Мертвая цепочка

– Почему? – спросил Стас.

– Так похожи они, во-первых, а во-вторых, мальчик спросил один раз: а мама к нам приедет? А тот ему: приедет, конечно!

Стас записал адрес, куда неизвестный мужчина предположительно увез Мишу, и они рванули с Гуровым в город, прихватив с собой Марию и жену Воронина – Злату. Ведь прежде, чем дать «отмашку» спецназу, Гурову с Крячко нужно было понять, в какой квартире находится ребенок. К счастью, дом, у которого таксист высадил мужчину с мальчиком, оказался старой четырехэтажной «сталинкой» с высоченными потолками в квартирах, в котором было всего два подъезда. Злата и Маша купили несколько коробок конфет и под видом представителей социальной службы звонили в двери, вручали сладкий презент, поясняя, что это бонус от городских властей к майским праздникам.

Как ни странно, люди верили, не спрашивали у них документов, с радостью принимая скромный подарок. Обойдя первый подъезд, женщины не получили никакой нужной им информации. А вот во втором подъезде им наконец повезло. На втором этаже жила весьма разговорчивая бабушка. Она поблагодарила за конфеты и пригласила девушек в дом, на чай. Разумеется, Маша и Злата не стали отказываться, тем более что Гуров и Крячко уже стали сомневаться, что мужчина привез Мишу именно сюда, ведь обход по первому подъезду нужных результатов не дал.

– Конфеты-то какие вкусные! Надо же, никогда раньше по домам не разносили подарки, что это с нашими властями? Вроде выборы не намечаются! – радостно тараторила Зинаида Михайловна. – А у нас тут странности! – вдруг выпалила она и присела на табуретку, вытаращив глаза на Машу.

– Да, какие?

– Да Вадька Муркин откуда-то ребенка взял. А ведь не было у него детей, а тут сразу девятилетний… Он же с зоны не вылазил всю жизнь. Три ходки у него! Правда, по глупости садился, по пьянке. Первый раз ему лет двадцать было, а потом…

Маша и Злата напряглись.

– С зоны не вылазил? Ребенок? Девяти лет? Мальчик? – не дождавшись, «что потом», резко перебила Зину Михайловну Маша.

– Ну, да…

– А вы его видели?

– Один раз, вчера днем вроде… они вместе в подъезд заходили. Мальчонка был явно растерян. А может, и напуган! А ночью я слышала, что плачет он… А Вадька вроде как обещает подарок ему подарить, если он плакать перестанет. Вот.

– Зинаида Михайловна, нам пора, ждут нас уже. А в какой квартире этот Муркин живет?

– Да в двадцать третьей… А что ж чай-то, девчонки? Мне одной столько конфет не съесть…

– Потом, Зина Михайловна, потом, – торопливо обуваясь, успокоила женщину Злата. – Мы к вам обязательно еще придем, обещаем!

И они буквально вылетели из подъезда. Мария тут же набрала Гурова и сообщила, в какой квартире находится возможный похититель вместе с Мишей. Ровно через минуту они вместе с Крячко стояли у дверей двадцать третьей квартиры, внутри жилища было тихо. Лев Иванович нажал на кнопку звонка.

– Кто? – раздался из-за двери настороженный мужской голос.

– Это внук Зинаиды Михайловны, вашей соседки. Бабушка жалуется, что вы постоянно забываете кран закрывать и весь потолок в итоге в подтеках! – выдал Крячко, потом вдруг подумал, что он слишком интеллигентно выражается, и добавил: – Задолбали!

Дверь аккуратно открыли, и внутрь ворвались Гуров, Крячко, бойцы спецназа и Ирина с Валентином, приехавшие час назад к дому. Бойцы сразу положили хозяина квартиры на пол. На диване сидел худенький мальчик с плюшевым зайцем в руках, в глазах у него стоял ужас. А от увиденного он и вовсе зарыдал в голос.

