Метаморфозы

– Да, Мортиш, я просто иногда задумываюсь, а справедливо ли, что я родилась в аристократичной семье? Нет, конечно, мы живём в достатке и всё такое, но… У нас нет никакой семьи. Мама с папой не любят нас с Луи, они используют нас как инструмент, который в будущем будет зарабатывать очень много денег за счёт славного имени, а про социализацию в обществе мне вообще говорить нечего. Мне повезло, что я встретила тебя, иначе сколько ещё мне пришлось бы скитаться в одиночестве, я не знаю.

Тут Адель замолчала, потому что поняла, что рассказала больше, чем хотела. Она посмотрела на Мортишу, та ничего не ответила. Робинсон лишь молча обняла Адель, и после пары затяжек они обе отправились переодеваться.

Прозвенел последний звонок. Адель отсидела пару литературы под зорким взглядом Дена. Юноша не сводил с аристократки глаз, все девочки, окружавшие его при Адели, казались обыкновенными и похожими друг на друга. Адель, конечно, заметила внимание Дена, но не придала этому никакого значения, ведь она знала, что тот уже встречается с Изабель. Но на самом деле Дену было всё равно на девчонку, которая всё время липнет к нему. Миллеру сейчас нужна Адель, и никто иной. Он оторвал от тетради небольшой кусок листа и начал что-то быстро чиркать в этом листочке. Закончив, Ден смял листок в кулаке и отпросился в туалет.

– Иди, но ненадолго. – Сказала учительница, и Ден пошёл.

Проходя мимо парты Адели, он сделал вид, что завязывает шнурки, а сам положил записку в рюкзак Де Перслисис. Придя туалет, Ден встал напротив зеркала и сказал:

– Зачем ты приглашаешь на свидание другую, когда ты в отношениях? Дурень ты, Ден, дурень.

– Кто там дурень? – Послышалось из дальней кабинки.

Ден ничего не ответил, он просто молча вышел из туалета.

Адель нетерпеливо ждала Мортишу за зданием колледжа. Довольные свободой ученики выбегали из колледжа и разбегались по домам, а Робинсон всё так же не появлялась. Пока ветер заполнял уши Адели неприятным свистом, тёмные облака заполнили небо, но дождь так и не начался. Деревья наклонялись под давлением метели, но тяжёлый снег не давал им сломаться.

– Долго ждала? – подоспевшая Мортиша толкнула Адель в бок, и та сделала вид, что вот-вот упадёт.

– Эй, аккуратнее! Вообще-то да, ты долго беседовала с нашей училкой.

– Да эта дура заставила меня вспоминать содержание «Кота в сапогах», что-бы закрыть эту проклятую двойку, в итоге закрыла на «3».

– Не повезло тебе с ней, она тебя явно недолюбливает.

– Да я не сомневаюсь. Ну что, пойдём?

– Пойдём.

Мортиша пошла впереди Адели, указывая ей дорогу, хотя сама Адель уже давно запомнила её.

Метель не прекращалась. С каждым шагом Адель с Мортишей всё больше и больше проваливались в сугроб, но благо дом Робинсонов находился совсем близко к колледжу. Их дом представлялся обычной избушкой, выполненной по русскому стилю, но очень просторной, поэтому дом Мортиши отличался своими размерами на фоне рядом стоящих домиков.

– Когда мои родители были живы, мы много зарабатывали, поэтому купили такой большой дом, похожий на российские избушки. Мама с папой мечтали переехать в Россию, чтобы огородить меня от нашего ЛГБТ-движения. (Запрещённой в РФ организации.) – Сказала однажды Мортиша, когда Адель пришла к ней в первый раз.

