Метаморфозы

Адель задумалась, она ещё не встречала человека, который так настойчиво пытался подружиться с ней, несмотря на запрет её отца. Такие сильные слова заставили Адель тщательно пересмотреть своё отношение к правилу отца. Она почувствовала сильную независимость. «Никто не смеет диктовать мне правила». «Никто не смеет мною командовать». Конечно, это были всего лишь мысли в голове, а как известно, мысли всегда храбрее дела. Однако Адель решила рискнуть:

– Хорошо, я буду твоей подругой, – Адель пошла против своего папы. Ей казалось, что это самое смелое решение в её жизни. – Но сейчас мне нужно на пение.

Адель не оглядываясь, побежала по лестнице к выходу из колледжа, на входе которой уже ждал её припаркованный лимузин. «Лишь бы Мортиша не бежала за мной», мельком пронеслось в голове у Адель, но Робинсон стояла на месте. Пока Адель бежала, она осознала, что теперь у неё есть подруга. Впервые в жизни. Ей было страшно и радостно. Радость переполняла её, но теперь важно скрыть всю правду от родителей.

– Как успехи в колледже? – поинтересовался водитель.

– Всё хорошо, спасибо, Томпсон, я исправила четвёрку по химии.

Томпсон одобрительно кивнул и начал движение в сторону музыкальной школы.

Тик так, тик так. Дорогие настенные часы в кабинете Оливера не торопились объявлять конец рабочего дня. Сам владелец кабинета сидел за письменным столом и что-то писал в своём кожанном блокноте. Тут открылась дверь, и в комнату зашёл человек невысокого роста.

– Господин, я сделала всё, как вы просили.– сказал вошедший женским голосом.

Оливер Де Перслисис перевернул страницу блокнота. Потупивши немного взгляду в пустой лист, Оливер закрыл блокнот и поднял глаза на гостью.

– Адель не догадалась?

– Нет, сэр.

Оливер внимательно посмотрел на неё, а затем достал из комода небольшой свёрток с деньгами и кинул собеседнице. Та ловко его поймала и быстрым жестом спрятала деньги за пазуху.

– Это аванс, оплата ежемесячная. Теперь можешь идти, Мортиша.

Дверь захлопнулась. Тишина.

Глава 2

Адель проснулась после долгой и бессонной ночи. Она много думала о своей подруге: что будет обсуждать с ней, что они будут делать вдвоём, где будут гулять по колледжу, чтобы не попасться на глаза одноклассникам. Мысли о Мортише давали вдохновение Адели. Девочка встала с кровати, оделась и, пока спят родители с дворецким, пробралась в комнату брата. Адель и Луи говорили друг с другом почти каждое утро перед завтраком, так как общаться они не успевали: сначала колледж, потом занятия пением, а затем репетиторы и домашние задания, где брат с сестрой сидели по разным комнатам. Луи уже не спал и ждал свою сестру.

– Доброе утро, Адель. Как спалось?

– Доброе, спала так себе, я всю ночь думала о… – здесь она задумалась, стоит ли рассказывать брату свои секреты? И все же Адель решилась: – …своей новой подруге.

У Луи от удивления округлились глаза.

– О подруге!? – сказал Луи чуть ли не крича.

– Тише ты! – Пригрозила сестра брату. – Да, со мной захотела подружиться одна девочка, и я согласилась.

Луи закрыл лицо руками.

– Ты понимаешь, что сделает с тобой отец? Если он узнает…

– Он не узнает, хорошо? Я постараюсь сделать всё, чтобы он не узнал.

Адель с Луи ещё немного пообсуждали Мортишу и в общем жизнь в колледже, а потом они вместе пошли завтракать.

За столом царило умиротворение, не свойственное обычным дням семейства Де Перслисис: мать с отцом были довольны, из-за того, что их дочь закрыла четвёрку на пятёрку, а сама Адель была рада появлением своей первой подруги, Луи радовался за сестру, а прислуга сегодня получила зарплату. После приёма пищи Адель с Луи, сказав повару «спасибо» и попрощавшись с родителями, подошли к дворецкому, тот в свою очередь провёл детей к лимузину.

– Глория, не кажется ли тебе, что наши дети сегодня необычно веселы? – спросил Оливер свою супругу.

– Знаешь, и вправду.– ответила ему Глория.

Тем временем дети уже сели в машину и отправились на учёбу. Новый день, новые знания.

