Рагнарек – Большая игра

– Да, пойдем. Прости меня, Маш.

– Убитый, он мне был как отец… Андрей Брюхатый, мой учитель…

– Я не знала, правда, извини.

– Проехали, – кивнула снайперша, – пойдем уж назад.

Когда они вернулись к месту стоянки, Роман уже вовсю кухарил. Над полянкой повис густой запах мясной каши. Рысь потянула носом, от чего тонкие крылья ноздрей чуть дрогнули, протянула:

– Пахнет вкусно.

– Надеюсь, что не только пахнет, – капитан глянул на стоящих в обнимку девушек, в очередной раз подивившись женской натуре, пятнадцать минут назад оскорбления, обиды, а теперь обнимаются словно сестры. В слух же произнес, – Я так понимаю, мир восстановлен?

– Ага, – кивнула Кристина, забирая у него из рук ложку и склоняясь над булькающим котелком.

Чайка меж тем аккуратно прислонила к дереву обе своих винтовки, и присела, вытянув ноги. Поерзала, устраиваясь поудобнее, и ответила:

– Мы немного посекретничали и выявили, что вражда меж нами не имеет реальных оснований.

Капитан внимательно всмотрелся в лицо сталкерши.

– Мария, я смотрю, ты стала немного более разговорчивой, может, побеседуем немного?

– Может, – снайперша кивнула, достала из внутреннего кармана куртки смятую потрепанную пачку бумаги, которой оказалось свернутая в четыре раза старая топографическая карта. – Только позвольте сначала уточнить, мне нужно вот сюда, вы мне поможете?

Она ткнула в черный квадратик на бумаге. Тиграш оценил масштаб, выходило километрах в пятидесяти от городка, где они недавно положили чумных и где погиб ее друг, плюс десяток, что они уж отмахали. Плохо, бросать девчонку с травмированной ногой не хотелось, но и крюк делать не радовало, потеря как-никак пары дней выйдет. Дела, брать ее с собой на задание, как в прошлый раз он собирал всех и вся, тоже не вариант, ходок из нее сейчас никакой, будет лишь тормозить их. Видимо его мысли как-то отразились на лице, потому что, в следующую секунду она перхнула смехом.

– Не утруждайтесь выдумыванием причин или оправданий, Роман. Я так понимаю, вы не просто так куда-то идете, значит на задании или по серьезным делам, и маршрут ваш лежит, судя по всему, не мимо нашего лагеря, это не страшно, сама доберусь.

– Блин… не знаю… лагерь говоришь ваш там.

– Да. Вот тут, – она провела указательным пальцем по желтой линии, – граница «нашего» ожога. Вот тут и тут дежурные посты, в принципе мне только до них добраться и я почти дома. Но не переживай, капитан, вы и так мне жизнь спасли, большего и желать нельзя. Кстати, можно вопрос?

Тиграш кивнул, сталкерша ему все больше и больше нравилась. Хваткая, серьезная, в меру гордая, из нее определенно должен выйти толк. Если не убьют, то и бойцом, и следопытом станет отменным.

– Капитан, вы бывший моряк или военный? Почему такой позывной?

– Это звание, – улыбнулся Роман, – я действительно военный. Не бывший, кстати, а настоящий.

– Да!? Хотя… я пару раз слышала у нас про оставшуюся базу, которую атакуют крысаки, Вы, что оттуда?

Тигренко кивнул.

– Мир тесен, даже сейчас.

– У вас там, страшно? Рассказывали, что там кишат мутанты, и чума, и… и еще что-то.

– Когда на тебя нападают это всегда страшно, – пожал плечами Тигренко, – но в целом, наверное, не страшнее чем везде. А чумы и прочих радостей, слава богу, мы не знаем.

– Каша готова, – известила их от костра Кристина. – Ром, может, груйды заварим?

– Да где ж их взять-то?

– А нам Шланг привез, когда на базе был. Ну, я с собой их и взяла. Так что, кипятить?

– Кипяти. Ну что, Мария, пойдем трапезничать, – он наклонился, помогая раненой девушке подняться.

Когда первый голод уже сбили, и сидели, дожидаясь чая, Рысь вдруг встрепенулась:

– Слушай, Маш, а этих чумных ты до этого встречала?

– Кого? – непонимающе изогнула брови сталкерша.

– Ну, эти, уроды, которые на тебя и твоего друга напали.

– Наставника… нет, я раньше не встречалась с ними. А почему чумные? Они что, заразные?