– Это не Миша! Не Миша… Не Миша! – надрывно всхлипнула Ирина и, закрыв лицо руками, заплакала. Слезы ручьем текли у нее по рукам, Валентин прижал голову жены к себе и тихонько гладил ее по голове, приговаривая:

– Ириш, мы найдем его, обещаю тебе, найдем!

Ирину и Валентина отправили домой, Вадима Муркина – а это был именно он, подняли с пола и усадили на стул. Ребенком пока занялись Мария со Златой, успокоили мальчика, напоили горячим чаем и накормили бутербродами, быстро сбегав до магазинчика, который имелся в самом доме на первом этаже.

– Меня Ваня зовут, – жадно глотая куски, поделился мальчик. – А мы к маме скоро поедем? – глядя на Машу огромными, синими как небо глазами спросил он.

– Конечно, – проглотив ком в горле, сказала Маша.

– Рассказывай, – глядя прямо в глаза Муркину, потребовал Гуров.

– Что рассказывать?

– Ты идиотом-то не прикидывайся, Муркин. Ребенок откуда? И чей он? Зачем он тебе понадобился? Я посмотрел твои дела прошлые, ты придурок, конечно, редкостный, но извращенцем-то никогда не был! – заорал Крячко.

Станислав и правда поднял дела, за которые отсидел Муркин. Первый раз его преступление больше походило на анекдот. Как-то в уже довольно холодную сентябрьскую ночь Вадик Муркин так замерз, что решил согреться чем-нибудь сорокаградусным. Вот только денег на приобретение согревающего эликсира у него не имелось. Недолго думая, он нашел дома игрушечный пистолет младшего брата, очень похожий на настоящий. Вошел в небольшой магазинчик, работавший круглосуточно, и потребовал отдать все содержимое кассы плюс несколько бутылок элитного алкоголя. Продавцом оказался мужчина в возрасте, как потом оказалось, бывший участковый. Он спокойно собрал деньги, но, прежде чем выдать виски с коньяками, спросил:

– Документ, удостоверяющий личность, есть? Сомневаюсь, что вам исполнился двадцать один год.

– Что? Да мне как раз двадцать один! Вот паспорт. – И горе-грабитель, достав паспорт, продемонстрировал его продавцу. Так что и имя с фамилией, и адрес с пропиской стали очевидны, как утренний круассан. Через полчаса после ограбления в квартиру к пирующему совершеннолетнему позвонили полицейские. Тот спокойно открыл дверь, держа в руке рюмку с коньяком. Банкет продолжился в отделении, где любитель халявного алкоголя написал «чистуху» и получил свои три года общего режима.

Второй раз Муркин, почти как заведующий детсадом Трошкин из «Джентльменов удачи», решился пойти на дело, ограбив расположенный рядом с его домом «Детский мир». Он пришел туда в обед, часика в три, и спрятался в огромной коробке из-под дивана, благо габаритами Вадик похвастать не мог, так что уместился в коробе без проблем. Уснул. Проснулся, когда магазин уже был закрыт и никого в нем не было. Прокрался к кассе, взломал ее и забрал оттуда все деньги – около пятидесяти тысяч рублей. Выручку в этот день не сдавали. Но сработала сигнализация! Испугавшись, Муркин рванул опять в свою коробку, прихватив и добычу. Идея была, в общем-то, креативная и жизнеспособная: отсидеться в картонном укрытии до того момента, как уедет полиция, магазин откроют, и сбежать. Но человек, как говорится, предполагает, а бог располагает, воришке не повезло. Опера взяли с собой Джульку – немецкую овчарку, собака была обучена поиску людей.

На месте были через пять минут после того, как сигнализация сработала. Зашли в магазин, но никого не нашли. Тогда включилась Джулька, через три минуты усевшаяся около коробки и начавшая лаять. Вадим Муркин с детства боялся собак, а тут опять статья маячила с переселением в компанию к не очень интеллигентным и приятным людям еще года так на три. Гражданин Российской Федерации Муркин начал уничтожать денежные знаки, добытые непосильным трудом, посредством их поедания. Однако съесть пятьдесят тысяч рублей за пять минут не под силу даже самому голодному грабителю. Оперативники подошли к коробке, над которой надрывалась Джули, и подняли ее.