Приезд дорогого лимузина уже не удивлял учеников колледжа Адели, как год, другой назад. Выйдя из машины, девочка стала искать среди толпящихся учеников свою новую подругу. Поиски продолжались недолго, Мортиша стояла около входа в колледж и выискивала взглядом Адель. Когда она увидела длинный лимузин, то сразу же побежала к нему.

– Привет, Адель.– Мортиша показалась из толпы, как только уехала машина.

– Привет… – Адель хотела было сказать что-то ещё, но не смогла, поскольку Мортиша взяла её за руку и повела в здание колледжа.

– Пошли, у нас скоро пары.

В колледже новая подруга Адели быстрыми шагами направлялась под небольшую лестницу в самом конце колледжа, и, всё так же держа Адель за руку, посадила её на небольшую картонку, чтобы одежда не запачкалась.

– Мортиша, что мы тут делаем? – сказала Адель, оглядываясь по сторонам. Место под лестницей было не слишком большое, но его вполне хватало для двоих человек. Из плюсов этого места для разговора дочери строгого аристократа с обычной девочкой можно выделить полную конфиденциальность их диалога, так как выход из этой лестницы был напротив стены, поэтому ученики не могли видеть Адель с Мортишей. К тому же по этой лестнице ходили либо учителя, либо спускавшиеся ученики на обед в столовой на большой перемене. А минусы этого места заключались в громком эхе, и даже шёпотом сказанные слова Мортиши могли показаться громкими словами мимо проходящему человеку.

– Тише ты, – зашипела на неё Мортиша, высунулась из-под лестницы и, убедившись в отсутствии рядом стоящих людей, обратилась к Адели с улыбкой: – а давай узнаем побольше друг о друге, раз мы теперь друзья?

Такое простое, но неожиданное заявление, произнесённое Мортишей, должно было сконфузить Адель, но почему-то она ничуть не возмутилась. Адель быстро смекнула, что её подруга говорит шёпотом не просто так и тоже принялась шептать:

– Давай, но… Что говорить?

– Сперва начнём про свой обычный день, я начну. Встаю я в восемь часов утра, готовлю быстрый завтрак, а после прихожу в колледж. Когда пары заканчиваются, то я иду домой и делаю уроки на скорую руку, а потом смотрю сериалы. Иногда я хожу в художественную школу, но это только по понедельникам и четвергам, думаю бросить её. Где-то в час ночи ложусь спать, вот и весь мой день. Теперь твоя очередь.

Адель, хоть и удивилась такой открытости со стороны новой подруги, но не подала виду. Всё-таки аристократические корни дают о себе знать.

– Как ты успеваешь всё сделать утром за тридцать минут до занятий? Твои родители за тобой вообще не следят?

После последнего вопроса Мортиша побледнела. Её руки слегка задрожали, и кожа покрылась мурашками. Она отвела взгляд и, немного дрожа, проговорила:

– У меня нет родителей, я живу одна.

– Как? А…

– Меня опекает моя бабушка, она выделила мне небольшой трейлер и теперь навещает меня раз в месяц. Слушай, давай не будем…

– Конечно, конечно. – Адель, видя, что её подруге пришлось вспомнить неприятные времена, попыталась сменить тему ответом на вопрос. – Кажется… кажется, теперь моя очередь рассказать о своём дне, не так ли?

Адель посмотрела на Мортишу, ожидая ответа, но ответа не последовало.

– Так вот, я встаю рано утром, умываюсь, разговариваю с братом, завтракаю какой-нибудь итальянской едой, еду в колледж, а после колледжа у меня уроки пения и репетиторы по всем предметам, к примеру, вчера были по математике, французскому и литературе, а сегодня по английскому, физике и истории.

– Ого, – Погрустневшая Мортиша заметно повеселела.– у тебя слишком загруженный день!

Громкий звонок вынудил друзей прервать разговор. Девочки выбрались из-под лестницы и побежали в кабинет английского языка, где у них должена была пройти первая пара.

Зайдя в кабинет, Адель тут же увидела учительницу английского, которая по совместительству является её классным руководителем, и теперь какого-то незнакомого ей ныне мальчика. Мортиша и Адель уселись на свои места.

– Здравствуйте, дети!

– Здравствуйте, Анжелина Смит!

– К нам из Нью-Джерси приехал ваш новый одноклассник, его зовут Ден Миллер. Примите, пожалуйста, его радушно, не обижайте. Ну что же, садись, Ден, а мы с вами начнём.