Тигренко, привалившийся к дереву и едва ли не дремавший, хмыкнул.

– Да не, это с легкой руки… вернее языка одного паренька с Первоцвета, их так прозвали.

– Ага, – кивнула, подтверждая его слова, Кристина и печально добавила, – а они его убили.

– А вы получается, не первый раз с ними сталкиваетесь?

– Да они уже до собачьей печенки надоели. Такое ощущение, что за каждым кустом через километр по дюжине сидит. А что, не уж то, никто из вашей братии с ними не сталкивался?

– Не знаю, – пожала худыми плечами Мария. – Может и сталкивался кто из старших сталкеров, я-то стажером у Брюхатого ходила… экзамен сегодня сдавала… а его убили…

По щекам девушке поползли слезинки, но она быстро взяла себя в руки и, с явным сарказмом, продолжила:

– Хреновый из меня сталкер выходит, раз так все получилось.

– Ну, зачем же так самокритично, – Тиграш зевнул, сытный обед и спокойная беседа располагали ко сну, к этакой послеобеденной сиесте. Поэтому-то он и прозевал момент, когда еще все можно было бы изменить, потом он не раз прокручивал в голове эту ситуацию, оправдывая девчонок и коря себя, разведчик мать его, олух деревенский, а не разведчик.

Кабан вывалился из кустарника в десяти метрах от их костра, белая растянувшаяся до земли пена, свисает с огромных пожелтевших клыков. Маленькие глазки наполнены бешенством и болью, шкура с одного бока залита кровью, но изменившийся под действием радиации мутант, не выглядит издыхающим. Скорее готовым дать сдачи и обидчику, и всем остальным, кто будет достаточно беспечным, чтобы оказаться у него на пути. Качнув огромной, словно эмалированный бак, башкой, зверь повернулся в их сторону.

– В стороны! – прошипел севшим голосом Тиграш, рассматривая радиоактивного колоса.

Автомат, казалось, сам прыгнул ему в руки, пальцы, ставшие деревянными, не сразу справились с предохранителем. Кабан взрыл передним копытом землю, словно взъяренный бык, и, опустив голову, фыркнул. Сколько есть времени, секунда, две? Тиграш вскинул к плечу автомат, плавно выдохнул целясь в глаз, нутром чувствуя, что лобная кость у этого исполина выдержит попадание всего рожка. И кубарем полетел в кусты в обнимку с Чайкой всем весом прыгнувшей на него.

– Очумела, твою дивизию, совсем!?! – путаясь в автоматном ремне, рыкнул он, но она жестко запечатала его рот ладошкой и едва слышно прошептала в ухо:

– Он слепой, почти, ничего не видит, но слышит хорошо. Тихо.

И скатившись с него ловко поползла прочь. Рысь, видимо еще раньше проинструктированная сталкершой, уже была метрах в четырех впереди, чертыхаясь про себя, и то и дело оглядываясь на огромного кабана, вслед за ней пополз и Тигренко. Момент, когда Чайка вдруг резко поднялась на колено одновременно вскинув к плечу «Молот», он прозевал, зато во всей красе увидел, как раз в очередной раз оглянувшись, как вдруг вздулся с левой стороны череп мутировавшего хряка и разлетелся кровавым крошевом.

– Вот и все, – Мария неуклюже поднялась, оперлась на еще дымящийся ствол, откинула привычным жестом челку с глаз.

– Сразу завалить, без этой ненужной акробатики не могла? – поднялся, ворча и отряхиваясь, Роман.

– Не могла, боялась промахнуться, а так наверняка.

– А кто ж ему так бочину-то прострочил? – Рысь уже подошедшая к еще парившему раной зверю завалившемуся на правый бок, потыкала пальцем в заросший густой, жесткой, словно проволока, рыжей щетиной, окровавленный бок кабана. Она, вдруг, с визгом отпрянула, по мертвому животному прошла дрожь, передние лапы дернулись в конвульсии. Роман, тоже, поначалу, испуганно шарахнувшийся, фыркнул.

– Кровь на ранках кое-где уже свернулась, значит подстрелили его с утра, – Чайка погрузила пальцы в одну из ран, пошевелила ими растягивая отверстие, – судя по всему из «Печенега» молотили, ну или чего-то схожего.

Оглянулась на Тиграша:

– Капитан, может, вырежем филе? Мясо у него вкусное и съедобное вполне. Наши при любой возможности этих поросят валят.

– Некогда, пока такого мамонта распилишь, ночь настанет. Так что обойдемся без гастрономических деликатесов.

