скачать книгу бесплатно
– Да-да! Проси прощения. Я человек добрый и прощу тебя, – подхватил Антон и незаметно для всех подмигнул Виктору, вскользь улыбнувшись ему, давая понять, что он здесь хозяин положения.
– Этому не бывать! – уверенно ответил Виктор, и в этот момент к нему подошла Кристина, сказав.
– Это моя вина, – Виктор посмотрел на девушку, но от удивления не стал ее перебивать. – Вечером я пожаловалась Вите на шум в коридоре, и он, видимо, переживая за меня, разнервничался и поэтому набросился на Антона. Антон, прости нас и не обижайся, пожалуйста, – сказала девушка, пряча ото всех глаза.
– Ну, так-то лучше, – ответил побитый. – Я прощаю вас, – растянуто закончил он, плавно жестикулируя ладонью.
– Ну, всё! Все расходитесь и продолжайте спать. Раз уж мы все решили, завтра мы не станем возвращаться к этому глупому недоразумению, и все будут делать вид, что ничего и не было, – сказала хозяйка дома, развернулась и отправилась в свои покои. Вслед за ней отправилась Ксюша, поддерживая хромающего и скулящего женишка.
– Витя, пойдем в мою комнату и поговорим, – неожиданно предложил Геннадий Юрьевич. – Не переживай, я не стану читать тебе лекции, и, скажу по секрету, я на твоей стороне, – сказав, Геннадий приобнял Виктора и направил его в сторону своей гостевой комнаты. Виктор, взглянув на Кристину, прочитал по ее губам «прости», посмотрел, как она удаляется в свою комнату, и отправился с Геннадием на разговор.
Дойдя до нужного места, Геннадий сразу преступил к делу.
– Знаешь, я бы на твоем месте поступил так же.
– Вы мне верите? – неуверенно спросил Виктор.
– Конечно! Мне этот Антон самому до жути не нравится. Уж больно он скользкий тип. Тем более я юрист, и у меня нюх на подобных людей. Вот только знаешь, в чем твоя ошибка? Ты поддался эмоциям. Женщины к нему привыкли, и, видишь, как он себя показывает? Весь такой жалостливый, чуть что, так сразу в слезы! Я ведь заметил, как он смеялся над тобой. Он играет на чувствах женщин. Ужасно подлый человек. И тебя он специально провоцировал, чтобы ты был жестоким в глазах мамы и сестры. Тебе нельзя было поддаваться на провокацию. Но, повторюсь, я бы поступил так же.
– Раз уж Вы видите его насквозь и понимаете в чем дело, почему говорите, что поступили бы так же? – удивленно спросил Виктор.
– Понимать и делать – разные вещи. Никогда не поверю, что ты столь глуп и сам не раскусил этого Антошу. Конечно, раскусил, по глазам вижу. Но поступил же иначе! Так и все люди. Думаем одно, делаем другое… И особенно часто делаем другое, когда это происходит непременно не в нашу пользу. Всяк человек превращается в бесстрашного фанатика, готового натворить шуму, когда понимает, что справедливость-то на его стороне. Но как же часто эта жажда справедливости затмевает разум, и мы уже не можем распознать, видят ли эту справедливость окружающие, чувствуют ли ее и, в конце-то концов, на нашей ли стороне эта изменчивая женщина – справедливость.
– Так если Вы тоже его не любите, почему не прогоните его? Почему не огородите Ксюшу от него?
– Понимаешь, не все так просто. Ксюша испытывает к нему чувства, а сегодня она согласилась выйти за него замуж. Она просто не поверит никаким доводам, и, если пытаться открыть ей глаза, то она просто не поймет и не поверит. А мы тем самым только отдалим ее от себя. Да, к тому же, я не ее отец… Я пытался намекнуть твоей маме, что он не пара Ксюше, но она сказала, что какой бы он ни был, Ксюша любит его, и мы не вправе за нее решать.
– И что Вы предлагаете делать? Просто наблюдать со стороны? Любящий человек не станет подглядывать за чужой девушкой!