Адель посмотрела на своего нового одноклассника, и увидела в нём идеал всех девочек: довольно высокий синеглазый брюнет с не слишком длинными, но и не короткими волосами. Одет небогато, но зато стильно: старые кеды Vans, черные джоггеры Holister и худи от Off White. Аристократке тоже понравился Ден, но она даже и не мечтала с ним завести отношения, причины всё те же- её: отец и развитая с этим социофобия. В бок последовал лёгкий удар.

– Эй, как он тебе?

Адель повернула голову: Мортиша сидела рядом и, кажется, обращалась к ней.

– Ну… пойдёт.– ответила независимо Адель.

Она соврала подруге, и от этого ей сделалось ещё хуже. Девочка открыла тетрадь, поднесла ручку, чтобы написать число, но услышала голос Изабель, она сидела рядом с Деном и что-то шептала ему:

– …Любимый, ты видишь вон ту девчонку? Она очень странна, возомнила себя богатой и аристократичной. В общем, с ней никто не общается, и ты тоже не общайся. Ты же не будешь общаться с ней, котик?

«Котик» ничего не ответил, ему было всё равно на флирты Изабель, но он всё же повернулся к Де Перслисис и посмотрел на неё с интересом. А вот сама Адель была очень расстроена и обижена на Беверли, поскольку ей никто не давал права решать, кто и с кем будет общаться.

Пара закончилась. Адель собрала вещи, вышла из кабинета и отправилась к своему шкафчику. У неё был самый обычный шкафчик, как и у всех детей, и хотя колледж предлагала её семье сделать Адели отдельный, более прочный и премиальный шкафчик, отец семейства отказался от такой затеи. В коридоре почему-то исчезли все дети и учителя. Адель взяла из шкафчика нужные ей вещи, и хотела было закрыть его, но не успела, её кто-то опередил. Как оказалось, это был новенький. Он осмотрел Адель с ног до головы и, не отпуская руки с дверцы, несмело поздоровался:

– Ну, привет, чтоли…

Адель отпрянула на несколько шагов назад. Ден смотрел на аристократку с ещё большим интересом, чем на паре. Смотрел и восхищался.

– Так, тебе чего нужно? – К Адели подоспела Мортиша. – Ты не знаешь, что её отец не разрешает разговаривать с ней? Уходи отсюда, давай, давай, кыш!

Ден поначалу опешил от заявления Робинсон, но потом быстро развернулся и ушёл от подруг.

– Зачем ты так с новеньким? – Поинтересовалась Адель.

– А как иначе? Ты же знаешь, что в колледже повсюду уши, и я не против твоей социализации, но если о твоих друзьях узнает твой отец, то я не знаю, что он сделает с ними…

Адель ничего не ответила, она молча развернулась и пошла на следующую пару.

Остальные пары прошли быстро и незаметно: Изабель с её подружками соблазняли нового одноклассника, тем самым уменьшив своё внимание к издёвкам Адели, а сама Адель с Мортишей проговорили всю перемену о жизни под лестницей. Как оказалось, Робинсон увлекается бадминтоном и ходит на бесплатные занятия к другу её бабушки. После самой пол=следней пары Адель попрощалась с Мортишей и села в лимузин своего отца. Она всеми силами пыталась скрыть свою радость от общения со своей подругой, чтобы водитель ничего не заподозрил. Окна автомобиля преобразились: красивые снежные узоры на стеклах давали понять, что на улице царила зима… Зима! Адель только сейчас поняла, что на дворе давно уже не лето. Город укрывала белая пелена ярко-чистого снега. Дети играли в снежки и лепили снежную бабу, их родители смеялись и присоединялись к игре детей. Но не в случае с семьёй Де Персисис, Оливер был всегда против развлечения детей на открытом воздухе, будь то зима или лето. Вообще глава семейства не придавал значение никаким сезонам года, однако он придавал значение праздникам в этих сезонах: весной – его с Глорией дни рождения, летом – день рождения Адели, осенью – день рождения Луи, прочих родственников и День благодарения, а зимой – Рождество.

За размышлениями мы и не заметили, как лимузин с Адель подъехал к элитной музыкальной школе. Двери отворились, и девочка вышла из машины уже без рюкзака. Посмотрев вслед за уезжающим лимузином, Адель вошла в школу. Музыкальная школа выглядела гораздо лучше, чем её обычная школа: здание огорожено шикарным забором с позолоченными наконечниками, двор украшала огромная статуя скрипки, сделанная из добротного камня, колки этой скрипки были украшены александритом. Уже с порога были слышны звуки всевозможных инструментов: скрипки, виолончели, пианино, гитары… Но Адель прошла мимо них, направляясь на второй этаж.