– Некогда, значит некогда, – Чайка дернула плечами, – хотя конечно жаль такую гору еды бросать. У этих хрюшек, кстати, два сердца.

– Понятно, ладно это все интересно, но пора двигаться, расслабился я с вами, вон чуть не угробил… и сам едва не гробанулся.

Спорить с ним девушки не стали. Собрались довольно быстро, и уже через десять минут они покинули полянку с возвышающимся посредине сюрреалистичным холмом – тушей остывающего кабана.

Тройка бойцов уходила от погони умело, тенями скользили меж деревьев. Иногда идущий впереди одноглазый замирал, и тут же, без лишних подсказок, замирали и двое других. Шум погони с каждой минутой становился все тише, преследователи явно не имели в своем отряде грамотного следопыта. Идущий первым, перешел на медленный шаг, поднял руку сжатую в кулак, призывая спутников замереть, остановился сам, прислушался.

– Кутузов, что там?

– Кабан тут прошел, здоровый, сука, тонну, наверное, весит. Раненный.

– И что? – Сан Саныч сплюнул.

– Да ничего, если на нас выйдет, нам трындец, – буднично доложил проводник.

– А ты нам на что, веди так, чтоб не вышел – прогудел в своей всегдашней полушутливой манере Гринька.

Одноглазый беззвучно хмыкнул, дескать всех бы таких грамотных да под каток или того же кабана, и уверенно повел спутников дальше. Минут через сорок, когда шум погони окончательно стих вдали, они вышли к ручью. Кутузов быстро проверил воду на наличие радионуклидов и прочей несовместимой с жизнью гадости и довольно кивнул.

– Пить, вполне, годиться.

Сан Саныч взяв старый автомат наизготовку, шепотом распорядился:

– Гринька, наполни все фляжки.

– Какие все, – широко улыбнулся гигант, – она только у меня и имеется, ваши-то эти чеканутые братки Вагиза отжали вместе со всем остальным барахлом.

– Точно, ну, свою заполни. Иван, куда мы вообще прем?

Одноглазый отмахнулся от предводителя, настороженно к чему-то прислушиваясь, лишь через долгие несколько секунд повернулся, и спокойно ответил:

– Можем через горы рвануть, что там на счет мутантов и аборигенов не знаю, но по ту сторону расположена радиоактивная пустынь, по краю которой деревенек вроде вполне хватает.

– А другие варианты? – главарь потер редкую, но длинную многонедельную щетину.

– Можем вдоль гор, по краю болот, отшлепать, там вроде места не столь зараженные, но соответственно более густозаселенные.

– Ну, а сам что посоветуешь?

– Я б через горы рванул, – Кутузов достал из кармана куртки сухарь, с хрустом разжевал и пояснил, – Вагиз может осерчать сильнее, чем мы думаем, а горы все же выглядят нормальным гарантом для отсутствия погони. Не каждый собиратель голов в них сунется.

– Через горы значит, – юный бандит прикрыл глаза, что-то прикидывая, и продолжил, – думаешь Всадники через заставу его братков пропустят?

– Да хер их знает, может и нет, а может и пропустят. Так что нечего стоять, определяйся с направлением и чеп-чеп-чеп.

– Ладно. Давай через горы.

Одноглазый довольно кивнул. Подошел к ручью, присел, отчетливо хрустнув коленями и зачерпнув воду в ладони, напился. Сан Саныч последовал его примеру, довольно ухнув, вода в ручье несмотря на жару была студеной, аж зубы заломили. Гринька меж тем присев у дерева, поворошил старым видавшим виды складным ножом хвою, самодовольно улыбнулся, когда под подстилкой обнаружилась ожидаемая россыпь сморчков. Достал из кармана замусоленный целлофановый пакет и быстро закидал в него найденные грибы.

– Чего ты там возишься? – главарь поднялся и двинулся вслед за Кутузовым.

– Иду, – отозвался здоровяк, докидывая последнюю пару в пакет и поднимаясь.

Кошкодав в очередной раз приложился к бутылке с самогонкой, сделал пару глотков, отмечая про себя, что теплая она много хуже холодной. Наконец оторвавшись от горлышка, протяжно крякнул, выдыхая тяжкий спиртовой дух, и зыркнув из-под кустистых бровей уже осоловевшим взглядом на тройку бойцов ковыряющихся у мотоколяски, произнес:

– Ну, и где этот, мать вашу, свинорыл охеренный!? Иль чё, думаете меня прогулкой развлекли?

