Варенье Сотворения или великий сказ о дураке Горазде, бой-девице Машутке и коте Рыжуне

– Давайте тогда истории рассказывать! – воскликнул дурак.

– Это можно, – басовито протянул тощий, ковыряясь палкой в костре. – Знаю я одну сказку про Ареманта-некроманта.

– Ну-ка, ну-ка, занятно, – заинтересовался кот, развалившись на бревне вдоль и подперев голову кулаком. Другой лапой он держал сосиску на прутике.

– Старики, те, кому уже за двести лет стукнуло, рассказывают про одного колдуна Фэридуна, который хотел стать богом. Чего он только не перепробовал, где не искал. И за Зелёное море плавал в край дивных птиц-людоголовов, и в Небесные горы поднимался, и даже под землю, в Царство костогрызов спускался. Купался в Фонтане вечности, да чего только не делал. Знаний столько собрал, что мог про любую часть Вселенной рассказать, как на экзамене. Только богом не стал.

– Печально, – вздохнул Горазд. – Ладно, кто следующий?

– Да погодь ты, я не закончил, – осёк его Волибор. – Не понял колдун, что богами не те могут стать, кто много себе в голову напихал, а те, кто эти знания на благо пустить умеет через сердце.

– У меня в голове свободно, – радостно заявил дурак. – Я могу богом стать?!

– Ты бы хоть не перебивать людей научился, – махнул на него сосиской Рыжун. – А там и в боги, ха-ха!

– Короче, решил тогда колдун призвать злого духа Ареманта. Тот ему обещал дать такую силу, что и боги обзавидуются, а сам в его тело-то и вселился, душу поглотил и начал по земле злое колдовство творить, мёртвых поднимать. Теперь он известен, как Аремант-некромант из Железной Горы.

– А разве некроманты не будущее у духов узнают? – удивился Горазд.

– Не порти историю, – буркнул богатырь. – Это нынче расхожее понятие, его можно в разных смыслах использовать. Потом я ведь не говорил, что он будущее не узнаёт. Только это не конец ещё. Душу Фэридуна злой демон и поглотил, да не уничтожил. Вот она и рвётся к божественной силе, хочет создавать, как наш великий Триглав. Но всё, что у него получается – чахлые кости, да ветхая плоть мертвецов. И тогда он выкрал какую-то очень важную вещь у богов. Якобы, с её помощью любой может стать всесильным творцом. Но этого я точно не знаю. Вот только, кажется мне, творить он всё равно будет одно зло. Я пытался попасть в Железную Гору, да так и не доехал, ведьму ту окаянную повстречал. Хотя люд поговаривает, что Ареманта вообще убить нельзя по каким-то причинам. Триглав его знает – почему!

– Опять он за своё, – вздохнула Машутка.

– Да не, глупости какие-то, – отмахнулся Горазд. – Чего можно у богов украсть?

– То, что мы обязаны вернуть, – вдруг влез в беседу Рыжун. Достав книгу и распахнув, словно бы на случайной странице, он прочитал: – Передал Триглав на сохранение младшему богу из южных краёв банку необычную. Содержалось в ней Варенье Сотворения, от которого пошла жизнь в нашем мире. Да обманул Смотрителя злой дух, наобещав сделать для него целую планету из молока и сметаны, а сам выкрал Варенье.

– Эх, варенья бы сейчас, да с оладушком, – мечтательно протянул детина. – Или как раз со сметаной! Мне бы кто такую планету подарил!

– Тише ты, – шикнула на него Машутка. Её рассказы спутников крайне завлекли, она прямо на край полена перелезла и вперёд подалась, что едва не падала. – Дальше-то что было?

– Чего, чего, – передразнил кот. – Спёрли Варенье, вот и всё. Чего тут добавить. А мы его можем себе заполучить. Царь его как раз разыскивает.

– Нехорошо чужое воровать, – пристыдил Рыжуна Волибор.

– Да мы только чуть-чуть, по капельке возьмём. Остальное возвратим богам. Жизнь пойдё-ё-ёт!