Вот они уже зашли в калитку и быстрым шагом прошли мимо дома в трейлер Мортиши, попутно минуя небольшую могилу собаки, крест которой был наполовину засыпан снегом. Мортиша достала ключи и открыла свой трейлер, девочки зашли внутрь. Хоть Адель здесь и была не раз, она всё же ужасалась беспорядку, устроенному её подругой. Казалось, Мортиша никогда у себя не убирается, отчасти так оно и есть. Робинсон просто надоело наводить у себя порядок, и бедная бабушка, заходя к ней в гости, всегда ругала свою внучку за раскиданный мусор и вещи, но всё равно она искренне любила Мортишу, отчего Адель страшно ей завидовала.

– Проходи сразу в комнату. Чай, кофе? – Мортиша бросила ключи на полку и пошла в правую часть трейлера.

– Зелёный чай с двумя ложками сахара, спасибо.– Адель удалилась в комнату Мортиши.

Сам трейлер казался малым снаружи, но огромным внутри и распределялся на три комнаты: спальню, кухню и санузел. Кухня представляла собой небольшую комнату, оборудованную всем необходимым: слабая электрическая плита, антресоль, где находились приправы, специи и посуда, небольшой старый холодильник ростом с половину Мортиши, раковина, которая работала через раз, и совсем маленький столик, на котором готовила Мортиша и находилась кофеварка. В туалетной комнате, помимо раковины, туалета и душа, находилась стиральная машина, каким-то чудом влезшая в эту маленькую комнату. Но, пожалуй, самая интересная комната являлась спальней, обстановка в которой вызывала у Адели восхищение и ужас одновременно: незаправленная кровать с просыпанными крошками песочного печенья на простыне, обёртки от конфет и прочие фантики валялись на полу, как и пустая пачка сигарет, лежавшая под кроватью уже какую неделю, заляпанный ноутбук, никогда не протираемый, лежал на столе открытым и разряженным, но всё же в этой комнате что-то есть. Адель восхищалась постерами группы «Twisted Sisters», повешенными на стене у кровати, освещением, сделанным фиолетовой лентой вдоль потолка, в конце концов, запахом, здесь он стоял какой-то особый, западающий в душу, но не объяснимый человеку. Одним словом, комната Мортиши была сделана свободно, так, как хотелось хозяину, и это очень нравилось Адели, ведь у неё не было возможности организовать своё спальное место по собственному желанию.

Адель села за ноутбук, подключила его к зарядке и включила его. С тех пор как Адель начала курить электронные сигареты, они с Мортишей сблизились, и Мортиша стала доверять Адели её ноутбук. Такое решение она приняла тогда, когда узнала, что Адель живёт без доступа в интернет. Кнопочный телефон – вот что максимум можно было получить от родителей. Спустя продолжительное время ноутбук включился. Адель несмело открыла браузер и стала изучать бесконечные просторы интернета. Вот она нажала на поиск и ввела «Женская мода», нажала на кнопку «Найти» и теперь ждёт. Подключённый к роутеру Мортишиной бабушки ноутбук грузил очень долго оттого, что стены дома и трейлера были очень толстыми. Удивительно, что, несмотря на такие препятствия, ноутбук всё же ловил сеть. Но вот запрос Адели загрузился, и теперь Адель смотрела новинки в моде за последний год. В основном преобладали картинки с платьями «Gucci» или сумками «Prada», но Адели больше всего запомнились красивые красные кожаные каблуки «Balenciaga», в этих каблуках её мама недавно красовалась перед отцом и отмечала, что её каблуки идеально подходят к её новой редикюли, впрочем, Оливеру было всё равно на это представление.

– Красивые, правда? – Незаметно подошедшая Мортиша обратила внимание на ноутбук, отчего Адель испугалась и дёрнулась так, что задела подругу. Кружка чая, что находилась в руках Мортиши, слегка покачнулась и вылила из себя пару капель напитка на пол.

– Осторожно, у меня твой чай! – Мортиша поставила кружку рядом с ноутбуком.

– Спасибо. – ответила Адель, отхлебнула немного принесённого ей чая и пересела на кровать подруги. Мортиша села рядом с ней.

