Нить жемчуга. Книга первая. Стихия – Тьма.

Повезло. Её услышали и остановились – Вероника успела вовремя. Теперь есть небольшая надежда на то, что смертоносная сталь так и останется в ножнах.

– Пожалуйста, не надо! – Девушка глядела прямо без страха, наоборот, сказав то, что хотела, она испытала великое облегчение. Ферро молчал. Его глаза сузились, но на застывшем лице не дрогнул ни единый мускул. Кажется, он всё-таки осуждал ее импульсивность, но Веронике было нечего терять. Она решилась.

– Чародей Алеистер нужен мне. У него есть незаконченное дело, очень важное для… Для нас обоих. Пожалуйста, оставь его!

Вероника стояла, чуть согнувшись, по-другому она просто не могла, и тяжело дышала, словно пробежала с десяток километров, а не двадцать метров по садовой дорожке. Как же она устала!

– Не могу выразить, сколь я растроган твоим милосердием. – Ферро быстро взял ее за руку и поцеловал ледяные пальцы. В другое время и в другом месте это выглядело бы изысканно и романтично, но сейчас Веронике стало жутко. – Если его жизнь представляется хоть сколько-нибудь ценной для тебя, – проговорил красавец, бросив презрительный взгляд на ссутулившегося напротив чародея, – забирай.

Девушка вздрогнула от неожиданности, но, взяв себя в руки, быстро кивнула. Алеистер угрюмо молчал.

– Кстати, я вас более не задерживаю. Молитесь своей Звезде, чтобы я больше никогда не услышал о вас. – Ферро небрежно махнул рукой, отпуская чародея. – Идите. Умрите там, где посчитаете уместным это сделать.

Ответом ему стал лишь долгий недоверчивый взгляд, тяжелый вздох и прирывистый шорох отдаляющихся шагов. Кажется, Алеистер до последнего не мог поверить в собственное чудесное спасение. Он ждал подвоха и не сразу сообразил, что жестокий убийца, поддавшись минутному порыву, сменил гнев на милость.

Ферро обернулся к Веронике:

– Такое добросердечие, не понимаю, но не могу отказать. Я подозревал, что ты попросишь за него. Зачем?

– Потому что… я могу его понять. – Девушка печально вздохнула и опустила ресницы. – Если бы мне пообещали то же самое… Это так грустно, когда безнадежные мечты губят живых…

– Живых губят безнадежные трусы и дураки, которым лучше бы поскорее стать мертвыми. Так безопаснее.

По мнению Вероники, Ферро часто говорил жуткие вещи, а еще, к ее огромному сожалению, он был кругом прав. Алеистер наделал много глупостей, но кому, как не безнадежной скиталице, понять его? Она точь-в-точь такая же трусливая и глупая, а может быть, и еще глупее…

– Ты и свои мечты считаешь безнадежными? – как бы невзначай поинтересовался красавец.

Девушка с удивлением посмотрела на собеседника, в безразличном взгляде и ленивом голосе она уловила подобие интереса. Это показалось ей как минимум необычным и хоть немного, но успокаивало. Но молчание затягивается, нужно что-то отвечать.

– Наверное, когда я начинаю думать не только о себе, они перестают быть такими безнадежными.

– У твоего зверя исключительные взгляды на воспитание, стоит отдать ему должное, на этот раз они сработали безотказно.

– И ты? – Вероника чуть не поперхнулась от удивления. Сильваер действительно вел себя очень странно, но такого она не ожидала… и уж точно не собиралась обсуждать это сейчас.

– Мне стало скучно, – живо откликнулся Ферро. – Захотелось разбавить этот приторный вечер, тем более уговор был – две ночи, а не три.

Все происшествия с трудом укладывались у Вероники в голове. Неужели козерог мог что-то предугадать заранее? Девушка просто не могла поверить в то, что кто-то может знать наверняка о событиях, которые еще даже не произошли. Пусть речь идет о совсем недалеком будущем. Нет, козерог действительно спал, они оба спали… Наверное, Алеистер подмешал им что-то в еду…

Вероника подняла непонимающий взгляд на своего загадочного собеседника. Больше всего девушка должна была бояться именно его, но по-настоящему ее пугало совсем другое. Они были беззащитны, запертые в этом доме… Почему козерог позволил сделать это с ними, если все знал наперед?!

