скачать книгу бесплатно
День не задался с самого утра. Для начала я умудрилась проспать. Потом мое сонное высочество, начисто позабыв о раскиданном в холле тряпье, запуталось в каких-то лентах и в портальную арку влетело головой вперед. Хорошо, хоть волочащиеся за мной кружевные панталончики я заметила до того, как открыть дверь явившейся Карне. Она, всем своим видом демонстрируя оскорбленную невинность, положила на мой стол очередную охапку свитков и гордо удалилась. Не успела я обрадоваться, что сегодня обошлось без нудной лекции о «бедных» чернаках, как пришел мой горе-ассистент. Этот крутился вокруг меня минут сорок, мыча что-то невразумительное и заглядывая в глаза, пока я не указала на дверь в довольно грубой форме.
Избавившись от зануды, мое скворчащее от злости, как сало на сковородке, высочество снова уселось за стол и развернуло первый свиток.
– Нумерология. Гадость какая, – бормотала я себе под нос, просматривая планы лекций, принесенные Карной на утверждение. – Психоматрица… Кармические числа… Нумерологический анализ слов… Кармическая ось… Кармический домкрат… Стоп! Какой еще домкрат?! А… Это квадрат…
Я никак не могла сосредоточиться. Мало того что мое склерозное высочество давно позабыло те ничтожные крупицы нумерологии, которые, впрочем, никогда толком и не знало, так еще и где-то в затылке угнездилась тянущая, неприятная боль. И ни обезболивающее зелье, ни аналогичное плетение на нее не действовали.
Продираясь сквозь полупонятные термины нумерологии, я невольно потирала больное место, но боль и не думала уходить, скорее, усиливалась. Поэтому, когда на высокой ноте вдруг запищал кристалл связи, мое одуревшее высочество чуть не взвыло. Естественно, мой ответ был далек от норм светских приличий:
– Что?!
– Твои манеры, дорогая сестра, ухудшаются с каждым днем, – насмешливо проговорил Макса.
– А не надо было сажать дорогую сестру на ректорскую цепь, – огрызнулась я. – С кем поведешься, как говорится. А манеры – последнее, чего можно набраться у студиозов.
– И ты, похоже, набралась на всю оставшуюся жизнь, еще когда сама носила мантию студиоза, – рассмеялся брат.
Типично братец. С ним невозможно поссориться. На моей памяти это удавалось только зануде Алеку.
– Ну уж какая есть, – невольно усмехнулась я. – Зачем тебе вдруг неотесанная сестрица понадобилась, государь-наследник?
– Ладно-ладно, неотесанная. Советую по-быстрому отесаться, потому что государь-правитель ждет твое обнаглевшее высочество к обеду.
– А если у меня аппетита нет?
– Тогда можешь не есть, но явиться обязана, – хохотнул Макса и посерьезнел: – Па желает видеть твою ученицу.
– Мою… Да откуда… Зачем?! – подскочила я, едва не перевернув кресло.
– Это ты у него спроси, – братец понизил голос и добавил: – Па, конечно, впрямую не говорит, но, по-моему, он доволен, что ты за ум взялась. Хотя сперва и обалдел, что сразу так масштабно. Даже проверять бегал. Так что не дрейфь, сестренка, сегодня тебя не только замуж не погонят, но даже под стражу не заключат.
«Какая же сволочь уже доложить успела? – лихорадочно думала я, не вникая в дальнейшие слова брата. – И как теперь выкручиваться?! Да и вообще, что такого масштабного в этом ученичестве?!»
– Ал! – ввинтился в мои мысли голос Максы. – Ты меня слушаешь?
– Да, разумеется, – отозвалась я, беря себя в руки. Что-что, а из безвыходной ситуации мое бедовое высочество всегда умело быстро находить выход, иначе бы давно свернуло царственную шейку на тракте. А то, что этот выход порой оказывался входом в ситуацию еще более безвыходную – не в счет. – Просто пыталась сообразить, как явиться вовремя, и поняла, что такой возможности нет.
– Не зарывайся, Ал, – насторожился братец. – Па это не понравится.
– Я же не отказываюсь. Просто у меня сейчас проверка, которую я, как ты помнишь, нашему царственному родителю обещала. По этой… Как ее… – Я заметалась взглядом по столу, пытаясь сообразить, что могу так срочно проверять. – По нумерологии, вот!
– Так ты же в ней ничего не смыслишь, – удивился Макса.
– Ну и что? – уровень апломба в голосе моего окончательно зарвавшегося высочества превысил все допустимые нормы. – Проверяющий препода должен уметь проверять, а не преподавать!
– Да ну – с легким недоверием протянул братец.
– Ну да! А теперь извини. Надо еще подготовиться к проверке и все такое. Передай Па, что буду к ужину.
– Смотри, про ученицу не забудь, – напомнил Макса.