– Да, ты прав. Этот парень любит только себя, но нам остается только наблюдать и надеяться, что Ксюша вскоре все поймет сама.
– Но у них будет свадьба!
– Тем все сложнее. Пойми же, если ты будешь что-то объяснить ей, она все будет воспринимать в штыки, и, тем более, после сегодняшнего, она отвернется от тебя. Понимаю, это очень сложно, но такова жизнь. Увы, влюбленные люди слепы и просто не могут видеть очевидные вещи. От себя могу лишь пообещать, что я еще раз поговорю с твое мамой, постараюсь убедить ее и помогу увидеть, что за человек этот Антон.
– Я и не знаю, что сказать… Папа смог бы все решить. Он обязательно бы что-нибудь придумал.
– Не сомневаюсь. Рома был очень мудрым человеком… мне тоже его не хватает.
После этого мужчины замолчали, и каждый обдумывал сказанные слова. Для Виктора этот разговор был просто необходим, ведь теперь он, не без помощи Кристины, практически поверил Геннадию Юрьевичу и принял его. Вспомнив о своих подозрениях в причастности Геннадия к смерти отца, Виктор ощутил стыд.
– Знаете, я до сих пор не верю, что их нет. И дом стал такой пустой… Такое ощущение, что они просто уехали куда-то далеко, но вскоре вернутся, и все будет по-старому. Я просто не могу принять, что больше не увижу их. Никогда… Я так любил их… – с трудом договорил Виктор.
– Я понимаю тебя, – тихо ответил Геннадий, положив руку на плечо молодого человека. – Но ты неправильно говоришь. Ты не любил их, а любишь до сих пор, ведь ты помнишь их. И правильно, что не веришь, что их нет, ведь они есть в наших сердцах, в нашей памяти, в наших душах. Вот скажи, они снились тебе?
– Постоянно, особенно папа.
– Ну, неужели ты думаешь, что сон – это просто так? Нет, это они приходили к тебе. Уверен, что они утешали тебя, успокаивали, верно?
– Да, а как Вы?..
– Так мне тоже они снились и Ксюше, и твоей маме! Запомни, Витя, они всегда рядом и всегда помогут тебе! Верь в это! – Виктор неуверенно кивнул, находясь в смешанных чувствах. Он никак не ожидал такого разговора от Геннадия и, хоть немного смущаясь, все же был очень рад, что разговору было суждено состояться. Мужчина и впрямь утешил и помог Виктору с его болезненным вопросом.
– Знаете, я завтра же пойду и извинюсь перед Ксюшей. Она ведь не виновата… что влюбилась в этого осла. Наверное, не виновата.
– Это правильное решение. Ты стал мудрее и очень повзрослел. Твой папа, непременно, гордится тобой. Но это еще не все, о чем я хотел с тобой поговорить, – Виктор вопросительно взглянул на Геннадия и принялся терпеливо ждать. – Дело в завещании. Так вышло, что все достается тебе. То есть ты практически полноправный хозяин бизнес империи, денег, недвижимости и этого дома в частности. Правда, есть оговорка, что вступить в свои права ты сможешь только после 25 лет, а пока всем управляю я.
– Это…
– Неожиданно, правда?
– Но почему я? Ведь Юра был и старше, и намного умнее меня.
– Да, так и есть. Все дело в том, что твой папа устроил некую монархию. То есть после его смерти все перешло Юре, но его и Димы не стало, а, так как ты последний мужчина с фамилией Кротов, все переходит тебе. Твой папа был уверен, что поступает правильно, оставляя все одному человеку, а не устраивая дележку. Ведь он верил в каждого из вас и знал, что все вы люди достойные и не обманите родных, – «Последний, фамилия, Кристина, возвращение домой» – перебирал мысли Виктор. Все, как говорил Филипп. Он все знал. Но как? Виктор решил завтра же все узнать у Филиппа напрямую.
– А почему именно 25 лет?
