Королева Депрессия

– Что? – Хубер бросился в темницы и сразу заприметил кучу дыма, валившую из одной пещеры. Там он увидел Гнев, стоявшую над кучей вещей, охваченных огнем.

– В случае своей смерти хозяин просил уничтожить содержимое его тайника, – сказала Гнев, завидя Хубера.

– Нет! – Хубер бросился к огню, пытаясь вытащить хоть что-то. «У такой души, как Изуса явно было, чем поживиться», – думал он. По пещере пронесся вой.

– Уходим! – Хубер кинул Гневу спасенный из огня небольшой ящик и побежал к воротам.

По телу сражателя прошел холодок. Амат Меланхолия была близко.

Едва они вбежали на безопасную сторону, Эйфория опустила рычаг и тяжелые ворота рухнули с потолка, вонзив копья в твердую землю.

Хубер отошел на большое расстояние и вскрыл ящик, спасенный из огня. Но к его разочарованию, там лежали только рукописи, опаленные огнем.

«Я мог погибнуть за груду бумаги», – разочарованно подумал он, перебирая в руках бумаги в надежде, что под ними все таки затаилось что-то ценное.

– Собирайте все остальное, мы уходим! – приказал он эмоциям.

– Откройте ворота! – неожиданно раздался крик за их спинами. Хубер оглянулся и увидел Энию, прижимающегося лицом к прутьям решетки.

– Открывай! Скорее!

– Он смог, – удивился Хубер.

– Дверь! Открой дверь! Открой эту чертову дверь! – кричал Эния, дергая руками клетку.

– Вы все собрали? – спросил Хубер эмоции, игнорируя крики о помощи.

Эмоции ответили утвердительно.

Хубер откинул от себя бумажки Изусы.

– Мы уходим! – приказал он.

– Что? Нет! Выпусти меня! Выпусти! – кричала душа за воротами.

– Прости, – Хубер повернулся к Энии, – механизму доверять нельзя. Слишком опасно вновь открывать ворота ради преступника: даже если не ты виновен в крахе сражателей, служить темным энтрилам было весьма плохим решением. – Ах да…, – он повернулся, запуская руку в мешок. – Какая же из них была твоя? Вроде эта, – с этими словами он вытащил одну из сфер с душой и кинул к ногам Энии.

– Прощай, хромой сражатель! – сказал Хубер и вместе с эмоциями направился по узкому коридору, вдаль от навсегда потерянных для сражателей, темниц Титанов.

Нижний уровень, два месяца назад.

Чем ближе подходил Лонг Лонг к темницам, тем сильнее его охватывала дрожь, природу которой он не мог разгадать.

«Или это признаки перенесённого ПТСР*, усиливающиеся при приближении, или же мальчишка был прав, и Меланхолия по-прежнему там и воздействует на мою душу», – думал он. Периодически, до его ушей доносился протяжный вой, женские крики и странный смех. Но он знал, что так туманит разум Нижний уровень.

«Можешь не шутить со мной, я не поддамся тебе», – кричал Лонг Лонг в пустоту, думая о том, что теперь будет с Фрэнки:

«И какое же наказание ждет сбежавшие с Земли эмоции? Эх, раньше было гораздо проще…».

Узкий коридор закончился, и он вышел к небольшой поляне, сразу завидев старый ящик с рукописями, брошенный много лет назад. Рядом с ним небрежно валялись и другие древние сокровища: старинные украшения и денежные монеты разных эпох.

Он остановился и посмотрел на ворота. Дальше идти было опасно. Лонг Лонг не верил в версию Энии, но меры предосторожности никогда не помешают.

«Тварь, если она там, унюхает меня и придет на запах», – решил он и сел рядом с ящиком, глядя на ворота темницы. Дабы скоротать время ожидания, он протянулся к книгам Изусы. Огонь уничтожил многие из них, но некоторые были вполне читабельны. Бегло пробежав по ним, он понял, что это были заметки с мыслями самого Изусы, его дневник.