– Э, а мне нравится! – воскликнул Горазд. – Стану я таким умным, что всех переумничаю! Тогда батька, да Горан с Горыней меня уважать будут! И все соседи смеяться перестанут.

– А я бы в царевны подалась, – пошла фантазировать Машутка, мечтательно закатив глаза. – И чтоб замок белокаменный, да пруд с лебедями… Будут обо мне такие вот сказки складывать, добры молодцы искать отправятся. Я буду на высоком балконе сидеть и кукиши им показывать. А тебе, кот, зачем оно надо?

– Что за дурацкий вопрос! Коту, по-твоему, легко на свете живётся?! Не одним богам молоко со сметаной надобно. Только вы при царском дворе не оплошайте. Если не нас отправят, а каких-нибудь витязей да лыцарей, пиши пропало! Я уж постараюсь уговорить государя, но это дело общее.

– Теперь я, теперь я! – заголосила Машутка, да так, что даже огонь в костре затрепыхался. Приняв устрашающий вид, она начала вещать громким шёпотом: – Говорят, что на этот самый Совиный лес наложено страшное проклятье. Якобы люди из окрестных сёл слишком часто сюда по грибы ходили, все повыкорчёвывали…

– Такого не бывает, – скептически заметил Волибор, подняв палец. – Грибы только сверху лежат, а основная большая грибница под землёй. Нельзя её выкорчевать.

– Эй, давай, не умничай! – оскорбилась девица. – По-твоему эти истории дураки сочиняли?

– Да уж откуда, – ехидно улыбнулся Рыжун, проведя когтем по усу.

– В общем собрались совы на совет и решили призвать Старика-грибовика. Он-то лес так заколдовал, что грибы в нём начали расти с дерево, научились ходить и сами стали людей есть. Вот он и запустел совсем, зарос, тропы туда-сюда бегают. И если кто с них случайно свернёт, грибной народ его поймает и съест!

– Чего только люди не придумают, – свистнул богатырь, махнув рукой. – Я думал, тут правда какой-то чудной народец живёт.

– Когда ночью твои тощие косточки грибные людовики – это как грибник, только наоборот, – глодать начнут, нас не зови, – буркнула Машутка.

– Ух, а мне прям страшно стало, – выдохнул Горазд, утерев пот со лба. – Ну, теперь я вам расскажу про чудище-юдище Васю-лиса!

– Василиска, может? – разглядывая очередную сосиску на палочке, промурлыкал кот.

– Я знаю, как правильно.

– Ага, я уже заметил, какие у нас тут знатоки собрались, – покачал головой Рыжун.

– Короче говоря, есть на свете такое чудище, звать его Вася-лис! – как ни в чём не бывало продолжил Горазд. – Но выглядит он как петух, только лысый!

– Чёрт ты лысый, – кинул Рыжун. – Говорю – это Василиск.

– Да что ты лезешь! Иди вон, бубенцы свои полижи! Значит, если ты заберешься не в то место, из кустов как выпрыгнет…

И тут в свет костра как выпрыгнул здоровенный петух без перьев, да как закукарекает. Все как заорут, даже Волибор с неожиданности. Он прямо с бревна брякнулся на спину, ногами кверху. Машутка вскочила, палицу схватила и давай махать, притом всё голосит без остановки. Рыжун спину выгнул, подлетел и к стволу сосны прицепился. А Горазда страхом парализовало. Сидит на месте, да орёт «порционно»: рот то откроет, завоет, то опять захлопнет. Даже совы, слушавшие байки, переполошились и заухали, а иные и попадали в кусты.

– Тут разбойники, гады, не проходили?! – закричал, пытаясь перебить орущую компанию, петух.

– Нет, – резко смолкнув, ответила Машутка. – А тут разбойники есть?

– Разбойники! – воскликнул богатырь, вскочив обратно на бревно и подтянул непослушные рукава.

– Разбойники, разбойники, – раздражённо повторил петух. – Они, скоты такие, у меня все перья выщипали! Эко дело так на людях ходить? – несчастная птица встряхнула куцыми смешными крылышками, потерявшими вместе с перьями всякую солидность. – Ух, попадись они мне теперь, всех переклюю!

