Останься со мной

– Если бы этого места не было, где бы ты оказалась?

Где бы я оказалась? Какой сложный вопрос. Я могла бы жить на улицах Нью-Йорка. Я могла бы умереть и лежать сейчас в шести футах под землей, забытая всеми. Я могла бы попасть в тюрьму. Но самым вероятным сценарием было бы…

Я ответила не сразу, и Олли повернулся ко мне. Положил руку на матрас и потянулся, а потом, хорошенько в меня вглядевшись, приподнял бровь.

– В психушке, – выдохнула я.

– Точно. – Он снова посмотрел на меня скептически. – Потому что ты убила свою мать.

Почему никто не верит в мою способность убивать?

Я прищурилась.

– Боишься, что я причиню тебе вред, Олли? Ты ведь веришь, что я на это способна?

Олли поднес свои пальцы к моим.

– Не так, как ты думаешь, – ответил он, но все мое внимание сосредоточено на его пальцах, которые чуть ли не касаются моих. Хочу ли я, чтобы они их касались? Или нет?

– А ты как здесь оказался? – спросила я, хотя мне было не особо интересно.

Но мне нужно было отвлечься от наших рук.

– Разговор для другого дня.

– Тогда пусть твои убеждения решают, – произнесла я, вспомнив о прошлой ночи. Он верил в то, что есть вещи сильнее науки, и я не могла его в этом винить. Большинство людей верили в эту хрень.

Олли пошарил под матрасом, достал айфон и передал его мне.

– Представь, что это шарик-восьмерка. Я нажму случайный порядок воспроизведения, и он ответит на наши вопросы словами песен. – Я глянула на Олли – он чуть подался назад, но наконец согласился. – Первый вопрос: как Олли здесь оказался?

Олли рассмеялся, а я нажала случайный порядок воспроизведения. Из динамиков полилась песня, которую я никогда прежде не слышала. Lean on Мейджор Лэйзера.

Я оторвала взгляд от экрана. Олли распахнул от удивления рот.

– Чертовски странно, – выдохнул он, посмотрев сначала на телефон, а потом на меня – словно я только что показала магический трюк.

– Что, не на кого положиться? – усмехнулась я.

Он выхватил телефон из моих рук.

– Говорить об этом мы не будем. Моя очередь. – Он подождал, когда во второй раз запоет хор, покачал головой, а затем продолжил: – О, шарик-восьмерка… на телефоне, стоит нам с Мией подняться и потанцевать?

Олли сверкнул в мою сторону хитрой улыбкой.

И нажал кнопку.

Заиграло начало Killing Me Softly группы The Fugees, и Олли удивленно распахнул глаза, а затем улыбнулся еще шире.

– Это ведь… придется тебе подняться, Мия. Нельзя отказывать этой группе. Таков закон.

Он встал и меня поднял с матраса. А потом мы оказались на середине комнаты.

Я покраснела, а Олли упал обратно на матрас и подпер рукой голову.

– Давай же, дорогая, – подначил меня он. – Мои убеждения требуют, чтобы ты танцевала.

И я начала танцевать. Задвигала бедрами в такт мелодии, потерялась в ритме. В венах моих бурлил адреналин – Олли следил за каждым моим движением. Его глаза встретились с моими. В них пылала лихорадка.

– Ты многое упускаешь! – полушутя протянула я.

Олли широко улыбнулся.

– Поверь мне, вовсе нет.

Песня еще не закончилась, но я уже выхватила телефон из его руки.

– О чем Олли сейчас думает? – выпалила я и нажала всемогущую кнопку.

Заиграла Sex on Fire группы King of Leon, и я дико расхохоталась. Олли уткнулся лицом в подушку, а у меня помутнело от смеха в глазах.

– Ты это подстроила, – протянул он, отчаянно краснея, а затем подскочил на ноги и навис надо мной, пытаясь забрать у меня телефон.