«Вот почему Гнев сжигал их. Никому бы не хотелось, чтобы копались в его голове», – подумал Лонг Лонг, – «но мертвым все-равно», – решил он и смело открыл одну из рукописей:

«Хираклеидес. Три печати. Первая печать – 202 год… Вступление 230 г.? Через Великого Акару». Далее шли упоминания основных характеристик покойного Хираклеидеса и разного рода информация, связанная с ним. Лонг Лонг просмотрел все присутствующие имена в этом сборнике: Шахлар, Филин, Эния, Юаристос, Яшар…

«Да это же досье на сражателей, – удивился Хубер, – почитаю на досуге», – решил он, пряча рукопись.

– Вы пришли спасти меня? – неожиданно раздался голос, отчего Лонг Лонг чуть не выронил книгу. Он поднялся и уставился вперед – на противоположной стороне клетки, держась за прутья ворот, на него смотрела обнаженная девушка с печальным взглядом.

– Меня заперли здесь злые люди. – сказала она, – помогите мне… я голодна… я обессилена.

Пораженный Лонг Лонг глядел на скелет девушки, обтянутый кожей, на ее белоснежное лицо и длинные волосы.

Ему захотелось подбежать к ней, обнять ее, согреть и накормить. Спасти ее.

– Кто это сделал с тобой? Кто посмел посадить тебя за решетку? – говорил он, приближаясь к ней.

Как манила и привлекала его эта девушка, словно он знал ее сотни, тысячи лет, словно видел ее во снах, звал по имени, просыпаясь среди ночи. Как хотелось ему слиться с ней в танце, в долгих объятиях, склонив голову ей на грудь…

Но не зря, он, Лонг Лонг, очеловечил сразу три эмоции.

«Это ненормально», – сказал он сам себе и усилием воли заставил себя остановиться. Мгновение он глядел на девушку, а та на него.

– Это ты…, – прошептал он и резко развернувшись, бросился бежать.

Сзади раздался вой и несколько щупалец полетело вслед сражателю, но тот успел отскочить на безопасное расстояние и теперь смотрел как чудовище истошно кричит, упустив свою жертву.

– Но если ты здесь, тогда кто там? – говорил он сам себе, пытаясь восстановить дыхание.

Бывший Отдел управления погодой Управления по контролю Земли, наши дни.

Лонг Лонг стоял посреди бывшего Отдела управления погодой, осматривая заплесневелые стены отдела.

«Теперь я знаю, кто испортил мне вечер с самой прекрасной девушкой на земле», – вспоминал он сцены из давно минувшего прошлого, когда девушка его мечты так и не пришла на встречу из-за сильного проливного дождя.

Поток мыслей прервали внезапные голоса, доносившиеся из отдаленных галерей.

Лонг Лонг напрягся и на всякий случай вытащил волевой меч, осторожно идя на голос. Но как только он прошел в большую галерею, мимо него промчалась девушка, и внезапно исчезла, провалившись в дыру в полу. Он перевел взгляд в противоположную сторону и не поверил своим глазам: там стоял Фрэнки, а напротив него Меланхолия.

Теперь же, когда он своими глазами совсем недавно видел другую Меланхолию, он понял, что эти Меланхолии отличались точно также как схожие эмоции отличаются друг от друга.

– Ну здравствуй, Эви, – улыбнулся Фрэнки и тут же отпрыгнул в сторону.

Большое щупальце тяжелой волной обрушилось прямо туда, где несколько секунд назад стоял эмоция.

– Оп-Оп, поосторожнее, так и убить можно… кстати, о возрождении… тебе бы сейчас понравилось на Земле… Столько возможностей. Девушки и юноши из любых сословий могут спокойно учиться и заниматься, чем душа пожелает. Не об этом ли мы мечтали? – говорил Фрэнки, лавируя между тяжелыми ударами. Но щупалец было гораздо больше – одно из них крепко схватило эмоцию и потянуло прямо в пасть.