– Только о ней и буду думать, – фыркнула я, деактивируя кристалл.
Вопросы роились в голове, как взбешенные пчелы в закрытом улье: «Кто докладывает Па не только о каждом моем шаге, но даже слове? Как привести вчерашнюю деревенскую побирушку пред очи царственного родителя и при этом не огрести? И что за ифитовы тайны с проклятым ученичеством?!»
Удар гонга напомнил мне, что лекция по нумерологии, которую я якобы проверяю, вот-вот начнется. У меня и в мыслях не было идти туда контролировать то, в чем мое замороченное высочество смыслит меньше, чем ифит в мороженом. Но, вспомнив о неизвестном «докладчике», я бодро вылезла из ректорского кресла: за вранье Па наказывал гораздо серьезнее, чем за любые другие провинности.
Я вошла в лекторий одновременно с ударом гонга.
– Я не буду вам мешать, – кивнула высокой пожилой профессорше.
Она явно занервничала, но ничего не сказала, и мое затюканное противоречивыми идеями высочество скромно пристроилось в последнем ряду за спинами студиозов.
Уж не знаю, насколько хорошо профессор нумерологии знала свой предмет, но студиозов она держала в руках виртуозно. Никаких шепотков, болтовни, шалостей. Даже на непрошеную гостью в моем лице почти никто не оглядывался. Да и голосок у лерры нумеролога был самый подходящий для лекций: высокий, взвизгивающий в самый неподходящий момент. Под такой речитатив точно не заснешь, даже если тебе просто зачитывают список жителей Белого континента. Впрочем, для меня ее лекция по информативности явно уступала подобному списку.
– Как мы можем предположить с высокой степенью достоверности, вся физическая реальность, в отличие от астральной, расположена внутри Пространства и Времени. Нумерология есть учение о количественных характеристиках Пространства и закономерностях развития Бытия в соответствии с этими характеристиками. Она подразумевает под собой набор универсальных шаблонов, которые используются для построения всего физического сущего. Истинные нумерологические формы никогда не являются жестко фиксированными.
В конце концов я провалилась в какой-то транс, слушая, но не слыша, что там втолковывает студиозам лерра профессор.
– Они находятся в состоянии постоянного перехода от одной формы к другой со своей собственной скоростью и частотой. Таким образом, в общем случае нашей задачей должно являться выделить момент перехода, построить на его основе аналитическую модель и использовать в дальнейшем в качестве шаблона, в зависимости от наших задач эволюционного или регрессивного.
Создатели, главное, не заснуть. Если лерра ректор захрапит посреди лекции, это станет новостью похлеще, чем появление у меня мнимой ученицы. Как бы так без потерь объяснить Па, что это – недоразумение? Хороший вопрос. Но у меня есть еще лучше. Все мои последние проблемы так или иначе появились из-за ректорского кресла. Так как же мне из него выбраться, чтоб его ифиты сожрали? Отправить в Бездну всю Академию, как давеча радужное зелье?!
– Ответ неверный! – в очередной раз взвизгнула лерра нумеролог, нервным жестом усаживая на место неудачливого студиоза.
«И какой же верный?» – невольно подумало мое загнанное в угол высочество, так удачно вписался в мои мысли этот возглас.
– Объясняю в последний раз! Для самых глухих! В этой позиции цифра три возводит в степень положительные качества! И, таким образом, превращает их в отрицательные! Приведите примеры!
Дальнейшего я уже не слышала, с трудом удержавшись от победного вопля. Вот оно, идеальное решение моей должностной проблемы. Любое полезное качество, увеличенное в разы и доведенное до абсурда, становится отрицательным! И никто не сможет меня упрекнуть в чем-нибудь нехорошем! Я же хочу как лучше! На благо дорогой академии!
Что бы такое выбрать? Читать все лекции, потому что преподаватели паршивые и студиозы ничего не знают? Ну уж нет! Во-первых, я все-таки не тысячелетний маг-универсал из древних сказаний. А во-вторых, с такой тактикой я загнусь раньше, чем Па надоест мое рвение…
Экономить на всем? Как же, берегу казну, и все такое… Хотя нет. Тоже не годится. Тут и так, похоже, на всем экономят, судя по антуражу.
Значит, наоборот! Тратить деньги. И побольше! И все на благо Академии. Начать можно с корпуса целителей. Там лаборатория явно требует пополнения. Па и так рычит, что дотации огромные. Так я ему их удвою. Или утрою…
От раскрывающихся перспектив у моего счастливого до безумия высочества перехватило дыхание. Да, чтоб избавиться от такого активного ректора, Па сделает что угодно! Тракт! Рагетта идет к тебе!