Я засмеялась еще громче, а он притянул меня к себе в попытках выхватить айфон, словно какой-то рестлер.

– Ну как, ты уже в огне, Олли? – проговорила я сквозь смех.

Ему таки удалось забрать у меня телефон, и он снова завалился на матрас, пока я подпевала песне и изображала в воздухе гитарные рифы и удары по барабанам. Рядом с Олли я чувствовала себя свободной. Я трясла головой и не заботилась о том, как выглядит мой танец. И Олли смотрел на меня как завороженный, и мне нравилось, как я на него действовала. Эта ямочка, эти покрасневшие щеки, эта сияющая улыбка… Все это стоило каждого моего неловкого движения. Олли смотрел только на меня.

– Мие пора уходить, или ей стоит остаться здесь? – осторожно спросил Олли и нажал на кнопку.

Этой песни я не знала. Он поднял на меня взгляд, словно ожидал моей реакции.

Я перестала смеяться и сосредоточилась на мелодии.

– Что это за песня?

Он улыбнулся.

– Погоди чуть-чуть.

Я уперла руки в бока, ожидая голоса, а когда он запел, я выхватила телефон из рук Олли.

Nice to Meet You Anyway Гэвина ДеГроу.

Какого черта?

Я кинула мобильник на матрас и повернулась, чтобы уйти. Таковы уж правила игры.

– Ага. И куда ты собралась?

Олли заключил меня в объятия и притянул к себе. Я взвизгнула и упала прямо на него.

– Пусть Гэвин говорит, что хочет, но я тебя не отпущу, – рассмеялся он.

Олли перевернул меня набок. Наши глаза встретились. Смех затих.

Мы лежали так близко, что его неровное дыхание обжигало мне губы. Пальцы его обнимали меня за талию, а взгляд блуждал от глаз до рта. Мне пришлось сосредоточиться на дыхании, чтобы понять, что я вообще дышу.

– Олли… – выдохнула я.

Он провел пальцами по моим рукам, и я не смогла пошевелиться. Он меня словно заколдовал. Теплая рука парня оторвалась от моей кожи и потянулась куда-то позади меня – к телефону, на котором все еще играл Гэвин Де Гроу.

Олли перевернулся на спину и помахал мобильником перед глазами. Он стрельнул глазами на меня, а потом посмотрел на айфон.

– Стоит ли мне поцеловать Мию? – спросил он и нажал на кнопку.

Я затаила дыхание.

Нам нельзя целоваться. Я не целуюсь.

Хуже идеи не придумать, но мне некуда было бежать. Да и хотела ли я? Хотела ли я его поцеловать? Не знаю, на что именно я надеялась.

Прошла целая вечность, прежде чем первые аккорды заполнили комнату. Хотя на самом деле наверняка прошло не больше секунды.

Эту песню я тоже не узнала. На экране высветилось Rhytm Inside Калума Скотта, и я не понимала, что происходит.

Олли закрыл глаза, сделал глубокий вдох, вслушиваясь в музыку… а потом поставил песню на паузу и подался вперед.

– Мия, это настоящее безумие. Я очень хочу тебя поцеловать… – Его взгляд снова заметался между моими глазами и моими губами. – Черт, я так хочу тебя поцеловать, но еще больше я хочу, чтобы ты послушала эту песню, потому что лучше я не смог бы выразиться и сам. Все, что он говорит, – это то, как я чувствую себя рядом с тобой.

Я попыталась сглотнуть. Олли снял песню с паузы и положил телефон между нами. Он снова повернулся набок, и теперь мы лежали лицом к лицу, а прекрасный голос Калума заполнял наши уши.

Олли убрал волосы с моего лица и произнес:

– Просто послушай.

И я прислушалась.

К середине песни я уже не могла отличить прошлое от будущего. Передо мной существовал лишь Олли – мое настоящее. С какого-то перепугу у меня все еще был пульс, а его взгляд выбивал из легких весь воздух. Таких глаз не было больше нигде.

