скачать книгу бесплатно
Догадайтесь, кто нарушил мои размышления, вломившись в кабинет, как пьяный мастодонт? Правильно! Профессор Карна, кто же еще?
– Профессор Аленна! – она на минуту умолкла, пытаясь отдышаться. – Ваше присутствие срочно необходимо в лаборатории!
– И что там приключилось? – поинтересовалась я, выбираясь из-за стола – не отстанет же.
– Боевики там приключились! – взвизгнула она. – Они подвесили вашего ассистента под потолком…
– У меня есть ассистент? – брови сами поползли вверх: какие, однако, новости я узнаю мимоходом. В голове тут же замелькали планы, как избавиться от нудных лекций.
– Если бы вы не отменили еженедельные совещания, то знали бы об этом, – огрызнулась Карна. Она уже успела отдышаться, оправила мантию и снова стала похожа на себя саму: сушеную воблу.
– И в чем проблема? Академия набита преподавателями, и никто не может спустить на пол одного ассистента? Кстати, почему он сам не может этого сделать?
– Преподаватели на лекциях. Лоен – зельевар, а не боевик. А у меня, как вы, возможно, знаете, несколько иной профиль.
– Ну что ж, пойдемте, посмотрим, – кивнула я.
– А вы не хотите надеть свои ректорские регалии? – вздернула брови профессор Карна.
– Не хочу, – буркнула я, машинально взглянув на эти самые регалии.
Толстенная золотая цепь и разлапистый амулет с грубо обработанным алмазом в центре. Па вручил мне их в тот день, когда отправил сюда. Разумеется, мне и в голову не пришло нацепить это варварское украшение. Зато василиск, чьи рога сейчас украшал килограмм золота, просто преобразился.
– Как хотите, – буркнула Карна. – Пойдемте скорее. Бедный ребенок там с ума сойдет!
– У меня в ассистентах числится ребенок? – опешила я, сбившись с шага.
– Да при чем тут ваш ассистент?! – взорвалась магичка. – Эти негодяи украли из музейного крыла котел! Посадили туда первокурсника-чернака. А теперь пляшут вокруг!
Я расхохоталась, представив себе эту картину.
– Вам смешно, профессор Аленна?! – взвизгнула Карна. – Это вопиющее нарушение статута о равных возможностях! Нарушение дисциплины!
Она продолжала кричать, но я ее уже не слышала, хохоча во все горло. В тот год, когда в Академии училась я сама, мы тоже с вожделением поглядывали на огромный музейный котел. И даже как-то загнали в него завхоза-ябеду. Вот только до того, чтоб утащить чугунину, да еще посадить внутрь чернака, все-таки не додумались.
– Об этом немедленно узнает ваш дядюшка!.. – продолжала разоряться профессор. – Я доведу до сведения самого правителя!..
Упоминание Па слегка привело меня в чувство. Не совсем, но хохот мне таки удалось подавить. Не то чтобы я так уж испугалась гнева царственного родителя, однако и злить его по пустякам не хотела. Усмехаясь, я последовала за злобно сопящей Карной.
Отголоски веселья мы услышали еще на лестнице. Гогот и невнятные выкрики неслись из-за высокой двустворчатой двери. Недолго думая, я толкнула толстую створку и вошла в лабораторию. Впрочем, о том, что помещение когда-то было лабораторией, напоминали разве что сдвинутые к стенам столы, кривая пирамида учебных котлов да весы, неопрятной кучей сваленные в углу. В остальном же студиозы потрудились на славу, превратив комнату в мрачное логово сказочного колдуна. Клубы разноцветного пара, чучело медведки в полный рост, какие-то дикие пентаграммы на стенах. Довершал картину, судя по всему, мой горе-ассистент, со скорбным выражением на смазливой мордашке парящий под потолком, среди пучков сена и иллюзорных летучих мышей.
На мое появление никто не обратил внимания. Студиозы продолжали с гиканьем скакать вокруг огромного котла, до краев наполненного радужной жидкостью, из которой торчала лохматая голова. Еще один, облаченный в черный балахон, взгромоздился на стол и дирижировал этой какофонией, иногда подбрасывая в котел какую-нибудь гадость вроде дохлой крысы.
– Леры студиозы! – кашлянула я, привлекая внимание. – Повеселились, и хватит!
Ага. Святая простота. Так они меня и послушались.