– Не гони, Кошкодав, – один из байкеров почесал голову, сдвинув бандану, – ты ж сам орал гнать за подранком.

– Не орал, а советовал, – пытаясь придать голосу солидность, пьяно произнес Кошкодав. – Мы где вообще есть? Куда вы меня завезли, суки?

– По-моему окончательно готов, – прокомментировал его тираду самый щуплый, и высморкался в траву. – Хотя в одном он прав, километров с тридцать мы отмотали. Бензина назад может и не хватить, особенно если хрюшку все же добьем.

– Бензин может и не потребоваться, если я не разберусь, отчего мы заглохли – ворчливо заметил байкер наряженный в рыжую всю перепачканную в машинное масло кожанку.

– Вот и разбирайся, давай, или че, зря тебя Слесарем зовут?! – икнул Кошкодав и подмигнул мелкому. – Кадык, ты со мной, пойдем нашего порося искать.

– Может, ну его на хрен, а? – безрадостно попытался отказаться невысокий байкер.

– Поговори мне еще иманарот, сказал, пойдем искать, значит пойдем или пристрелю.

– Да не заводись ты, – заступился за маленького друга последний из тройки байкер, единственный обладатель стильной куртки пошитой на манер индейской.

– Красавчик, и ты туда же? – удивленно приоткрыл рот предводитель и пьяно взъярившись, продолжил, – я не понял, это че?! Бунт?! Вы че, совсем оборзели, давненько меж булок кривой не вставляли!!?!!

– Да все, все, пошли, – Кадык снова высморкался и обреченно вздохнул, – не лютуй только. Бешенный, блин.

– О, мля, так бы сразу… а вы тут это, давайте, чините все. А то, как кабанчега повезем…

– Ты его найди сначала, – огрызнулся механик.

– Я-то найду, несумнивайся, – и начальник заставы вновь приложился к бутылке.

– Ну да, ну да, – ухмыльнулся Красавчик, – не усни только нигде по дороге, охотник.

– Залепи дуло, – деланно зло рыкнул в ответ Кошкодав и, подтолкнув в спину мелкого, уверенно двинулся вглубь леса, качаясь под тяжестью взваленного на плечо пулемета.

– Стоп! – прошипел Кутузов, заставив спутников замиреть, когда он вел группу, его слушались беспрекословно. Вот и сейчас Гринька замер в нелепой позе с поднятой для очередного шага ногой. Одноглазый тем временем нагнулся, едва не встав на четвереньки, принюхался.

– Что такое? – шепотом поинтересовался Сан Саныч.

– Порохом пахнет, сильно… стреляли не более часа назад.

– Будем возвращаться? – молодой бандит попытался принюхаться, однако ничего не унюхал.

– Да нет, – Иван махнул им, разрешая двигаться, и здоровяк Гринька с облегчением опустил ногу. – Впереди никого нет, если и были, то отстрелявшись, ушли.

– Ну, и че тогда мнемся? – прогудел здоровяк, – пойдем, посмотрим чёль.

Лысый кивнул и двинулся дальше. Минуты через три он вновь остановил группу, обойдясь в этот раз без слов, и в заросли нырнул один. Через четверть часа он вразвалочку вышел из кустарника, чему-то довольно улыбаясь.

– Пойдем.

Причина его радости стала ясна спутникам, едва он вывел их на поляну. Еще не окончательно потухший костер, и забытая камуфляжная куртка, сиротливо висящая на сучке, не могли соревноваться по привлечению внимания с огромной тушей кабана лежащей на противоположном краю поляны.

– Фейхуясебехуя! – присвистнул Гринька, – слышь, кулинар одноглазый, его зажрать можно?

– Не можно, но нужно! Мясо свежее, его часа полтора-два назад завалили, правда, это хряк.

– И что? – удивленно протянул амбал.

– Вонять будет… яйцами, – пояснил Сан Саныч, зевнул, хрустнув челюстью, – но нам бродягам не привыкать.

– Точняк, – улыбнулся Кутузов.

– Да ну нах, – Гринька брезгливо сплюнул, аппетит у него явно пропал, – не буду я есть то, что мудями пахнет.

– Ох, какие мы нежные, – Иван, достав нож, принялся полосовать бедро туши, – ну жрякай тогда свои мухоморы.

– Да и буду, – надулся, словно ребенок, здоровяк.

– Ну, и ради бога, – хохотнул проводник и, разбрызгивая кровь, вырезал очередную полосу мяса. – Саныч, дров набери, а то чую, наш брезгливый друг обиделся, что вырезка у нас не маринованная.

– Да ну, мужики, ну вы сами прикиньте, как это жрать-то? Меня уже тошнит.

– Надоел, не хочешь не жри, что тут базар разводить! – Молодой главарь свалил собранный сушняк рядом с еще тлеющим костром.

Гринька, обиженно сопя, уселся прямо на землю, и, достав пакет с собранными грибами, принялся аккуратно насаживать их на палочку. Все же долго молчать было противоречиво его сути и через секунду он вновь затянул прежнюю песню, не то пытаясь отговорить их есть не совсем приятно пахнущее мясо, не то ища доводы есть вместе со всеми. Наконец, окончательно достал одноглазого, тот, невесело матюгнувшись, поднялся, бросив к кускам нарезаемого мяса нож и позвал его с собой. На краю поляны он наклонился:

– Смотри, это кервель многолетний – он ткнул в неприметную траву с угловатыми листьями, – у тебя есть минут десять. Насобираешь пучок, и будет тебе счастье. А если еще найдешь дикий чеснок, вообще будет здорово.

– И че вонять не будет?

– Насобираешь достаточно, не будет, – кивнул Кутузов.

Здоровяк тут же бухнулся на четвереньки и начал ползать по кустам, выискивая указанную траву. Иван постоял с минуту, с улыбкой наблюдая за стараниями друга и, улыбнувшись, вернулся к разделке мяса.

– Угомонил? – спросил Саныч, присаживаясь рядом.

– Угу, – улыбнулся проводник, – петрушку искать заставил.

– И что? не мариновать же из-за его блажи?

– Нет, – качнул головой лысый, ловко насаживая на заточенные палочки куски мяса, – коптить. На угольки перед снятием накидаем, немного запах забьет.

– Кулинарные секреты?

– Житейская мудрость в купе с жизненным опытом – хохотнул Кутузов и продолжил, – я ж за всю прошлую жизнь где только не был и жрать приходилось разное. Помню, поехали с братвой на Урал по госпутевке, мне тогда треху влепили, так вот там жрали и ворон, и крыс, и даже ящериц.

– А я-то думаю, откуда ты готовить умеешь, а получается, чтобы стать поваром, надо хавать всякую дрянь и все.

Посмеялись, Сан Саныч между делом раздул костер и, накидав в него собранный сушняк, принялся помогать Кутузову. Когда все мясо уже было надето на импровизированные шампура, вернулся Гринька, судя по довольному лицу, петрушки он нарвал достаточно. Иван, искоса глянув на него, хмыкнул:

– Ну, я так понимаю, ты полгектара выкосил.

– А? Да, не, – здоровяк свалил огромную охапку травы у костра, и продолжил, – я вещь классную нашел. Во!

Он продемонстрировал спутникам стилет в кожаных ножнах. Клинок блеснул голубым огнем, когда он вытянул его и покрутил ловко в пальцах.

– Зацените какая гравировка, не каждый за колючкой еще так затешит, – Гринька протянул оружие друзьям.

Сан Саныч провел пальцам по паре борзых несущихся по холодной стали, завистливо вздохнул.

– Блин, вот ведь шняга, из-за того что капризный, такую вещь надыбал.

– Саныч, и не проси, не отдам, – Гринька бережно забрал нож, спрятал его в ножны.

– Да я и не прошу, на кой он мне? – парень деланно улыбнулся, но было видно, что стилет ему понравился очень.

– Ну, конечно, – улыбнулся здоровяк, – так я и подумал.

Кутузов, внимательно рассматривающий взятый из рук друга нож, вдруг произнес:

– Видел я его, на рынке в Железке, по-моему сталкер байкерский продавал. Если не ошибаюсь, говорил, что еще во вторую мировую клинок был сделан.

– Брехал, конечно, – уверенно произнес Сан Саныч.

– Может и брехал, а может и нет… на боевое оружие-то уже лет сто как гравировку не наносят.

– Да полюбас старинный, – ухватился за слова друга Гринька, сразу загоревшийся мыслью, что ему всенепременно повезло найти историческое оружие.

– Сталкер говоришь… – Саныч почесал переносицу, – и ножны в грязь не запачканы, и кабанчега кто-то совсем не давно завалил… что получается?

– Получается тут сталкеры проходили, или как минимум один сталкер.

– Вот именно. Ох, как бы нам этот пикничок не обернулся проблемой.

– Не обернется, – Кутузов кинул принесенную здоровяком траву и уложил шампура на угли. – Минут через двадцать-тридцать, снимаем жаркое и двигаемся, на ходу пожрем если что, не привыкать как-никак.

Кошкодав в очередной раз остановился, привалился к сладко пахнущему стволу сосны, допитый алкоголь оказался лишним, последние сорок минут его нещадно мутило. Кадык, шагающий впереди, обернулся, вздохнул, с облегчением сбросил с плеча пулемет и пошел назад.

– Комендант, может проблюешься уже?

– Очумел что ли, – возмутился Кошкадав, – я хрен когда выпущу водку в меня попавшую.

– Ну, тогда может ну ее на хрен, охоту эту. Мы за час едва пару километров отшлепали, такими темпами. Мы не то, что кабана, мы улитку не догоним.

– Догоним, – грозность и агрессия из голоса главы заставы исчезли, в отличие от упрямства. – Сейчас отдышусь и догоним.

– Да уж, какой раз ты «отдышаешься», – Кадык смачно сплюнул и, обреченно махнув рукой, уселся под соседней осиной.

– Старею, наверное, – пожал плечами Кошкадав, сползая спиной по шершавому стволу и безбожно пачкая шерстяную рубаху в смолу.

– Ну да, или пьешь чересчур много.

– Да чё ты мне мама или жена, чтоб следить сколько я пью. И вообще хочу – пью, не хочу… хотя такого не бывает. Все, поднимайся, айда хрюшку искать.

Минут через пятнадцать они вышли на поляну, на которой во всю коптил брошенный кем-то костер, распространяю терпкий запах специи и едва уловимый дух жаренного мяса. Тут же обнаружился и искомый ими подранок, в этот момент уже мертвый абсолютно, с отсутствующим куском на ляжке и начисто снесенной левой половиной черепа.

– Не понял, это что за нах? – настолько искренне удивился Кошкадав, что даже немного протрезвел.

– Добил кто-то нашего поросенка, – Кадык опасливо всматривался в кусты, ворочая вслед за взглядом явно тяжелым для него «Печенегом», – вот блин, нас бы так же не завалили. Видал, как ему полчерепушки сбрили, явно не с детской пукалки.

– Не очкуй, шатуна тебе в рот! У тебя в руках тоже не игрушка, мля. Порося наша и не качает. – Кошкодав вразвалочку обошел вокруг мертвого кабана, – Суки, все же.

– Кто? – удивился мелкий байкер.

– Кто-кто, те, кто ляху у нашей свиньи разодрал.

Кадык, так и не успокоившись и явно все еще опасаясь атаки неизвестными, совершенно неожиданно для напарника, дал длинную неприцельную очередь по окружающему со всех сторон кустарнику, паля в божий свет как в копеечку. Кошкадав от этого действия настолько очумел, что даже не нашелся что сказать, только рот открыл да глаза выпучил.

– А вдруг там кто в засаде сидел, – бухнув пулемет о землю, пояснил Кадык.

– Дурак ты, Юрасик, даром что Кадык.

– Эээ… в смысле, – не уловил сути рассуждений командира мелкий байкер.

– Я говорю, если там засада есть, они и пристрелить нас уже десять раз могли и залечь заранее, пережидая твою молотильню. Дурак в общем.

– Блин, может за пацанами сходим?

– Сходишь, – поправил его комендант, усаживаясь рядом с тушей, привалившись к ней спиной и прикрыв глаза, продолжил, – давай уже веди сюда ребят, а я пока поким… покараулю.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

mailto:[e-mail]

2

mailto:[e-mail]

3

АСВК «Молот» – Армейская Снайперская Винтовка Карташова. Винтовки этого типа имеют максимальный калибр среди стрелкового оружия – 23 миллиметра. Свое прозвище получили за пламягаситель расположенном на конце ствола, который одновременно выполняет роль стабилизатора, из-за него-то, при взгляде на винтовку сверху она действительно напоминает кузнечный инструмент. Прицельная дальность выстрела «Молота» три – пять километра.

4

«Кусака» – название боевого заряда разработанного в лабораториях сталкерского ордена с использованием аномальных артефактов.

5

ПМР – Пистолет Макарова – Разумовского. Этот автоматический пистолет созданный по заказу МВД России в конструкторском бюро им. Шойгу конструктором Разумовским на базе пистолета Макарова. Имеет два режима стрельбы, одиночными и с отсечкой по три выстрела, магазин увеличен до восемнадцати патронов. Широкое распространение получил в подразделениях дорожной полиции.