Фрэнки зажмурился, приготовившись к смерти, и в этот момент Лонг Лонг выскочил из своего укрытия и одним ударом волевого меча обрубил щупальце. Тварь издала пронзительный вопль, отчего ушам Лонг Лонга стало физически больно.

– Вставай! – крикнул Лонг Лонг Фрэнку, – некогда лежать!

Он продолжал наносить сильные и точные удары. Меланхолия, не готовая к внезапному отпору, стала отступать. Лонг Лонг собрал в себе все силы и последним рывком набросился на чудовище, отчего то колыхнулось и упало в черную дыру в полу.

– Нет! – закричал Фрэнки, бросившись к дыре.

Но Лонг Лонг уже закинул люк над ее головой, потирая руки.

– Анна! Вы отправили ее прямо за ними! – Фрэнки пытался открыть люк, но Лонг Лонг оттащил его.

– Мы пойдем короткой дорогой и перехватим ее…, – сказал он.

– Это и была короткая дорога! – закричал Фрэнки и вновь бросился к люку. Но тот больше не поддавался, намертво прилепившись к полу.

– Вставай, пойдем тем путем, что я пришел сюда, – Лонг Лонг потащил его в противоположную сторону.

– Ты был прав, это другая Меланхолия! Та Амат по-прежнему сидит в темнице! Я и не знал, что она тоже очеловечивается…

– О чем вы? – не понял Фрэнки.

– Та Амат… она была в виде девушки, да еще и пыталась вздурить мне мозг, затуманить разум, приманить к себе…, – Лонг Лонг замолчал. Та яркая вспышка нахлынувших чувств к этой женщине теперь казалась ему постыдной. – Если даже простые эмоции при наличии воли хозяина могут принимать вид людей, то что уже говорить об Амат… в ней столько энергии…

– Но тогда ей нужен носитель, – не согласился Фрэнки.

– Она сама себе носитель! – воскликнул Лонг Лонг, таща Фрэнки за собой, – Филин считал, что она подобно аннунаки, только вторая ее душа даэху.

Фрэнки высвободился от рук Лонг Лонга.

– Филин! И вы ему верите! После того, как он обманывал нас и меня! Я понял, что Эви никогда не было в том хранилище! Я вытащил оттуда совершенно другую душу! А Эви все это время была у него! Я уверен, он сделал с ней нечто подобное, что сделал со мной! Он сделал ее монстром!

– Вы считаете, что Амат, что стояла перед нами и есть ваша Эви? Только основываясь на ваших ощущениях? – скептически спросил Лонг Лонг.

Эмоция кивнула.

– Он сделал меня эмоцией! Или как, по-вашему, я стал таким? Этот старикан обещал, что спрячет меня там, где меня никогда не найдёт Отдел! Спрячет нас с Эви! И он упрятал меня прямиком в Даэху! Как?! Я не знаю. Но раз он сделал меня эмоцией, то он мог сделать и Эви – Меланхолией… я убью его, как только найду! – и Фрэнки поспешил вперед с такой скоростью, словно Филин ждал его за поворотом.

– Искать психопомпа, чтобы создать Амат? – удивился Лонг Лонг, – план длиной в тысячи лет?

Фрэнки затормозил.

– О чем это вы?

– Неужели он искал психопомпа несколько тысяч лет, чтобы превратить его в Амат? – задал сам себе вопрос Лонг Лонг. Увидев вопросительный взгляд, Фрэнки, он поспешил с объяснениями:

– Возле темниц титанов я нашел дневники Изусы, где он вел досье на сражателей, начиная с времен появления острия. Он писал, что Филин искал психопомпа с тех самые времен, как присоединился к сражателям вместе с Мелией и двумя полудохлыми эмоциями.

Вскоре, на их отряд напала богиня Геката и это нападение стоило жизни Изусе. Но сражателям удалось схватить богиню, и Филин лично уколол умирающего Изусу острием, рассказав секрет странного оружия богини. При следующей их встречи Филин решил покинуть сражателей, заявив что его больше прельщает наука, нежели убийства, но взамен за его вклад, он попросил Изусу и сражателей помощь ему с поиском души психопомпа, что удерживался аннунаки Нингирсу.