– А тебе-то что? – вздернул брови заводила. – Не нравится, иди себе мимо.
На минуту прервавшаяся пляска продолжилась как ни в чем не бывало. Оторопев, я обернулась к профессору Карне и обнаружила, что подлая ворона осталась в коридоре. «Оставила меня выкручиваться самостоятельно? – обозлившись, сообразила я. – Вот стерва!»
Злость помогла мне прогнать с лица неуместную ухмылку, и я щелкнула пальцами, стряхивая сразу несколько искорок:
– Я сказала «хватит»!
На этот раз мой голос громыхнул так, что уши заложило даже у меня. Очередная дохлая крыса вспыхнула прямо в руках у разговорчивого нахала, а сам он грохнулся на пол со внезапно взбрыкнувшего стола. Хоровод остановился.
– О… Да это преподша, – проворчал кто-то.
Я приоткрыла дверь:
– Профессор Карна, присоединитесь к нам, пожалуйста.
Разумеется, старая кошелка была там и, злобно глянув в мою сторону, ужом скользнула к своему обожаемому чернаку. Даже непонятно, чего ей хотелось больше, спасти его от рук разгулявшихся боевиков или посмотреть, как я сяду в калошу.
Но тут ее поджидал сюрприз. Как, впрочем, и меня. Чернак вовсе не горел желанием быть спасенным. Когда Карна попыталась извлечь идиота из котла, тот начал брыкаться и визжать. Кое-как общими усилиями нам удалось добиться внятного объяснения, и мне пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы снова не расхохотаться.
Оказалось, первокурсник-чернак залез в котел совершенно добровольно, даже с радостью. Заводила развеселой компании боевиков, сейчас независимо поглядывающий в мою сторону, убедил дурака, что таким образом разбудит его «спящие магические силы».
Еще одна пикантная особенность выяснилась чуть позже. ?идкость, которой поганец наполнил украденный в музее котел, раскрасила глупого чернака во все цвета радуги, и краска эта не поддавалась никаким чистящим плетениям.
Наконец, Карна увела рыдающего разноцветного чернака в корпус целителей, а я снова повернулась к студиозам.
– Ничего умнее не придумали?
– Эмм… – раздался сверху голос моего всеми забытого ассистента. – Не будет ли высокочтимая профессор любезна помочь мне спуститься вниз? У меня несколько иная квалификация, и я что-то никак не могу опознать, что меня здесь держит…
По губам главаря этой банды скользнула предвкушающая улыбка. Очередной сюрприз? Я подняла взгляд, в истинном зрении просматривая нити плетения, приковавшего любителя этикета к потолку. Как мило. Мое же собственное изобретение. Не далее как вчера я точно так же загнала под балки Круппа. Деактивирующая искорка соскользнула с ногтя сама собой, и мой ассистент шлепнулся вниз…
Прямо в ифитов котел он шлепнулся! Я едва успела выставить первый попавшийся щит, иначе меня бы окатило радужным зельем с ног до головы! Но как так?! Котел же стоял дальше!
Самодовольная улыбочка на наглой физиономии свалившегося со стола студиоза мигом подсказала мне, кто позаботился о мягкой посадке для моего ассистента. Отомстил, поганец!
Легкое удовлетворение я испытала сразу же, глядя, как довольное выражение сменяется разочарованным: меня-то щит от покраски спас.
– Благодарю за помощь, – склонился в поклоне в очередной раз всеми позабытый ассистент. – Лер Кирри Лоен, к вашим услугам, профессор…
– Аленна, – подсказала я, с мстительным удовольствием наблюдая, как по физиономии разозлившего меня студиоза пробегает облачко беспокойства.
– Лерра ректор, – еще ниже склонился Кирри. – Мне неприятно представляться в таких условиях. Я ваш ассистент. А это, – он обвел разноцветной рукой сбившихся в кучу студиозов, – выпускной курс, поток Боевая магия.
– Я догадалась.
– Если вы позволите, я бы пошел к целителям. Мой внешний вид…
– Да, разумеется.
– Благодарю вас, профессор Аленна. Очень любезно с вашей стороны пойти мне навстречу и заняться этими бездельниками.
«Эй, стой! – чуть не завопила я, глядя, как он уходит. – Мы так не договаривались!»
Разумеется, мой мысленный вопль никак не отразился на лице. Этим паршивцам только покажи свою слабость: сожрут и не облизнутся. Мне ли этого не знать – сама была такой же. Поэтому, когда мое высочество снова повернулось к студиозам, ничего, кроме равнодушия, они не увидели.
– Ну что ж, – я искоркой очистила небольшой клочок пространства на профессорской кафедре, – будем считать, нового ректора Академии стихий и вашего преподавателя зельеварения вам представили. Забавное приветственное представление я оценила. Поэтому наказывать никого не буду. Но имейте в виду, это первый и последний раз. На будущее моя лояльность не распространяется.
– И что будет? – ехидно уточнил кто-то у меня за спиной, пользуясь тем, что мое внимание было отвлечено поисками чистого стула. Готова поклясться, что догадалась, кто там такой смелый.
– Рискните, и увидите, – обтекаемо отозвалась я. Не забыть бы уточнить, какие в Академии предусмотрены наказания, а то за давностью лет в памяти остались только отработки под надзором наказавшего препода, что меня совершенно не устраивало. – Декорации замечательные, а теперь вы дружно приведете кабинет в первозданный вид. Без духов. Своими руками. А я посмотрю. Можете начинать, леры студиозы.
Приличный стул мне найти так и не удалось, поэтому я прохаживалась по разгромленной лаборатории, глядя, как студиозы, тихо переругиваясь, наводят порядок.
– А я думал, вы нас зельеварению учить будете, – донесся откуда-то из-за пирамиды котлов уже знакомый голос. – А оказывается – уборке.
– Так баба же, – фыркнул кто-то гораздо тише, но вполне различимо. – Что умеет. Чему она тебя еще научить может? Детей рожать?
Я стиснула зубы, сделав вид, что не слышу наглеца. Не говорить же им, что я понятия не имею, что они сейчас проходят.
– А я бы не отказался поучиться тому, что она еще может уметь, – хохотнул осмелевший остряк. – Давно не встречал такую симпатичную ква… Ква… Ква!
Он схватился за горло.
– Учись, – равнодушно проговорила я, едва взглянув, как он осыпает себя искорками, пытаясь вернуть нормальную речь. Безо всякого, впрочем, эффекта: шутливых плетений я в свою бытность студиозой придумала множество, и далеко не обо всех рассказала сокурсникам.
Удар гонга, обозначавший завершение лекции, все встретили с облегчением. И я радовалась не меньше разукрашенных разноцветными пятнами студиозов. За ничтожные два часа, пока длилась уборка, мое обозленное высочество трижды пытались проклясть и несчетное число раз разными способами вымазать радужным зельем. Зелье, автора которого мне так и не удалось вывести на чистую воду, я уничтожила лично. Последнюю склянку с ним посчастливилось отобрать у квакающего остряка уже после гонга. И разочарованное выражение на перепачканной физиономии подсказало мне, что она была действительно последней.
Добравшись до собственного кабинета, я рухнула в кресло, чувствуя себя едва ли не хуже, чем после схватки с василиском-мутантом. А он, так, для сравнения, чуть не оторвал мне голову.
– Нет. Преподавание явно не моя стезя. Поубивать бы к ифитам этих студиозов, – пробормотала я, разглядывая на свет радужный трофей. – И где они только достали эту мерзость?
Я сунула склянку в шкаф. Позже придется разобраться, какую дрянь туда намешали: что-то мне подсказывает, что целители вряд ли сумеют вернуть нормальный цвет дураку-чернаку. А сейчас надо все-таки выяснить, чему учат нынешних студиозов, и, в частности, что я сама должна буду показывать им не далее как завтра. И, кстати, в какие дни у них лекции? Да и с ассистентом вопрос открыт: можно ли на него перевесить хоть что-нибудь. И куча корреспонденции, доставленная духами в мое отсутствие, жаждет внимания. И, кажется, еще что-то было запланировано. Вспомнить бы, что именно.
Теперь-то я поняла, почему дурацкие совещания назначали на утро. Пока разберешься со всеми обязанностями, наступит вечер. Только и останется времени, что закатиться в таверну и пропустить кружку-другую винца для успокоения расшатанных студиозами нервов.