Меня накрыло смесью паники и спокойствия… что за дела? Я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Меня потянуло вперед, и пальцы мои вплелись в его темно-коричневые волосы. Я прижалась лицом к его шее, и Олли обнял меня и прижал еще ближе.

От него пахло кокосом. Его дыхание смыло остатки паники, осталось только спокойствие. Я словно вернулась домой и переходила из комнаты в комнату после долгого отсутствия. Будто услышала последний звонок за день. Попила ледяной воды в июльской жаре.

Спокойствие.

Я могла представить многое из того, что могло произойти в этой комнате. Но объятий среди них не было.

Песня требовала от меня, чтобы я показала Олли, что я чувствую, и по какой-то необъяснимой причине я хотела быть с ним. Рядом с Олли во мне просыпались чувства, и у меня кружило голову. Не помню, когда я в последний раз кого-то обнимала, но в то же время мне никого больше и не хотелось обнимать. Я хотела чувствовать его руки на своей талии. Хотела, чтобы то чувство удовлетворения внутри меня задержалось надолго.

Олли медленно гладил меня по спине. Дыхание его щекотало мне шею. Мы держали друг друга, наши ноги сплелись – где начинался он, где заканчивалась я? Олли молчал, и никто из нас не протянул руку за телефоном, чтобы задать ему следующий вопрос. Мы лежали в его кровати, и Олли держал меня, а плейлист играл именно в том порядке, в котором и должен был.

Шесть

Красота и боль нападают вместе.

Оливер Мастерс

Объятия – это парадокс. Они приятны физически, но помогают еще и рассудку – может быть, даже сильнее, чем телу. Я так долго считала, что мертва внутри и что мне не нужны объятья. Да, я жила с расстройством эмоциональной отрешенности, но почему я так сильно жаждала простых объятий? С моим-то состоянием, почему они меня так заземляли?

Да, в свободное время я почитывала научные статьи о силе человеческого прикосновения. Ладно, прочла все, что только смогла найти. Я хотела знать ответы на все свои вопросы. Почему люди делали то, что делали? Я не понимала таких простых действий, как объятья, и даже чтение статей не особо помогло. Но теперь, когда меня обнимали теплые руки Олли и он прижимал мое тело к своему, я вдруг поняла каждое прочтенное слово. С Олли я чувствовала себя в безопасности. Я нашла бухту, в которой могла прятаться от бури в своей голове.

Но вместе с ощущением комфорта пришел и страх. И он рос и рос, выдергивал из-под меня сетку безопасности, которую подарил мне Олли, с силой чего-то еще более могущественного… с силой моего прошлого.

Я инстинктивно отстранилась от парня, и он тут же обеспокоенно посмотрел мне в глаза. Улыбка его потухла, и он покачал головой.

– Куда ты исчезла?

Из легких словно выбило весь воздух. Я нахмурилась.

– О чем это ты? Я ведь здесь.

Но я его поняла. Какая-то часть меня ускользнула в прошлое.

Он коснулся моей щеки. Мне становилось все холоднее, и его тепло не могло справиться с этим холодом.

– Твои глаза… что-то изменилось.

Я убрала его руки, скатилась с матраса и поднялась.

– Мне пора.

Я обыскала комнату – нельзя ничего здесь оставлять! Ах да, мои книги! Я подняла их с пола и обернулась на Олли. Он непонимающе уставился на меня, все еще лежал на матрасе, словно я только что выбила опору из-под его ног.

– Я… эм… увидимся позже.

И вышла за дверь.

После ужина я ждала как можно дольше, и лишь потом отправилась в душ. Я услышала эхо вскриков Джейка на другом конце душевой – он заметил меня, когда я пыталась пригнуться в толпе и отыскать пустую кабинку. На Джейке уже красовалась белая футболка, клетчатые пижамные штаны и тапочки с Бартом Симпсоном. Мне некуда было бежать, и я помахала остальным его друзьям, которые на меня обернулись.