– Завещание было составлено давно, когда вы все еще были маленькими. Твой папа был очень влиятельным и обеспеченным бизнесменом, поэтому он предусмотрительно составил завещание заранее. Он считал, что мальчик полностью душой, телом и разумом становится мужчиной в 25. Он знал это по себе и думал, что у всех в этом возрасте проходит максимализм и приходят прагматизм, способность трезво оценивать свои возможности, а также четкое знание того, что тебе нужно. Завтра же мы можем поехать в мой офис и подготовить все бумаги. Вижу, для тебя это новость? Понимаю, ну ничего, отправляйся спать, а в обед я заеду за тобой.
– Хорошо, – ответил Виктор и отправился спать, но не к себе, а к своей Кристине.
Дойдя до спальни девушки, Виктор обнаружил, что Кристина дожидается его.
– Зачем ты попросила у него прощения? Зачем ты унижаешься перед ним? – сразу спросил юноша.
– Извини, что пошла против тебя, но я хотела, как лучше. Понимаешь, если бы ты продолжил стоять на своем, ты бы только разругался с мамой и сестрой, которых только заново приобрел. – «Они что, сговорились что ли?» – мелькнуло в голове Виктора. – Антон уже давно здесь живет, он для них, как родной, стал, а ты только сегодня появился за три года, и им очень сложно принять твою сторону. Принять тебя против парня, которого они видят каждый день. Поэтому я решила, что нет смысла стоять на своем. Ведь спор стоит не с чужими для тебя людьми, и ничего, что мне пришлось сделать то, чего не хотелось. Да, пусть я унизилась перед Антоном, но не перед тобой. И, тем более, не перед собой! А твоя мама, я уверена, скоро тоже все поймет. Ей просто нужно время, чтобы привыкнуть, осознать, кто есть ты и кто этот Антон, – внимательно выслушав каждое ее слово, Виктор успокоился и ответил.
– Я тебя понимаю, но ты не должна приносить себя в жертву ради меня. С родными я разберусь, мы же семья, мы сможем понять друг друга. Да и мне гораздо проще самому пережить неприятность, чем видеть тебя в неловком свете и, уж тем более, в страдании.
– Страдания за любимого человека – для меня только в радость.
– Но я тебя все же прошу впредь не заступаться за меня. Для меня самого это, так сказать, неловко. Ведь я мужчина, а ты девушка…
– А ты будешь за меня заступаться?
– Конечно.
– Тогда почему просишь меня не делать того же? Ты мужчина, и тебе проще пережить физическую боль, но душой же ты чувствуешь так же. Так что не проси меня не разделять твоих душевных страданий. На это я не соглашусь никогда, иначе, в чем смысл того, что я люблю тебя?
Выслушав доводы девушки, Виктор все же смог принять их и признал, что она была права. Ведь если он любит ее и готов на все ради нее, почему того же самого нельзя ожидать от нее? Почему это нужно запрещать? Только потому, что она девушка? Но где сказано, что девушка должна любить меньше? В очередной раз порадовавшись, что она есть у него, он все подробно рассказал о его разговоре с Геннадием.
– Это не самая лучшая новость, – огорченно сообщила Кристина.
– Ну почему же?
– Как ты не понимаешь? Большая власть, большие деньги – это большая ответственность и самоотдача. То, чем владеешь ты, владеет тобой. Сейчас ты не можешь представить, но когда ты втянешься и начнешь все понимать в бизнесе, у тебя просто не будет времени на простые житейские радости, такие, как вечерние прогулки, разговоры ни о чем, ты уже не сможешь проваляться в постели до обеда, у тебя не будет времени даже на мечтания. Ты просто не сможешь понимать эти не хитрые радости, ведь они не сулят прибыли. А со временем… – девушка прекратила говорить, будто бы боясь сглазить.
– Что со временем?
– В конце концов, ты потеряешь интерес к семье, ко мне. Останется лишь привычка и чувство долга в лучшем случае. Богатые люди – несчастные люди.
– Глупая, я никогда не потеряю к тебе интерес. Не стоит даже думать об этом! К тому же, мой папа – пример. Он никогда не переставал любить нас.
