скачать книгу бесплатно
Глава 6. Вопрос выживания
Ледяной ветер пытался стереть с лица улыбку, но получалось у него плохо. Предвкушая разговор с Д-Арвилем, Рейн мчался по улицам города и впервые, пожалуй, двери Черного дома не страшили.
– Рано радуешься, – ворчал Аст. – Ты не знаешь, что добыл Анрейк. Могли быть и другие, к тому же.
Рейн пожал плечами:
– Даже если так, это ненадолго. У меня появился хороший информатор.
Аст фыркнул в ответ, но промолчал.
Перепрыгивая через две ступени, Рейн поднялся на третий этаж. Он постучал в нужную дверь, вошел. Секретарь Энтона встретил недовольным взглядом и поджатыми губами, словно это его покой потревожили и оторвали от жизненно важных дел.
– Практик, по какому поводу ты здесь?
«Надрать тебе задницу», – оставив это при себе, Рейн ответил:
– Моя фамилия – Л-Арджан. Кир Д-Арвиль меня ожидает.
– Кир Д-Арвиль примет тебя в своем кабинете.
Рейн удивленно поднял брови. Существовало негласное правило: сторожевым псам в хозяйских покоях не место. Практиков главы отделения принимали редко, а уж в кабинете, а не приемной – и подавно. Хотя когда Энтон вел себя, как остальные?
Кабинет Д-Арвиля напоминал кабак или игорный дом. Комнату тускло освещали газовые рожки, и густой сигарный дым только усиливал полумрак. Стены были обшиты панелями из темного дуба, диван и два кресла – в зеленом бархате. Энтон вальяжно развалился за столом и курил. Напротив, на самом краю кресла, сидел Анрейк и беспокойно ерзал.
– Кир Л-Арджан, – улыбнулся глава и, словно опытный кабатчик, метнул стакан через стол. Прыгнув вперед, Рейн поймал его на самом краю.
– Кир Д-Арвиль, кир Т-Энсом. – Он быстро поклонился и сел, стянул маску, принюхался. Виски с ярким ароматом дуба – явно не из дешевых. Рейн сделал глоток: не слишком большой, чтобы сохранить ясность ума, но и не слишком маленький, чтобы показать Энтону, что ценит его расположение.
– Будьте как дома.
Рейн поставил стакан на стол, достал пачку сигарет. Он почувствовал тяжелый взгляд Энтона, но все равно зажег сигарету и с удовольствием затянулся. «Право быть ноториэсом», – так сказал Д-Арвиль, и это стоило использовать. Из-за него он оказался здесь, и оно же могло помочь вернуть все.
Энтон рассмеялся:
– Вот поэтому мне нравятся практики! Вы не прячетесь по углам и не таите своих грешков. Любая честность лучше лицемерия, и я ценю это. Ну а ты, Анрейк?
– Что я? – парень смутился.
– Что ты делаешь, когда чужие не видят?
Анрейк пялился на Энтона как глупый ученик на учителя, задавшего слишком сложный вопрос.
– Мальчики, – с нажимом произнес Д-Арвиль, откладывая сигару. – Я хочу одного – честности. Я готов щедро платить взамен на работу, но ни о какой работе и оплате не пойдет и речи, пока я не увижу, что могу доверять вам. Для этого я должен знать о вас все. Я не буду давать оценок – оставим это на суд Лаара, мне нужны только факты. Итак, Анрейк, я спросил тебя, в чем грешен ты?
Рейн и Аст мельком переглянулись. Казалось бы, вопрос плевый, но он был лишь первым, и Рейн уже предвидел ту глубину, которую захочет открыть Энтон, прежде чем сможет довериться. Каждая тайна становилась оружием против несшего ее, но такова была цена за возможность получить особое задание. Рискованно. Но справедливо.
– Кир Д-Арвиль, – Анрейк уважительно склонил голову. – Я хочу продвигаться вперед и готов служить. Я обещаю быть честным с вами, однако я не знаю, что ответить.
– Так признайся. Вот моя правда: на севере у меня есть жена и дочь, но я давно оставил их. Едва речь заходит про чувства, я становлюсь трусом. Правду Рейна ты видишь тоже: и я не про курение – он отгрызет руку любому, кто посмеет преградить ему путь к цели. Он еще не отрастил клыки, но я уже вижу их зачатки и заранее прячу руки. Ну а ты? В чем твоя правда?
Рейн на несколько секунд прикрыл глаза, вздохнул. Сказано было верно: он сам называл себя псом, бегущим за тем, кто кормит – слова вдруг резанули грудь и неприятным холодом отозвались внутри. Хотелось быть другим.
– Кир Д-Арвиль, я правда хочу служить, поверьте! Это мой долг, все мои предки служили в Инквизиции, и я на многое пойду, чтобы не посрамить честь семьи.
Энтон выбил пальцами невеселую мелодию.
– На многое пойдешь, но идти не хочешь, так?
Анрейк не ответил. Тишину нарушало только громкие выдохи Энтона, когда он выпускал сигарный дым.
– Вы мне нравитесь, – выдал глава. – Я хочу, чтобы вы остались рядом. Один – упрямый и благородный. Второй – хитрый и изворотливый. То, что нужно. Возможно, один из вас даже станет частью чего-то большего.
Последние слова перекликались с услышанным от В-Бреймона и Э-Стерма «Он может подойти». Что замышлялось в Инквизиции?
Наклонившись, Энтон открыл выдвижной шкаф в столе и достал пачку денег. На вид – тысяч десять киринов. Столько практик получал за три месяца работы. Рейн едва не задрожал от волнения.
– Мальчики, я готов платить за вашу работу. Я дал вам личное задание, – Энтон выделил последние два слова голосом. – Поэтому и плата за него не входит в основное жалование. Что вы принесли мне?
Рейн посмотрел на Анрейка, уступая ему первое слово, затем снова на пачку киринов. Он должен забрать деньги. Это переезд из дома с крысами. Новые ботинки и плащ на зиму. Завтрак, обед, ужин – без замены мяса горохом и без добавления крахмала в похлебку для густоты. Мать заслужила отдых на южном острове, Агна – лекарства. Забрать деньги, и что бы для этого ни пришлось сказать!
Кашлянув, Анрейк осторожно начал:
– Весь Лиц слышал о доброте кира Я-Эльмона. Он жертвует городу крупные суммы на протяжении пятнадцати лет. В этом году пожертвование еще не поступило. Кир Я-Эльмон хотел передать триста тысяч киринов на развитие Лицийского университета. Его ректора зовут Грин И-Грис.
– Речь о взятке? – Энтон нетерпеливо взмахнул рукой. – Ближе к делу, Анрейк!
– У Грина И-Гриса не было отца, его воспитывал дядя по матери, Амодей С-Дар. Он был вместе с другими Детьми Аша, взятыми на Паровой.
Энтон позволил себе довольную улыбку, но еще совсем скромную, как аванс. Анрейк сделал быстрый глоток из стакана с виски, закашлялся и не сразу смог продолжить.
– В прошлом году кир Я-Эльмон передал четыреста тысяч в больницу имени Орина, – парень сжал кончики пальцев и приложил ко лбу, как было положено делать при упоминании Яра или его соратников. – В начале этого года троих врачей заподозрили в запретных экспериментах над телом и демоном.
Рейн напрягся. Хорошая информация, это верно. Но она не доказывала ничего напрямую. А он знал, когда состоится встреча главы Церкви с торговой и ученой гильдиями.
– В позапрошлом году, – продолжал Анрейк, – кир Я-Эльмон пожертвовал еще четыреста тысяч на восстановление замка, построенного Яром и соратниками после прибытия на Кирийские острова. Незадолго до этого в руинах нашли дневник Яра, который позднее выкрали. Второе отделение подозревает Детей Аша.
Анрейк сделал паузу и продолжил:
– Утром я ходил в королевский архив, а затем – в наш. Я составил список пожертвований кира Я-Эльмона за пятнадцать лет, и все места, куда он передавал деньги, так или иначе были связаны с Детьми Аша.
Энтон задумался. Рейн снова закурил и переглянулся с Анрейком. А парень-то втянулся в игру. За наивной улыбкой прятался тот еще хитрец – или таким его сделает пара лет службы, почва-то благодатная.
– Анрейк, ты спал сегодня? – спросил глава отделения.
Парень покачал головой. Энтон улыбнулся почти что отеческой улыбкой:
– Это отличная работа. Отдохни, затем узнай, собирается ли Я-Эльмон жертвовать деньги университету, если нет, то куда?
Потирая клеймо, Рейн посмотрел на пачку киринов на столе, затем уставился на Анрейка. «Тебе не достанется награда. Для тебя это не вопрос выживания».
– Чем вы меня удивите, кир Л-Арджан?
– Кир Я-Эльмон очень дружен с главой торговой гильдии, они регулярно встречаются за семейными ужинами.
– И что? – прервал Энтон. – А я каждую пятницу ночую у киры Ф-Дювель, которая постоянно говорит, как презирает инквизиторов. Мы все связаны, Рейн. Мы не можем напрямую говорить тем, кого любим, и тем, кого ненавидим, о своих чувствах. Если один член Совета не пригласит в дом другого, как делал годами, разразится не скандал, а настоящая война.
Анрейк смущенно отводил взгляд, но по прямой спине, по гордо расправленным плечам Рейн понял, что тот уже видит свое продвижение в Инквизиции. Нет. Ноториэс уверенно продолжил:
– Они обсуждают короля и других членов Совета, и по их словам понятно, кто настоящие союзники, – Рейн многозначительно посмотрел на главу. – В четверг у них вновь состоится встреча в доме кира Я-Эльмона.
– Что дальше? – Энтон скрестил руки на груди. – Обсуждать можно многое, а мне нужны действия. Что сделал Я-Эльмон против нас? Против государства? Ты ничего не узнал, Рейн?
Энтон посмотрел на него с отвращением, как хозяин, который увидел, что собака нагадила в гостиной. Он думал: ударить пса или достаточно выгнать его на мороз?
– Они ищут нового ставленника, чтобы возвести на престол. Нынешний король не устраивает даже торговцев, которые дали ему власть.
Энтон пренебрежительно пожал плечами:
– Это не секрет. О том, что король спятил, болтают даже в пабах. Я знаю его, и я скажу, что так и есть. Инквизиция уже готовится к новым выборам. И пусть я не возглавляю ее, свое слово я тоже хочу сказать, даже если оно разойдется со словом Ригарда В-Бреймона. – Энтон вздохнул. – Видишь, Рейн, я сказал правду, и она может стать сильным оружием против меня, но она останется бессильна, если я не сделаю ничего – за замыслы не казнят, только за попытки. Ты хочешь что-то еще добавить?
Глава взял кирины в левую руку – с этой стороны сидел Анрейк.
– Да, я хочу честно сказать, что сейчас узнал немного, – Рейн с вызовом посмотрела на Д-Арвиля, – но я нашел надежный источник. Дочь кира Я-Эльмона присутствует на всех вечерах: старик любит семейные встречи и не боится обсуждать свои планы при ней. Я уже нашел способ разговорить ее. Она будет слушать их разговор в четверг и все передаст мне, не сомневайтесь.
Энтон не сдержал нового вздоха:
– Не стоит верить всему, что болтают девчонки. В твоем возрасте еще не умеют слушать их ушами и делают это другим местом. Ты не дал мне того, что я хотел. В твоих словах что-то есть, не стану спорить, но этого мало. – Энтон долил виски в стакан, покрутил янтарную жидкость по стенкам. – Что мне с вами делать? Должен признать, вы справились лучше других. Задания были разными, но вы уже показали те качества, которые я ценю. Однако я хотел, чтобы они сошлись в одном человеке, а не в двух.
Рейн опять закурил, уже третий раз на час. Легкие саднило, но он затянулся еще раз и еще. Только эта боль останавливала от того, чтобы не раскричаться и не ударить – не важно, Анрейка или Энтона. Он уже видел кирины своими, он распределил их, а они ускользали. Потому что опять не справился. Подвел семью.
Д-Арвиль подался вперед.
– Ладно. Рейн, Анрейк, я хочу, чтобы вы оба стали моими личными практиками. Это не избавляет вас от ежедневной работы, но мои слова теперь должны быть для вас важнее всего: семьи, девиц, личного времени и даже слов главы Инквизиции, – в голосе послышался выразительный нажим.
Что-то новенькое. Прежде личные практики были только у главы Инквизиции. Как это воспримут? Д-Арвиль явно высоко метил, если искал тех, для кого его приказы окажутся важнее приказов В-Бреймона. Если Энтон получит свое, Рейн вернет все, что потерял. Если нет, лишится даже своих крох.
– Терять нечего, – шепнул Аст.
– Это неофициальное назначение, поэтому жалование буду платить вам я лично. Какую награду вы хотите за вчерашний вечер?
Анрейк скромно отвел взгляд.
– Мне нужны деньги, – быстро ответил Рейн. – Я хочу тридцать тысяч киринов.
Аст закашлялся от такой наглости. Практик уверенно продолжил:
– Ноториэсам платят меньше, чем другим практикам. Думаю, я заслужил быть наравне с ними. Кроме того, дочь кира Я-Эльмона не привыкла отказывать себе ни в чем. Чтобы получить ее симпатию, мне понадобятся деньги.
«Одно платье», – вспомнились слова девушки. Если кирины достанутся ему, то он и в чулках с оборками разберется, только бы узнать от Эль правду и получить еще больше.
– Ну а ты чего хочешь, Анрейк?
– Я всего лишь выполняю свою работу.
Д-Арвиль скривился.
– Мне нужна честность, а не слепое потакание навязанным заветам. Больше повторять я этого не стану – усвой мои слова.
– Я хочу повышение! – воскликнул Анрейк.
– Так-то лучше, – Энтон улыбнулся. – Я издам приказ о назначении тебя на должность старшего инквизитора.
Т-Энсом заулыбался во весь рот. Глава достал еще две пачки киринов и все три передал Рейну в руки. Не сдержавшись, тот радостно, как дорогую сердцу игрушку, прижал деньги к груди. Улыбка Энтона стала снисходительной.
– Рейн, это не награда за вчерашний вечер, а кредит для тебя. Принеси что-нибудь полезнее болтовни девчонки. Если нет, тебе придется дорого расплачиваться за эти деньги. Ты меня понял?
Рейн быстро кивнул. Глава смягчил тон:
– Может быть, ты хочешь чего-то еще?
– Если вы не в силах снять запрет Церкви на сведение клейма, с остальным я справлюсь сам. Однако повышение помогло бы мне.
– Я понимаю тебя. Я включу твое имя в приказ о назначении. А теперь идите, мальчики. У вас много работы.
Прижав правую руку к левому плечу, Рейн поклонился и вышел из кабинета. В коридоре Анрейк догнал его:
– Ты был прав. Деньги, которые кир Я-Эльмон жертвует городу, идут не из его кармана и не на хорошие дела.
Рейн с ухмылкой натянул маску.
– Но в другом ты не прав, – парень сделал шаг вперед. – Нельзя использовать людей ради своих целей. Не впутывай Эль.
– Почему нельзя?
Ни на миг не смутившись, Анрейк ответил так же твердо:
– А ты бы хотел, чтобы тебя использовали? Вспомни третий завет Яра: дари миру то, что хочешь получить в ответ, и будь с людьми тем, кого хочешь видеть рядом с собой.
– Нас тоже используют, – Рейн пожал плечами. – Ты же не думаешь, что Д-Арвиль печется о нас? У каждого своя цель, и каждый справляется, как может. Не мешай мне выживать.
– Я не позволю тебе обидеть Эль. Я обязан ей жизнью.
– Я тоже не хочу, чтобы Эль кто-то обижал. Но это делает собственный отец, и я дам ей шанс рассчитаться с ним.
«Даже если она сама не захочет». Практик поправил маску. Он надел ее вовремя – ни к чему Анрейку видеть ухмылки.
– У тебя грязные руки, Рейн!