Это вылазка стоила Изусе десятки воинов, погибших в пасте Амат. Мелия – единственная, кому удалось выжить. И именно поэтому твоя Печать была не уничтожена. Его интересовали не твои сказки, а сказочник… После того, как ты рассказал все что знал, великие решили, что тебя можно оставить при библиотеке писарем. Должен же был кто-то не участвовать в битвах, а писать о них?

И именно поэтому тебя отпустили с небольшим сопровождением к той богине Маре, в леса Русьи… Филину очень понравилась твоя идея о поиске души, и они решили, что этим походом убьют сразу двух зайцев – поймают очередного бога и найдут психопомпа…

Фрэнки закатил глаза:

– Не моя вина, что отряд погиб в дороге. Могли бы дать воинов и посильнее. Он там случайно не написал, с чего он взял, что я предал вас?

Лонг Лонг кивнул.

– Долгое время Изуса не верил в твое предательство, подозревая одну сбежавшую эмоцию, что сопровождала вас. Я вспомнил ее – это была та фиолетовая эмоция, что ты пытался спасти от Амат.

– Что? Вы про Энти?

– Не знаю ее имени, но она еще сопровождала того парня – центрила. Я еще тогда подумал, что она мне знакома – не так часто на Земле встречаются фиолетовые оформленные эмоции, умеющие управлять оргонным мечом.

До Грани оставалось несколько метров.

– Но Филин показал Изусе документ о твоем вступлении к темным энтрилам, – продолжал говорить Лонг Лонг, подходя к краю, где кончался Верхний уровень, – а за день до вашей последний встречи на корабле, Филин рассказал, что вы лично приходили к нему и допытывали его о месторасположении последних сражателей…

Лонг Лонг стоял на обрыве, где ему открывался прекрасный вид на Землю.

– Вы слушаете меня? – он оглянулся и увидел ошеломленного Фрэнки, стоявшего и опустошённо глядя перед собой.

– Ложь! Одна сплошная ложь! Все врали! Все! Изуса… Мара! Филин! Да даже Энти! Все вокруг врали мне!

– Некогда предаваться эмоциям! – сказал ему Лонг Лонг.

Но Фрэнки со злостью посмотрел на него:

– Вы тоже обманули меня! Решили убить меня! Бросили в темнице! И все ради чего? Где ваша армия, Киарин? Недополицейский и аморфная девица? – говорил он, подходя и толкая Лонг Лонга.

– Когда все закончится, настоятельно рекомендую вам пройти у меня курс психотерапии… Гнев, знаете ли, сильная и опасная эмоция, и столкнувшись с ней…

Но Фрэнки не слушал его, он выхватил оргонный меч из себя и направил его на психотерапевта.

Лонг Лонг выхватил свой в ответ.

– Мой меч заряжен энергией недавно убитых эмоций… или как я, по -вашему, так легко справился с Меланхолией? – сказал он, глядя прямо в глаза Фрэнки, – вы умрете, едва сделав шаг, не глупите. Подышите, приведите себя в спокойное состояние, и присоединяйтесь ко мне. И не забывайте – сегодня я искупил свою вину, спасая вас от Меланхолии, – и с этими словами Лонг Лонг убрал меч и спрыгнув с обрыва, полетел на Землю.

Ударившись о глухую землю, Лонг Лонг быстро встал на ноги. «Главное, вновь обретя тело, не повторять такие подвиги», – подумал он и тут же, рядом с ним, с грохотом приземлился Фрэнки.

Он упал на землю тяжелым камнем. Хотел было подняться, но схватился за живот и повалился обратно на землю. Извиваясь и крутясь в разные стороны, Фрэнки вопил, словно неведомая боль распирала его изнутри. Лонг Лонг подошел поближе и увидел красное пятно в центре тела эмоции. Оно начинало распирать, накаливаться и словно прожигало кожу изнутри. Красное пятно увеличивалось, поглощая все новые и новые участки души. И чем дальше оно это делало, тем сильнее кричал Фрэнки. Как только горящее пламя достигло кончиков пальцев и верхушки головы, боль, судя по всему, стала утихать, и Фрэнки замолк, тихо лежа в позе эмбриона, жалобно поскуливая.