– Адель Де Перслисис. – Обратилась к девочке высокая женщина средних лет с французским акцентом. Это была Патриция Стоун, учительница пения высшего класса.

– Здравствуйте, миссис Стоун.

– Ты как раз вовремя, пройдём в наш класс, все ребята уже в сборе.

Адель вместе с Патрицией дошли до класса, в котором должеа была пройти пара Адели.

Зайдя в класс, Адель села на своё место. На неё никто не обратил внимания, впрочем, как и всегда, ведь дети давно знали от своих богатых родителей, что отец Адели очень строг к вопросу о дружбе. Но все эти дети страшно завидовали Адели, поскольку она пела в разы лучше их всех вместе взятых, и жила она гораздо роскошнее, чем они, а Адель, в свою очередь, завидовала им, так как у них есть друзья, и даже после появления Мортиши в своей жизни зависть не исчезла. Патриция Стоун расхаживала по коридору и следила за тем, как тянут ноту ученики. А дальше… А дальше читателю будет неинтересно. У Адели началась обычная рутинная жизнь, каждый день делая одно и то же: просыпалась, разговаривала с братом, ела, шла в школу, разговаривала с Мортишей, шла в музыкальную школу, возвращалась домой, ела, спала. Со временем Изабель стала встречаться с Деном, тем самым заставив Адель ещё сильнее грустить. Теперь ей казалось, что её жизнь ещё сильнее покатилась ко дну. Она стала зависимой от общения с Мортишей Робинсон, и зависимость её могла ещё очень долго продолжаться, пока однажды…

Глава 3

Адель Де Перслисис проснулась в своей кровати в предвкушении недалёкого Рождества. До праздника оставалась ещё одна неделя, но в доме наших аристократов уже царила новогодняя атмосфера: окна были украшены белыми гирляндами, на стенах висели рождественские венки, а в центре зала стояла большая ёлка, уже украшенная всевозможными игрушками. Адель надела шорты, тапочки и пошла к своему младшему брату. Разговор у них получился короткий, поскольку рассказывать было нечего. Перед тем как пойти завтракать, Адель посмотрела в окно и увидела много снега. Ей нравилась зима только тем, что накануне Рождества её родители переставали сердиться и меньше ругались на неё с братом. Мать Адели, Глория, начала выпивать каждое утро бокал белого вина, а отец, Оливер, стал более спокойным и менее строгим, но более серьёзным, так как через неделю в их доме ожидались гости.

Адель вышла из комнаты брата и пошла умываться. Санузел у семьи Де Перслисис являлся, так называемым, предметом роскоши: золотое джакузи с розовыми жемчужинами, золотая раковина в виде ракушки и просто золотой унитаз без всего. Хоть санузел и был выполнен весь из золота, но так безвкусно, что Адель порой задавала себе вопрос: «А как у моего отца, будучи одетому по последнему стилю, получилось создать такую ерунду?» Адель тщательно помыла руки и хорошенько вытерла их белоснежным полотенцем. Затем за ней умылся её брат, и вскоре двое детей отправились на кухню, кухню, где их уже ожидали родители.

– Как спалось? – Спросил глава семейства, когда его дети уселись за свои места.

– Нормально. – Ответили Луи и Адель почти одновременно и больше ничего не добавили.

А Глория тем временем уже во всю была занята алкоголем, и хоть она не стала относиться к своим детям немного снисходительнее, но всё же улыбки на её лице и частые усмешки давали понять, что мать двоих детей была в самом весёлом расположении духа. Луи не нравилось, что его мама в последнее время стала часто выпивать, а Адель, наоборот, радовалась, что на сегодня её тело останется её храмом, которое не будет терпеть ударов.

Спустя некоторое время, когда утренняя трапеза была окончена, дети пошли за дворецким к машине.

– У меня сегодня опять подготовка к экзаменам, приезжаете на час позже.– Сказала Адель водителю, когда та села в машину.

На самом же деле никакой подготовки к экзаменам не было, вместо этого девочка навещала подругу. Такой способ был придуман Мортишей недавно, в силу того, что её дом, куда стала ходить подруга, был расположен совсем близко к колледжу, а родители Адели трепетно относились к учебе своей дочери. Кстати говоря о подруге, теперь в колледже Адель никто не задевал и никто над ней не смеялся, так как Мортиша научила Адель правильно отвечать на буллинг. Вообще колледж стал относиться к Адели более спокойно: насмешки прекратились, одноклассники меньше её сторонились, а сама Адель стала намного уверенней в себе.