– Да, картина маслом, – только и смогли сказать они при виде Вадика не первой свежести с остатками российских купюр во рту. Остальные денежки валялись тут же.

В полиции ржали, конечно, долго, а этот случай запомнился на всю оставшуюся работу оперативников РОВД. Прокурор тоже проявил чувство юмора, и суд в итоге дал бедолаге по полной программе – четыре года из четырех возможных по этой статье, согласно УК РФ. А вот третий срок оказался посерьезнее первых двух.

– А я и не извращенец! – в тон ему заорал Муркин. – Это мой ребенок!

– Что значит, твой?

– То и значит! Сын это мой, Ванька! Мы с Ленкой развелись, когда я последний раз на зоне чалился, Ване тогда только год исполнился. А вышел, ему уже восемь стукнуло, я ж за убийство последний раз присел. Перепили с дружком, поссорились, за ножи схватились, я первым успел…

– Ну, восемь стукнуло, и что?

– И то! Нового папку она Ваньке нашла за это время, а меня по боку! А меня сын, конечно, не помнил, он же не видел меня ни разу в осознанном возрасте… А тут Ленка со своим наконец-то расписаться собрались, мужик ейный согласился Ваню усыновить официально. Это значит, что я вообще не смогу с ним встречаться! А я и так его не вижу. Вот я и дождался, пока она Ваню к свекрови привезет, да и увез его…

– Зачем, Вадим? – спросил Гуров. – Что ты собирался с ним делать? Сын, как ты правильно отметил, тебя не помнит. Чем ты его кормить будешь, одевать на что? Ты же не работаешь! Более того, он тебя не знает почти, принял за какого-нибудь похитителя детей или маньяка-убийцу, современные дети в этой теме получше взрослых иногда секут. Ты хоть о нем подумал, подумал, какого твой ребенок страха натерпелся? Это тебе не в коробке деньги жрать! Ты все-таки идиот, Муркин, честное слово!

– А что сразу опять про коробку? Не знаю, что собирался делать… Думал, может, привыкнет ко мне за неделю, а там как-нибудь договоримся с Ленкой, чтобы мы виделись. У меня есть деньги, я на стройке заработал, нам бы хватило на неделю. Меня теперь посадят?

– Жена твоя сюда уже едет, заявление о пропаже ребенка она не подавала, не знала, что Иван пропал. А свекровь ее будущая до смерти перепугалась, что обвинят в пропаже Вани, и искала его своими силами. Дикость, конечно, но как есть. Так что с юридической точки зрения отправлять тебя в колонию не за что.

Тут открылась дверь, и в квартиру ворвалась женщина лет тридцати пяти. Она влетела в комнату, увидела мальчика и бросилась к нему, а он – к ней:

– Мамочка!

– Ванечка!

Обнявшись и успокоившись, Елена подошла к Муркину и отвесила ему такого леща, что тот чуть со стула не упал. Мама Ванечки оказалась высокой, дородной женщиной с тяжелой рукой. Потом забрала сына, поблагодарила Льва Ивановича и Крячко за спасение сына и за то, что не стали обращаться в органы опеки, и они уехали. Дело опять зашло в тупик. Они вышли на улицу. Оба думали об одном и том же: с каждым часом, а тем более – днем шансы найти ребенка живым уменьшались. Самое плохое заключалось в том, что никто не звонил и ничего не требовал за мальчика. А ведь у Ирины были деньги и власть, она могла выполнить требования похитителей, если таковые были. Полковники вернулись на дачу к Ворониным.

– Слушай, Лева, Ирина, конечно, в жутком стрессе, но тяжелее всех исчезновение брата переживает Лиля. Все время говорит, что если бы приехала на час раньше, то сама бы сходила в магазин или вместе с братом. Кстати, она не одна приехала, – поделилась вечером с мужем Мария.