– И даже не кому рассказать, что я стал свидетелем редчайшего явления – трансформации эмоции в земном мире, – сказал Лонг Лонг самому себе, продолжая наблюдать за душой.

Наконец, Фрэнки стал подниматься. Сначала на четвереньки, потом на корточки, и наконец, оттолкнувшись руками от земли, эмоция поднялась. Его до сих пор потряхивало, но он встал и огляделся в поисках психотерапевта, которого больше не мог видеть.

– Я иду в больницу, к Анне, – громко произнес он и медленно поплелся в сторону города.

«Ну почему мы не упали в центре города?», – думал Лонг Лонг, глядя на Фрэнки, едва волочившего ноги. «Протянет ли он до больницы?», – думал Лонг Лонг. Без человека эмоция не могла долго находиться на Земле, отчего Фрэнки постоянно приходилось цепляться к случайным прохожим.

Кое-как, им удалось дойти до городской больницы. За это время новорожденной эмоции гнева приходилось несколько раз цепляться к случайным прохожим, дабы не раствориться в воздухе бесследно. В результате, он стал причиной нескольких ссор, одного скандала, размолвки и даже серьезной драки.

Найти Анну в больнице было нелегко– ее койко-место стояло в большой общей палате, прикрытое небольшой ширмой. Рядом с ней на стуле сидела Печаль. Увидев Фрэнки, она побледнела и испуганно сжалась в стул.

– Пошла прочь! – прикрикнул Фрэнки. Печаль вскочила и отбежала на безопасное расстояние. Но не уходила.

В её поддержку, из-за ширм стали выползать эмоции соседей – всякие радости, печали, и даже удивление. Был с ними и даже один внушительный гнев, на которого и сделала ставку Печаль Анны.

Но одного взгляда Фрэнки им хватило понять, что лучше уйти. Печаль горестно вздохнула и скрылась.

– Я снова здесь, Ая, – сказал он, – я снова с тобой.

И повалился на стул накапливать силы. Воцарилась тишина. Лишь были слышны звуки пикающей аппаратуры, да где-то рядом скрипнуло колесико вращающегося кресла – на нем сидел невидимый миру призрак Лонг Лонга.

Психотерапевт посмотрел на набирающего силы Фрэнки и отправился на поиски идеального сосуда для своей души, ведь больница – это лучшее место для поиска свежего тела.

Он прошел несколько ширм, прежде чем за его спиной послышались крики:

– Это призрак! Призрак того свихнувшегося психолога! Он прямо здесь! – Лонг Лонг обернулся: мужчина – пациент, приподнявшись с кушетки, указывал на него пальцем, – он явился за мной! Череда самоубийств снова возродится!

– Успокоительного! – подбежала медсестра, – срочно!

Лонг Лонг хмыкнул:

– Душевидец категории «умершие души»… Впрочем, ничего удивительного, это самая распространенная категория на земле… Такими криками вы и людей из комы призовете…, – сказал он и поспешил с выбором тела.

Спустя пару часов, мужчина средних лет, с небольшой щетиной, зашел за ширму, где сидела эмоция уже не равнодушия, но гнева.

Фрэнки уже выглядел получше: обожжённые участки тела приобрели ровный спокойный цвет и в целом, он стал походить на себя прежнего, только красного оттенка.

– Вы как змея, сбросившая старую кожу, – вместо приветствия сказал ему Лонг Лонг.

– Кто вы? – Фрэнки моментально встал со стула.

– Это я, Киарин, – успокоил его психотерапевт, – нашел новое тело. Вижу, Анне досталось VIP- место, – улыбнулся профессор, указывая на окно с приоткрытой форточкой и телевизор, висевший на стене.