Петух снова загорланил, Горазд тоже по привычке завопил разок. Скоро и ночь на исход пошла. А путники наши сами не заметили, как в сон провалились.

5. Петухи-разбойники

С утречка пораньше петух всех разбудил громогласным, звенящим в соснах криком. Тут, хочешь-не хочешь, а встанешь.

– Тебя как звать-то, птица? – потягиваясь, спросил Горазд.

– Я – гордый петух Военег! – представился петух, стукнув себя крылышком в грудь.

– И как же тебя разбойники… разоблачили? – ехидно поинтересовался Рыжун, точа когти о бревно.

– Да глупо вышло. Пока по местным лесам странствовал, утомился. Рассвет проспал. Вот они меня и подкараулили, да как давай перья драть! Ещё и в озеро бросить хотели на кой-то ляд, но я им показал!

– Петух и рассвет проспал! Бывает же такое! – изумился Горазд. – Ладно, пошли с нами. Найдём твоих разбойников и перья вернём!

– Зачем? – устало протянул Рыжун.

– Да как зачем-то? – вознегодовал дурак. – Разве можно голым ходить, пусть и петуху?

Понимая, что любые его аргументы по поводу того, что перья – не одёжа, их назад не натянешь, будут бессильны в схватке с глупостью увальня Горазда, кот смирился. Машутка у сов выспросила, не видели ли они разбойников. Оказалось – видели! Вот так удача. Указали совы тропку одну, по ней подросший отряд путешественников и двинулся. Шли, шли, петляя и виляя так, что уже и не ясно стало, в какую сторону идут. Военег тоже маршрут корректировал, но чем дальше забредали они, тем труднее становилось хоть что-то разобрать. И сов, как назло, не видно рядом. Наконец странники совсем выдохлись и встали у сосен отдохнуть.

Стояли, пыхтели и вдруг услышали шорох в опавших иголках, словно идёт кто-то. Военег сразу хотел в драку кинуться, да его Машутка схватила и не пустила. Все притаились, за стволами попрятались и смотрят. Сперва среди сосен чья-то фигура большая показалась. Идёт и пригибается время от времени. Кто-то навроде человека широкого в большущей шляпе.

– Ты глянь, здоровый какой, – присвистнул Волибор. – Если разбойник – то чур мой. Уж я ему задам так, что все проклятья вмиг сдует.

– Не разбойник это. Они по одному не ходят, – поспорила Машутка, с трудом удерживая бьющегося петуха, размахивающего куцыми крылышками, да зажимая ему клюв, чтобы не орал на всю округу свои боевые кличи. – Это грибо-людь. Видишь шляпку?

– Да какой грибо-людь, – хотел уже поспорить Горазд, как вдруг незнакомец вышел из тени и оказалось… что это правда грибо-людь.

Большой, с белой ножкой и коричневой шляпкой. Из ножки у него две другие ножки расли, короткие, но крепкие. В одной руке он держал корзинку, в другой нож под стать себе. Пройдёт он какое-то расстояние, нагнётся, ножиком гриб-подсосенник (такие только в Совином лесу водятся) срежет и в корзинку кинет.

– И правда, грибо-людь! Воскликнул Горазд. – Эк он нас сейчас съест!

– Не съест, – с видом знатока заявила Машутка. – Он – каннибал. Смотри, грибы собирает.

– Ну страна у вас, ей-Триглаву! – недовольно заворчал кот, отряхиваясь от сухих иголок. – Я полмира объехал, а таких глупостей нигде не видал! Странно даже, что Он именно тут свой покров раскинул. А может, как раз потому…

– Не ворчи там, – шикнул на кота Горазд. – Раз грибо-людь нас есть не будет, мы у него дорогу спросим.

Приосанившись, он с гордо выкаченной грудью пошёл навстречу грибу. За ним Машутка с Военегом, тот уж успокоился. А под конец раздосадованный богатырь да Рыжун, продолжающий возмущаться, не ясно, на что и кого.