Одетый в трусы с пивными кружками Айзек чистил зубы. Алисия сидела рядом с ним на раковине и без умолку болтала.

– Ночью здесь всегда много народа. Когда лучше всего приходить? – спросила я, положив свои вещи рядом с Алисией.

– Утром. – Из душевой кабины вышла полностью одетая Брия с полотенцем на волосах. – Так поздно ты, скорее всего, разделишь душ с кем-нибудь еще.

Из соседней кабины показался Олли – в черных трусах, которые липли к его блестящей от воды коже. На груди и животе его красовались татушки: летящие прочь от пары рук в сторону его спины птицы. Я впервые видела его так близко и без футболки. Его тату меня гипнотизировали.

Все они были черными: символы на каждом бицепсе, рисунки на руках, корни дерева, сплетающиеся в силуэты двух людей, прямо в середине его торса, чуть пониже груди. Он тряхнул волосами, и брызги полетели во все стороны. Я наконец выпала из транса. Его глаза задержались на мне и приковали меня к месту.

– Привет, дорогая, – кажется, произнес он.

Кажется – потому что слышала я его словно сквозь толщу воды.

– Ты сегодня придешь, Мия, или как? – спросил Айзек, вытащив меня из течения.

Я чуть склонила голову.

– А что у вас сегодня?

– Мы каждую ночь четверга отмечаем чем-нибудь особенным, – прошептала Брия, окинув взглядом всех собравшихся.

Я проследила за ее взглядом: лица ребят засияли. Олли опустил голову и отвернулся, и я подумала, что он вряд ли хочет, чтобы я узнала об этом празднике.

– Нет, спасибо.

– Ой, да ладно тебе, Мия! Сможешь похвалиться своими талантами! – вмешался Джейк.

Я прищурилась и понадеялась, что молчаливое «Заткнись!» он поймет. Я не хотела, чтобы каждый из них просил меня его прочитать. Я ведь не из цирка сбежала. К тому же все, что я скажу им, совершенно точно больно ударит по их чувствам. А стоит мне только открыть рот, как остановить меня не представится возможности.

– Какими талантами? – поинтересовался Олли, вытирая волосы.

– Никакими. Забудьте. – Я исчезла за шторкой и разделась, понадеявшись, что больше меня об этом не спросят.

– Ну и ладно, с ней и так невесело. Только водку зря потратили, – раздался обиженный голосок Брии. – То, что мы приготовили на сегодня, ей не положено.

Ага, реверсивная психология! Думает, что это на меня подействует? И почему она вообще хочет, чтобы я пришла? Брия ведь ясно дала понять, что я ей не нравлюсь, потому что могу охотиться на Айзека или Олли.

– Все равно не приду, Брия! – выкрикнула я сквозь шум воды.

Я не хотела идти. Черт. Но по какой-то неведомой причине мне хотелось что-то доказать. Брия не обладала надо мной властью, не так, как над всеми остальными. Но… тусовка ведь всяко лучше, чем лежать в комнате и пялиться в потолок?

– Не слушай ее, Мия. Приходи, повеселись! – загромыхал голос Джейка в шепоте всех остальных.

Я подставила голову под струи воды и прикинула варианты.

– Я подумаю, – вот и все, что я могла им сейчас обещать.

Когда я вышла из душа, остальные уже исчезли, а у меня оставалось совсем немного времени до закрытия дверей. Я промчалась по коридору и вбежала в свою комнату за пару секунд до того, как захлопнулась стальная дверь.

Джейк, Айзек и я сидели на одеяле на полу, на нашем обычном месте. Олли опустился на матрас, привалившись спиной к стене – рядом с ним примостилась голодная до прикосновений Брия.

