скачать книгу бесплатно
– Запустите? А как же непредвиденные трудности?.. Я слышала, чем дальше, тем глыбже!
Я поинтересовался с подозрением:
– Трудности производственные или политические?
– А что, есть и политические?
Я буркнул:
– Других не вижу. Если понимать под политикой движение всяких отморозков с высшим образованием. Они настоящие тормоза в обоих смыслах.
– Ты о ком? О движении этиков?
Я поморщился.
– Этика – школа научного невежества. Раньше таких болтунов на любые темы называли диванными экспертами, сейчас это считается оскорблением и карается штрафом. Но суть не изменилась. Сейчас на их диванном уровне модно говорить о культуре, которую гнобит развитие науки.
Она уточнила:
– Чрезмерное, как они говорят. Чрезмерное развитие.
Мелодично прозвучала мелодия из песни неаполитанских партизан, я насторожился, шёпотом велел помалкивать, влез в шорты и, соскочив с постели, сказал быстро:
– Левый экран! Связь.
На стене слева крупным планом появилось лицо Бронника. Ежевика затихла, в кадр не попадает, хотя чё такого, голая женщина в постели это же такая проза, но всё-таки директор человек старорежимный, а любые взгляды надо уважать, если не вредят ей и обществу.
Бронник посматривает в объектив камеры серьёзно, все в институте знают, директор обычно пользуется голосовым звонком по старинке, справедливо полагая, что незачем привлекать всю мощь хайтека, когда можно решить проще.
Сейчас он в директорском кресле, несмотря на позднее время, оттуда обычно ведёт видеоконференции, строгий и монументальный, но мне показалось, что в глазах директора промелькнуло нечто вроде то ли смущения, то ли чувства вины.
– Артём Артёмович, – сказал он вместо «здравствуйте», – простите, что помешал отдыху. Через часик у нас будет работник из курирующего нас ведомства, хотел бы встретиться с вами.
У меня дрогнуло сердце, а в животе похолодело.
– Из курирующего… из того, которое не любим упоминать?
Директор усмехнулся.
– Точно сказано. К счастью, не вмешиваются, но зато финансируют весьма так. Это по их запросу выстроено отдельное здание и выделено дополнительно триста миллионов долларов!
– Еду, – ответил я коротко. – За триста миллионов и в ад к самому чёрту съезжу.
Директор сказал одобрительно:
– Из вас получится хороший руководитель коллектива.
Связь оборвалась, я, уже не замечая Ежевику, машинально отыскал рубашку и влез в неё. Во внутренностях всё ещё неприятный холодок, хотя эти службы есть в каждой стране, и частенько именно от них зависит, выживет ли общество, но в соцсетях нагнетается страх и ненависть к людям этой профессии, и даже когда понимаешь это, всё равно в этот момент ты тоже толпа.
Ежевика спросила тихонько:
– Что за триста миллионов?
– На карманные расходы, – сообщил я. – Но остров на Канарах покупать не дадут. Зато суперкомп из топовой десятки… пусть даже из сотни, можем приобрести. Извини, нужно ехать.
Глава 5
В здании института пусто, пришлось на входе ввести личный код, это будет отмечено, что такой-то являлся в неурочное время, вот запись, быстро поднялся на этаж к директору.
К моему удивлению, в приёмной Агнесса на своём месте, заинтересованно смотрит в экран, вряд ли там мылодрама, скорее дендриды вступают в интимную связь с аксонами, это куда интереснее для думающего человека, а она, несмотря на её зовущую внешность секс-бомбы, очень даже не глупа.
Мне улыбнулась приветливо и так поощряюще, что я уже увидел, как расстёгиваю ей блузку и приподнимаю в ладонях горячие тяжёлые сиськи.
– Директор задержался ради вас, Артём Артёмович!
– Ценю, – ответил я, – вам тоже пришлось из-за меня… с меня причитается.
– Сочтёмся, – ответила она томно.
Я вошёл в кабинет, директор за столом поднял на стук моих шагов голову.
