«ОООООО»

скачать книгу бесплатно

В это время на одинокой доске зигзагообразно скатился к ним броненосец, следуя по пути Панты.

– Привет, братья, еду, смотрю сверху, тут у вас то переполох, то затишье. Думаю, что за шум, а драки нету, дай, думаю, докачусь, – обратился он к присутствующим.

– Привет, Броня, да какие тут тренировки, – отвечал ему Муря. – То кактусы катятся, то камни, куда их несет нелегкая, скоро горы покатятся – дотренировались уже. А все это бразильская система.

– Ну вы и натренировались, у вас уже и камни поехали, и кактусы? Ну вы, блин, даете, – немного удивленно произнес Броня. – Камни в горах понятно, как двигаются – камнепады бывают, обвалы, землетрясение, в конце концов. А как вы дошли до того, чтобы кактусы у вас задвигались?

– Легко! Главное – использовать бразильскую систему, – ответил Мурик и указал на лежавшую Панту, которая по-прежнему вытаскивала иголки кактуса из своей мордашки.

Броня посмотрел внимательно на Панту, но пока ничего не понимал. В его голове вертелся вопрос: «При чем тут кактусы и Панта?»

– Жалко, что у меня нет такой шкуры, – откликнулась Панта, пытаясь перевести разговор, потому что понимала, что речь о ней. – Можно было бы рискнуть и через четыре прыжка поставить кактусы.

Броня грешным делом подумал, что Панта захотела снять с него шкуру, и, слегка побледнев, инстинктивно стал сворачиваться в клубок. Мурик постучал когтями по броне и, приведя броненосца в чувство, поведал, как Панта решила выстроить вместо барьерных флажков кактусы, чтобы было больше стимула их не задевать. Но так как они не оговорили, через какие шесть прыжков нужно было их выставить, система дала сбой, и практически все колючки, нанизавшись на Панту, съехали с горы вместе с ней.

– Так вот, как только кактусы двинулись на нас, началось и наше движение, от которого, как мы все полагаем, создалось такое завихрение, что Леню занесло на самую макушку дерева, от которой он не мог отцепиться. Другого объяснения я не нахожу, – весело рассказывал о недавних событиях Мурик. – Ну, а потом камни начали катиться, куда им заблагорассудится, – и он рассказал, как черепашки притворились камнями во время нашествия на лагерь кактусов.

– Это сейчас смешно, а тогда было не до смеха, – присоединился к ним Леня. – И вообще, пора отправляться вниз к морю, а то, пока доползем до моря, настанет зима.

– Вы можете отправляться прямо сейчас, коллега, к зиме как раз дойдете, – отозвался на предложение дикобраз.

– Нет, его нельзя отпускать, – присоединилась к беседе Панта, – он у нас сейчас является центральным сервис-зверем. Кто будет правильно лыжи смазывать, коньки точить, дуло чистить, чтобы не раздувало?

Панта слегка подшучивала, но в ее словах была доля правды. Дело в том, что на тренерском совете было принято решение взять для команды не сервисмена, как обычно называют в человеческом сообществе сотрудника, а сервис-зверя, а также психолога команды. Лучшей кандидатуры, чем Леня, не нашлось: в силу своего одержимого желания принять хоть какое-то участие в играх он интересовался всеми техническими спортивными достижениями. Он кое-что знал из истории спорта, а его плавные медлительные движения хорошо успокаивали зверьков-спортсменов. Леня обладал неповторимым характером. Он никогда не обижался на уколы или поддевки, скорее всего, он их вовсе не замечал. Для него они не были чем-то задевающим. Он был любознательным, вдумчивым, часто фантазировал, благо, для этого у него хватало времени. Он любил давать советы и полагал, что этим помогает товарищам.

Проблема Лени заключалась в том, что хоть он и обладал знаниями, они были поверхностными, как в поговорке: «Слышал звон, да не знает, где он». Свои так называемые теоретические познания он никогда не применял практически, поэтому не мог знать, правдива ли информация, применима ли она в конкретном случае, соотносится ли вообще с ситуацией. Обычными его слушателями были те, кто и сами, с практической точки зрения, ничего не делали и ограничивались, как им казалось, великими рассуждениями, получая от этого удовлетворение.

Так получилось и при метании снежков. Леня где-то от кого-то слышал о стрельбе в биатлоне и решил применить свои знания в качестве советов. Но он не учел, что зверушки не стреляли, а метали снежки, и, скорее всего, все те правила, которые действовали при стрельбе, здесь не работали, поскольку не было ни винтовки, ни курка, ни дула, и теперь, видимо, из-за этих советов над ним будут подшучивать. Но все его поступки были искренними, с желанием помочь, и это не могло не подкупать его оппонентов. И сейчас он, услышав, что его берут в сборную Южной Америки в качестве сервис-зверя, который должен следить за инвентарем, разлился в широчайшей улыбке. Его душу наполнила огромная радость, так как он в глубине души точно знал, что он должен где-то пригодиться и может внести свою лепту в будущие победы. И вот он, шанс, – судьба ему его предоставила, и он должен на деле доказать, что он что-то значит. Но, взяв себя в руки, Леня решил перепроверить и спросил: «Шутить изволите?»