– Да, не сомневаюсь, что не переставал, но ты много чего помнишь из детства? Достаточно ли вы проводили времени вместе? Да и, к тому же, был бы твой папа обычным человеком, может ничего бы и не произошло с ним? – Кристина понимала, что говорит лишнее, но остановиться уже не могла. – Был бы ты обычным парнем, ты бы и не познакомился с Егором.
– Но тогда бы и мы не встретились. Не нужно думать, что и как могло бы быть. Все есть, как есть, и все к лучшему. Иначе никак. А теперь давай хоть немного поспим, завтра у нас много дел, и я хочу тебя кое с кем познакомить.
– С кем же?
– А вот завтра узнаешь. Не все же сразу.
Нехотя, девушка согласилась дождаться сюрприза до завтра, и они легли спать, обнимая друг друга, чувствуя, что пока они вместе, пока они есть друг у друга, весь мир не сможет их сломать. Весь мир принадлежал только им.
Проснувшись и увидев рядом с собой спящую любимую девушку, Виктор в очередной раз возрадовался, что вчерашний день – все же не сон. Полежав в кровати еще пару минут, он встал и направился на поиски сестры, чтобы извиниться за вчерашний инцидент и попытаться нормализовать их отношения, но, к своему разочарованию, ни её, ни Антона не было дома. Тогда он отправился к маме, чтобы извиниться хотя бы перед ней. Мама выслушала его и ласково сказала, что не о чем беспокоиться. Что она сама виновата, ведь спросонья была крайне категорична и недостаточно мягка по отношению к нему. Слушая ее, Виктор почувствовал, как пропала та незначительная обида на мать, что вчера все же засела в его сердце. Еще Надежда Алексеевна рассказала, что Ксюша с Антоном вообще не ложились спать, а сразу же собрали вещи и уехали жить отдельно в квартиру молодого человека. Конечно, тот факт, что этот мерзкий Антон будет жить с его сестрой, да еще и в его квартире, Кротова совсем не обрадовал, но, стараясь быть тактичным, виду он не подал. К тому же, мама поведала, что тоже совсем не рада от того, что Ксюша будет теперь жить отдельно; уж больно она еще молода и не готова к самостоятельной жизни, тем более, с Антоном, которому нужно общество не девушки, а все еще мамы. Слушая ее, Виктор заметил, что мама за это время сильно постарела, очевидно, потеря мужа и сыновей не прошла для нее бесследно. И снова Виктор ощутил укол вины за свою глупую идею оставить их, ведь будь он дома, то смог бы хоть немного, ну хоть самую малость, утешить родную маму. Вскоре к ним присоединилась и Кристина, а затем приехал Геннадий. После коротких приветствий, он предложил Виктору отправиться с ним в его офис для изучения документов о скором вступлении юноши в свои права. Виктор хотел, чтобы Кристина поехала с ним, но мама попросила ее остаться, чтобы они могли поближе познакомиться и немного посекретничать по-женски. Нехотя Виктор согласился, хоть и хотел, чтобы в такой день Кристина была рядом. Хотя, собственно, он хотел, чтобы она была всегда рядом.
– А мы сможем заехать в одно место? Здесь не далеко, – садясь в машину, спросил Виктор.
– Конечно, куда ехать?
– Я покажу.
Добравшись до места, Виктор услышал знакомый голос.
– Постой, паровоз, не стучите колеса… – напевал хмельным голосом Николай, колющий дрова во дворе.
– Здравствуйте, дядя Коля! – громко поприветствовал Виктор, отвлекая мужчину от работы.
– Витя? Витька, ты вернулся! – бросив топор, мужчина спешно направился навстречу молодому человеку.
Крепко пожав руки, Виктор с чувством обнял мужчину, не обращая внимания на неприятный запах. Геннадий Юрьевич наблюдал все со стороны и не хотел вмешиваться.
– Вот, как и обещал, приехал вернуть должок, – сказал с улыбкой Виктор.
– Да брось ты, пацан, какой еще должок! – отвечал Николай. – Знаешь, тут такое дело… в общем, я пропил твои часы, что ты оставлял. Прости меня, дурака старого! – пряча глаза руками, жалостливо продолжал Николай.
– Да забудьте о них – Вы мне тогда жизнь спасли, и никакими часами я не смогу с вами расплатиться.
– Но я ведь говорил, что не нужно их оставлять, я ведь предупреждал, что я слабый человек, – оправдывался мужчина.
– Уверяю, все хорошо, и я не держу зла, – неуверенно ответил Виктор, ведь этот разговор был с Клавдией Васильевной, а не с ее супругом.
– А кто это там с тобой, – Николай указал пальцем на скромно стоящего Геннадия.
– Это мой друг и будущий отчим, – с гордостью в голосе ответил Виктор. – Геннадий, подойдите, познакомьтесь. Этот человек приютил меня в трудное время и всячески поддерживал.
– Приятно познакомиться, и спасибо Вам за оказанную помощь мальчику, – отвечал Геннадий Юрьевич.
– И мне приятно, – щурясь и пытаясь получше разглядеть мужчину, ответил Николай. – А если ты друг такой, чего тогда к себе Витьку не взял? Он же, как беспризорник был! – только Геннадий, было, пытался сказать что-либо в свое оправдание, за него ответил Виктор.
– Дядя Коля, не нужно обижать Геннадия. Я сам тогда сбежал, заставив и его переживать. Он бы никогда меня не прогнал, если бы я пришел.
– А я говорил тебе, глупый мальчишка, что не чего тебе бродяжничать!
– А где Клавдия Васильевна? – переводя тему, спросил Виктор.
– Чего? В смысле? – непонимающе спрашивал Николай.
– Ну, супруга Ваша, она на рынке сейчас?
– Пацан, ты чего несешь? Клавушка моя умерла.
– Что?!
– Дак пятнадцать лет уж как.
– Как это, не может быть! – отвечал Виктор. – Вы что, так шутите? Геннадий понятия не имел, что происходит, но вмешиваться не хотел.
– Витька, ты чего?
– Так я же с ней виделся! – начиная злиться, бросил Виктор и спешно отправился в дом.
Войдя внутрь, Виктор ощутил, как от воспоминаний у него подкосились ноги. Все было почти так же, как он и запомнил, за исключением горы грязной посуды в раковине. Пройдя по комнатам, Виктор не обнаружил и следа Клавдии Васильевны. Нигде не было женских вещей, не было порядка, и в целом создавался вид холостятской берлоги.
Выйдя из дома, Виктор обнаружил мужчин на том же месте. Они молча смотрели на него с недоумевающим видом.
– Но я ведь был с ней на рынке… мы с ней много разговаривали… это что, розыгрыш? Вы ведь разыгрываете меня?
– Витенька, ну ты чего, это ты со мной стоял на рынке. Это я всегда был с тобой, ты чего, мальчик? Ты меня пугаешь, – отвечал Николай.
– Да не может быть! И часы я оставлял Клавдие Васильевне, когда просил денег.
– Ты мне их оставлял, и деньги я тебе давал. Я их у соседа Митьки занимал тогда… до сих пор не отдал.
– Нет, это уже не смешно! Хватит издеваться! – гневно крикнул Кротов.
– Пойдем-ка со мной, пацан.
Виктор был возмущен, но все же последовал за мужчиной. Пройдя около трех километров, они и Геннадий Юрьевич прибыли на кладбище.
– Вот, это моя милая Клавушка, – указывая на фотографию на надгробной плите, сказал Николай.
Глядя на фотографию женщины, Виктор ощутил смятение. Он не узнавал эту женщину, она была совершенно не похожа на ту, что он помнил. Кротов стоял и не находил слов.
– Я ведь и пить начал после ее смерти – никак не мог заставить себя смириться… Это ты с ней ходил работать на рынке? – без издевки спрашивал Николай.
– Нет… Я впервые вижу эту женщину.
– Ну, я же говорю, пацан, ты только со мной и виделся за время, когда здесь жил. Ты со мной ходил на рынок, мы ходили в баню, а познакомились, когда ты врезал мне булыжником по морде, помнишь?