Возникшая перед мысленным взором щербатая глиняная кружка вызвала мечтательную улыбку. Я потрясла головой, отгоняя заманчивые видения: сопьюсь нафиг с такой работой. Хотя сегодня… Вечерком… Хорошее молодое вино, а не это буйство цвета. Я снова недовольно посмотрела на полку, где переливалось радужное зелье. Просто преследует меня сегодня радуга. Прямо рок. Утром Оли вся изукрасилась, теперь студиозы…
«Оли! – вспомнила я, сообразив, что такое постоянно вертелось на задворках сознания, не давая мне окончательно размечтаться о посиделках в таверне. – Надо купить ей книжку сказок и поискать гувернера».
Вечер и кружка вина? Наивная. Когда мое замороченное высочество покончит со всеми делами, наступит глубокая ночь, а то и раннее утро!
Выругавшись, я придвинула ближе толстую стопку учебных планов: чем раньше начну, тем больше шансов, что мне удастся поспать хоть пару часов, прежде чем опять столкнусь со стаей студиозов…
Глава 4
Зелье сварить – не напасть, как бы в зелье не пропасть
С учебными планами мне удалось разобраться довольно быстро. В конце концов, хоть я и ненавижу зельеварение лютой ненавистью, учили меня на совесть, и звание «Лучший зельевар Белого континента» я получила не за красивые глаза. Но тем не менее я уже полчаса тупо смотрела в свои пометки, пытаясь понять, какой идиот составлял учебную программу по моему предмету. Зелье от насморка? На выпускном курсе у боевиков? Вы серьезно? Или у меня что-то с памятью, или мое склерозное высочество все-таки учили немного иначе.
Очередной удар гонга, призывающий студиозов на обед, вывел меня из задумчивости. С учебными планами можно разобраться в другой раз, а для завтрашней лекции у меня есть кое-какие сюрпризы. Надеюсь, они заставят боевиков на время позабыть о желании сделать какую-нибудь пакость горячо любимому ректору. Ну а если нет, то, как выяснилось, отработками список наказаний для нерадивых студиозов в Академии стихий не ограничивается.
С этими мыслями я нежно погладила по корешку здоровенный фолиант с выгравированным на обложке названием «Статут». Наказаниям в нем уделялось три главы, и всего несколько пунктов требовали обязательного присутствия преподавателя. С трудом прогнав с лица кровожадную ухмылку, я взялась, наконец, за кипу корреспонденции.
Несколько свитков пришлось отложить в сторону. Разгневанные родители интересовались, почему их невероятно талантливое дитятко не попало в стены Академии. Откуда мне знать почему? Да и вообще, про подобные претензии в Статуте ничего не писали, стало быть, это не мои проблемы. Хотя для очистки совести в будущем поинтересуюсь у дядюшки, надо ли отвечать на такие письма.
Еще парочка посланий вызвала у меня нервный тик. Вдовы отдавших жизнь за правителя в последней войне просили принять их наследников в Академию без вступительных экзаменов. И, естественно, безвозмездно, то есть даром, ввиду оказанных короне неоценимых услуг. Я бы, пожалуй, и не против, но вот беда: последний военный конфликт, в котором участвовал Белый континент, случился сто восемьдесят лет назад. Рыбацкую фелуку чернаков штормом загнало в один из южных портов. Разумеется, никакие герои там жизнью не жертвовали. А до того была Последняя война, и деткам тех героев должно бы уже стукнуть века по четыре, как Па. Подавив недостойное желание посоветовать оборотистым вдовушкам получше учить историю, я написала десяток однотипных ответов с просьбой уточнить, в каком именно военном конфликте сгинули их кормильцы, и на том успокоилась.
В двух свитках, увешанных разлапистыми печатями Совета, как деревенская невеста бусами, у меня грозно требовали отчета о средствах, потраченных на ремонт второго корпуса общежития. Это надо будет тоже выяснять у Па. Во-первых, я в глаза не видела не только упомянутые средства, но и сам корпус. А во вторых, тут что, казначея нет? Или я еще и бухгалтерией должна заниматься?!
Наконец, разделавшись с бумажной волокитой, я с трудом разогнула спину и, весело похрустывая суставами, прошлась по обширному кабинету. «Проще десяток василисков завалить, – подумалось мне. – В этом проклятом кресле я наживу только чугунную задницу, артрит, геморрой и парочку неврозов». А кресло все так же маячило за спиной мрачной тенью, напоминая, что я еще и половину запланированного не сделала.
Еще через час мое вконец одуревшее от обилия информации высочество готово было схватиться с сотней василисков и Черным континентом в придачу, лишь бы получить повод убраться из ненавистного кабинета. И повод не замедлил представиться в лице профессора Карны, в очередной раз ввалившейся в дверь. Но я уже была в таком состоянии, что даже ей обрадовалась, как родной.
– Профессор Аленна, ваше присутствие…
– Иду! – перебила я, с трудом скрыв радость.
Если Карна и удивилась моей покладистости, то ничем этого не показала.
– С вами хотят посоветоваться целители, – холодно продолжила она, пока я выбиралась из-за стола. – Неизвестный состав зловредного зелья не смывается с кожи первокурсника никакими средствами.
– Да. У меня были мысли о чем-то подобном, – в гулких коридорах учебного корпуса наши шаги рождали громкое эхо, чему я была несказанно рада. Оно заглушало громкое бурчание в моем пустом животе: я благополучно не успела не только пообедать, но и позавтракать, а время близилось к ужину.
Карна не удостоила меня ответом. В полном молчании мы добрались до Больничного корпуса.
Седой целитель в светло-голубой мантии наклонил голову в знак приветствия:
– Лерра ректор, профессор Карна, прошу за мной.
Лаборатория здесь оказалась несколько приличнее той, в которой занимались студиозы, но все-таки гораздо хуже, чем у меня дома, не говоря уже о дворцовой. Различия, конечно, были ожидаемыми, но не до такой же степени? Весы, попавшиеся мне на глаза, куда органичнее смотрелись бы в музее. Впрочем, и разнообразием ингредиентов здесь тоже похвастать не могли. Надо будет выяснить, насколько это нормально. Неужели таким минимумом можно справляться с травмами, неминуемо возникающими там, где на маленьком клочке земли собраны пять сотен недоученных магиков?
– Профессор Аленна, – нарушил молчание целитель. – Я ознакомлен с вашими работами в области зельеварения и надеюсь, вы сможете нам помочь в нейтрализации этого состава.
Не буду описывать двухчасовые изыскания. Сразу скажу, что помочь им я не смогла, и в первую очередь потому, что в лаборатории отсутствовала половина общедоступных ингредиентов и инструментов, не говоря уже о редких. Пообещав подумать над проблемой в свободное время, когда оно у меня только появится, это свободное, я поплелась обратно в свой кабинет.
На этот раз меня никто не сопровождал, и, погрузившись в невеселые мысли, я спохватилась только, в третий раз пройдя мимо собственной двери по круговому коридору административного корпуса. А подумать было о чем. Я не раз и не два слышала, как ругался Па, подписывая огромные дотации на содержание «проклятой учебки», как он выражался. Конкретных сумм я, конечно, не видела, но чтобы вызвать такие эпитеты из уст моего всегда сдержанного родителя, который никогда не отличался скаредностью, нулей там должно было стоять очень много. Но обшарпанные стены и нищенская лаборатория громко заявляли о противном…
«Казначей ворует, что ли? – проворчала я. – Только этого не хватало. Правильно, у дядюшки амурные переживания, что ему до каких-то там счетов? Ну вот… Теперь придется проверять еще и финансовую отчетность!»
Сообразив, какие бумажные горы нарисовались в перспективе, я схватилась за голову: удирать надо отсюда как можно быстрее. Пока эта бумажная рутина не затянула меня, как гиблое болото. Сказано – сделано. Через несколько минут мое перепуганное высочество, смахнув в ящик стола остатки корреспонденции, шагнуло в портал.
* * *
А дома все так же удушливо пахло тухлыми яйцами и стояла гробовая тишина.
– Что за мерзость? Велела же духам проветрить, – поморщилась я и, только оказавшись в коридоре, сообразила, что источник мерзкого запаха – не лаборатория, а кухня. – Меня решили накормить помоями с ближайшей свалки?!
Пустой желудок протестующе забурчал, отозвавшись на такое надругательство режущей болью. Пообещав себе упокоить половину нерадивых духов, я поплелась на запах. Ну что ж. Нос меня не обманул: смердела, как последняя скотобойня, именно кухня. Но на этом хорошие новости заканчивались. Дело в том, что ее просто не было. Вместо нее мое ошалевшее высочество оказалось в филиале болота, с порога по колено ухнув в дурно пахнущую жижу. С отвисшей челюстью я минут пять обозревала царящий вокруг разгром, с трудом узнавая очертания знакомых предметов, вроде стола или плиты.
– Вы бы вышли оттуда, – тронула меня за плечо Оли.