– Иногда страх – очень полезное чувство. – Вероника вздрогнула, она снова не вовремя задумалась, но голос Ферро вернул ее к реальности. – Страх заставит твоего нового друга чародея хорошенько подумать над последствиями, прежде чем он бросится в омут с головой. Хотя… – Красавец развел руками, иронично глядя на девушку. – Прими мои поздравления, сия простая истина тебя не коснулась.

– А ты действительно собираешься?.. – Вероника была слишком удивлена, чтобы обижаться.

– Следить за ним? Нет. С этого момента и впредь он – всецело твоя проблема. А ведь додумайся ты предупредить беднягу об опасности заранее – все стало бы гораздо проще. – Ферро коротко усмехнулся, в стальных глазах сверкнул отблеск алого зарева. – Это совет на будущее. Хотя можешь не предупреждать, так намного веселее.

– Я не могла сказать… – У девушки не повернется язык поведать кому-нибудь о своем проклятье. Зачем? Чтобы вызвать смертельный ужас у одних и слезливую жалость у других? Ей не нужно ни то, ни другое. – Он не монстр…Чародей… он просто очень несчастный человек!

– Какая прелесть, – неизвестно чему восхитился красавец со все той же невыносимой усмешкой. – Тебе несказанно повезло, он и вправду оказался всего лишь человеком.

– Повезло? – Девушка возмущенно вскинула голову. – На монстров я насмотрелась достаточно. Я бы никогда не спутала…

– Какая наивность. И как же ты планируешь распознать настоящего? – Вероника растерянно молчала, и Ферро, по своему обыкновению, продолжал, не дожидаясь ответа: – Они могут стать кем угодно, пока сильна Неведомая, они хозяева положения. Но независимо от внешности им важно лишь одно – чтобы все оставалось как есть. Теперь, когда ты показала, на что способна, главной угрозой своему существованию они считают тебя и с восторгом укоротят твою жизнь или твоего зверя, а при возможности – сразу обоих. Душеспасительные беседы здесь не помогут. Это удел постоянно мечущихся смертных. А понятия о честности, совести, милосердии глубоко претят нынешним правителям миров.

– Но я не видела здесь никого…

– Разве? – Блеснул зубами Ферро. – Значит, ты меня плохо разглядела.

– Ты на себя наговариваешь…

– И правда… Это слишком лестная характеристика для меня. Выродок, дурная кровь, даже по меркам таких же, как я.

Девушке было все сложнее сдерживать дрожь. Несравнимо больше ее пугало не то, кем он является, а тот факт, что он это нисколько не скрывает. На первый взгляд это выглядело жестоким. Но это ли настоящая жестокость? Она предпочла бы правду неведению. Правду, расскажи он все сам – она наверняка бы не оказалась на краю пропасти.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала, если встречу таких, как… ты?

– Не встретишь. Здесь – уже нет. А в будущем… – Красавец усмехнулся одними губами, его голос звучал небрежно, но то, что он говорил, приводило Веронику в ужас. – Убей. Сразу. Не заговаривая, не сомневаясь. Раньше, чем узнают тебя. Не стоит их недооценивать, но и переоценивать глупо. Ты в безопасности, пока сама себя не выдашь.

– Как ты можешь говорить такое?! – неожиданно громко вскричала девушка.

– Могу, потому что знаю, – твердо отрезал Ферро. – В этой стае каждый сам за себя. – И окинув Веронику ледяным взглядом, спросил: – Что именно тебя удивляет?

– Я не понимаю, как такое возможно… – она оглянулась на уютно светящиеся окна дома, чувствуя, как вновь накатывает удушливая слабость.

Ей нужны силы, чтобы дойти обратно, и еще больше – чтобы пройти через Врата. Но где их взять, когда тело совершенно отказывалось повиноваться?

– Конечно, не понимаешь, – усмехнулся ее собеседник, уверенно беря девушку за локоть. – Тебе нездоровится, я провожу.

Вероника была скорее рада этому обстоятельству, хоть и понимала, что ее мнение, как всегда, никто не спрашивал.

– Ты Звезда, сила другого порядка, – проговорил Ферро задумчиво и добавил не терпящим возражений тоном: – Я не жду понимания, просто сделай как я говорю.

– Звезда? – переспросила Вероника с нескрываемым удивлением, но не смогла произнести больше ни слова, ее замутило, перед глазами побежали, переливаясь, разноцветные пятна.

