скачать книгу бесплатно
– А это еще кто?
– Чума, – ответил Дуайн невесело. – Гроза военного бюджета. Она и есть глава по расходованию бюджетных средств в армии. И вообще надзирает за нами так, словно мы в концлагере.
– Эх, – сказал я. – А без нее никак?
– А куда денемся? – буркнул он.
– Но вы же армия! И секретные службы!
Он покачал головой.
– Хотите, чтобы нас обвинили в подготовке международного заговора с целью захватить власть?
– Чего-чего? – перепросил я, не веря своим ушам.
Он объяснил раздраженным голосом:
– У нас демократия, рты всем не заткнешь. А любителей проверять чужие карманы у нас поощряют.
Фрэнк буркнул:
– В России тоже к тому идет.
– Там КГБ правит всей страной, – напомнил Дуайт. – На таких условиях и я бы не отказался. Но когда приказы нам отдают вздорные бабы…
Он осекся под строгим взглядом Криса, поспешно улыбнулся, сводя все к шутке, но все равно у меня осталось впечатление о нарочито допущенном как бы проколе, чтобы намекнуть мне на некую общность наших позиций насчет крепкой руки на посту главы государства.
Я спросил с вежливой настороженностью:
– А насколько у нее много власти?
– Больше, – сказал Дуайт невесело, – чем у нас.
– Ого!
– В смысле, – добавил он, – без ее разрешения и чихнуть нельзя.
– А она… специалист?
Он посмотрел на меня в изумлении.
– Шутите? Она политик. А политики не бывают специалистами.
– Это специалисты подковерной борьбы, – уточнил Фрэнк. – Кому подставить ногу, кого ударить в спину, подсунуть компромат, пустить слушок… Кофе был великолепен! Я готов.
Крис поднялся следом за ним, мы с Дуайтом вышли из-за стола. День начался неплохо, как мне кажется, хотя с мелкими шероховатостями и трениями.
Посмотрим, как пойдет дальше.
Дальше пошло, как ни странно, намного лучше. У Фрэнка и Криса материала собрано столько, что моей группе набирать еще сто лет, но в Штатах таких центров по оценке катастроф десятки и работают не первый год.
Я просматривал, охал и ахал, хотя, конечно, практически все уже просмотрел в инете раньше и сделал выводы, но мне обязательно нужно ссылаться на что-то, не раскрывая себя, потому наконец сказал в изумлении и восторге:
– Коллеги, это просто чудо. У вас такие наработки… Сэр Дуайт, вы видите, насколько риски велики?.. Вот здесь вот-вот рванет, а вот отсюда эпидемия не позже чем через две недели пойдет сперва по штату Небраска, а потом захватит соседние и оставит… несколько миллионов трупов…
Дуайт остро взглянул на Фрэнка.
– Это верно?
Фрэнк, в свою очередь, посмотрел на меня.
– Я бы сказал, дорогой Дуайт, мы все встретили в лице доктора Лавроноф крупнейшего специалиста. Он сразу выявил самые больные места…
Я уточнил:
– Самые больные вообще-то Айова и Миссури….
Фрэнк кивнул.
– Да, верно, я неточно выразился. Это не самые больные, а те, которые вот-вот… В то время как Аризона и Невада приведут к масштабной катастрофе где-то через полгода.
Дуайт выругался.
– И что руководство?
Фрэнк потемнел лицом, а Крис ответил непривычно для его мягкого лица злым голосом:
– Я бы посоветовал вам срочно продать недвижимость, если у вас есть в Калифорнии, забрать оттуда семью, уговорить покинуть хотя бы на время близких друзей… Остальное население, как догадываетесь, обречено на гибель с нашей политикой все досконально прорабатывать в сенатских комитетах и подкомитетах.
Я сказал с сочувствием:
– Вообще-то закон о предварительном слушании в комитетах и подкомитетах очень хорош и правилен, позволяет избежать неверных и просто поспешных решений, но сейчас все ускорилось и все ускоряется… Время другое, нужны другие законы.
Дуайт огрызнулся:
– Своей стране указывайте!
– Вы правы, – ответил я мирно. – Время другое для всех стран, и законы должны меняться везде. Кто не успеет, тот погибнет. Давайте выделим еще несколько самых явных и… понятных для тех, кто решает. А дальше сэр Дуайт понесет своему руководству, а оно, видимо, президенту.
– Если не побоится, – сказал Фрэнк невинно.
Дуайт сказал недовольно:
– Это у вас так. Сразу президенту, а он своим приказом, а то и просто телефонным звонком велит найти и уничтожить. Тем более когда вы уже нашли.
Я сказал со вздохом:
– Ребята, не нападайте на меня. И на Россию. Вы в свое время, якобы борясь с Советским Союзом, на самом деле желали, чтобы он существовал как можно дольше, постепенно слабея и слабея. Мы же, следуя вашей логике, должны поддерживать нынешний строй Штатов и всю уже неэффективную систему. Но мы хотим вам добра…
– А почему таким угрожающим тоном? – спросил Фрэнк.
Я кивнул, показывая, что шутку понял, сказал как можно более убедительнее:
– Те из нас, россиян, кто критикует вашего президента за слабость и нерешительность, на самом деле жаждут более активных действий Америки! Да, новый может попереть и против России намного активнее нынешнего, но по нашим прикидкам все же вместе с Россией ударит по настоящим врагам. Те к тому времени станут еще сильнее и наглее, потому опасности для человеческого рода возрастут. И Америка увидит, кто враг на самом деле.
– Это верно, – сказал Фрэнк невесело, – позвольте познакомить еще и вот с этими материалами…
Но в его сдержанном голосе я уловил гордыню, есть чем побахвалиться перед русскими, у которых пока только-только начал работать первый центр, а в Штатах их уже с десяток, и собирают материалы не первый год.
Глава 11
Крис вывел сразу на все экраны содержимое полдюжины папок, наперебой с Фрэнком принялись комментировать и прояснять неясные моменты.
На мое удивление, даже Дуайт врубается сразу, что значит хорошая общая подготовка старшего агента ЦРУ, где дураков не держат, а если кого и берут по протекции да по знакомствам, то держат на непыльной работе, откуда никакого влияния не оказывают, кроме нагрузки на федеральный бюджет.
Так проработали до вечера, дважды прерываясь на кофе и сэндвичи, наконец Дуайт взглянул на часы и охнул:
– Ого!.. Что-то мы заработались. Ребята, давайте прервемся до завтра. Фрэнк и Крис, вам тоже нужно отдохнуть, а с утра продолжим.
Фрэнк поднялся, сладко потянулся с протяжным завыванием.
– Да, понимаю. Для вас нагрузка слишком уж…
Дуайт кивнул.
– Да-да, мне привычнее стрелять и ножом по горлу. А вы думать заставляете!
– Тяжело? – спросил Фрэнк с сочувствием.
– Мускулатура мозгов уже ноет, – признался Дуайт. – Чувствую, как молочная кислота все там щиплет и разъедает…
– За ночь рассосется, – успокоил Крис. – Мозг достаточно пластичен. Хотя насчет мозгов специальных агентов не уверен…
– У нас они каменные, – согласился Дуайт. – В общем, за ночь все осмыслится, утрясется. И подумаем, в каком виде стоит подать руководству. У нас это важно, все-таки Штаты – страна цивилизованная, без вождизма.
– Если не так подашь, – уточнил я, – можно и по голове получить?
– Это обязательно, – ответил он. – У нас все исполняется и дороги строятся!
Я мирно ответил на шпильку в адрес моей страны:
– Точно, страна просто прелесть, вот только народ в ней… ладно, смолчу, вы же все патриоты, хотя ваш патриотизм – наибольшая дикость и препятствие на пути к будущему.
Фрэнк и Крис начали собирать флешки и рассовывать по карманам, а Дуайт сказал мне дружески-настойчиво:
– От светского раута не увиливайте!.. Это один из лучших путей понять Америку. И самих американцев.
Я без всякого усилия изобразил улыбку: цивилизованные люди должны уметь выказывать любые эмоции в отличие от нецивилизованных, что все еще отвратительно искренни, лгут хреново и неумело, вызывая наше справедливое презрение более продвинутых в лицемерии, что неотъемлемая часть приличного воспитания и хорошего тона.
– Да, – ответил я, – конечно! А как же, помню-помню. Светские рауты… Подумать только, у американцев! Давно перестали ноги на стол забрасывать?
– Пришлю за вами автомобиль, – пообещал он с приятной улыбкой, но под ней прозвучало, что никуда не денусь, меня уже обложили, как русского медведя в берлоге. Под колпаком буду до той минуты, пока меня не посадят под белы руки в самолет на обратный рейс и не проследят, чтобы не выпрыгнул из самолета при взлете, как Шварценеггер в молодости. – Все будет в порядке, о технических деталях не беспокойтесь.
– Да какие беспокойства…
– Я тоже там буду, – добавил он с шутливой угрозой, – так что не увильнете.
– Спасибо, Дуайт, – сказал я. – Как бы я без вас жил?
Он улыбнулся.
– Не переигрывайте, американцы не все тупые. Ваш европейский юмор понимаем, если не совсем уж исчезающе тонкий, когда становится совсем плоским.
– В котором часу? – спросил я.
– Примерно в десять вечера, – ответил он. – Шофер позвонит за полчаса, а потом уже из вестибюля вашего отеля. Успеете собраться, каким бы бесстыдством ни занимались в нашей свободной демократической стране.
– Ничего, – заверил я, – чем-нибудь займусь до десяти. Лучше, какой-нибудь антиамериканской деятельностью.
Он приятно улыбнулся.
– Думаете, мы ждем чего-то иного? Вы, жители тоталитарных стран, ничего для себя, все для фатерлянда.
– Мы такие, – подтвердил я. – Сейчас что считается антиамериканской подрывной?
Он вздохнул.
– Мыслите устаревшими штампами? Это раньше антиамериканской деятельностью были только убийства и диверсии, а теперь список разбух так, что даже глава сенатской комиссии все с ходу не назовет.
– Как интересно, – сказал я заинтересованно, – вот развернусь!
– Все и я не знаю, – признался он, – доклад на двухстах страницах, но на последней видел харассмент, отрицание голодомора на Украине, в Молдавии, Уганде и еще двенадцати странах… и в конце страницы отрицание преимущественных прав геев и прочих еще не определившихся с предпочтениями сексуальных меньшинств…
Я переспросил опасливо:
– Только на последней странице?
Он сказал сурово:
– Не улыбайтесь так злорадно, доктор Лавроноф! Это вовсе не значит, что я хотел бы захвата Америки вашими большевиками на медведях!.. Я лояльный американец и патриот. У нас все патриоты, посмотрите только на флаги, торчащие из каждого окна!.. Думаете, это только из-за высоких штрафов для невывесивших? Ничего подобного, для американца такие штрафы раз плюнуть… В нас иногда просыпается русская натура, полная дури и беспечности.
– Но вообще-то американцы каждый пенс берегут, – напомнил я невинно. – Немецкая практичность, что легла в основу американской нации, рулит.
– Это уже американская практичность, – уточнил он. – У нас все американцы! Даже бывшие русские.
– Как у нас все были советскими, – ответил я так же невинно. – И тоже казалось, что так будет вечно… Хорошо, до встречи на приеме!
Он кивнул, а когда я шел к выходу, чувствовал его задумчивый взгляд между лопаток, похожий на сфокусированную красную точку лазерного прицела, малость смещенную в левую сторону.