– Итак, – начала Адель, – чем мы займёмся?

– Посплетничаем, – ответила Мортиша, принимая удобную позу. – начну сразу с козырей. Выкладывай, кто тебе нравится из нашего колледжа?

Адель покраснела. Рассказывать о чувствах к Дену у неё не было желания, но она жуть как хотела поговорить с подругой о парнях. Сейчас Адель находилась в похожей ситуации, как тогда под лестницей, – ей опять приходится врать, и опять по той же теме. Из своего неловкого положения аристократке нужно было как-то выкручиваться, и желательно побыстрее.

– Безусловно, у нас есть как и красивые, так и уродцы, но прям конкретного из них я выделить не могу.

Мортиша смерила Адель насмешливым взглядом. Было ясно одно – она ей не верила. Мортиша решила продолжить эту тему:

– Хорошо, тогда я скажу, кто мне нравится. Эндрю Лоппер из 1-ого курса. Всё, я сказала, твоя очередь.

Адель впала в замешательство: с одной стороны, она не обязана ничего говорить своей подруге, но с другой стороны, она почувствует угрызения совести, если не скажет.

– Хорошо, я могу сказать, что он с нашего класса, но больше тебе я ничего не скажу.

Тут полились всевозможные вопросы и предположения, кто бы это мог быть. Были перечислены все варианты, в том числе и правильный, но на все варианты Адель отвечала «нет». Были заданы все вопросы по поводу его внешности, но на все вопросы Де Перслисис отвечала максимально некорректно, и в итоге Мортиша так и осталась без ответа.

Поболтав ещё немного о жизни, о колледже и о семье в целом, Адель поняла, что её скоро будет ждать чёрный лимузин. Девочки прошли в коридор, и Адель стала одеваться.

– Тебя проводить? – Сказала Мортиша подруге.

Адель выглянула в окно, метель успокоилась, и солнце светило ярче, чем по дороге к Мортише.

– Не стоит, я сама дойду. – Адель надела на плечи рюкзак и обнялась с подругой на прощание.

– Ну смотри, не заблудись там. – Мортиша усмехнулась и открыла ей дверь. – Удачи тебе!

– Спасибо, пока! – отозвалась Адель и вышла из трейлера.

Дверь захлопнулась. Мортиша тут же сменила выражение лица на какое-то злобное, недовольное. Она подошла к окну на кухне и смотрела вслед за Адель, та, зная, что до приезда водителя ещё пятнадцать минут, быстрым шагом направлялась к колледжу. «Мне нужно знать, кто это», только и было в мыслях Мортиши. Адель обернулась и помахала подруге, та, с натянутой улыбкой на лице помахала ей в ответ.

Пришла Адель ровно в тот момент, когда подъехал лимузин. Девочка села на заднее сидение, и она поехала на урок музыки. По дороге она заметила, что из молнии замка в её рюкзаке торчит какой-то листочек. Она аккуратно открыла рюкзак и прочитала записку:

«Привет, Адель. Я знаю, что с тобой никто не хочет общаться и всё в этом роде, но ты не такая, как все, я это вижу. Ты особенная, понимаешь, ты отличаешься от всех этих людей. Как по мне, ты добрая и весёлая в душе, и мне всё равно на запреты твоего отца, ведь мой отец говорил мне, что нужно быть смелым в этой жизни, так что я приглашаю тебя завтра после пар прогуляться, надеюсь, ты не откажешься. Ден Миллер».

Всю оставшуюся дорогу Адель сияла. Она перечитывала записку снова и снова, пока её глаза не устали читать. Теперь зима для неё ощущалась совершенно иначе. «Теперь всё будет по-другому».

Глава 4

Теперь и в правду всё стало по-другому, по крайней мере для Адель: она стала больше улыбаться, быть приветливой с родителями, но брату Адель всё же не решилась говорить о Дене. Поначалу родители, заметив прилив свежости у своей дочери, удивились её переменам, но потом они списали всё веселье на предстоящий праздник и забыли об Адели. До Рождества оставалось ровно шесть дней, и Адель теперь думала, как через эти шесть дней она будет отмечать праздник с Деном, и даже мысли о том, что она не сможет в Рождество побыть с этим человеком, её не тревожили, ей было достаточно представления о них вдвоём.

Весь оставшийся вечер Адель представляла их завтрашнюю встречу: что они будут завтра делать, куда пойдут, о чём будут разговаривать. Но одновременно с предвкушением у Адели появился страх, страх того, что Ден может потерять к ней интерес так же, как потерял интерес к Изабели. Эта мысль засела тревожным корнем в её голове, и теперь Де Перслисис понимала, что нужно сделать всё для того, чтобы не разочаровать Дена.

– Ты странно себя ведёшь. – отметила Глория, когда увидела, как Адель с улыбкой на лице выполняет домашнюю работу.

– Я просто в отличном настроении, мамочка. – Ответила Адель и стала тихонько напевать известную песню «Jingle Bells».

Мать Адели ничего не сказала, она вышла из комнаты дочери и пошла в подвал за бутылкой вина. Адель знала, куда она идёт, и ей это никогда не нравилось, но сегодня она думала только о завтрашнем дне.

Перед сном Адель ещё долго ворочалась в постели, размышляя о Дене, но всё-таки уснула, и ей опять приснился страшный сон. Она снова очутилась в том самом поле. Небо над ней больше не алело, но оно всё так же оставалось красным. Адель огляделась: только сейчас она заметила, что поле было сожжено дотла, а вместо золотых колосьев пшеницы над землёй возвышались пугалы с тыквой вместо головы и соломой, покрытой чёрными рваными тряпками, вместо тела. Пройдя несколько шагов вперёд, аристократка наконец заметила ещё одну важную деталь: её брата нигде не было. Он просто исчез. Адель обернулась в поисках Луи, но увидела вместо него своих родителей. Они, как и в прошлом кошмаре, явились в виде теней с ярко красными глазами, смотрящими прямо в душу своей дочери, но теперь Оливер и Глория были полностью повёрнуты к Адели, и, кажется, что-то шептали. Адель смотрела на них так же сурово, как и они смотрели на неё. Без сожаления, без доброты, без любви. «Игра в гляделки» продолжалась ещё несколько минут, прежде чем Адель решила отступить. Она сделала шаг назад, другой и вот уже со всей скоростью бежала от своих родителей. Она так же, как и в прошлом сне, не оглядывалась, но теперь здесь не было её младшего брата, который бы смог пробудить свою сестру. Перед ней было лишь сожжённое поле и чёрное солнце, которое она до этого момента не замечала.

Бежала Адель долго, бежала не оглядываясь. В какой-то момент она выдохлась, упала на колени и заплакала. Ей не хотелось находиться в этом месте. Адель собралась с силами и поднялась на одно колено. Боли аристократка не чувствовала, но всё же что-то не давало ей полностью подняться с колен. Адель обернулась в надежде за что-нибудь ухватиться, но с ужасом обнаружила, что от своих теневых родителей она не ушла ни на шаг. Слёзы продолжали катиться по её щекам, и Адель почувствовала жуткую досаду. Казалось, надежды не оставалось, но всё произошло быстро. Откуда ни возьмись между родителями Адели появилась ангельская рука, тянувшаяся к обладателю кошмара.

– Я помогу тебе. – Сказал скрытый за спиной теней ангел голосом Дена. – Я спасу тебя.

Адель медленно поднялась и подошла к руке. Все плохие эмоции и чувства, переполнявшие её ранее, исчезли. Сейчас она чувствовала только облегчение. «Всё закончилось». «Всё наконец-то закончилось». Адель прикоснулась к руке ангела.