– Уходи, прямо сейчас. – Сильные руки вновь поддержали ее, не давая упасть. – Я не шутил. На светопреставление, которое ты тут устроила, не явится только ленивый…

Девушка опасливо заглянула в гордое и бесстрастное лицо. Ну зачем ему это?! Что за новую дикую игру он затеял? Какая изощренная пытка – заставить поверить, прежде чем своими же руками отнять ее жизнь!? Неужели Ферро доставит удовольствие смотреть, как она убивает тех, на кого он укажет?.. Жестоко, хладнокровно, равнодушно. Ее затягивает все глубже. Она еще жива. Но уже задыхается. Она уже не увидит света…

Вероника не заметила, как они пересекли сад и остановились у самого порога.

– Ты будешь смотреть, как мы уходим? – Девушка упрямо глядела перед собой, поднять глаза не хватало смелости, но она хотела надеяться, что ее голос не дрожит.

– Разумеется.

Вероника еле заметно кивнула и, не оглядываясь, поспешила внутрь, к долгожданному свету и хрупкой безопасности. К спокойному и вдумчивому козерогу и напуганному и грустному чародею, которые вместе ожидали ее возвращения. Пусть Ферро смотрит! Она уйдет. Сегодня, сейчас! Она сможет! У нее просто нет другого выбора.

– Хранитель Врат великодушно предлагает нам свои услуги, – церемонно произнес козерог. – Мы продолжим свое путешествие немедленно.

Светловолосый мужчина с печальными зелеными глазами лишь еле заметно кивнул.

Девушка обвела странную компанию отрешенным взглядом и с горечью подумала о том, что им с Сильваером надо было сразу рассказать все как есть. Она пару раз даже пыталась, да так и не смогла… Не потому что козерог запретил ей это делать. Как она может говорить о том, что до оторопи пугает ее саму?

– Возьми мою кровь, – твердо проговорила Вероника, протягивая руку шагнувшему навстречу Алеистеру. – Не много. Мне нужны силы.

Чародей отпрянул, словно его ударили, и торопливо проговорил:

– Нет… Не нужно!

– Нужно, – девушка старалась говорить так, чтобы ее голос звучал как можно увереннее. – Без нее вакцина не получится.

Вероника поймала задумчивый взгляд козерога и добавила:

– Лучшего времени не будет. Мы уходим прямо сейчас и вряд ли вернемся.

Вдруг Сильваер что-то от нее скрывает? Как же так, ведь она ему полностью доверилась!

– Алеистер, лучше сделайте так, как она просит. Она не уйдет, пока не добьется чего хочет. – Козерог как-то совсем невесело улыбнулся, поднявшись со своего места, и, не оглядываясь, вышел в темноту. – Прощай, чародей.

Тот низко поклонился в ответ.

– Прощай, Привратник, – и кивнул на кресло. – Садись, Вероника.

Чародей несколько секунд странно смотрел на девушку, но промолчал, и Вероника про себя поблагодарила козерога, который, возможно, лишил ее обязанности отвечать на неудобные вопросы. Ей и так было не по себе.

Наконец Алеистер отвернулся к шкафу со стеклянными пузырьками, который она раньше даже не замечала. Что-то громко звякнуло, несколько склянок полетело на пол. Одна разбилась, другая покатилась к её ногам. Вероника вздрогнула, но баночку подняла и протянула чародею, мгновенно столкнувшись с испуганным и вопрошающим взглядом.

– Почему он пришел сюда? – чуть слышно прошептал он, словно задавая вопрос не девушке, а самому себе.

– Он приходил за мной… поэтому я и проснулась, – так же негромко ответила Вероника.

Она чувствовала свою неловкость и страх чародея. Липкий, удушливый. Человек привыкает ко всему. Постепенно. Привыкает, и чувства притупляются… Она уже не боится, вернее, боится вдвое меньше, чем когда-то. А ведь прошло всего несколько месяцев.

– Я хотела, только… не знала, как рассказать об этом.

– Да как же так?! – почти вскричал Алеистер. Наконец он заметил протянутый ему пузырек и выхватил его, словно девушка пыталась вручить ему ядовитую змею. Его руки тряслись. – Зачем? За что? Добро не может принадлежать злу! Это неправильно, так не должно быть!

Совсем недавно Вероника тоже так считала, недавно все было просто и понятно, а сейчас добра и зла не существовало – они смешались в одну сплошную пеструю ленту. Иногда девушке казалось, что она просто ждала, что случится с ней дальше, потому что предугадать что-то наперед она не могла.

