Дура

– Насчет оружия не беспокойтесь, – произносит незнакомец с усмешкой, – Это обычный травмат.

Ну да, конечно. Я сразу “поверила”. Хотя пистолет у него в кобуре на боку меня действительно не слишком волнует, в салоне машины пальбу может устроить лишь конченый кретин. Да и зачем ему вообще устраивать пальбу? Захочет меня скрутить – сделает это голыми руками (учитывая мое достаточно хрупкое сложение).

Впрочем, не похоже, что на меня собираются нападать. Да и достаточно с меня на сегодня нападений…

“Ну что ты за дура, Лерка”, – проносится в голове и тут же вспоминаются слова лучшей подруги Оленьки, с которой я встретилась примерно спустя месяц после того, как Иван Иванович стал моим покровителем.

…– Дуракам везет, – вздыхает Олюшка, окидывая критическим взглядом мой новый облик (в угоду Ивану Ивановичу я действительно перекрасила волосы в темно-каштановый цвет, вдобавок сделала стильное короткое каре, которое мне определенно шло больше, чем блондинистые “русалочьи” пряди). О моем гардеробе “папик” тоже позаботился – приодел в дорогом бутике, причем сам же очень придирчиво отнесся к выбору шмоток, чтобы я, не дай Бог, не выглядела дешевой шлюхой.

– Я не ослышалась, ты меня действительно дурой назвала? -прищуриваюсь я, при этом ничуть не обижаясь на Оленькину грубость – та, если и изрекала нелицеприятные вещи, то таким добрым тоном и с такой милой улыбкой, что обижаться на нее было решительно невозможно.

– Да ладно, я шучу, -отмахнулась Ольга. – Жаль, конечно, не раскусила я старичка сразу, иначе перетащила бы его на себя…

Сильно сомневаюсь. Не знаю, что уж такого особенного Иван Иванович во мне нашел (не считая смазливой рожицы и стройных ног), но определенно положил глаз он на меня изначально. Оленька – тоже далеко не дурнушка, пожалуй, мы с ней друг другу не уступали, – со своими светло-каштановыми локонами и ямочками на щеках, чем-то ему по душе не пришлась. Может, потому что “пышка”? Не толстуха, ни в коем случае, просто… аппетитная. А моему новому “папику”, судя по всему, нравились высокие и худые. Такие, как я.

– Слушай, – зеленые глаза моей подруги загораются озорным огоньком, – А может, тебе и женить его на себе удастся? А со временем сделаться богатой вдовушкой…

Я невольно морщусь и отрицательно мотаю головой. “Иван Иванович” (зовут его, разумеется, по-другому, но я мысленно его называю только так) ясно дал понять, что на большее, чем статус подруги (партнерши, любовницы) мне рассчитывать нечего. С женой он не разведется, более того – периодически будет к ней уезжать, проводить в кругу семьи основные праздники – Новый год, Рождество, Пасху… и, разумеется, именины близких. Соответственно, ни в коем случае нельзя было наводить справки о его супруге и тем более пытаться с ней связаться с целью поставить в известность о наших с ним отношениях – в этом случае контакты с “Иваном Ивановичем” прекратятся раз и навсегда.

Что ж, хоть в глубине души мне и были неприятны выставленные им условия, еще хуже было снова оказаться “ в поиске” с перспективой нарваться на кого-нибудь вроде Эдика (впрочем, бородатый и татуированный Эдик на моем горизонте тогда не маячил, я и мысли не держала о таких, как он).

Мысли о бойфренде (уже, похоже, бывшем) возвращают меня на землю. Задумавшись, пропускаю мимо ушей следующий вопрос незнакомца с “травматом”. Переспрашиваю.

– Вы вообще местная? – повторяет он (без раздражения, очень спокойно), – Может, отвезти вас в гостиницу?

– Местная, – отвечаю, чувствуя жуткую неловкость – за кого он меня принял? Хотя догадаться нетрудно, и эта догадка бросает меня в краску. Машинально поправляю полушубок, стараясь закрыть им свои голые колени. Безуспешно. Под полушубком у меня кардиган…и всё. Не считая нижнего белья. Ни юбки, ни брюк. В очередной раз мысленно посылаю на голову “красивого и злого” все мыслимые и немыслимые кары. А заодно и себя обзываю конченой дурой в тысяча пятисотый раз.

– Улица… дом… – называю свой адрес.

Незнакомец опять награждает меня пронзительным взглядом.

– Хороший район, – замечает он, – Простите за бестактность, но что вы делали на улице в такую пору? (“И в таком виде”, – мысленно заканчиваю за него фразу, которую он (вероятно, в силу такта) не произносит вслух).

– Поссорилась с бойфрендом, – отвечаю неохотно.

Незнакомец слегка приподнимает брови. Хорошие у него брови – не черные, не кустистые. Не такие, как у “красивого и опасного”. Обычные темные брови.

– Он что же, не пытался вас даже удержать?