– Дорогая Адель, просыпайтесь, – Над кроватью девочки стоял дворецкий и пытался разбудить дочь аристократов. – иначе пропустите завтрак!

Адель открыла глаза и тут же их закрыла, как только ей в зрачки попал солнечный свет. Полежав так пару секунд, её глаза всё же смогли преодолеть солнце, и Адель встала с кровати. Дворецкий, удостоверившись тем, что аристократка проснулась, удалился из комнаты. «Ден…». Как только Адель вспомнила о нём, сонливость как рукой сняло. Она наскоро переоделась, умылась и побежала завтракать, совсем забыв навестить своего брата.

Добравшись до кухни, Адель увидела всю ту же картину: Оливер сидит с газетой на своём месте в окружении дворецких, а Глория устроилась неподалёку, с бутылочкой красного. Адель молча села на своё место и стала ждать свою порцию.

– Дождёмся Луи и приступим к трапезе. – Только и сказал глава семейства, так и не пожелав «доброго утра» своей дочери.

– Я сегодня опять задержусь на дополнительное занятие. – Объявила Адель, как казалось, в пустоту, так как никто не ответил, но и возражений тоже не было, а значит, Оливер вышлет за дочерью машину чуть позже, чем обычно.

Так семья Де Перслисис и осталась сидеть в молчании, лишь шелест газеты, да звуки посуды с кухни мешали тишине полностью царствовать в столовой. Адель посмотрела на своего отца. «Знал бы ты, что у меня творится в жизни, живого бы места мне не оставил». А он всё знал. Подлая Мортиша заходила вчера в гости и поведала Оливеру всё, что знала о его дочери, и теперь глава семейства сидел за газетой и думал лишь об одном: «Знать бы его имя».

Через какой-то промежуток времени в столовую пришёл Луи и сел рядом с сестрой. Оливер оторвался от газеты и объявил начало завтрака:

– Итак, раз все в сборе, то мы можем начинать. Шоколини, подавай нам еду.

Итальянский повар прибыл в столовую с четырьмя подносами, в которых были аппетитные стейки средней прожарки с луком и кетчупом. Также всему семейству был налит чай.

– А ты почему сегодня не пришла ко мне поговорить? – Спросил шёпотом Луи, не отрываясь от еды.

Адель поперхнулась кусочком стейка. Она только сейчас поняла, что все мысли о Дене выбили из Адели некую «традицию» с ежедневным навещанием брата. Не зная, куда себя деть от стыда, Адель отвела взгляд в нижний левый угол и покраснела.

– Ой, прости меня, пожалуйста, я правда забыла! В следующий раз мы обязательно поговорим.

Странно, но Луи нисколько не обиделся, он лишь пожал плечами и промычал сквозь еду что-то вроде «Ну ладно». Адель сразу поняла, что что-то поменялось в его жизни, но унавать что совершенно не хотела, ведь ей сейчас нужно разобраться со своей жизнью.

После продолжительного молчаливого завтрака дети Аристократов направились к уже приготовленному лимузину, а их родители стали обсуждать их поведение:

– Я точно знаю, что наша Адель кое-чего нам не договаривает. – Заявил Оливер своей жене. Та деловито отпила вина прямо с бутылки, хотя в бокале ещё оставалось на пару глотков.

– А я точно знаю, что на неё так действует предстоящее Рождество. Не накручивай себе, дорогой.

Глория заметно повеселела в последнее время, и сейчас все «странности» детей ей казались предрождественским обострением. На этом дискуссия закончилась, но Оливер не принял всерьёз слова жены и стал думать, как подловить свою дочь за её деяния.

В машине Луи и Адель смогли нормально поговорить, поскольку лимузин был длинный и отделял водителя от детей на достаточно большое расстояние:

– Я думала, что ты хуже отреагируешь на моё утреннее отсутствие у тебя. – Сказала Адель шёпотом и посмотрела на младшего брата.