Алисия не смогла прийти, а без ее бесстрашного «говорю-что-думаю» и пылкого отношения к любой мелочи атмосфера стала еще более неловкой.

– А что такого особенного в сегодняшних посиделках? – спросила я, когда разговоры слегка утихли.

Олли достал из кармана штанов маленький пластиковый пакетик. Айзек подскочил на месте, быстро подошел к нему и вырвал пакет из его рук.

– Ты что творишь?!

– Успокойся, дурачок. Это обычные лекарства, – умерил Олли пыл Айзека.

Я подняла голову и посмотрела на Джейка.

– Уже пробовала? – спросил Олли.

– Типа того, – ответила я.

Да, конечно, репутация у меня была так себе, но это вовсе не означало, что я могла бы пойти по темной дорожке.

– Сегодня что-то будет. – Айзек высыпал таблетки себе на ладонь.

Обычно он был тихим, но сейчас был не похож на себя. Взгляд его темно-карих глаз задержался на мне, а потом опустился на таблетки в его руке.

Я глянула на Олли, а потом положила таблетку в рот. Тот разочарованно покачал головой.

После второй таблетки я что-то почувствовала. Глаза Джейка расширились.

– Мия, можно я у тебя кое-что спрошу? Вообще, нет, не буду спрашивать разрешения… сразу спрошу.

Джек заговаривался.

– Думаешь, мне стоит снова называть себя Джейкобом или Джейк реально звучит круче?

– Мне нравится, как звучит Джейкоб. Но и Джейк тоже ничего. Если хочешь поменять имя – сделай его еще круче… типа, Кэш. Или Нокс.

– Оу, Нокс! Зовите меня Ноксом, да?

– Окей, Нокс. А я попытаюсь встать.

– Погоди. – Нокс схватил меня за руку. – А как тебя называть?

– Знаешь, а я ведь никогда об этом не думала. – Я рассмеялась, потому что вспомнила свое любимое шоу. – Дрянь. Зови меня Дрянь[1].

– Дрянь?

– Да, типа, совсем дрянная, жесть, – проговорила я. Кажется, что-то такое было еще и в «Друзьях»… или нет?

– Дрянь. Дрянь, – повторил Джейк, и вдруг комната засияла.

Цвета изменились. Глаза Олли блестели – он сидел совсем близко, но мне казалось, что он был очень, очень далеко. Я поднялась и оттолкнулась от стены, чтобы подойти к нему и достать из-под матраса айфон.

– Нам нужна музыка. И танцы.

Экран был таким ярким, что мне пришлось отодвинуть от себя мобильник, чтобы прочесть хоть что-то.

– Мия, ты как? – спросил кто-то, и я оглядела комнату, чтобы понять, откуда доносится этот заботливый голос.

– Мия? – Олли поднял голову. – Ты как, милая?

– Просто прекрасно, – кажется, ответила я и включила музыку.

Заиграла Feel So Close Кэлвина Харриса. Мобильник выпал из моих рук. Комната закружилась. Матрас подо мной казался настоящим облаком, и я прыгала по кругу, чувствуя, как расплывается улыбка на моем лице. У всего моего существа появились свои планы. Я чувствовала все: музыку и себя. Я кружилась, и тело мое плыло по ветру, словно перо.

По венам бежал чистейший адреналин, улыбка приклеилась к лицу, руки путешествовали по всему моему телу и зарывались в волосы. На бедра мои опустилась чужая пара рук – я развернулась и увидела Айзека. Его улыбка отражала мою. В его крови шипело то же электричество. Безумие закончится не скоро. Мне хотелось отринуть все границы и сдаться музыке – музыке, которая гремела так сильно, что я удивлялась, когда басы и биты звучали еще громче.

Айзек притянул меня к себе, и я глянула на Брию, которая наблюдала за нами, сидя рядом с Олли. Я танцевала с одним из ее мужчин, и она не могла предъявить права на них обоих в один вечер. Какой для нее важнее?

В зеленых глаза Олли все сильнее разгоралось напряжение. Музыка стучала в ушах и отзывалась где-то в районе бедер. Я закрыла глаза, и Айзек закружил меня – Олли прожег нас взглядом. Мои пальцы задержались в темных волосах, а потом я потянула Айзека на себя…

Наши губы едва успели соприкоснуться, когда меня дернули куда-то в сторону, сняли с матраса и увели прочь. Мне было все равно, я находилась на седьмом небе от счастья. Голова закружилась, а потом я умудрилась сфокусировать взгляд – зеленые глаза Олли смотрели на меня.

– Ты зачем это сделал?

Олли привалил меня к стене и склонился к уху.

– Ты не соображаешь. Айзек тебе не пара, я просто спасаю тебя от будущих разочарований.

Я оглянулась и чуть не свалилась – Олли придержал меня за талию.

– Мия. Посмотри на меня. – Олли указал пальцами на свои глаза.

Я засмотрелась на чернильные узоры на его руках и провела по ним пальцами.

Олли взял меня за подбородок и заглянул мне в глаза – зеленые против карих.

– Вот ты где. – Он улыбнулся и прижал ладонь к моей щеке, погладил кожу пальцами. У меня подогнулись колени. – Вернулась.

Я схватила его за руку – вдруг он вздумает ее убрать?

– В каком смысле?

– Я замечаю, когда ты меняешься. Это сложно объяснить и прозвучит странно… Но я знаю, когда ты со мной, а когда где-то далеко. Не физически, – Олли поднес палец к моему виску, – а вот здесь.

Он переместил руку мне на грудь и оставил ее там, высчитывая каждый мой вздох.

– Не оставляй меня на этот раз, договорились? – прошептал он.

– Олли, поцелуй меня.

Что я говорю? Куда делся мой фильтр?

Поцелуй меня.

Олли моргнул, стараясь не поднимать уголки рта.

– Ты не знаешь, о чем просишь.

– Я хочу понять. – Да о чем я вообще говорила? Бесила саму себя. И он меня тоже бесил, раз не подчинялся. – Поцелуй меня, Олли… прошу.

Нет уж, я не умоляю его. Господи, прошу, скажи, что я не умоляю его…

Олли покачал головой.

– Сегодня ты ни с кем целоваться не будешь.

Он отверг меня.

И по какой-то причине это было больно. Мне было больно – куда сильнее, чем должно было.

– Хорошо. Предложение ограничено. Уверена, Айзек не станет возражать… – Я отклонилась от него и обвела комнату взглядом.

Айзек танцевал с Брией. Я сделала шаг в их сторону, но Олли схватил меня за руку и притянул обратно.

– Прекрати сбегать от меня, Мия. – В его глазах сияла боль.

Олли провел языком по губам и снова приложил ладони к моему лицу, прижал лоб к моему лбу. Он боролся сам с собой. Решался.

– Я этого не вынесу.

А потом его рот накрыл мой – отчаянно и очень быстро.

Спина прижалась к холодному бетону. Губы наши словно созданы были друг для друга. Олли провел большим пальцем по моему подбородку, и я раскрыла рот. Наши языки соприкоснулись. В сердце расцвел целый фейерверк чувств. По коже разбежались мурашки. На вкус Олли был как лето и мята. Огонь и лед. Прикосновения его стали мягче, и мы замедлились. Он нежно касался меня языком, руками и губами… и нежность эта могла уничтожить меня. И могла меня воскресить.

Олли медленно отстранился. Зеленые глаза его сияли торжеством.

– Мне крышка, – прошептал он, и взгляд его метнулся на мои губы.

Я закусила дрожащую губу. В голове моей билась похожая мысль.