– Какие тут шутки, – ответил дикобраз, смотря на свои песочные часы, – от всего тренерского совета я должен вам сообщить: так как соревнования не за горами, а горы впереди нас, то для быстрой нашей доставки к играм ты должен договориться с правителями верховного мира о наших перелетах.

– Я? Как я? Так – это как? Как это так?.. Это… – Леня замешкался. В нем перемешались радостные чувства и страх перед правителями верховного мира – так называли андских кондоров, самых больших в мире летающих птиц. И вдруг чувство отчаяния посетило его от мысли, что он не справится с такой задачей и не проявит свою значимость.

Панта, видя это, решил в шутливой форме поддержать Леню:

– Если ты не договоришься, то тебе придется ковылять пешком – так наковыляешься, что дуло раздуть может.

– Какое дуло? Вы хоть понимаете, где я живу, а где кондоры? Если я их и видел, то высоко в небе, – говорил Леня, пытаясь не брать на себя столь ответственную роль.

– А ты, когда договариваться будешь, главное, курок не дергай, а то ствол нырять начнет, – поддержал Панту дикобраз. – Кто кроме тебя может так забалтывать и при этом так мило улыбаться?

– Какой курок? – не слыша в свой адрес оды, отвечал опешивший Леня.

– Я помогу тебе добраться до них, но договариваться будешь сам. У меня нет такой способности забалтывать, как ты это умеешь, – поддержал его Броня. – Я слышал, что они едят только падаль, но как-то не уверен. Там, повыше, они летают выше гор, почти около солнца. А когда спускаешься вниз на скейтборде в солнечную погоду, то, когда кондор пролетает, ощущение такое, будто солнце скрылось за тучей. Такой вот он, большой-пребольшой. Если с ними договориться, они нас запросто доставят куда нужно.

– Я тоже пойду с тобой, а то вас одних отпускать опасно, прослежу хоть. Бог не выдаст, свинья не съест, – поддержал компанию Муря.

– Вот и отлично. У всех вас есть когти, они, как ледорубы. С такими когтями можно любые горы покорять и ледники, – заключил дикобраз.

Все – Муря, Броня и Леня – посмотрели одновременно на свои передние когти – они, действительно, были невероятных размеров по отношению к телу. Муравьед Муря вообще никогда не ходил на подушечках своих лап, а лишь на своих когтях.

– Договоритесь, чтобы они доставили нас ближе к морю, к Атлантическому океану, – с этими словами дикобраз залез в нору, из которой он постоянно вылезал со своими песочными часами.

– Видимо, там тренерский совет? – спросил Леня, мотнув головой в сторону исчезнувшего в недрах земли дикобраза. – Скоро мы узнаем и о спортивных комитетах, и о WADA. Эти хоть в горы посылают, – указал он на нору, – а те пошлют в неизвестном направлении. Начинается уже бюрократия, – вдохновился подбодренный товарищами Леня.

– Мурик, а как же наша система? – спросила муравьеда Панта.

– Тебе больничный на неделю, наверное, выпишут, еще неделю нужно будет лечиться от кактусофобии и иглофобии, у тебя же икота возникает, как только ты Дико увидишь – невольно подпрыгиваешь. А что, если вместо флажков еще что-нибудь колючее поставят? Так что лечись и отдыхай, друг мой, – ответил Муря. – Леня, а ты лучше залезай ко мне на спину, давно я не катал своих маленьких спиногрызов, которые остались на равнине, скучаю, – обратился он уже к ленивцу. Муравьеды действительно носят своих детей на спине до определенного возраста, в связи с чем им не привыкать катать кого-либо. Ленивца на спине муравьеда в природе, наверное, не встретишь, но в нашей сказке и не такое бывает.

Леня медленно взобрался на холку Мури, и они втроем тихонько скрылись за утесом. Перед тем, как они скрылись из виду, Леня помахал лапой провожающим, на что некоторые, проникнувшись сентиментальными чувствами, помахали в ответ. Но прежде чем узнать историю их восхождения и знакомства с андскими кондорами, которые должны были выступить пилотируемыми живыми аэропланами для южноамериканской команды, предлагаю все же познакомиться с неуловимыми лыжниками, которых так и не могли заметить будущие сервис-звери.

Сразу же после того, как когтистые альпинисты-переговорщики покинули тренировочный лагерь, вдали послышалось: «Гоп, гоп, гоп». Из норы тут же вынырнул дикобраз Дико со своими знаменитыми песочными часами и стал криками подгонять бежавших вдалеке лыжников. Впереди неслась во весь опор лама: не смотря вперед, а оглядываясь на догоняющих, она бежала в прямом смысле, сломя голову. Ей было необходимо бежать именно так, потому что следом что есть мочи гнали хищники – гривистый волк на длиннющих лапах, как ходулях, и пума, отталкивающаяся только лыжными палочками, зажав их в мощных передних лапах.