Глава 7
Двуногое средство от головной боли
К себе в кабинет я возвращалась едва не вприпрыжку, за что удостоилась удивленного взгляда профессора Карны. Еще бы, такой довольной эти стены видели мое высочество, пожалуй, всего однажды, когда тридцать лет назад нахальная девица обвела вокруг пальца экзаменационную комиссию и вопреки желанию царственного родителя поступила на курс боевиков. Припомнив эту историю, я тихонько захихикала. Па рвал и метал, узнав, что произошло. Впрочем, я и сама через пару дней пожалела, что не пошла, как планировалось, к зельеварам. Но упрямство – основная черта моего характера, и к концу учебного года мне удалось справиться не только с телом, превращающимся после тренировок в скулящий фарш, но и явной неприязнью куратора. Академию я закончила с отличием. Эх… Юность. Кто бы мог подумать, что я вернусь сюда в таком качестве?
В ректорское кресло мое ностальгирующее высочество плюхнулось, ощущая себя старым, мудрым вараном. А может, оно и верно? Только с возрастом начинаешь ценить комфорт. Буду сидеть в этом кабинете, гонять нерадивых студиозов. Закажу свой портрет в голубой аляповатой мантии с кошмарным ректорским амулетом на груди и повешу у себя за спиной…
Я крутанула на пальцах ректорскую цепь. Разлапистая то ли звезда, то ли каракатица едва не вышибла мне глаз и, вырвавшись из рук, вломилась в пирамиду бухгалтерских книг. Высоченная стопка угрожающе накренилась. Я попыталась подхватить ее, но только нарушила и без того хрупкое равновесие.
Когда мне на затылок упал первый том, я еще смеялась. Четвертый и пятый встретили забористые ругательства. А к восьмому мое взбешенное высочество ругало академию последними словами и нежно вспоминало гостеприимные канавы у тракта и разнообразных монстров.
Это ж надо, на ровном месте устроить себе подобную бомбардировку! Где вообще была моя голова, когда я сложила эти талмуды в полутораметровую пирамиду на собственном столе? Кое-как утвердив стопки бухгалтерских книг на полу, мое взмокшее высочество снова уселось на место. Бумажная вакханалия стоила мне подбитого глаза. Впридачу окончательно разболелась голова. Оценив полученные повреждения и убедившись, что подходящего зелья в кабинете нет, а тащится с перекошенной физиономией через всю академию на потеху студиозам в Больничное крыло неразумно, я решила, что мой рабочий день закончен.
Отправив к профессору Карне духа с сообщением о своем отсутствии, я шагнула к порталу. В конце концов, среди актуальных проблем, кроме ректорского кресла, над моей больной головой висело неизвестно чем грозящее ученичество.
Мелкая встретила меня прямо у портала. Еще ни о чем не подозревая, я потрепала приблуду по вихрастой голове:
– Что у нас сегодня развалилось?
– Ничего, – улыбнулась она.
– Вот и замечательно!
– Только…
Тут бы мне насторожиться, но нет, я все еще витала в розовых облаках, тем более что мигрень неожиданно отступила:
– Если стены целы, остальное – ерунда.
– Наверное. Мне даже понравилось.
– Ты о чем вообще, мелочь? – машинально поинтересовалась я, отдавая духам приказ приготовить ванну.
– Про картинку. Красивая.
– И где ты нашла красивые картинки? В библиотеке?
– Да нет же! – она закатала рукав, и я чуть не села прямо на пол.
На предплечье у приблуды красовался грифон – символ правящего рода.
– Откуда это у тебя?! – мой вопль, наверное, был слышен и на улице.
– Не знаю! – перепугалась мелкая. – Я ничего не делала! Оно само!
Смутные подозрения шевельнули волосы на затылке, и мое перепуганное высочество, забыв про ванну и зелье от синяков, галопом поскакало в библиотеку.
«Все не так плохо, – уговаривала я себя, переходя от одного стеллажа к другому в поисках нужной книги. – Все не так плохо…» Старинный талмуд «О связях родственных, любовных и магических» нашелся в самом темном и пыльном углу после того, как я вспомнила, что как-никак магичка, и активировала поисковое плетение. Пять минут спустя у меня появился десяток причин обозвать свое неразумное высочество глупой курицей.
Правильно говорят: сам себе не подгадишь, никто с тобой не справится. В отношении моего тупоголового высочества этот принцип срабатывает всегда.
Во-первых, я умудрилась заключить с мелкой бессрочный договор на ученичество и даже не заметить. Мне ли не знать, что самые древние и мощные обряды до смешного просты в исполнении? Что, обладая Силой, надо следить за своим языком? Но нет… Я дала мелкой одежду, накормила ее за своим столом, а потом добровольно согласилась взять ее в ученицы. Все! Никакой «защиты от дурака» для одной слабоумной принцессы обряд не предусматривал.
Во-вторых, в ознаменование сделки у девчонки появилась татуировка грифона, а у меня какой-то непонятный орнамент, будто нарисованный пьяным наемником на столе в паршивой таверне. Не дай Создатели, Па увидит эту «красоту». Он же ни в жизнь не поверит, что сие – символ ученичества.
В-третьих, ученика полагалось везде таскать с собой, не оставлять надолго в одиночестве, оберегать и защищать. Особенно защищать, проклятый договор связывал жизни: расквасит Оли себе нос – плеваться кровью будем вместе, свернет шею – я тоже отправлюсь в Бездну.
Конечно, были и некоторые плюсы, вроде увеличивающегося магического резерва и обязанности ученика так же холить и лелеять учителя, как и он его. Но до чего же ничтожными выглядели подобные бонусы… На резерв мое высочество и так никогда не жаловалось, а для того, чтобы «холить и лелеять», буде у меня возникнет такая дикая потребность, в доме два десятка домашних духов имеются. Да и армию слуг в папочкином дворце никто не отменял. Им только волю дай: насмерть «залелеют».
Нервно хмыкая, я перечитала список обязанностей ученика:
– «Учиться со всем старанием». Еще бы, раз уж удалось найти идиота, вроде меня, подписавшегося на эту каторгу! «Готовить из того, что даст учитель, убирать и в прочих потребностях всяко обслуживать учителя». Можно подумать, духи плохо справляются. А уж свои способности уборщицы мелкая продемонстрировала еще в первые дни…
Я содрогнулась, припомнив «уборочку» в лаборатории, затеянную приблудой.
Запищавший в кармане кристалл связи заставил меня подскочить.
– Что?! – рявкнула я еще более злобно, чем в первый раз.
– Ох, какие мы сердитые, – рассмеялся Макса.
– Еще какие, – буркнула я. – Чего желаете, государь-наследник?
– Всего лишь напомнить дорогой сестричке, что торжественный ужин, на котором она обещалась присутствовать со своей ученицей, через час.
Насмешливый голос братца оказал на меня обычное действие: бешенство, волнами омывавшее мозг последние несколько часов, улеглось. Но, получив обратно способность трезво мыслить, я насторожилась: с чего это Макса решил напомнить об ужине? Можно подумать, без напоминаний мне могло прийти в голову проигнорировать недвусмысленное приглашение царственного Па.
– Всего лишь напомнить? – недоверчиво уточнила я.
– Не совсем, – хмыкнул он, подтверждая мои самые неприятные подозрения. – Еще предупредить дорогую сестричку, чтоб не вздумала юлить с ученичеством. Па серьезно поругался с дядюшкой по этому поводу.
– Не поняла. А им-то чего ругаться?
– Дядюшка считает, что ты устроила какую-то аферу, чтобы избавиться от ректорской мантии. И на самом деле никакой ученицы у тебя нет, – ухмыльнулся Макса. – В общем, если это так – советую обзавестись в ближайший час. Я давно Па в таком бешенстве не видел. По-моему, даже когда ты разворотила левое крыло дворца, он так не бесился.
– Странно все это. Я думала, дядюшка спит и видит, как я его драгоценное креслице освобождаю.
– Видеть-то он видит, – братец понизил голос. – Но, похоже, ему почему-то очень хочется, чтоб ты, сестренка, облажалась по полной.
– Это еще почему? – опешила я.
– За что купил, за то и продаю. Просто имей это в виду, когда снова надумаешь вляпаться в какую-нибудь глупость. Найдется, кому раздуть ошибку до масштабов государственной измены.
– Макса! Хватит говорить загадками!
– Да не знаю я больше ничего. И это-то краем уха случайно услышал. Все, сестренка. Чем мог, как говорится. До вечера.
Кристалл, пискнув напоследок особенно противно, затих, а мое весьма ошарашенное новостями высочество крепко призадумалось. То, что дядюшка особой любви ко мне не питает, я знала и без братца. Он в принципе ни к кому любви не питал. Странная черначка из моей спальни – лишь исключение, подтвердившее это правило. За скандал в парке девица огребла полный комплекс проблем, но, насколько мне известно, бывший ректор и пальцем не пошевелил, чтобы помочь «невестушке».
Сообразив, что от бессмысленных предположений скорее заполучу очередной приступ мигрени, чем ответы на свои вопросы, я поднялась. Правила каторги, на которую мое легкомысленное высочество случайно подписалось, можно почитать и позже. А сейчас принцессу с ученицей ждут во дворце правителя. Плохо это или хорошо, но она у меня имеется, и самая настоящая. А уж возможность натянуть нос заносчивому родственничку я никогда не упускала.
– Оли!
Приблуда материализовалась на пороге, словно ждала под дверью.
– Тута я!
– «Тута», – фыркнула не к месту проснувшаяся во мне поборница чистоты языка. – Нет такого слова.