Тот быстро оживился, перестал мечтательно смотреть в окно и повернулся к сестре:

– Адель, я хотел тебе этим утром сказать, что я влюбился! Правда, правда! Она такая красивая, прямо как ты! Но я боюсь к ней подходить, потому что папа запрещает. А у тебя как дела?

– У меня всё по-прежнему. – соврала Адель брату, и всю оставшуюся поездку они провели в молчании.

Адель очень хотела рассказать Луи о всех переменах в её жизни, но не могла, боялась, что если кому-то расскажет, то об этом узнают её родители, но она даже и не подозревала, что та, кому она всё рассказывает, однажды предаст её, в отличие от младшего брата, которому Адель не полностью доверяет.

Доехав до колледжа, Адель протиснулась вперёд через открывающего ей дверь водителя и тут же принялась глазами искать Мортишу. Только минут через пять, когда лимузин уже уехал, из-за угла показалась её подруга и подошла к ней:

– Привет, Адель. Ну, пойдём?

Адель ничего не ответила, она лишь молча кивнула ей и пошла следом. Сейчас Адель думала только о Дене, и аристократка не обращала особого внимания на Мортишу, которая что-то ей рассказывала.

– Ты вообще меня слушаешь? – обратилась Мортиша к Адели, но та опять ничего не сказала ей, хотя, выбегая из машины вперёд водителя, она думала, что сейчас выльет своей подруге все чувства про объект её обожания. Теперь же Мортиша почему-то показалась ей чужой, внутренний голос говорил ей: «Не стоит тебе делиться этим с ней», и Адель его послушалась.

На первой паре математики Адель не смогла застать Дена, он просто не пришёл на пару, и это сильно задело Адель. Как так, ещё вчера он писал ей, что будут проводить время вместе, а теперь он просто исчезает, и не важен тот факт, что Миллер написал «после пар», Адель хотела видеть его здесь и сейчас. Пока Лоренс объяснял задачи по уже известным Адели темам, Изабель достала телефон и принялась что-то быстро на нём печатать. Адель заметила девушку Дена за телефоном, и тут она захотела узнать, что та печатает. Аристократка прищурила глаза и увидела, что Изабель набирает сообщение Дену, но что именно было написано в сообщении, Адель не разобрала. Зато она разобрала, как выглядит аватарка Дена: накаченный полуголый парень стоял на берегу моря и смотрел куда-то вдаль, повернувшись к камере спиной. От увиденного Адели ещё больше захотелось встретиться с Деном, да поскорее.

После пары Адель начала собирать вещи со стола, но всё так же продолжая думать про Дена, как вдруг Лоренс подозвал её к себе:

– Адель Де Перслисис, – начал Джонсон и снял с себя очки. – у меня есть к тебе очень серьёзный разговор.

Адель непроизвольно сглотнула. Она предположила, что это как-то связано с учёбой, и хоть после общения с Мортишей её успеваемость не пострадала, в её юной голове начали появляться нотки сомнения по поводу её будущих итоговых оценок.

– Ч-что такое, мистер Д-джонсон?

Лоренс надел обратно очки, почесал затылок, а затем зачем-то снова снял их.

– Слушай, Адель, я знаю, ты у меня девочка хорошая и послушная, и поэтому… Я смогу попросить тебя о небольшом одолжении?

У Адели словно гора с плеч свалилась. «Это не по поводу оценок, а значит уже хорошо».

– Да, конечно.

– Понимаешь, – по лицу математика было видно, что ему стыдно о чём-либо просить отличницу. – под лестницей, не той, которой основной, а той, которая в самом конце коридора, завелись курильщики. Я чувствую всякий раз запах этих едких сигарет, когда прохожу по ней, и меня это сильно раздражает. Ты не могла бы… – тут он немного замялся и поправил очки. – не могла бы проследить, кто там курит? Я уже человек старый, караулить вечно не могу, да и на переменах я тоже редко отдыхаю, а вот тебе, насколько я знаю, нечем заняться на перемене, ведь так? Вот я и хочу, чтобы ты узнала. В свою очередь я не буду тебя больше нагружать тем материалом, который ты уже знаешь. Ну что, Адель, ты согласна?

Адель ничего не ответила, у неё застрял противный ком в горле, который она уже не смогла сглотнуть. Смотреть на Лоренса Адель не могла, и поэтому её глаза были немедленно отведены в пол. Она чувствовала этот неприятный вопросительный взгляд, который ожидал ответа от Адели. К сожалению или к счастью, Адель уже достаточно изменилась, и теперь обмануть своего учителя больше не представлялось ей невыполнимой задачей.

– Да, мистер Джонсон, я буду иногда проверять ту лестницу и доложу вам о курильщиках, если увижу их.

– Вот и славно, – Лоренс хлопнул в ладоши и быстро потёр их друг о друга. – а теперь беги на перемену, не буду тебя задерживать.

Адель сидела под лестницей в ожидании Мортиши. Она была в глубокой задумчивости, её переполнял страх неизвестного. «Вот, теперь об этом месте знают, что будет дальше?» – это единственный вопрос, который крутился в голове юной аристократки уже третью минуту.

– Ты опять витаешь в облаках, Адель? – незаметно подошедшая Мортиша смыла поток мыслей Адели и протянула ей электронную сигарету. – Дунь, подруга, и улетать от этого мира больше не будешь.

Адель посмотрела на сигарету с испугом и с некой задумчивостью, после слов Джонсона ей больше не хотелось курить, да и курение вдруг стало для неё противной штукой.

– Лоренс сказал мне, что знает как кто-то курит под этой лестницей. – медленно проговорила Адель подруге.

– Тот, который тихоня? Ну и что он нам сделает? Тем более он учителей боится как огня. Кстати, с чего вдруг он захотел с тобой этим поделиться?

– Да нет же, не наш одноклассник. – К Адели вернулся нормальный темп речи. – Я говорю про нашего учителя математики, он ещё назначил меня кем-то вроде проверяющего этой лестницы.

Мортиша от удивления выронила электронку из рук, но тут же быстро её подняла. Она спрятала сигарету в карман и стала быстрым шагом расхаживать из угла в угол, проговаривая себе под нос раздражённым и испуганным голосом:

– Это не по плану. Это совершенно не по плану, Адель, нам нужно что-то делать. Так, давай думать: здесь нам оставаться нельзя, он может наведаться сюда, в женском туалете будут все знать, что мы курим, а там сообщат учителям, те в свою очередь твоим родителям и моей бабушке, за колледжом тоже нельзя, там камеры. Что же делать, что же…

– А может перестать курить в колледже? Будем иногда к тебе ходить, там и пообщаться сможем, и покурить, и по… – Тут Адель запнулась, так и не договорив. «Пообсуждать парней», хотела она сказать, но вспомнила, что у неё сегодня встреча с Деном, и обсуждать его с Мортишей Адель вообще не хотела.

Впрочем, сама Мортиша этой запинки не заметила, потому что задумалась над словами аристократки.

– Хм… А знаешь что? Ты права, абсолютно права. Давай тогда здесь всё уберём, чтобы точно ничего не подумали на нас.

Спустя каких-то три минуты место под лестницей вновь приняло тот вид, который был до обустройства территории двумя девушками. После опустошения их «базы» Мортиша больше не разговаривала с Адель, но ей уже было всё равно, поскольку, войдя в кабинет географии, она увидела того, о ком думала последние пятнадцать часов. Ден сидел на стуле, повёрнутом к выходу из кабинета, а перед ним стояла Изабель и что-то активно рассказывала своему парню. Тот слушал, но не смотрел не на неё, а куда-то вдаль, в проём двери.