– Со мной все будет хорошо, – Вероника старалась придать своему голосу чуть больше уверенности. Она, кажется, даже смогла улыбнуться не слишком уж вымученной улыбкой. – У нас что-то вроде соглашения…

– Нет! Не может быть… – Чародей не слушал, он был слишком поражен, для того чтобы понять ее. – Ведь он же, он…

– Этого я не знаю… – Вдруг девушка ощутила странное спокойствие и уверенность, она не солгала ни слова, при этом не признаваясь в собственных страхах. – Он спас меня, а потом отпустил, для того чтобы я отыскала козерога.

Алеистер несколько секунд тупо смотрел на Веронику.

– Воистину пути высших сил неисповедимы… – выдохнул он наконец.

Девушка отвернулась, увидев иглу, при этом отмечая с великим облегчением, что руки у чародея больше не дрожат. Через пару минут она выскочила за порог, прижимая к себе изрядно потяжелевшую походную сумку, и восхищенно замерла, увидев козерога. Сильваер обрел прежний облик, стоило ему лишь выйти из дома.

– Ты точно не хочешь пойти с нами? – проговорил он, обращаясь к чародею.

– Нет. Я останусь. Пережду несколько дней в другом месте и вернусь домой. Все, что нужно для работы, у меня с собой. – Алеистер держал наскоро собранный сверток в одной руке и пузырек темного стекла в другой. В очередной раз посмотрев на свет свою драгоценность, он бережно положил ее в карман, прикрыв сверху ладонью. – Я надеюсь когда-нибудь заслужить твое одобрение, старший брат! Желаю каждому из вас пройти свой путь до конца! Каким бы тяжелым он не был и…

Последние слова чародея утонули в нарастающем шуме ветра. Алеистер отвернулся и торопливо зашагал по еле заметной тропе, убегающей куда-то в темноту.

– Тебе не нужно мое одобрение, ты преподал урок моей спутнице, этого довольно. Прощай, хранитель Врат. Не забывай о своем обещании! – Сильваер с девушкой на спине стремглав бросился в дымную темноту. Вскоре они уже неслись по сухой травянистой равнине, петляя среди камней.

Вероника увидела впереди крутой подъем, ведущий на вершину утеса. В страхе перед неизбежным падением ее сердце колотилось так быстро, словно было готово выпрыгнуть из груди. Его стук не могли заглушить ни шум ветра и разбивающихся о скалы океанских волн, ни шальная дробь, выбиваемая копытами козерога.

Девушка сжала в кулаке длинную серебряную прядь гривы. Сейчас самое неподходящее место и время для расспросов и выяснения отношений, но потом она обязательно поговорит с козерогом обо всем… если переживет этот переход…

Падение… Вероника словно наяву представила, как сама умоляет Ферро забрать ее отсюда… из этого жуткого мира, с этой высокой скалы, под которой нет ничего, кроме ужасно далекой и черной, как смоль, воды.

Поглощенная своими страхами, она не сразу поняла, что ветер, непрестанно дующий с моря, разом стих и спустя мгновение поменял свое направление. Сильнейший порыв ударил им в спины, словно сама морская бездна внезапно обрела способность всасывать в себя воздух.

Беснующееся море внизу клокотало, закручиваясь водоворотами. Огромные пенные валы с остервенением терзали каменистый берег. Девушка с какой-то непонятной смесью благоговейного ужаса и надежды вдруг осознала: где-то там, внизу, под скалой, в темной глубине для них открылись Врата.

Вероника, повинуясь новым нахлынувшим на нее чувствам, оглянулась через плечо. Деревенька под холмом сгорела дотла. Кое-где под черными руинами ярко алели раскаленные угли, а страшное огненное зарево было готово вот-вот смениться рассветным. На горизонте медленно расползалась прозрачная светлая полоса.

Не замедляя своего бега, козерог развернулся в три прыжка и замер, заставив девушку изо всех сил цепляться за него ради того, чтобы сила инерции не стянула ее вниз. Сильваер напряженно вглядывался во тьму, прядая ушами и широко раздувая ноздри. Со стороны деревни донеслись еле различимые звуки, они наполнили сердце Вероники таким ужасом, что почти пересилил страх предстоящего прыжка.

Эти резкие тревожные крики она слышала не впервые, но каждый раз, услыхав нечто подобное, холодела от безотчетного страха, граничащего с паникой.

– Они здесь, – голос козерога глухо забился в голове. Девушка уже видела медленно наползающую со стороны леса черную волну, та неспешно миновала задворки догорающей деревни и, не сбавляя хода, выплеснулась с другой стороны. Монстры, бегущие впереди, горели. Но, прежде чем упасть, преодолевали еще не меньше двухсот метров. Их место тут же занимали другие. Они уже близко!

– Куда они идут? Скоро встанет солнце! – Девушка вытянула шею, чтобы разглядеть хоть что-то из-за колышущейся серебряной гривы, и испуганно вскричала: – Смотри! Они у самого дома! Алеистер не успеет!

– Слезай! – Сильваер угрожающе фыркнул, отшвырнув своим острым копытом ком земли. – Останешься здесь!

– Нет! Не оставляй меня одну! – В другое время она бы не сказала и слова. Нет, это чувство самосохранения говорило в ней. Веронике нельзя слезать, одна на земле она совершенно беззащитна.

– Тогда держись! – скомандовал козерог своей оробевшей спутнице. – И забудь про страх!

Серебряный зверь с девушкой на спине полетел вниз с холма, словно на крыльях, туда, где в редеющей предрассветной мгле катилось навстречу живое, завывающее тысячами глоток, безбрежное море. Если чародей погибнет, портал закроется, и они с козерогом обречены. Если Алеистер не сможет закрыть врата за их спиной… Кто знает… Одна надежда на то, что он успеет улизнуть. Или их всех спасет рассвет…

– Ох! Смотри, они уже в доме! – Вероника увидела, как живая волна захлестнула одну из ближайших стен и выплеснулась из окон на противоположной стороне.

– Мы уведем их в сторону. – Сильваер низко наклонил голову, словно в безнадежной атаке на столь многочисленных противников. – Держись, Вероника! Держись, что бы ни случилось!

Девушка приникла к его шее. Она уже успела представить, как козерог на головокружительной скорости врезается в центр безбрежных серых орд. А Сильваер летел вниз с холма, даже не думая притормозить. Казалось, на верную смерть!

Козерог повернул у самой кромки живого, несущегося прямо на них моря, увлекая его за собой. Грязно-серая волна остервенело взревела, отхлынув от стен дома одним синхронным движением, мгновенно зародившимся в ее глубине.

Монстры были так близко, Веронику обжигали тысячи направленных в ее сторону бешеных ненасытных взглядов и оглушал слившийся воедино громовой рев. Девушка увидела, как дюжина ближайших к ним монстров взмыла в воздух в последнем, решающем и смертельном броске. Но страшные челюсти и длинные когти находили лишь пустоту. А Сильваер раз за разом каким-то непостижимым образом уходил из-под удара, словно бы растекаясь серым туманом, заключенным в по-кошачьи гибкое тело. Всякий раз он оказывался впереди на мгновение. На полмгновения!

Грязно-серая волна устремились вперед. Козерог прыгнул, грациозно развернувшись в воздухе. Прежде чем коснуться земли, его острые копыта отшвырнули нескольких многолапых бестий, метнувшихся ему под ноги.

Сильваер с неимоверной для живого существа скоростью то отдалялся, то бросался вперед, уводя за собой яростно беснующуюся толпу. Живое море, практически поглотившее дом чародея, в мгновение ока поредело и схлынуло, теперь у смертельной орды была совсем другая и единственная цель – быстрый, как молния, серебряный зверь, словно летящий по каменистому полю.

Козерог вновь переменил направление, в последний момент выскользнув через сужающийся просвет, возникший в нескончаемом потоке грязно-серых тел.

– Пора. Врата закрываются. Мы сделали все, что могли, – голос Сильваера громом бился в голове.

Козерог взлетел вверх по склону, казалось, сам ветер был сейчас на его стороне. Вряд ли хоть кому-то ходящему по земле под силу поспорить в скорости с хозяином Врат. Они успеют, обязаны успеть! От бездны их отделяют какие-то секунды, не больше десяти ударов сердца…

Девушка в последний раз обернулась через плечо. Весь полуостров, насколько хватало глаз, все вместе с домом чародея, погребла под собой живая масса темных тел. Она могла только надеяться, что Алеистер был уже далеко. Сильваер дал ему достаточно времени, но хватит ли времени им самим?

Утес возник из предрассветной дымки. Нельзя сказать, что Вероника не знала, куда ведет еле заметная каменистая тропа, но обрыв появился перед ними уж слишком внезапно. Холодная, равнодушная, вечная, ровная как стол, нависающая над морем громада, которая послужит им помостом для разгона и трамплином.

Девушке казалось – она готова, но хрупкое самообладание лопнуло, как мыльный пузырь, стоило оказаться на самом краю… И ведь теперь не сойдешь, не откажешься! Сердце вновь учащенно забилось. Вероника не позволяла себе думать ни о чем, но в голову снова и снова лезла трусливая и неуместная мысль: а что если она спрыгнет? Сию секунду. Сейчас!

Девушка с нескрываемым мучением взирала на неизбежность, несущуюся ей навстречу семимильными скачками, на мелькающие под ногами козерога землю и камни и на свои собственные руки. Её побелевшие пальцы намертво вцепились в серебристую гриву.

Поздно. Все давно решено. Не ею… Вероника глубоко вздохнула, позволяя стремительному неконтролируемому движению захватить ее. Девушка с замиранием сердца смотрела вперед – всего лишь в десятке метров от нее утес обрывался в пропасть. Сильваер преодолеет оставшееся расстояние в два прыжка. Но мгновения тянулись бесконечно…

Вероника почувствовала неописуемую легкость – она словно разделилась на две части: одна осталась внизу, на утесе, вторая, поднимаясь над пропастью, наблюдала со стороны… Кто она теперь? Все еще человек или нечто иное? Но у нее нет времени, чтобы поразмыслить об этом.

Далеко внизу она видела козерога…

Сильваер замер над пропастью, подобравшись всем телом, и невероятно сильным толчком задних ног бросил себя далеко вперед. Темный предрассветный воздух словно разрезала серебряная молния.

А где же сама Вероника? Сейчас она – еле заметная былинка, влекомая могучими силами, всего лишь маленькая испуганная девочка, которая уже не может сопротивляться. Куда подевались ее смелость и уверенность? Ее сил не хватит, ни для того, чтобы остановить лавину, ни даже для того, чтобы выбраться из нее самостоятельно.

Вскипевший страх пламенеющей волной охватил внутренности… Но теперь это неважно… Теперь все неважно… Они оторвались от земли. Перед девушкой раскинулся необъятный серый морской горизонт, а где-то неизмеримо далеко внизу бурлила и клокотала черно-серая неизвестность. Ничего, кроме нее. Неужели она обманулась? Никакого прохода нет и в помине, только бесчисленные пенные валы, разбивающиеся о неприступные берега?

– Я не отпущу тебя! – из-за воя ветра в ушах голос козерога казался ей глухим и далеким.

Головокружительный полет оборвался стремительным падением. Девушка держалась изо всех сил, но нарастающий, подобно урагану, ветер разжимал ее слабеющие пальцы. Вероника все еще боролась, но силы, стремящиеся разделить их с козерогом, оказались бесконечно велики. Ей не победить…

Перстень на шее раскалился до предела, и единственным желанием девушки было сорвать цепочку, распрощавшись сразу с надеждой, с несбыточными глупыми мечтами, а заодно и с проклятьем. Но Вероника понимала, что не может разорвать ее, не расцепив рук. Камень пылал огнем и нестерпимо жег кожу. Девушка ничего не могла поделать с этой болью, все, что пока в ее силах, – сильнее прижиматься к шее козерога. Она зажмурила слезящиеся от ветра глаза, но разогнавшийся ураганный шквал так и не дал ей вздохнуть. Хоть бы хватило воздуха!

Темная клокочущая бездна раздалась, принимая в свои объятья две маленькие живые песчинки. Их время в этом мире окончено. Но для несчастной девушки вода оказалась крепче гранита…

Сильнейший удар выбил из ее легких последние остатки воздуха. Опоздали?! Вероника не могла поверить, она еще не готова…

Горькое разочарование – последняя искра, пронесшаяся в ее отдаляющемся сознании, смешалась с болью и диким ревом смыкающейся над головой морской пучины…

– Не бойся одиночества, дитя… – голос далекий и такой знакомый. Девушка не слышала его, он просто был, он существовал в пустоте, за гранью ее сознания… – Ты считаешь себя одинокой? И будешь права, но лишь отчасти… Мы приходим одни в этот мир и одни уходим… У каждого свой путь, но мы не одиноки. Наши пути готовят нам встречи, и ни одна не может называться случайной… Каждая несет нам уроки, счастливые или горькие. Неважно, как ты их назовешь, все они нужны тебе. Мы сближаемся, когда нуждаемся друг в друге больше всего, и отдаляемся, когда наступает время… Возможно, мы многое еще не в силах понять. И все, что нас окружает, способно иметь подчас множество названий… Тебе выбирать, как называться и как назвать все вокруг. Твой путь продолжается…