Думаю, что скоро проснётся, ведь тот препарат, что мы использовали, отключает максимум на сутки. А прошло уже чуть больше, – ответил ему другой голос, холодный и равнодушный.

Моё тело казалось чужим, будто оно принадлежало кому-то другому. Ни руки, ни ноги не слушались меня. Голова гудела, словно по ней ударили молотом. Собрав все силы, которые, казалось, были на исходе, я наконец смогла разомкнуть тяжёлые веки.

Первое, что я увидела, было темнотой. Она окутывала меня со всех сторон, как плотный чёрный саван. Лишь после нескольких попыток моргнуть мои глаза начали привыкать к мраку. Я лежала на чём-то холодном и влажном, это был камень, вероятно, пол. С огромным трудом я перевернулась на бок и поняла, что моя неспособность двигаться – это не результат слабости, а потому что мои конечности были крепко связаны.

Тусклый свет, пробивающийся сквозь маленькое решётчатое окошко в двери, сразу же прояснило ситуацию. Это была темница. За дверью мерцал огонёк факела, и я услышала голоса двух охранников, которые продолжали о чём-то беседовать.

Моё тело было словно парализовано. Если я правильно поняла слова охранников, то они говорили, что я здесь уже больше суток. Отёкшие конечности подтверждали это. На мне всё ещё было моё праздничное зелёное платье, но оно уже не выглядело так празднично. На плечах появились порванные части, юбка, нижняя часть, местами мокрая. Из-за долгого лежания на полу она, вероятно, теперь была грязной, но в темноте я не могла этого точно определить.

Я попыталась выпрямиться, но судорога, пронзившая моё колено, заставила меня невольно вскрикнуть. Этот звук мгновенно привлёк внимание стражи за дверью. Раздался щелчок поворота ключа в замке, и дверь резко распахнулась, ослепив меня резким, хоть и тусклым, светом.

– Доложи принцу, что преступница очнулась, – процедил сквозь зубы один из стражников, его голос был холодным и безжалостным.

Второй стражник, стоявший напротив, не ответил. Он лишь коротко кивнул, его лицо оставалось непроницаемым, как каменная маска. Затем он развернулся и исчез за тяжёлой дверью, оставив меня наедине с отдавшим приказ стражником.

Меня охватил ледяной страх. В голове мгновенно всплыли воспоминания о дне моего совершеннолетия, о том, что произошло с моими родителями. Магия, странная и зловещая, которая лишила их сил. Они не могли просто так умереть. Кто угодно, но только не они.

Слёзы хлынули потоком, словно прорвавшаяся плотина. Я изо всех сил старалась сдержать голос, чтобы не разрыдаться. В голове снова и снова прокручивался тот ужасный момент, когда они рухнули на пол, беспомощные и беззащитные. Я чувствовала, как моё сердце разрывается от боли и отчаяния.

Внезапно раздался грубый голос охранника: – Мерзкая предательница.

Я почувствовала, как его тяжёлая нога с силой обрушилась на мой живот. Удар был настолько мощным, что воздух выбило из лёгких, и я, словно тряпичная кукла, несколько раз перевернулась по полу. Боль пронзила меня насквозь, заставив скрючиться и задыхаться. Я пыталась сдержать рвотный позыв, но желудок, казалось, вот-вот вывернется наизнанку.

Мир вокруг меня потемнел, и я почувствовала, как теряю сознание. Отключиться мне не дали, резкая боль словно молния прошлась по голове, когда охраник схватив за них рывком поднял меня на ноги. Затем по лицу пришёлся удар, который снова повалил меня напол.

– Как такие существа вообще ходят по земле? Как ты могла поднять руку на жизнь его величества? – сквозь ярость прокричал солдат, его голос дрожал от гнева, а глаза метали молнии. В его руках блеснул меч, но что-то удерживало его от того, чтобы обнажить его. Может, это был страх перед принцем, который хотел лично допросить меня, или же осознание того, что любое насилие только усугубит ситуацию.

В отчаянии я попыталась найти хоть какой-то выход, хоть малейшую возможность оправдаться. Может, это какая-то ужасная ошибка? Может, кто-то оклеветал меня, и Валентин сейчас придет и всё объяснит? Эта мысль дала мне немного надежды, но я знала, что она иллюзорна.

Воспоминания о том, как солдат стражи пришел за мной, чтобы арестовать, вновь всплыли в моей памяти. Он сказал, что сам принц дал показания против меня. Весь мир словно остановился. Звуки вокруг исчезли, и даже крики охранника больше не имели для меня никакого значения. Я чувствовала, как отчаяние охватывает меня, как ледяные тиски сжимают моё сердце.

Я была обречена. Всё было настроено так, что вина падала на меня. Без свидетелей, без доказательств я не смогу очистить своё имя. Но почему Валентин так поступил? Почему я стала той, кого он обвинит в покушении на жизнь его отца? Я всегда любила его величество, всегда была рядом с ним, он помогал мне, давал советы. Почему всё вышло так?

Слезы текли по моим щекам, смешиваясь с пылью и грязью. Я не могла понять, что произошло. Как могла моя жизнь так быстро измениться? Как я могла оказаться в такой ловушке? И что теперь делать?

За дверью камеры послышались шаги, они отчегото просто давили на мой и так возросший страх. Дверь со скрипом отворилась и в камеру вошли двое, тот охранник и тот кого я ухнаю даже в кромешной тьме лешённая зрения.

Валентин был одет в черные одеяния, что в империи означало лишь одно. Траур. В голове сразу сложился пазл. Император скончался, а это значит что всё теперь уже уверенно скинут на меня, и мне ни кто даже возможность оправдаться.

Валентин вошел в комнату, и мое сердце сжалось от ужаса. Его теплый и заботливый взгляд теперь был наполнен яростью и холодом. Мои любимые голубые глаза, которые когда-то смотрели на меня с нежностью, теперь предвещали конец всего: нашего будущего, нашей любви, нашей жизни.

– Оставьте нас, – холодно приказал Валентин, не отрывая от меня своего пронзительного взгляда. Стражники учтиво поклонились и поспешно вышли из комнаты, оставив нас наедине. Дверь со скрипом захлопнулась, как будто отрезая все пути к спасению.

– Как ты себя чувствуешь? Удобно? – с злой усмешкой спросил Валентин.

– Ва… – начала я, но резкий удар в живот прервал мой ответ. Я снова почувствовала, как воздух покидает мои легкие, и все, что было у меня в желудке, подступило к горлу.

– Наконец-то этот день настал, – сказал он, акцентируя каждое слово. – Я ждал его с того самого момента, как отец приказал мне принять тебя в качестве своей будущей невесты, надеясь на выгодный союз с твоей семьей.

Я не понимала, не хотела понимать, что он говорит. Все мои мысли крутились вокруг чувств, которые я испытывала к Валентину. Надежда, что он изменится, была сильнее любых сомнений.

– Ты не представляешь, как мне было противно общаться с тобой, – его слова были пропитаны злобой. – Если бы я мог, давно бы покончил с тобой, отродье.

В его глазах и словах было столько ненависти и отвращения, что я не могла поверить своим ушам. Валентину было противно даже говорить со мной.

– Но теперь все изменилось, – продолжил он, приближаясь ко мне. – Я могу вдоволь отыграться на тебе за все годы, что я был вынужден терпеть тебя и играть роль ласкового и любящего мужчины.

С каждым его словом я чувствовала, как моя душа разрывается на части. Я не знала, что ждет меня дальше, но была уверена в одном – он не хочет, чтобы я пережила эту встречу.

Следующий удар обрушился на меня с сокрушительной силой, словно небесный молот, пробивающий броню. Он пришелся в то же самое место, где только что вспыхнула боль, и мир вокруг перевернулся. С моих губ сорвался протяжный стон – болезненный, отчаянный, как крик раненого зверя. Я скрючилась, сжимаясь в комок, пытаясь хоть как-то блокировать боль, которая разрывала меня изнутри. Каждый вдох был мучительным, каждый удар – невыносимым.

С каждой попыткой откашляться из моего рта вырывались алые сгустки, оставляя металлический привкус на губах. Слюна, смешанная с кровью, превращалась в липкие алые капли, которые медленно стекали по моему подбородку.

– Про… сти… меня, – прошептала я, преодолевая невыносимую боль. Слова звучали глухо, как эхо в пустоте. Я не знала, что еще сказать, что еще сделать, чтобы облегчить свою участь. Я не знала, какие слова могли бы смягчить его сердце, но понимала одно – оправдаться нет смысла. Валентин прояснил ситуацию, и всё играло против меня. Ему было приятно наблюдать, как я страдаю, как моя боль приносит ему удовольствие.

Слёзы текли по моему лицу, смешиваясь с кровью и потом. Иногда я всхлипывала, поддаваясь нахлынувшей тоске, которая была невыносимой. Я любила его. Любила его всем своим существом, как первого и единственного. Или, по крайней мере, так я думала. В моей голове всё еще теплилась надежда, что это всего лишь кошмарный сон, и когда я проснусь, всё будет по-другому. Валентин снова будет смотреть на меня с любовью и заботой, его взгляд будет нежным и ласковым.

Но каждый последующий удар, каждый новый всплеск боли безжалостно разрушал эту иллюзию. Реальность обрушивалась на меня, как ледяной поток, смывая все надежды и мечты. Я понимала, что это конец. И в этот момент, среди боли и отчаяния, я почувствовала, как внутри меня что-то ломается. Что-то, что больше никогда не сможет быть прежним.

– Знаешь, а я должен поблагодарить тебя, – Валентин произнёс это с довольной ухмылкой, которая мгновенно осветила его лицо. – Если бы не ты, мне бы пришлось ещё долго ждать, пока отец наконец-то уйдет из этого мира. Но с твоим появлением всё изменилось к лучшему.

Эти слова пронзили меня, как стрела, и вся боль, что я испытывала, мгновенно улетучилась. Но на смену ей пришла невыносимая правда, осознание, которое причиняло больше страданий, чем все его удары.

В голове всплыли воспоминания о его величестве императоре. Его добрые и мудрые глаза, которые всегда смотрели на нас с Валентином с такой теплотой и пониманием, когда мы совершали детские шалости. Эти воспоминания разрывали мою душу на части от тоски и печали. Император всегда мечтал увидеть нашу с принцем свадьбу, и теперь эта мысль казалась мне чем-то сказочно далеким.

Странно, но я никогда не знала Валентина так хорошо, как думала. Он всегда был готов на всё ради достижения своих целей, даже на убийство собственного отца. Ради чего? Власти? Или каких-то других целей, которые вряд ли оправдывали его действия.

Всё время, что я знала принца, он играл со мной. Все его чувства и слова были лишь частью его игры. Очередной удар в живот вернул меня к реальности, лишил последних сил. Я больше не хотела сопротивляться, почему-то хотелось просто умереть и прекратить эти страдания.

– Сегодня я сломаю тебя, – с его лица соскользнула мечтательная улыбка, заставив меня, словно раненый зверь, съежиться в ожидании неизбежного. – Я отыграюсь за все те годы, что мне пришлось терпеть и притворяться. Это продлится долго, очень долго. Сначала я позабавлюсь с тобой, а потом отдам тебя своей страже. Они определённо будут не прочь.