– Ох ты гой еси, Старик-грибовик! – поздоровался дурак.

– Я не Старик-грибовик, – проворчал гриб. – Я – Ванёк-грибок.

– Да, неловко получилось, – потёр затылок Горазд. – Можно тебе вопрос задать? Зачем ты грибы режешь, они ведь тебе родня?

– Ой дурак, – завыл Рыжун. – Ну что, так сложно хоть дорогу узнать?

– Ты лишнего-то не спрашивай, – зло процедил Ванёк-грибок, повертев ножиком. – Спать спокойнее будешь. А если надо дорогу указать, то я могу.

– Да, мы лагерь разбойничий ищем! – оживился Волибор, выскочив вперёд.

– А-а, этих что ли?! – будто обрадовался грибо-людь. – Есть здесь разбойники. Живут на опушке возле лесного озера. Только вы к ним не ходите, у них сейчас беда. Они духу озера жертву задолжали, чтобы тот их защищал и удачу давал. Хотели какого-то петуха утопить, да он сбежал. Теперь вас всех к духу отправят, чтобы на полгода вперёд долги покрыть. Тем более с вами тоже петух вон.

– Да мы их сами перетопим! – завелась Машутка, размахнувшись палицей. Не рассчитала чуть-чуть и по шляпке Ваньку заехала, так что её слегка перекосило.

– Эй-эй, чего дерётесь?! Идите по правой тропе, затем на развилке по левой, затем назад, затем вперёд, там к озеру и выйдите.

– Ну, вроде понятно всё! – довольно воскликнул Горазд.

– Вот для этого дурак в помощь и нужен, – усмехнулся Рыжун, поправив плащ. – Там, где у умного мозг скрутится, дураку всё понятно!

Пошли дальше. Бродили туда, бродили сюда. И снова заблудились. В итоге вышли опять к грибо-людю, собирающему подсосенники.

– Эй, Ванёк-грибок, дружище! – окликнул его Горазд.

– Я не Ванёк-грибок, я Семёнчик-грибочек, – отозвался гриб. – А вы кто?

– Ох, извини, обознался, – покраснел дурак. – Вы больно похожи все.

– Ты грёбаный расист, что ли? – прищурился Семёнчик и тоже ножиком помахивает.

– Кто? – тупо отвесил челюсть Горазд. – Слушай, не скажешь, как до разбойников озёрных дойти?

– Переоценил я тебя, – буркнул кот. – Не надо ничего подсказывать. У меня книга умная есть, тут всё написано.

Рыжун открыл случайную страницу и начал читать. Горазд ему через плечо заглядывает, а ничего разобрать не может. Дурак всё-таки. Поводил кот когтем по странице и кивнул в нужную сторону.

– Чего сразу не глянул? – пробурчала Машутка, устав уже слоняться по лесу под смешки сов, сидящих вдоль дорожек и наблюдающих за этим великим походом.

Опять пришлось кружить-вертеть по тропкам, но в конце концов впереди забрезжило озеро, маслянисто поблёскивающее в лучах пробивающегося сквозь густую листву солнца. Чуть в стороне от него показалась и солидная изба в два этажа, да сарай при ней. Разбойников не видать. Путники осторожно пошли к избе. Когда мимо заросшего озерца проходили, в мутной воде что-то булькнуло и поднялись пузыри. Горазду отчего-то сделалось смешно.

Машутка заглянула в запылённое окно, внутри виднелись только три дубовые кровати, стол, очаг потухший и несколько сундуков вдоль стены. Горазд хотел постучать со всей силы, но кот его остановил.

– Я всё понимаю, ты дурак и так далее, но незачем о себе сообщать бандитам, если они дома. Предлагаю вообще пойти дальше.

– Ну уж нет! – воскликнул Военег. – Моё сердце требует мщения!

Рыжун сжался и зажмурился, ожидая, что сейчас разбойники вывалят наружу и всех зарубят, но никто не появился. Хозяев, видно, не было дома.

– Ну, нет никого, – развёл лапами Рыжун. – Пойдём уже, нам к царю поспеть надо.

– Нельзя негодяев на воле оставлять! – продолжил петушиться петух. – Давайте им засаду устроим. Горазд, ты сильный – открой дверь!

– Я могу, – вяло встрял Волибор, понимая тщету своей инициативы.

И правда, Машутка просто отодвинула его в сторону, как напольную вешалку, а дурак на ладони поплевал, рукава закатал, на дверь плечом налёг – она и треснула. Вся компания ввалилась в хату, петух сразу обежал весь дом, меча искры шпорами, надеясь найти хоть кого-нибудь, да без толку. Волибор спустился в подвал, нашёл там бочки с вином да кости, к стене прикованные цепью.

– Вот же подлые твари, – вздохнул богатырь. – Несчастных тут замучили. – Нет, таких нельзя отпускать безнаказанно.

Машутка тем временем по сундукам полезла. Те до краёв набиты были золотыми монетами и всяческими ценностями. А Горазд походил по горнице кругами, да сел за стол, на котором лежала расписная скатерть с изображением круглой рожи с рожками и круглыми глазами. Детина пялился на неё с минуту, затем по скатерти ладонью провёл, чтобы разгладить, а она как взовьётся в воздух. Горазд со стула – бах! Всех переполошил. Скатерть же улеглась сама на место, рисунок на ней засветился синим светом, а затем из него выпрыгнул мелкий бесёнок с точно таким же лицом, только в белом колпаке и фартуке.

– Сегодня у нас бифштекс с картофелем фри! Извольте угощаться! – возгласило существо, протягивая невесть откуда взявшееся блюдо с указанной провизией, источающей дурманящий аромат. Тут бесёнок заметил вытянувшуюся к нему харю Горазда, подпрыгнул и запищал: – А ты кто такой?! Где эти ухари?! Мне на вас готовить не велено!

– Ты сам-то кто? – оторопев от пронзительного визга, Горазд чуть снова не свалился на пол, но всё же устоял и поинтересовался.

– Я – коргоруша, местному духу служу. Который в озере живёт.

– Ну и имечко, – покачала головой подошедшая Машутка.

– Это не имя, это – вид, – строго заметил коргоруша. – Ещё я буду невесть кому имя своё называть. Мы – духи, так не делаем.

– Да и ладно, буду тебя Гошей звать, – смекнула Машутка.

– Звать можешь, как угодно, вы лучше скажите, кто ВАС сюда звал? Меня хозяин в качестве дара этим головорезам передал, в обмен на жертву. Я им служить обязан. Разве что…

– Что?! – выпалил Горазд, навалившись на стол. Чего его так заняло – поди пойми. Дурак как-никак.

– Мне не охота на этих упырей пахать, – растягивая слова, проговорил Гоша. – Вот если вы меня у них украдёте.

– Мы – люди благородные, ничего не крадём! – гордо вытянулся Горазд.

– Да? – растерялась Машутка, у которой уже все карманы были золотом набиты, аж отвисли. – Ну… у воров можно красть, наверное…

– Можно, можно, – заверещал от радости коргоруша. – Я уже и от грабителей устал, и от духа этого прожорливого. Давайте так уговоримся: вы меня отсюда уносите, я вам долг возвращаю тем, чем умею, а затем разойдёмся кто куда. Вы меня своей волей отпустить можете. Свободным лесовиком стану или полевиком…

– А чего ты умеешь? – продолжил тормозить дурак.

– Готовить, чего ж ещё! Я в этой скатерти-самобранке живу по указу озёрного духа. Еду всем подаю.

– Ишь ты! А как это работает? Где ты продукты берёшь?

– Ну ты совсем дурной? – Гоша себе по лбу постучал. – Это – сказка! Тут ничего такого не надо объяснять.

– Кхм, – прервал их Рыжун. – Вы закончили? А то, чую, разбойнички скоро дома будут, а у нас ничего к встрече не готово. Нужно им западню подстроить. Проведём мозговой штурм. Ваши предложения.

– Знаю, знаю! – заголосил Горазд. – Я на четвереньки встану, на меня Машутка, затем тощий. Потом ты сядешь, а на самом верху – петух! Разбойники придут, мы заголосим так, что они от страха околеют…

– Всё, не будем проводить мозговой штурм, – выдохнул кот. – Значит так. Военег, ты лезь на чердак, там окошко есть. Когда драка начнётся, ты оттуда на головы бандитам спрыгнешь. Я сяду за колодец во дворе и сзади на них наброшусь. У меня когти-то острые, но тут главное неожиданность. А остальные их снаружи встретят и отвлекут разговором. Горазд – дурак, он их легко заболтает чушью всякой.

– Чу, слышу хозяева едут! – воскликнул Гоша. – Вы уж, будьте любезны, не облажайтесь.

Сказал, подпрыгнул и в скатерть обратно нырнул. Горазд скатерть в суму запихнул сразу. Рыжун вприпрыжку вылетел через дверь и за колодец спрятался. Военег, с трудом сдерживая праведный гнев, побежал на чердак. Троица людей же вышла во двор и выстроилась у входа в избу. Тут и разбойники показались. Скачут по широкой лесной тропе верхом на ветрах, орут и улюлюкают. За плечами у каждого добыча в мешках, а атаман девицу на спине волочёт. Увидали незваных гостей, остановились и спешились. Ветра тут же все и вышли, ибо они не обычные были, а бобовые.

– Вы ещё кто такие? – свалив связанную девицу, спросил атаман, вытаскивая тесак. – А вообще так оно даже лучше будет. У нас один должок есть неоплаченный. А вами мы на полгода рассчитаемся с духом озера.

– Ты куда перья петушиные дел? – грозно насупившись, Горазд подступил к главарю.

– Дурак что ли? – поморщился атаман. – Я сказал, мы вас сейчас в жертву духу принесём.

– Дайте-ка я с ними потолкую, – закатывая падающие рукава, предложил Волибор.

Растопырившись, словно собрался бороться, он начал медленно наступать на разбойников, те чуть со смеху не попадали. Машутка подбежала, за руку тощего оттащила.

– Лучше мы сами. Не хватало только, чтоб тебя зашибли по нашей неосторожности.

– И чего ты-то сделаешь, девочка? – оскалился золотыми зубами атаман, пока двое его товарищей хохотали, держась за животы.

– Мне уже восемнадцать! – разозлилась Машутка, да как ткнёт главаря в живот палицей.

Тот, правда, тоже не промах оказался, тесаком махнул, палицу в землю отразил и снова в смех. Тогда Машутка быстро присела на одно колено, другое под древко подставила и со всей силы на конец надавали. Палица, как качели, подкинулась да про меж ног атаману и заехала. Скривясь и выкатив глазищи, разбойник схватился за пах и согнулся, а Машутка ему ещё по затылку добавила. В этот момент из окна сверху вылетел Военег с криком: «ку-ка-ре-ку, ку-ка-ре-ку, щас вас всех посеку!». Прямо на голову одного из бандитов и упал, когтями в плечо впился, да давай в макушку клевать-долбить, как дятел дерево. Третий грабитель на Горазда набросился, дубинкой дубовой ему по лбу стукнул, а та просто назад отскочила, самому ему треснула. Детина моргнул раз, моргнул другой, да ещё и головой заехал по морде разбойнику. Тот наземь брыкнулся и лежит.

Рыжун вышел из-за колодца, оценил ситуацию, складывающуюся в их пользу, зевнул и сел на камушек, дожидаясь развязки. Ему и правда уже делать было нечего. Петух одного разбойника уложил и на атамана набросился, яростно клюя во все места. Тот от него кругами бегать начал, пока Машутка ему в лицо палицей не заехала. Военег уже на поверженного врага залез и в лоб его клюёт.

– Ну всё, по-моему, с них будет, – заметил кот.

– Надобно их связать, – добавил Волибор.

Снял он путы с пленной девицы и разбойников ею связал всех троих, как сноп.

– Что, теперь ещё этих тащить? – застонал Горазд. – Давайте их в лесу оставим.

Не успели они решить, как дальше быть, а из озера урчание и бульканье пошло. Девица пленная заорала и пальцем на воду тычет. Оттуда медленно нечто тёмное и большое подниматься начало. Всё в тине и водорослях.

– Есть хочу, – пророкотал неведомый голос.

– Ну, дамы и господа, нам пора! – окликнул всех Рыжун, припустив по дороге, откуда шайка прилетела.

Спорить никто и не думал. Всей гурьбой ломанулись прочь от проклятого места. За пару минут удрали чуть ли не до края леса, лишь в отдалении слышались вопли пришедших в чувства разбойников.

– Поделом, я думаю, – тяжко вздохнул Волибор, глянув на тёмный частокол деревьев.

Переглянулись путники, да поспешили дальше идти.

6. Дураки и дороги

Лес как будто не собирался выпускать забредших в него людей. Даже у самого края своего тропы петляли и загибались, куда им взбредёт, а деревья стояли непроглядной стеной. Хорошо ещё, похищенная разбойниками девица запомнила, откуда её везли. Насилу вырвались из зелёного плена наши герои. Горазд со злости хотел сосну отдубасить, да его оттащили от греха подальше. За лесом расстилались бескрайние луга, через которые тянулась прямая ровная (да такая ровная, будто издевалась) дорога, начинающаяся аккурат у чащи.

– Кто, интересно, эту дорогу клал? – развёл руками Волибор. – До леса дошли, а дальше – кукиш!

– Ух, я б ему в глаз-то дал! – продолжил воевать Горазд.

– Давал уже, на силу вытащил тебя, – проворчал Рыжун, гордо прошагав на четвереньках и с задранным хвостом.

Побрели они дальше. Дорога всё тянется и тянется в бесконечность. А по сторонам вдалеке горы виднеются. Только до них по лугам, пожалуй, идти год надо будет. И ни души вокруг.

– Мы хоть в ту сторону идём? – упарившись от нудного пути и волочения тяжёлой палицы, простонала Машутка.

– Тут одна сторона, – резонно заметил кот. Затем он обратился к похищенной: – Дамочка, вы в каких далях живёте?

– А-а, да там с краю леса деревушка была! – радостно воскликнула та. – Вы её не заметили.

– И какого лешего ты с нами прёшься?! – завыл Горазд. – Не могла, что ли, показать? Я устал уже…

– Так весело же странствовать, – пожала плечами девица. – Лучше, чем с бандитами. Но раз такое дело, я пойду.

Она развернулась и бодро поскакала назад.

– Всё, привал, – вздохнув, Рыжун уселся у обочины.

– Давай, расстилай свою скатерть, – бросила Машутка Горазду, упав на траву. – Припасы, поди, закончились.

Дурак поплевал на ладони, растёр их, словно собирался за важное дело браться, встряхнул скатерть – Гоша тут как тут!

– Чего изволите? – манерно поинтересовался он, пыша от радости, что наконец-то покинул болотистое озеро и своего хозяина. – Есть отличные жареные перепела с лимончиком…

– Печёных бобов бы сейчас, – мечтательно протянул Горазд. – Да с квашеной капусткой… И пива ещё!

– Живот не сведёт от такого сочетания? – прищурился Гоша. Но деваться некуда, надо исполнять.

Как по волшебству, потому что по нему и есть, появилась сковорода с румяной фасолью, да расписная миска с квашеной капустой. Горазд всё это добро сгрёб и в себя ввалил.

– Эй, а остальным?! – вознегодовал Волибор.

– А? – утирая губы рукавом, промычал Горазд. – Так вы сами у Гоши спросите. Перепелов там.

– Есть птицу, какая дичь! – воскликнул Военег, стукнув лапой. – Зерна сюда!

– Зерно только приготовить могу, – потирая лицо, вздохнул Гоша. – Кашу пшённую или перловую будешь?