– А, Артём Артёмович!.. Товарищ только что прибыл. Вы могли вместе подниматься в лифте.
Сесть не приглашал, я спросил:
– Разве у них тут нет своего отделения?
Директор усмехнулся:
– Это слухи. Но комнату для беседы вам предоставят… Агнесса, проводи товарища Тютюнникова!
Я послушно вышел за нею, она красиво двинулась впереди по коридору, покачивая широкими бёдрами с кокетливо вздёрнутым задом, у нужной двери подождала и, словно бы нечаянно прижавшись тёплым боком и пышной горячей грудью, промурлыкала:
– Артём Артёмович… вы так меня и не попользовали! Обидно даже.
– Да всё на бегу, – сказал я, оправдываясь, – вся жизнь на бегу.
– Уж выберите когда-нибудь минутку, – сказала она. – Или за минутку не успеете?..
Умница, подумал Я. Видит, что я встревожен, старается снять напряжение, у неё же степень по психологии, хорошая работа. Я уже представил, как кладу её на спину и задираю эти полные белые ноги, и тут же ощутил, как зажатость отступает и рассеивается, как туман.
Она с понимающей улыбкой распахнула дверь.
– Прошу. Вас уже ждут.
В комнате только обшарпанный канцелярский стол и два таких же стула, в приличных учреждениях давно бы выбросили, но в институтах живут не так богато, как в банках, хотя должны бы.
Из-за стола поднялся мужчина заурядной внешности, которого я скорее бы принял за таксиста, чем за особиста.
– Артём Артёмович? – спросил он. – Я Говдин, прислан поговорить с вами. Есть некоторые пункты в договорах, которые не вносятся, но их либо берутся поддерживать, либо отказываются.
Мы обменялись рукопожатием, я уточнил:
– И тогда договор аннулируется?
– Не всегда, – ответил особист уклончиво. – Иногда остаётся в силе, но… с ограничениями. Присядьте, я введу в курс дела.
Я опустился в кресло, Говдин сел напротив, прямо посмотрел ему в глаза.
– Мы знаем о ваших опасениях насчёт нейролинка. Ничего оригинального, такое у всех, кого знаю. Разве что в разной степени. Я тоже, кстати, даже по ночам вздрагиваю, как только подумаю… В общем, самый главный довод, Артём Артёмович…
Он умолк на миг, продолжая всматриваться в меня холодными рыбьими глазами.
– Слушаю, – сказал я сдержанно.
– От вас, – сказал силовик, уточнил тут же: – В том числе и от вас будет зависеть, как дальше пойдут дела с чтением мыслей, как говорят в народе.
Я уточнил:
– Насколько?
– Насколько сумеете, – ответил он безжалостно. – Софт наперегонки разрабатывают во всех странах. Кто успеет первым, тот… успеет всё. У вас будет вся необходимая аппаратура, финансы… только команду вам подобрать не сможем. Да и подсказать, увы, как стать первыми, никто не в состоянии. Но у вас карт-бланш, если понимаете, о чём я говорю.
Я смолчал, как не понять, уже все только и говорят, что Китай на этом поле обогнал те же Штаты как раз потому, что не заморачивается этическими проблемами. Пока в мире жевали сопли и глубокомысленно рассуждали в духе французских просветителей о допустимости и недопустимости в этом скользком плане, Китай решительно ставил эксперименты, победа всё спишет, о неудачных помалкивал, а то мировая общественность поднимет вой, и на отчаянном рывке обогнал заморского гиганта, у которого в десятки раз больше денег и возможностей.
– А в Гаагский трибунал потащат меня? – уточнил я.
– Китайцев же не тащат? – спросил Говдин. – А они, по непроверенным, но заслуживающим доверия данным, уже и людей клонируют. То ли на органы, то ли для армии. Сделайте всё, чтобы нейролинк заработал в полную силу!.. Это будет помощнее атомной бомбы. И вам спишутся все нарушения… хотя я уверен, вы их не допустите.
Но голос прозвучал формально, как положено говорить скучные правильные вещи, которые мало кто выполняет.
– Сейчас, – добавил он, – как никогда развит промышленный шпионаж. И за вашими разработками будут охотиться. Мы постараемся оградить вас, но нам нужно быть уверенными в вас самом. До чтения мыслей, как вы говорите, уже близко, но всё это будущее, а живём в дне сегодняшнем.
Я сказал с неудовольствием:
– Знаю, не в детском саду живём. Постоянное наблюдение и всё такое.
Он добавил, чуть понизив голос:
– Плюс новые технологии. В недрах наших ведомственных институтов разрабатывается некий алгоритм… На его основе искусственный интеллект будет просматривать как бы мысли и сам определять, какие относятся к государственной тайне, какие нет.
– Ваши ведомственные?
– Спонсируемые нами, – уточнил он.
– Насчёт ИИ, – сказал я, – это здорово. Даже замечательно. Ему я доверяю больше, чем человекам.
Он сказал тем же протокольным голосом:
– Но пока идёт обучение и настройка, просматривать вас будут люди. Вижу по вашему лицу, насколько вы рады, прямо ликуете, но пусть это вас не тревожит. Они такого насмотрелись… Наше внимание привлекает только шпионаж, измена или растрата государственных средств на личные нужды. Всё остальное пропускаем, не глядя.
Я сказал слегка упавшим голосом, но только слегка:
– Но вы же понимаете, что…
– Понимаю, – ответил Говдин, словно топором обрубил, – работа такая. Скоро привыкнете. Даже начнёте, как это ни звучит иронично, получать удовольствие.
– Ну-ну!
– Охраняя государственные секреты, – пояснил Говдин, – мы заодно улучшаем и общий климат общества. Зная, что их просматривают, люди стараются в своих… увлечениях не заходить слишком далеко. И мир постепенно становится лучше. Со своей стороны, могу сказать лишь, что вашу персону просмотр коснётся в минимальнейшей степени. У вас настолько хорошая репутация, что всё ваше досье состоит из медицинской карточки, но и там всё безупречно, что удивительно и даже как-то подозрительно для современного человека. Будто марсианин какой!
Я буркнул:
– Не моя заслуга.
– Да, у вас замечательные гены. Поздравляю, господин директор, с хорошей должностью, на которой наверняка сделаете много хорошего!
Я в самом деле думал уже не о том, принимать должность или нет, а откуда брать специалистов. Из дворников и потерявших работу таксистов можно составить только ещё одну команду шоуменов, но от них и так не протолкнуться.
– Хороший довод, – ответил я осторожно. – Если в самом деле достаточное финансирование и карт-бланш…
– Гарантируем, – прервал Говдин. – Мы прижаты рогатиной к стене!.. Как всегда, отстали. Но есть шанс опередить на рывке, как у нас уже бывало, пока другие петляют во тьме.
– Мы тоже пойдём через тьму, – ответил я, – полную рытвин и ухабов. Хорошо. Пишите указ о подтверждении…
Силовик коснулся сенсорной поверхности столешницы и сказал чётко:
– Указ о назначении директора НИИ мне на стол.
Я поинтересовался:
– Уже решено и у вас?
– Требовалось ваше подтверждение, – пояснил он. – Кто знает, как бы вы отреагировали на… некоторые детали. Но наши аналитики заверили, что согласитесь с вероятностью девяносто восемь процентов.
Из щели в столешницы выполз листок с затейливой шапкой с двуглавым орлом и зданием Верховного Совета.
– Вот, – сказал он и протянул через стол листок. – По всем старинным правилам!.. Соблюдаем. Поздравляю вас, Артём Артёмович!.. Надеюсь, что приложите… и так далее.
– Спасибо…
Он сдержанно улыбнулся, но руки не подал, а козырнул, как старшему до званию.
Я вздохнул, начинается новый тревожный этап жизни.
– Спасибо, – сказал я сдержанно. – Постараемся соответствовать. Не нормам, их ещё нет, а требованиям нового мира. Обдумаю, как объявить сотрудникам.
Особист невесело усмехнулся, но голос прозвучал со стальными нотками:
