скачать книгу бесплатно
серебром легли снега.
Раз-два-три – пел колокольчик,
а бубенчик подпевал,
мчала тройка за околье,
цокот ритмы отбивал.
И звенела, и кружила
стая пташек в вышине,
вальсом музыка парила,
вечер таял в сизой мгле.
Зимний характер
Зима созвала все метели,
да было дело в феврале,
уж подступали март с апрелем,
ей спохватиться б в январе.
И ветры дули уж лениво,
снег промокал вослед лучам,
что ж – вещи сложит торопливо
зима по сумкам, рюкзакам.
На поезд поздний соберется,
уедет за Полярный круг,
там разгуляется, взовьется,
до лета будет недосуг.
Назад заторопится в осень,
придет обычно – не спросясь,
характер, как всегда, несносен —
то испокону, отродясь.
Зимняя полночь
Как мела метель – словно помелом,
заметая день вьюгою-хвостом,
украшая ночь звездопадом льда,
укрывала дол тканями плаща.
И, взвиваясь, дул ветер снегом ввысь,
и в неправде той был зимы каприз,
полночь плакала – свет опаловый,
то луна была – запоздалая.
Зимняя пора
Зима – пора цветов белесых,
как жемчуг серебрится снег,
снежинок опадает россыпь,
то вторится из века в век.
Зима – пора чудесных песен
да святочного волшебства,
по всем полям и долам, весям —
придет в деревни, города.
Зима – пора забав веселых:
катки, салазки мчат с горы,
все там же – в деревнях и селах
раскинут ярмарки пиры.
Зимняя тройка
Вскачь повозка запряжная,
бьет копытом коренной,
тройка едет удалая,
мчит дороженька домой.
Кони мастию гнедою,
слышен храп издалека,
пыль аж крошкой ледяною,
сбоку – шоры на глаза.
Скачут шаг, потом рысцою,
на галоп не перейти,
рядом волк бежит и воет,
сани с грузом нелегки.
Только вот ямщик с хлыстами,
щелкнул в воздух – волк в кусты,
мускулы пошли буграми,
у коней от той езды.
Ямщичок затянет песню,
свистнет, крикнет во всю мочь,
пятернею перекрестит
грудь свою – должно помочь.
Сгинет страх с протяжным воем,
а дорога дальше – гладь,
ведь в санях ружьишко с боем —
завороженная кладь.
Зимушка
Забелила краской белой
все дороженьки зима,
рисовала долы мелом,
все без отдыха и сна.
Распушила хлопком ветви,
разукрасила кусты,
как побелкой дуют ветры,
записавшись в маляры.
Как зима сменяла осень
Черно небо, небо в тучах,
непогодушка грядет,
сгинул в тьме последний лучик,
заслезился небосвод.
Дождик слезы проливает,
ветер трубами гудит,
шквал из листьев поднимая,
он с грозою говорит.
Осень плакала и злилась,
разбросала платья все,
а зима, ступая стыло,
снег ссыпала на заре.
Покрывала белым долы,
наряжалась вся в платки,
ветер выводил ей соло —
дружбы наводил мосты.
Колдовство шамана
Кружится в танце, в бубен бьет,
варган мелодией струится,
в священном трепете народ —
волнуется, богов боится.
Кружит шаман, кружат ветра
и духов леса созывают,
а хвоя – словно бы листва —
с пушистых сосен облетает.
И затевался ураган,
Здесь вьюга дула, заметала,
заклятья духам слал шаман —
страх напускал – никак не мало.
То власть богов перед Землей,
он вопрошает провидений,
и кружит бубен пред толпой —
селенье ждет чудес-знамений.
Молитва вождя к шаману
– Шаман, ты наколдуй погоду,
чтоб стихла стылая пурга,
чтоб ясный полдень – небосводу,
замолкли б вьюги чтоб, ветра.
Вождь племени главой склонился:
– Прошу, охоту ниспошли,
чтобы олень в лесах явился
да мясом полнились котлы.
В селениях чтобы далеких
умчались голод с хворотьбой…
Вождь говорил с тоской глубокой,
шаман внимал молитве той.
Молитва северного охотника
– Дух леса, выйди из-за гор, —
взывал охотник одиноко,
и в слове слышался укор,
унты увязли в снег глубоко.
Якут дух дикий подзывал,
чтоб наконец пришли олени,
а пес тихонько подвывал,
к теплу звал дальних поселений.
Охотник рыскал, словно волк —
олени будто ускользали,
а пес, в охоте зная толк,
бродил по следу, тихо лая.
– Так где же вы, лесные духи? —
Охотник взорами померк.
Видать, все это – просто слухи —
про колдовство и оберег.
Молодая эвеночка
Лицо эвеночки – луною,
а очи – словно кисти штрих,
блестят улыбкой озорною
ланиты, губки, нежен лик.
А косы – черными волнами,
в них украшения звенят,
и кружит в танце пред парнями,
их завораживая взгляд.
Чуть в стороне – старушка, сгорбясь,
вздыхала:
– Вот же егоза,
ведь красота девицы – робость,
чтоб долу прятались глаза.
А внучка – так ими сверкает,
пойду пожалуюсь отцу,
девчонка – слишком молодая,
ведь скромность юности к лицу.
Потом подумала немного:
– Я тоже девицей была.