– А с кем?

– Да она привезла с собой молодого человека, зовут Женя, однокурсник ее. Хотела представить семье как жениха, но до свадьбы ли теперь? С виду тихий, скромный парень из интеллигентной семьи, неплохо сложен. Только кажется мне, не пара он ей. И вообще, странно как-то она себя ведет, Лев…

– В каком смысле странно?

– У меня какое-то стойкое ощущение, что она как будто играет роль, понимаешь? Я же актриса, я тонко эти вещи чувствую… И потом, она красавица с ангельским личиком, интеллектуалка, отличница, не чурается богемных тусовок. Зачем ей этот Женя? Денег у него нет, но ей вроде и не нужно – Ирина богата, слава богу, связей куча.

– Ну, может, влюбилась…

– Может, конечно, давай спать, Левушка.

Марьины сидели за семейным столом и старались держаться. И Валентин, и Ирина даже думать боялись о самом страшном. Часы показывали десять вечера. Ирина сама себе придумывала, что Миша мог пойти к кому-нибудь в гости и заиграться. Хотя какой уж тут заиграться, вторые сутки пошли, а мальчику все-таки десять лет. Современные дети практичны, да и позвонил бы сын уже сто раз, даже если бы потерял мобильник. К тому же у него в рюкзачке с обратной стороны была пришита «шпаргалка» с телефонами Ирины и Вали – на всякий случай. Так что хоть кто-нибудь бы да позвонил уже. Тем более что везде уже были расклеены и опубликованы портреты мальчика. Но Лиля привезла жениха, надо как-то держаться, показать, что им не все равно, она же тоже их дочка.

– Женя, а вы давно с Лилей встречаетесь? – спросил Валентин.

– Год примерно…

Парень как-то неуверенно посмотрел на Лилю, как бы спрашивая подтверждения своим словам. Та только кивнула головой, вилкой размазывая еду по тарелке. Она даже не старалась быть любезной. Вскоре напряжение стало таким явным, что воздух можно было резать ножом.

– Давайте пойдем спать, ребят, – как можно бодрее сказал Валентин. – Завтра будет новый день, и будем надеяться, что Мишенька найдется. Да я уверен, что найдется – живой и здоровый. Вон полиция вместе с волонтерами сколько детей находит, даже в лесу, когда они там по четыре дня сидят без еды и питья почти. В 2018 году в Свердловской области два мальчика ушли гулять в лес в январе, в январе, Ир! На улице было минус 22, звери дикие кругом. Так пилоты увидели их силуэты на белом снегу и их спасли, представляешь? А Мишенька, скорее всего, в гостях засиделся, а теперь боится, что попадет ему. Поэтому и телефон отключил, Ир!

Ирина подняла тоскливые глаза на мужа, молча кивнула и встала из-за стола. Все разошлись по комнатам.

– Лиля, а когда мы твоим про нас скажем? – укладываясь в кровать и пытаясь обнять девушку, спросил Женя.

– Нашел, о чем думать, у нас такое горе, – скидывая с себя руки парня, зло ответила Лиля и отвернулась к стене. Евгений задумчиво посмотрел на нее и тоже повернулся на бок. Вскоре спали все, кроме Ирины. Она тихонько вышла из своей спальни и достала старую колоду Таро, лежавшую в буфете. Зажгла ночник и начала делать расклад. Вдруг глаза ее расширились, она закрыла лицо руками и долго так сидела, не собирая карты в колоду.

Утром Лиля неожиданно собралась в город, но почему-то одна, без жениха. Она встала ни свет ни заря, с кем-то долго разговаривала по мобильному во дворе, потом подъехало такси, и девушка исчезла. Вернулась через четыре часа заметно повеселевшая. Вечер опять не принес никаких результатов, дом Марьиных ушел еще в одну ночь в ожидании и страхе.