Подъезжая к колледжу, Адель стала высматривать свою подругу из окна автомобиля. К большому удивлению, она быстро отыскала её среди толпы знакомых и незнакомых лиц, хоть Мортиша и была одета во всё тёмное и сливалась с толпой. Адель вышла из лимузина и сразу же направилась к ней. Они быстро поздоровались и в суматохе людей зашли в колледж так, чтобы их никто не увидел. Некоторые ученики начали подозревать тайную дружбу Адели и Мортиши, но никто не осмеливался их сдать учительнице, да и никто не хотел проверять, существует ли между ними дружба, поэтому их догадки остаются догадками.

А меж тем, сдавши свои вещи гардеробщице, двое подруг отправились в их любимое место, под «непопулярную» лестницу. Это место они обустроили максимально уютно, насколько это возможно по силам двоих старшеклассниц: положили сидушки от старых стульев, протёрли своё место от пыли… Да и в общем-то это всё, что они сделали. Девочки уже общались почти как лучшие подруги или имитировали своё общение как лучших подружек, поскольку между ними стало меньше неловкостей, а Адель стала меньше стесняться.

– Ну что, Мортиш, как встретилась с ним?

– Да козлом оказался, как всегда. Представляешь, идём мы, значит, в бар, там заказали кальян, пивка пару литров, ещё чего-то до кучи, и я надеялась, что он оплатит всё, но нет, чёрт его побери! Сказал: «Щас в туалет отойду и вернусь», и что ты думаешь? Пропал, гад! А пиво-то выпито было, пришлось последние деньги Клаве отдать, чтобы расплатиться, да и то должна осталась.

– Ну и идиот. Мортиш, дай затянуться.– Сказала Адель, протягивая руку.

Наверное, лучше сказать, что скромность у представителя семьи Де Перслисис практически пропала. Как оказалось, Мортиша Робинсон была «воспитана» улицами, и от этого она начала «воспитывать» Адель по её воспитанию. К большому удивлению, «перевоспитание» Адели прошло быстро и легко, так как она считала, что обстановка в её семье была скучной и противной для неё, а Мортиша могла дать ей другую, новую жизнь. Теперь остатки прежней Адели можно было заметить разве что у неё дома, при родителях и её брате, и если с родителями всё понятно, то вот с братом она общалась по-старому лишь из-за заботы к нему. Адель не хотела, чтобы Луи стал таким же, как она.

Тем временем Мортиша передала электронную сигарету своей подруге. Адель сделала вдох, выдохнула едкий дым, прокашлялась и отдала сигарету Мортише. Вскоре обе подруги, вдоволь накурившись, пошли в зал на первую пару, физкультуру. По пути девочкам встретились уже знакомые лица, это были Ден и его новая девушка Изабель. Они стояли поодаль остальных учеников и страстно целовались, точнее, хорошо целоваться старалась только Изабель, Ден же просто принимал эти нежные поцелуи себе в губы, в щёки, в шею. Вообще по Дену не было видно, что он был рад встречаться с такой стервой, как Изабель, но каблуком в их не взаимных отношениях он тоже не был. Наверное, новенькому нужно просто показать, что он не какой-нибудь стеснительный мальчик, а настоящий альфа-самец, прибравший к себе в первые недели такую сексуальную девчонку, хоть и стерву. Адель с Мортишей прошли мимо парочки, почти не обратив на них никакого внимания, в отличие от Дена. Он взглянул за плечо своей девушки прямо на Адель и пронзил её затылок каким-то необычным взглядом. Этот взгляд был мимолётным, коротким, как искра зажигалки у одинокого мужика, пытающегося закурить ранним утром где-то на окраине города, но тем не менее эта искра дала понять, что Адель была ему небезразлична.

Подруги зашли в раздевалку. В девочек сразу же ударил едкий запах лифчиков, но всё равно их раздевалка была в разы лучше раздевалки мальчиков. Среди пары других девочек наши подруги быстро переоделись, но когда они переодевались, то слышали тихие перешёптывания своих одноклассниц. Предметом обсуждения, конечно же, была Адель, не иначе. Обсуждаемой темой, конечно же, была её личная жизнь, и, как водится в колледжах, в глазах учеников эта личная жизнь хорошо распускалась разными сплетнями. К счастью, Адель к тому времени уже знала, что мнение человека – самый дешёвый товар.

– Эй, а ты слышала, что наша Адель больше не прилежная ученица? – Сказала Кристи своей подруге, Леониде.

