Нить жемчуга. Книга первая. Стихия – Тьма.

– Да. – Вероника уже смекнула, что бессмысленно врать тому, кто видит ее буквально насквозь и задает вопросы лишь из уважения. Достойна ли она уважения? Нет, пока бежит и прячется. – Я говорила с ним… – Девушка подняла на козерога свои покрасневшие глаза. – Мне очень страшно!

– Раз ты все еще здесь, значит, у тебя есть время. – Козерог задумчиво поглядел на небо, он мог казаться каким угодно, но только не встревоженным. – Не стоит искушать судьбу, подлая натура может вскоре взять вверх.

– Прости меня. – Плечи девушки снова предательски задрожали. – Если бы я знала… я не хотела, чтобы так получилось…

– Нет, дитя. Тебе не в чем себя винить, ты так молода. – Козерог вновь глубоко и печально вздохнул. – Тебя некому было предупредить, а если бы кто и захотел, ты не стала бы слушать. Молодость всегда считает себя выше опыта и правдивее мудрости. Прости мне мои слова, но я живу очень давно и видел многое. С другой стороны, даже мудрейшим, пока они ходят по земле, не дано постигнуть высшие мотивы. Ведь те, кто встречаются на нашем пути, преподают нам уроки, каждый из них важен… А я, кажется, могу отправляться в дорогу.

– Ты не оставишь меня здесь? – Девушка с мольбой глядела на козерога.

– Нет, это я обязан спрашивать. Ты осколок моего мира, последняя живая частица. Такая маленькая и хрупкая, как я могу оставить тебя? – Широколобая голова склонилась к самому лицу Вероники, остроконечные уши были направлены на нее, большие глаза смотрели удивленно. – Впредь я клянусь защищать тебя, последнее дитя. Ты все, что осталось от мира, который я не уберег… Если погибнешь ты, погибну и я.

Девушка не ожидала такого ответа. Неужели это правда? Если они действительно связаны, то сколько им осталось? Дни, недели или месяцы? Ферро… не станет ждать вечно! Вероника могла только догадываться о том, как чувствует себя Сильваер, и о его несчастье, много большем, чем ее собственное. Что будет, если из-за нее козерог не доберется до цели? Ведь, связавшись с демоном, она рискует не только своей жизнью, из-за ее глупости хранитель Врат действительно потеряет все!

– Ты живешь… давно? – Девушка протянула руку и осторожно погладила серебряного зверя по бархатной морде. Она касалась его лишь однажды, но каждый раз воспоминания об этом вызывали трепет. Козерог – необычное, неземное создание, прекраснее и величественнее которого она и представить себе не могла, и он теперь связан с нею. Вот почему Сильваер не погиб от ран – она помогла ему выжить.

– Да, я могу прожить так же долго, как и мой мир. Когда он умирает, умираю и я, а он почти погиб. – Сильваер прикрыл глаза, а потом резко вскинул голову. – В этом и есть моя природа и предназначение. Нам пора в дорогу, до другого прохода путь неблизкий. Я проведу тебя сквозь мрак. Путь вряд ли покажется тебе легким, крепись, девочка. Мы пойдем днем и ночью, и не будем останавливаться, от этого зависят не только наши жизни.

***

Двое необычных путников миновали гребень холма и растворились в бескрайних лесах.

Козерог шел легко и быстро на своих длинных ногах, крепкие раздвоенные копыта ступали широко, ловко и бесшумно. Девушка же почти сразу начала отставать. Она считала себя сильной, ей казалось, что она сможет идти весь день без отдыха. Но тело вскоре подвело ее, Вероника не выдержала темпа и спустя всего лишь несколько часов уже умоляла о привале.

Она рухнула на землю совершенно обессилевшая, ужасно расстроенная, стыдясь своей слабости и никчемности. Девушка всхлипывала, глотая нежданно навернувшиеся горькие слезы обиды на саму себя, но идти дальше не могла.Смешно, но после всего пережитого накануне, она считала себя бесстрашной и упорной, а оказалась лишь невозможно хрупкой и совершенно не подготовленной к такому путешествию.

Козерог обеспокоенно смотрел на нее. Кажется, Сильваер все больше привязывался к ней, к маленькому и слабому человеческому существу.

– Что с тобой, дитя? – Козерог опустился рядом с ней на землю.

– Я плачу. – Она через силу приподнялась и села, обхватив колени руками.

– Почему?

– Потому что устала и не могу больше идти. Я только задерживаю нас… – призналась она наконец, вытирая слезы испачканным рукавом своей рубашки.

– В этом нет беды, я понесу тебя.

– Нет! – Вероника ахнула. – Как же я смогу?

– Я обещал оберегать тебя, мы должны добраться в безопасное место до темноты. Нужно поторопиться. Поверь, так будет лучше. Когда отдохнешь, сможешь идти сама.

Девушка растерянно молчала, но потом, взглянув на козерога, нерешительно кивнула. Другого выхода она тоже не видела. Только мысль о том, что придется сидеть так высоко над землей, да еще и удерживать себя, чтобы не свалиться, вызывала у Вероники большие сомнения.

Но, несмотря на это, девушка все-таки села на широкую спину козерога, схватившись за длинную серебристую гриву. Одним движением Сильваер поднялся на ноги и понес ее через чащу.

Оказавшись так высоко, Вероника не сдержала возгласа восхищения. Какое необычное чувство, она не только стала выше, но и словно приобрела еще две пары ног, и каких быстрых! Невероятно, но ей не приходилось прилагать никаких усилий, для того чтобы удержаться верхом, совершенно никаких! Она словно плыла на облаке, непринужденно следуя его летящим движениям.

Козерог буквально парил между деревьями. Как быстро и легко! Природа стремительно менялась перед глазами, но девушке казалось, что Сильваер не развил и половину той скорости, на которую был способен. Теперь Вероника восторженно и смело глядела вперед, она внезапно стала такой сильной и быстрой, все ее страхи отодвинулись на второй план. В ушах шуршал ветер, он же раздувал гриву козерога, и девушка словно плыла, окутанная серебряными потоками мягких прядей, непрестанно колышущимися в ритме его движений.

Ловко увернувшись от ветки, нависшей на пути, она прижалась к самой шее козерога, на мгновение погрузив лицо в мягко накатывающиеся теплые волны. Девушка рассмеялась, она вновь чувствовала себя счастливой и свободной. Не во сне, а наяву! Но когда первые восторженные впечатления поутихли, она вновь почувствовала навалившуюся откуда ни возьмись тревогу.

– Сильваер, – Вероника обеспокоенно приникла к серебристой шее, – как ты узнаешь дорогу?

– Я вижу сквозь деревья, – просто ответил тот. – Каждый Привратник знает, как можно найти другой проход.

– Здесь есть такие, как ты?

– Не стоит на это надеяться.

Не стоит надеяться… как страшно могут звучать такие простые слова. Неужели, кроме нее и Сильваера, в целом мире больше никого не осталось?

Путники с легкостью и невероятной быстротой двигались через лесную кущу. Дорога, которая заняла бы у девушки несколько часов, теперь показалась ей, устроившейся на спине козерога, мгновениями. Понемногу лес редел, и через некоторое время Сильваер ступил на пашню, запущенную и поросшую сухим низким кустарником.

Где-то за границей видимости бушевала гроза, на горизонте то и дело вспыхивали зеленоватые всполохи, порывистый ветер доносил отдаленное ворчание грома. Козерог двигался крупной рысью, нигде не задерживаясь, легко прокладывая себе дорогу сквозь заросли.

– Сегодня стемнеет раньше. – Сильваер оглянулся через плечо. – Я рассчитывал пройти в обход, но, видимо, придется напрямик…

Прежде чем Вероника успела спросить о том, что же он хотел обойти, перед путниками появились грубые очертания темных крыш. Вскоре козерог ступал по разбитой дороге.

Издалека опустевший поселок немного напоминал тот, в котором жила сама Вероника. Но первое впечатление оказалось обманчивым. Сколько лет здесь никого не было?

На путешественников черными провалами окон хмуро взирали заброшенные дома с потемневшими и облупившимися от времени стенами. Желтели поросшие травой и кустами дворы, где-то тонко и визгливо поскрипывала открытая ветром калитка. На улице и во дворах не было ни души.

Дома по обеим сторонам улицы стояли пустые, с покосившимися и проваленными крышами. Окна и двери были распахнуты настежь, некоторые, сорванные с петель или разбитые, валялись во дворах вперемешку со стеклами и другим мусором.

Проезжая мимо, Вероника невольно начала всматриваться в темноту дверных и оконных проемов. И эта темнота не казалась ей такой уж пустой… При одном лишь взгляде в сторону безмолвных черных дыр по спине девушки ползали мурашки. Если бы по какой-то причине она искала укрытие от дождя или холода, то наверняка осталась на улице под проливным дождем. Она ни за что бы не зашла внутрь ни одного из этих домов! Да что там, даже не приблизилась бы.

Вероника явственно ощущала, как из темноты за ней наблюдают множество невидимых глаз. Ей почудилось, хоть и не наверняка, что она слышит какой-то приглушенный шепоток, витавший в воздухе среди мертвых стен.

Козерог вдруг насторожился и без предупреждения резко сорвался в галоп. Чудом не свалившаяся Вероника почувствовала, как напряглись мышцы на его спине, а потом в лицо ударил сильный порыв ветра. Серые стены и черные дыры на месте дверей и окон в мгновение ока слились для нее в один обезумевший хоровод. Неужели Сильваер тоже что – то слышал?!

– Там, в домах, кто-то прячется?! – прокричала девушка, лихорадочно вцепившись в гриву козерога, она почти не различала звук своего собственного голоса, заглушенного шумом ветра.

– Они не выйдут на дневной свет. – Сильваер перемахнул через невысокую изгородь и промчался по запущенному саду. Так близко от черного дверного провала! Только бы не упасть! Вероника крепче прижалась к серебристой шее, она старалась больше не смотреть по сторонам.

Кто это? Кто может прятаться от света в старых домах?! Неужели в этом мире все-таки остался кто-то живой? Но, кажется, это не сулит путникам ничего хорошего. Ничего, кроме беды… Девушка хотела спросить об этом у козерога, но не могла, потому что сосредоточила все свои силы на том, чтобы не упасть.

Возможно, почувствовав ее страх, Сильваер прибавил хода, он мчался стрелой, из распахнутых в испуге глаз девушки хлынули слезы. Преодолев несколько деревень, не сбавляя скорости, он влетел в маленький городок, промчавшись по улицам серебристым вихрем, и остановился на гранитной набережной перед рухнувшим железнодорожным мостом.

Вероника перевела дух и осмотрелась. Наплывающие черные облака бросали тревожные тени на и без того удручающий пейзаж. Широкая и быстрая река, клокоча и вздымаясь бурунами, несла свои мутные воды через завалы бревен и обвалившиеся ржавые конструкции. Вода билась о железобетонные столбы и подпорки моста. Несколько поодаль, за изгибом реки, над крышами складов возвышались портовые краны, у причала гнили остовы кораблей.

Девушка почувствовала на своем лице мелкие капли дождя. Облака, изменившие было свое направление, снова нагнали их и висели почти над головой. Позади синей пеленой лил дождь.

– Сядь ровно и постарайся не двигаться! – Сильваер уверенно направился к руинам моста.

Вероника испуганно замерла, глядя на беснующуюся темную воду. Неужели он собрался перейти на ту сторону по полуразрушенному железнодорожному полотну? Это невозможно, тем более для такого крупного животного. Как он собирается удержать равновесие на качающихся пжавых балках?! Но даже если железо выдержит, козерог все равно может поскользнуться, и тогда они вместе упадут в бурный поток!

Девушка умело держалась на воде. Но она сомневалась, что сможет выбраться, если течением ее затащит под плавающий мусор или бросит на камни…

– Может быть, найти другой переход? – Она с сомнением глядела на искореженные опоры, то и дело захлестываемые бурлящей водой.

– Мы не успеем. Оглянись, – голос козерога звучал спокойно, но Вероника все равно вздрогнула от его слов, раздавшихся, казалось, прямо в ее голове. Она послушно обернулась, но ничего не увидела, кроме серых улиц и надвигающихся иссиня-черных кучевых облаков.

– Там ничего нет, – не слишком уверенно проговорила девушка. На ее лицо снова упало несколько крупных капель. Что может быть страшного в обычной грозе?

– Тучи закрыли солнце, – ответил Сильваер, словно это что-то должно было объяснить. – Замри, сейчас будешь делать что я скажу!

Козерог ступил на то, что осталось от моста, металлические прутья скрипели и прогибались. Сильваер шел медленно и осторожно, балансируя, словно кот на заборе, пользуясь своим длинным хвостом как противовесом. Вероника замерла на его спине. Больше всего на свете она мечтала оказаться на твердой земле, только бы козерог не поскользнулся… Прогнившие опоры скрипели и шатались.

– Не смотри вниз, только вперед. – Дождь уже лил вовсю. Разглядеть что-либо из-за хлещущей с неба и стекающей по лицу воды было практически невозможно. А ведь они не прошли и половины пути. До противоположного берега оставалось еще три пролета, по такой погоде – неимоверно далеко.

Девушка смотрела вперед, как просил ее козерог, но лучше бы она этого не делала. Она с возрастающей тревогой следила за тем, как быстро поднимающаяся вода скрывает под собой тоненькую тропинку из перекрученных, искореженных рельсов с торчащими во все стороны обломками шпал. Над водой поднимались лишь бетонные опоры, ощетинившиеся ржавыми железными прутами. И самое страшное, что вместо последнего пролета на их пути зияла пустота. Всего лишь пара металлических канатов, уходя вниз, терялись в клокочущей мути.

Наверное, козерог тоже заметил препятствие. Быстро перебирая ногами, он перешел с одного бетонного столба на другой. Позади что-то лязгнуло и, сорвавшись вниз, ухнуло в воду. Девушка не оглянулась, она не могла оторвать глаз от бушующей впереди темной воды.

– Держись!

Вероника торопливо уткнулась лицом в мокрую разметанную гриву. Кажется, она зажмурила глаза, чтобы не видеть молниеносно приближающийся провал.

Разбежавшись, Сильваер оттолкнулся от опоры моста и прыгнул. Позади снова что-то заскрипело, раздался плеск. Ветер зашумел в ушах и стих. Девушка открыла глаза, отбрасывая назад прилипшие к лицу волосы. Ненадежная переправа осталась позади и скоро уже скрылась из виду. Кажется, на этот раз им повезло. Но Вероника все сильнее ощущала подступающий со всех сторон выжидающий, голодный ужас…

Улицы некогда богатого и шумного портового города являли собой чудовищно неприветливое и угрюмое зрелище. Впечатление усугубляли горы скопившегося на дорогах мусора и огромное множество оставленных где попало полуистлевших автомобилей. Улицы были набиты машинами, словно всем жителям города внезапно пришло в голову поехать куда-то или бежать без оглядки…

Но от чего здесь можно бежать? Разве что от набухающих на горизонте черных грозовых облаков? Но дождь уже идет, и она промокла до нитки, а, кроме этого, никаких неприятностей, кажется, не предвидится.

Козерог плутал по безлюдным улицам, не придерживаясь никакого конкретного направления, поворачивая то вправо, то влево. Часто останавливаясь, он высоко вскидывал голову, словно пытаясь разглядеть что-то поверх угрюмых крыш.

– Мне сложно видеть, – наконец признался он и снова поднял голову к темно-серому небу, напряженно прислушиваясь. – Уйдем отсюда…

Голос Сильваера заставил Веронику вздрогнуть, за весь путь она не видела и не слышала ни единого живого существа, но чувство присутствия чего-то или кого-то сохранялось. Вместе с наступающей грозой накатывало давящее ощущение надвигающейся из ниоткуда угрозы, от которой действительно хотелось бежать сломя голову.

Девушка начала озираться вокруг. Нужно помочь козерогу. Но как, если она не имеет представления о том, где находится?! По обеим сторонам улицы, на которую они вышли, тянулись одинаковые дома – этакий мрачный коридор из облезлых стен.

Высокая витрина, некогда закрывающая весь первый этаж одного из ближайших зданий, лежала на мостовой. Среди мусора и осколков топорщились листки полуистлевшей бумаги и лишившиеся страниц корешки книг. Внутри, в полумраке маленького магазина, громоздились разбитые стеллажи, сорванные со стен полки, груды заплесневелых книг. Кому понадобилось разорять книжную лавку?

– Постой! – внезапно проговорила Вероника и торопливо соскочила на землю, словно боясь, что козерог уйдет без нее. Она не рассчитала высоту, спрыгивая на каменную мостовую, ступни тут же отозвались неимоверной болью. Но девушка, сжав зубы, медленно пошла в сторону магазинчика:

– Нам будет проще, если узнаем, где мы сейчас…

Под ботинками захрустело стекло.

– Не заходи в тень! – голос Сильваера звучал по-особенному тревожно.

– Ладно. – Девушка обернулась и махнула ему рукой.

Козерог стоял посреди улицы, замерев, словно серебряная статуя. Остроконечные уши были направлены в сторону темнеющего проема. Козерог пристально следил за каждым ее шагом, но не предпринимал никаких попыток приблизиться. Вероника осторожно зашла в разгромленный магазин.

В ноздри ударил запах плесени и еще чего-то неприятного. Когда девушка переступила порог, мучившее ее чувство тревоги, многократно возросло. Лучше бы ей оставаться на улице, под дождем…

Найти в таком жутком хаосе карту казалось делом практически безнадежным, но Веронике повезло. Из-под искореженной железной стойки она извлекла несколько заветных листков и стремглав бросилась на улицу.

– Смотри. – Девушка сунула свою находку прямо под нос козерогу. – Почти целые, даже не выцвели.

– Что это? – Сильваер недоверчиво отступил и воззрился на истрепанные листки в ее руках, словно они могли его укусить.

– Карта. Мы прошли по мосту… – Вероника повертела в руках один из листков. – Кажется, вот он! А мы… – она несколько секунд оглядывалась по сторонам, а потом провела пальцем по мокрой бумаге, – здесь! И нам… туда!

Путникам наконец улыбнулась удача. Вероника не могла прочесть ни одного слова, она не знала, что означают неизвестные надписи, испещряющие карту, но она смогла сверить их с табличками на перекрестках. Безымянный город огибала река, та, которую они уже раз пересекали. И, судя по всему, им придется сделать это снова. Только бы выйти на набережную, а там до ближайшей переправы рукой подать!

– Хорошо, дитя. – Козерог опустился перед девушкой на колени, чтобы она смогла забраться ему на спину. – Веди нас.

Цокот копыт по растрескавшемуся асфальту отражался от стен раскатистым эхом. Козерог унес девушку достаточно далеко вглубь безымянного города, когда их догнала гроза. Темные тучи полностью скрыли за собой небо… и свет.

Внезапно накатившие сумерки пробудили еле заметное шевеление в ближайших домах. Сильваер взвился на дыбы, перескочив гору мусора, и полетел вниз по улице. Девушка вскрикнула и, выронив карту, крепче вцепилась в серебряную гриву. Она не понимала, что заставляет козерога спасаться бегством, но их дорога все еще четко стояла перед глазами.

Вероника старалась запоминать улицы, повороты, выискивать ориентиры, но это оказалось непростой задачей. Козерог бежал все быстрее. Они проскочили нужный перекрёсток, свернули не туда и угодили в тупик. Сильваер развернулся на задних ногах и устремился прочь.

Серый день в мгновение ока превратился в глухую беззвездную ночь, а с неба нескончаемыми потоками лил холодный дождь. Козерог мчался сквозь замерший город, не разбирая дороги, петляя в мокрых переулках, то, сворачивая во дворы, то вырываясь на широкие проспекты, за минуты превратившиеся в бурные реки.

Небо над вымершим городом прорезала рогатая молния. Яркое, слепящее зарево осветило некогда пустынные улицы, выхватывая из темноты преследовавшие путников быстрые черные тени… Грянул гром.

Молния! Несоразмерные телу длинные лапы с медвежьими когтями мгновенно сорвались на бег. Глаза неведомых монстров сверкали в темноте, словно огромные желтые фонари.

Вероника ошибалась, считая эту землю опустевшей. Город жил, скрываясь в темноте остывших домов и сырых подвалов… Этот город ждал отчаявшихся усталых путников, он ждал таких, как они, чтобы забрать себе… и дождался.

Молния! Огневая полоса сверкнула прямо над головой, и девушка инстинктивно вжала голову в плечи. Позади раздалось урчание, перерастающее в многоголосый голодный рык, который, в свою очередь, утонул в злом гуле громового раската. Черные тени совсем близко, прямо за спиной…

– Держись, Вероника! – Голос козерога чудом пробился сквозь вой ветра и шум дождя.

Молния! Белый свет озарил длинный и широкий проспект, в конце которого что-то блеснуло. Вода? Так близко, стоит перебраться через реку – и они спасены! Судя по карте, дальше тянулись только бескрайние поля. Там негде спрятаться, а эти монстры боятся дневного света. Гроза скоро закончится, тучи отойдут, и они с Сильваером будут в безопасности!

Молния! Козерог резко свернул в какой-то переулок. Не туда! Вероника лишь краем глаза успела заметить полчище темных тел, валящих на улицу из открытых настежь дверей и разбитых окон первых этажей – прямой путь к реке, а значит, и к спасению был отрезан. Темнота позади взорвалась громом грозовых раскатов и нечеловеческими криками. Сильваер петлял в лабиринте темных улиц, откуда, казалось, не было выхода.

Молния! Где-то впереди снова блеснула вода. Река! А над ней мост. Вроде целый! Путь свободен, они вырвались! Еще один крутой поворот…

Дорогу загородили два десятка ссутуленных темных фигур, выросших словно из-под земли. На жутких оскаленных мордах одновременно со вспышкой молнии зажглись мертвенно-желтые глаза.

Прямая улица вела к реке. Свернуть в подворотню? Она наверняка окажется ловушкой! Но козерог сворачивать и не собирался, он низко наклонил голову, выставив длинные острые рога, и серебристым вихрем налетел на противников.

Резкое движение головой – и он смел всю эту серую массу из сверкающих глаз, клацающих зубов и когтей. В лицо Веронике брызнули горячие капли, которые мгновенно смыл вконец очумевший дождь.

Молния! Еще пара скрюченных черных фигур, замешкавшихся и угодивших прямо под острые копыта, осталась лежать на широкой мостовой, словно нелепые сломанные куклы. Все новые и новые потоки голодных тварей заполняли улицы. Оглушительный вой тысяч глоток, слившийся воедино, заглушал даже звуки громовых раскатов.

Город не желал отпускать своих пленников, но смертельная ловушка, захлопнулась впустую. Копыта Сильваера гулко застучали по осклизлому деревянному настилу. Спасение уже совсем близко. Стоит выбраться на открытое место – их уже никто не догонит! Небо стремительно светлело, облока, излившие на город всю свою влагу, отходили.

Внезапно сильнейший удар чуть не сбил козерога с ног: несколько монстров, прятавшихся в тени моста, не упустили своего шанса. Сильваер споткнулся, его спина резко ушла вниз, и Вероника, не удержавшись, полетела через голову.

Девушка перекувырнулась в воздухе и скатилась вниз по песчаной насыпи на противоположной стороне моста. Удар о жесткую землю выбил из легких воздух, по всему телу разлилась нестерпимая боль. Несколько секунд, показавшихся ей вечностью, Вероника неподвижно пролежала на мокрых камнях, не в состоянии ни пошевелиться, ни даже вздохнуть. И наконец, когда мир вокруг нее перестал вращаться, девушка обнаружила себя у самого берега реки.

Темная вода поднялась, мутные волны, клокоча и вздымаясь, перехлестывали через низкие гранитные берега. Опомнившись, Вероника приподнялась на руках, голова закружилась, виски немилосердно терзала тупая боль. Все-таки она ударилась сильнее, чем предполагала.

Тем временем на мосту шел настоящий бой. Вероника не видела всего происходящего, зато прекрасно слышала мощные глухие удары и резко обрывающиеся вопли серых тварей, попавших под копыта или на рога козерогу.

Девушка вскочила на ноги и замерла в испуге. Что ей делать? Лезть наверх опасно. Сильваеру она помочь не в состоянии, но оставаться одной в тени моста, у самой воды казалось не менее безрассудным. Постояв немного, Вероника все-таки решилась подняться наверх, и правильно сделала – место на склоне, где она лежала, уже поглотила беснующаяся река.

Девушка преодолела большую часть пути, когда черная тень, пролетев прямо над ее головой, тяжело рухнула в нескольких метрах ниже по склону. Вероника затаила дыхание, прикидывая, куда ей бежать: вверх, в самую гущу сражения, или вниз и прятаться под мостом? Но ее ноги словно приросли к земле. А жуткте чудовище лежало на спине, раскинув лапы, и не шевелилось.

Грозовые тучи, подхлестываемые ветром, отошли на север. Темнота понемногу прояснялась. Оторопевшая девушка, замерев от страха, разглядывала бездыханного монстра. Возможно, его просто оглушил удар падения или копыто козерога. Он не походил на тех многоногих тварей, которых Вероника встречала прежде. Его покрывала та же темная шерсть, но на этом все сходство заканчивалось. Длинные лапы с пятью пальцами, которые с некоторой долей уверенности можно было назвать руками, оканчивались огромными когтями-крючьями. На теле монстра сохранились потемневшие обрывки какого-то тряпья, а на задней лапе болтался разорванный ботинок без подошвы…

Девушка сдавленно вздохнула и, испугавшись звука своего собственного голоса, зажала рот ладонью… Это была… одежда? Вот куда делись все люди – они не исчезли! Её ночные кошмары обратились реальностью. Ужасающая правда парализовала Веронику. Она, позабыв все на свете, продолжала разглядывать монстра… или человека, участь которого чудом ее миновала.