Тем временем поисковики продолжали прочесывать рощу и поселок, к утру было решено еще раз обследовать местный пруд. Как только рассвело, водолазы привезли снаряжение и уже собрались начать подготовку к погружению, как вдруг к ним подошли двое мужчин с удочками. На них лица не было.

– Вы мальчика ищете? – нервно хлопая себя по карманам в поисках сигарет, спросил один из мужиков.

– Да, а что?

– Не ищите… Похоже, мы уже нашли, пойдемте с нами, – тяжело вздыхая, ответил второй.

Поисковики подошли к лодке и с ужасом увидели, что в ней находится ребенок. Соседи узнали Мишу – к несчастью, это был он. Часы показывали шесть утра.

– Господи, надо же родителям звонить, как Ирине-то сказать? – качая головой и вытирая слезы, сказала одна из женщин, помогавших искать мальчика.

– Москвичам этим из полиции надо сначала звонить, а у них есть психологи, их специально учат, как такие жуткие вещи говорить родственникам погибших, – тихо ответила ей подруга.

Гуров взял мобильный, выслушал все, что ему сказали, мрачно ответил: «Понял, будем через пятнадцать минут» – и пошел будить Стаса.

– Что? – сразу открыла глаза Мария, кожей ощущая беду.

– Нашли Мишу Марьина.

– Жив? – но, посмотрев в глаза мужу, сразу все поняла, встала и пошла одеваться.

Полковники завтракать не стали, выпили только по кружке крепчайшего кофе, Воронин собрался вместе с ними, офицеры возражать не стали. Они знали, что Игорь едет на место преступления не ради публикации и уж тем паче – не ради хайпа. Воронин мог реально помочь в расследовании и сдерживании орды его коллег из города, которые к обеду сто процентов налетят на несчастных родителей, как стервятники, выискивая подробности беды, которая произошла в семье известного депутата. Начнутся дикие, а порой откровенно бессовестные предположения о случившемся, могут в смерти ребенка косвенно обвинить даже семью Марьиных.

Дескать, пока мать в парламенте заседала, у нее сына убили. Ирина не являлась скандальным представителем думы, но она была честным человеком и искреннее старалась помочь городу в решении его вечных проблем – раздолбанных дорог, отсутствия детских садов и безобразия в системе здравоохранения. Когда Ирина увидела на пороге Гурова, Крячко и Воронина, она даже не стала ничего спрашивать. Складывалось такое ощущение, что несчастная мать не удивилась их приходу и молчанию, как будто знала, что ее ребенка больше нет. За ней вышли из дома Валентин и Лиля.

– Игорь… что? Мишеньку нашли, да? Он жив, в больнице, его осматривают, все хорошо?

– Валентин Иванович, примите наши соболезнования…

– Что? Какие соболезнования? Как… Нет. Нет, не-е-е-ет! – дико закричал Валентин и зарыдал, буквально упав на крыльцо дома. Затем истерика началась у Лили.

– Зайчик мой, Мишенька, котенок, как же так! Вы должны найти его убийцу! – голосила девушка и почти в буквальном смысле рвала на себе волосы.

– Лиля, а почему вы решили, что ваш брат убит, а не погиб в результате несчастного случая? – внимательно глядя на девушку и вспоминая слова жены о не совсем логичном поведении старшей сестры Миши, спросил Гуров.

– Я… я не знаю! Потому что вы пришли, если бы несчастный случай, полиция бы не приходила, – заметно стушевавшись, но уже на тон ниже ответила Лиля.

– Замолчите все, – неживым голосом сказала Ирина. – Нам нужно Мишу забрать домой… А вы тут цирк устроили. Сейчас заберем его, помоется, поест, чаю горячего выпьет, выспится и все забудет. Убийство… несчастный случай, придумали тоже!

И она истерически засмеялась, смех перешел в рыдания, потом – почти в звериный вой. Гуров и Крячко переглянулись и подошли к Валентину.