– Да, слышала. Ох, что будет, если её папаша узнает… – Ответила та, вздохнула, а потом усмехнулась.

Как только Адель переоделась, то сразу же, ни мешкая больше не минуты, вышла из раздевалки. Она подождала Мортишу, и уже вместе с ней они пошли в зал.

В этот день в спортзале было очень душно, небольшая вентиляция, работающая процентов так на двадцать, окончательно сломалась, а ручки от окон недавно пропали, поэтому окна были в закрытом положении. Адель зашла в зал и встала в строй. Мортиша рядом не стояла, и Адель была вынуждена слушать насмешки от стоящих рядом одноклассниц. Тут зашёл Ден. Накаченный парень с татуировкой на шее в виде бабочки со своей девушкой Изабель медленно пошёл к своему месту, Изабель же от него не отходила. Но вот зашёл физрук, и все ученики встали на свои места.

– Встали ровно! – зловещий голос учителя физкультуры громом пронёсся по всему залу.

Одноклассники Адели тут же послушались Джорджа Эрнанденса, так звали физрука, и прекратили разговоры. Джордж медленно прошёлся вдоль учеников.

– Так, бездари, сегодня пятнадцать кругов вокруг этого зала. Больные, хромые не принимаются, а теперь бегом, бегом!

Небольшая толпа учеников засуетилась, а потом начала медленно толпиться, и вот через несколько секунд они уже бежали вокруг зала. Адель бежала позади Изабели. Аристократка была не в самой лучшей форме, и поэтому она очень громко дышала прямо в спину девушки Дена, но ту, похоже, это не смущало.

С горем пополам Адель всё-таки добежала эти пятнадцать кругов. Уставшая юная аристократка облокотилась на подоконник и перевела дух. К сожалению, как только Адель пришла в состояние покоя, Джордж Эрнанденс сказал всему классу делать упражнения, это были обычные приседания, отжимания и тому подобное, но для Адели они представлялись почти невыполнимой задачей. Её хрупкое тело было не в состоянии сделать даже пяти полных отжиманий от пола, поэтому, когда тренер отворачивался, Адель не делала отжимания. Конечно, тренер был не слепой, он видел, как девочка из аристократичной семьи лукавит, но не делал ей замечание, поскольку хоть Эрнанденс и был суровым, но также он был и понимающим.

Ну как оно? – Мортиша подошла к Адели и жестом предложила покурить, та жестом согласилась.

Девочки отпросились в туалет, а сами пошли в своё тайное место.

Старые подушки из кресел уже успели подстроиться под старшеклассниц, поэтому Адель и Мортиша могли общаться под лестницей часами, впрочем, это они сейчас и делали. Подруги больше не явились в зал и сейчас разговаривали по душам, попутно глотая дым электронных сигарет. В коридоре стояла такая тишина, что даже шёпот Адели можно было услышать за пару десятков метров от лестницы. Мортиша рассказывала Адели о личной жизни, о её доме, семье, но сама Адель в какой-то момент перестала её слушать. Де Перслисис вдруг задумалась о Дене. Его характер, харизма, формы тела… Для юной Адели её одноклассник казался Аполлоном среди всех мальчишек. Сама Адель давно уже не была той маленькой и чистой девочкой, теперь её мысли загрязнились и сейчас были заполнены Деном.

– Эй, всё в порядке? – пощёлкала Мортиша перед лицом подруги.– Ты ни с того, ни с сего зависла, и уставилась в одну точку.

Адель подняла глаза на Мортишу, поморгала, помотала головой и отвернулась от неё, протирая глаза.

– А?… Прости, я задумалась. – Адель попыталась отогнать все свои мысли про Дена, но у неё мало что получалось.

Мортиша внимательно посмотрела на подругу. Сверив её пристальным взглядом она тихо и понимающе проговорила:

– Это… что-то с семьёй?

Адель ничего не ответила. Она молча посмотрела на Мортишу, параллельно размышляя, стоит ли ей рассказывать о своих мыслях? С одной стороны, Мортиша – её единственная подруга, которая выслушает, поддержит и защитит, но с другой – Адель за всё время дружбы не делилась с ней чем-то очень важным. Возможно, сейчас настал тот момент? Момент, когда она наконец-то перестанет сдерживать себя. Момент, когда самые тёмные тайны и обиды выйдут из глубокого уголка подсознания и просочатся наружу. «Нет, ещё рано». Адель решила солгать подруге, но солгать правдой, чтобы совесть её не мучила: