скачать книгу бесплатно
и, довольный тем наваром,
сгрыз мороженый костяк.
А якут без всякой злости
подозвал голодных псов,
набросал оленьи кости
да насыпал им мослов.
– Завтра – дальняя дорога
через белые снега.
Вам силенок надо много —
ждет нелегкая езда.
К ночи псы угомонились,
сыто зарывались в снег,
а во снах им, видно, снилось:
в постромках летящий бег.
Снегопад
Я здесь, под этим снегопадом,
тихонько голову склоня,
усыпаны тропинки сада,
опалом капает луна.
Тоска застелет думой очи,
печален мыслей грустный бег,
пусть в темень непроглядной ночи
все ж постучится Божий свет.
Пускай Путь Млечный озарится,
хрустально заблестят снега
и ночка звездным тканым ситцем
укроет в стужи-холода.
Старушкино зеркальце
Северный рассказ
Дочь Севера красой гордилась —
та прослыла на сотни верст,
своей прабабушки стыдилась:
в морщинах вся, а цвет волос…
Старушка только усмехалась:
– А юность та – не вечность лун.
Сама красавицей блистала —
что женихи теряли ум.
Прабабушка вздохнула грустно:
– Вот тебе зеркальце мое.
Взглянись, потом припрячь искусно,
запомнив миг сей и лицо.
В тот год, когда твоя правнучка
тебе промолвит: «Ты стара!» —
чтобы понять меня получше,
достань его из сундучка.
И вновь вглядись: меня увидишь,
как отраженье в небылом,
со старостью ты станешь в мире.
Поверь, друг друга мы поймем.
Старый якут
Якут на пастбище далеком,
в верстах от дома и семьи,
брел по сугробам одиноко,
олени хмуро снег мели.
В проталинах виднелся ягель,
копыта разрыхляли мох.
Якут смахнул седые пряди,
ведь все в порядке – видит Бог.
Нет рядом волков и медведей,
лучится свет полярным днем,
он закурил – и, в мыслях грезя,
родных увидел, отчий дом.
Ну а вокруг до горизонта —
лишь тундры северной холсты,
и ветры дуют хладом звонко,
идут за верстами версты.
В задумчивости молчаливой
вдоль стада прошагал якут,
закрыл кисет неторопливо,
смотал ладонью старый кнут.
Ведь были годы молодые,
и думы были посвежей,
и в холодах ветров не ныли
ни сердце, и ни хруст костей.
В сём одиночестве бродячем —
их труд. То – пастбища удел.
И слез, соленых и горячих,
размыл с лица – знать, постарел.
Хмельной ямщик
Как на тройке на удалой
мчал ямщик и запевал,
весельчак был, видно, малый,
коней свистом погонял.
Песнь про зимние метели
да про вьюги и снега,
про лесок из сосен-елей
да про синие глаза.
Кони ушками поводят,
что им свист – была бы песнь,
притомился ямщик вроде —
тянет облучок присесть.
Кони мчатся в мыльной пене
по дороге ледяной,
лишь скользят в закате тени,
а ямщик уснул хмельной.
Близок вечер, ночь в кануне,
на обочине – трактир,
постромки – ну точно струны,
а ямщик очнулся: тпр-р-р!
И неровный шаг в таверну,
коням побросал овса,
матернулся словом скверным,
завалился у стожка.
И, видать, то не дорога
утомила, а винцо.
Не добравшись до порога,
в дреме утопил лицо.
Яблочко по блюдечку
Яблочко по блюдечку —
кружится и вертится,
чудеса пусть чудятся
в отблесках свечей,
в чудеса те чудные
верить – не увериться
среди ясной темени —
Святочных ночей.
Девицы в гаданиях,
ждут: а может, сбудется —
в годе нарастающем
встретить жениха,
и ожиданьях-чаяньях,
яблочко по блюдечку,
в святочные таинства —
свадебка видна.
Волчьи полукровки
К селенью Севера прибился
зимой голодной дикий волк,
от стаи, видимо, отбился:
искал он пропитанье впрок.
На сопке белой выл ночами,
пугал собак, их слышал рык,
свиданья хаскам назначая —
вой низводил он в перелив.
Потом исчез – куда-то канул,
затихли песни от тоски,
но в теплом мае – утром рано —
у хаски родились щенки.
Дивились все в селенье этом:
волчата глянули на свет!
Якут-хозяин, споря с ветром,
лишь молвил: «Равных в силе нет.
В упряжках будут вожаками,
Охранниками – злоба рвет!»
Не зря подлунными ночами
ту хаски дикий волк стерег.
Якутская упряжка
Упряжка мчится вдаль по тундре,
собачий вздох исходит в хрип,
по тропке снежной и подлунной
якут их погоняет в крик.
И надвигается пургой
полярный ветер-ураган,
скорее, псы, бегом домой,
иначе занесет буран.
Собаки, чуя непогоду
и слыша окрик ездока,
мчат оголтело под луною,
спасая сани и себя.
Успели – не прошло и часа,