Мною завладел первобытный инстинкт. Олли поднял меня с пола, и я обернула ноги вокруг его талии. Спина снова ударилась в стену, и меня прошило электричеством. Теплые руки поддерживали меня снизу, и мы оба млели в объятьях друг друга. Мы дышали друг другом. Внутри меня будто зажглась дюжина свечей, и все они мерцали под давлением Олли Мастерса.

Он переплел наши пальцы и поднял руки над моей головой. Мы двигались в такт басам. Тело мое принадлежало ему, и губы тоже, и лишь Олли поддерживал меня, лишь то, что он мне дарил. Он провел языком по моей шеей и остановился за ухом.

– Я был обречен с самого начала, Мия, – прошептал он, а потом прислонился лбом к стене рядом с моей головой, а я сильнее вцепилась в его плечи. – Черт. Зачем ты заставила меня это сделать?

– Прошу тебя, – выдохнула я ему в шею, сама не понимая, о чем прошу. Может, чтобы Олли прекратил меня уже мучить… или же, наоборот, позволить ему больше. Он коснулся моего лица, провел пальцами по припухшим губам и снова поцеловал меня. И я тоже пропала.

Мое пламя горело прямо в центре бури, и я хотела только одного – продолжать чувствовать себя живой как можно дольше. Потому что как только эта химическая реакция прекратится, вернется ничто.

Олли улыбнулся, и я снова увидела его ямочку. Он опустил меня на пол и взял за руки – а затем оттащил меня от стены.

– Теперь мы будем танцевать, – заявил он сквозь басы новой песни.

Я схватилась за ткань футболки на его талии, он приложил руки к моему лицу, и мы затанцевали по комнате. И в тот момент мне казалось, что мы были там одни. Я видела лишь его зеленые глаза, чувствовала на языке лед и пламя. Пропускала пальцы сквозь его волосы, а он держал мое ничего не весящее тело. Я хотела Олли. И видела только его.

Ритм музыки захватил меня. От вечной улыбки заныли щеки. Комната вокруг нас поплыла, но Олли я видела так четко, как никогда прежде. Я обняла его, и его мятное дыхание коснулось моей шеи. Он стал моим единственным стремлением. Олли меня пьянил, меня пошатывало – хотя, может, во всем было виновато вещество. В любом случае, чувствовала я себя потрясающе.

Мы сплелись так тесно, словно существовали в отдельной реальности, в другом временном отрезке. Время замерло и в то же время понеслось с небывалой скоростью. И я не могла себя понять, но в то же время чувствовала каждую секунду. Я не могла остановиться, но и не могла идти вперед. Я совсем не понимала, что происходит.

– Олли… – Ноги больше не смогли меня удерживать. Они подкосились, и Олли аккуратно опустил меня на матрас – и навис надо мной. Теплые руки провели по моему животу, схватились за бедра, и я сдалась. Язык его провел по моему подбородку и снова оказался у меня во рту. Пальцы мои подползли к его поясу, но он отстранился.

– Не здесь, – выдохнул Олли между поцелуями и покачал головой. – Не сейчас. Не так.

Прошли часы, и музыка изменилась вместе с атмосферой. Я сидела на коленях у Олли, положив голову на его плечо. Я чувствовала себя слабой и расслабленной, вдыхала запах Олли и кокоса. А еще от него пахло океаном и морским бризом – свежим воздухом и свободой.

– Что за черт, Мия? – спросила меня Брия, когда все мы расселись в кружок.

– Она теперь Дрянь, а не Мия, – зашипел Джейк и тут же захихикал.

Я не собиралась ей отвечать – продолжила водить пальцами по татушкам Олли. Тот уткнулся в мою шею.

– У меня мурашки, – прошептал он и поцеловал меня. Его нос мазнул по моему уху.

Чувства внутри меня становились все ярче и ярче с каждой секундой. И все из-за его близости. Я понимала, кто я, но еще я понимала, какой делал меня Олли. И я жаждала этого. Мне было это нужно. Моя пустая душа хотела чего-то, и он заполнил эту пустоту – без остатка.