Либо у хищников был такой спортивный азарт, либо в гонке они забыли о перемирии: их яростные оскалы близ задних копыт ламы не то что бы подбадривали ее, а заставляли ноги нести тело так, что голова ее от ускорения запрокидывалась назад. Инстинкт побеждал веру в договоренность (по всему земному шару по традиции на время состязаний и подготовки к ним было объявлено всеобщее перемирие среди животных). Но как бы быстро не бежали ноги у ламы, два хищника нагоняли ее с обеих сторон, конкурируя между собой.

Пробегая около трибун и тренера Дико, ухо Ламы уловило команду «финиш», однако условности были отвергнуты ее напряженной психикой, и она продолжала бежать, не снижая скорость. От нервной гонки она забежала на лыжню, которая предназначалась для штрафного круга биатлонистов, и, запрокинув голову, не видела, что бежит по кругу. На стадионе одновременно финишировали пума и гривистый волк, которые, тяжело дыша, упали без чувств. Часто и тяжело поднимались их грудные клетки, из пастей вывалились языки. От них валил пар, как из бани. Возле лыжников уже ходил довольный Дико, одобрительно похлопывая каждого по плечу, смотря на свои песочные часы. Но потом он возвел руки в сторону бежавшей ламы и закричал: «Назад, поворачивай назад, назад!!!»

У ламы от страха и бега в голове все перемешалось, она не понимала, зачем надо бежать назад, когда нужно вперед, и неслась дальше. Сбившись уже со штрафного круга, но выйдя опять на основную лыжню, она подумала, что давно не видела своих соперников, и когда повернула голову на своей длинной шее, то увидела картину, которая потрясла ее: за финишной чертой лежали и тяжело дышали два ее «погонщика». Бег ее замедлился сам собой, и она пересекла финиш уже шагом. Нахмурив свои брови, она, вытянувшись, стала принюхиваться и спрашивать то ли саму себя, то тренера Дико:

– Как это так? Когда… как… Я не видела, как это они?

А Дико радовался и приговаривал: «Вот что спортивная злость делает с моими спортсменами, она не только нагоняет, от нее еще и убегают!» Дико слышал о таком способе психологического настроя спортсменов как спортивная злость, когда в ходе борьбы нужно жутко рассердиться на того, кто бежит впереди тебя, и тогда внутренние силы бегуна активизируются и помогают побеждать. Это он мог слышать и от всезнающего Лени. Но чтобы спортивная сердитость так влияла на того, на кого она направлена, – такого эффекта он не ожидал. Пума и волк ничего не имели в действительности против ламы, напротив, лишь следуя советам тренера, использовали такой способ настроя, поэтому невольно на их мордочках и появлялся оскал. Конечно, в этом психологическом приеме был положительный эффект. Но никто не мог ожидать, что прием будет настолько ярким, что придаст силы и убегающему. Еще бы, видя четыре ряда оскаленных зубов, поневоле ускоришься. В общем, прием действовал, но над его исполнением следовало бы поработать, так как он ускорял и соперников, и эффективность сводилась к нулю.

Вся красивая пышная прическа ламы была нарушена. Волосы плетьми свисали со лба, закрывая глаза. Чтобы хоть как-то видеть, она поднимала голову, отчего у нее неравномерно свисала нижняя челюсть. Да, вид у модной ламы был непрезентабельный. Она по-прежнему стояла в недоумении, выдувая воздух вверх, чтобы слипшиеся от снега и пота волосы не чинили ей препятствия в обзоре происходящего. Ей и так было непонятно, как она пропустила вперед двух своих соперников, так еще и толком ничего не было видно. Но тренер Дико почему-то ее хвалил и похлопывал по бедру.

Но пусть наши бегуны отдышатся и придут в себя от столь изнурительного забега, а мы отправимся вверх, в горы – там делегированные дипломаты преодолевали свой первый перевал, двигаясь к вершинам, где жили царственные птицы.

Анды являются одними из самых длинных гор – это почти 9000 км горных систем Земли, окаймляющие с севера и запада всю Южную Америку. Местами Анды достигают в ширину свыше 500 км, их средняя высота – около 4 км, так что нашему трио приходилось нелегко. Вернее сказать, дуэту, поскольку Леня, приняв удобное положение на спине Мури, от укачивающей ходьбы задремал. Их всех объединял не только путь, но и родство: да, муравьед, ленивец и броненосец в классификации животных являются родственниками.

Между Броней и Мурей шел активный диалог о том, как они смогут уговорить кондоров об оказании им содействия в перелете. А поскольку никто из них лично не был знаком с такими птицами, только заочно, то у их не было ни единого представления о том, как построить разговор.

– Да ты не боись, самое главное, Муря, они едят только падаль, в живом виде они, говорят, никого не едят. Может, мы тоже типа пернатыми станем. У тебя хвост пушистый, станешь каким-нибудь однокрылым длинноклювом, у тебя вон какая мордочка вытянутая – на клюв похожа, – выступил с предложением Броня, который шел впереди.