– Вы сказали, что ваш меч заряжен кровью убитых эмоций… кого вы успели убить по пути сюда? – спросил Фрэнки.

– Свои эмоции, конечно же… Вернее, только Печаль. Насчет остальных я не уверен. Из-за вашей истерики я не все вам успел рассказать, – сказал Лонг Лонг, присаживаясь на кушетку рядом с бледной Анной. – В последние столетия перед смертью, Изуса начал подозревать, что Филин – эмоция, меняющая свои облики путем очеловечивания, а не перерождения. Повелитель эмоций. Это бы объясняло, откуда у Филина такая мощная агентура по всем Уровням.

– Король эмоций? – усмехнулся Фрэнки, – интересная теория. Но не думаю, что это так. Я встречался с Филином много раз, в самых разных местах… Нигде и намека не было на человека-носителя, от которого он мог бы очеловечиваться… В последнюю нашу встречу его окружали дети и престарелая мать…

Лонг Лонг развел руками.

– Вы правы. Это просто были его размышления, с которыми Изуса ни с кем не делился. Что нам с того, что Филин – эмоция? Мы вместе бились над общим делом… Но я сотни раз, вновь и вновь, прокручивал в голове тот день битвы с Амат Меланхолией. Филин послал нас в хранилище за сражателями. А вас он отправил за душой Эви. Он воспользовался нашими триггерами, нажав на наши болевые точки, когда как на деле, мы были для него пушечным мясом и все ради того, чтобы выгадать вам время вытащить ту душу…

– Да, – протянул Фрэнки, – что же это за душа такая? – задумался он.

– Это была душа Привратника!

– Кого? – не понял Фрэнки.

– Не знаю! – Лонг Лонг развел руками, случайно ударив Анну по лицу, – ой, простите…Печаль, умирая, не успела мне все рассказать…

– Вы правда убили ее? Но зачем? Как связан Филин и ваша эмоция? – Фрэнки ошеломленно смотрела на Лонг Лонга.

– Моя Печаль и есть та самая полудохлая эмоция, которая пришла вместе с Мелией и Филином… человеческая жизнь слишком коротка и эмоции часто шли по рукам. После ухода Филина из сражателей, он отдал свою обученную эмоцию Мелии, а после ее смерти, я забрал ее себе… Подозреваю, что и другие эмоции в сговоре. Это бы объяснило, откуда Филин постоянно был в курсе всех наших дел и находил нужных ему сражателей по щелчку пальца…

Лонг Лонг отвел взгляд, отрешенно глядя в окно. Он не хотел убивать Печаль, но ложь, исходившая от нее, выбила его из колеи.

«Меланхолию прислал не Отдел. Ты знал об этом?», – спросил он ее, после того, как отыскал Печаль по следу ее оргона.

«Кто же еще на такое способен?»

«Что за душу ищет Филин?»

«…Что? О чем вы?»

Но секундное замешательство в глазах Печали подтвердило его подозрения. Вновь и вновь он пронзал ее волевым мечом, пока Печаль не сдалась.

«Привратник! Это душа Привратника!».

Увы, это были ее последние слова.

Вскоре он нашел Гнев и Эйфорию. Но они все отрицали, клялись ему в верности. Он пытался убить их, но смог только ранить – они сбежали в тень.

– Тогда я, вспомнив нашу битву с первой Меланхолией, отправился на поиски тебя в Верхний уровень, – закончил свою историю Лонг Лонг.

– Вы хотели сказать, мою битву? Или вы забыли, как благополучно бросили меня в темнице титанов? – напомнил ему Фрэнки, – но, если ваши эмоции были в сговоре с Филином, почему просто не забрали у вас душу и не отнесли ему.

– Откуда же им было знать, что душа у меня! Я не посвящаю эмоции в свои дела. Полагаю, Филин считал, что вы умышленно спрятали ту душу и подсунули ему другую. Он переоценил вас! – это мысль смешила Лонг Лонг.

– Теперь понятно, зачем ему и Анна, и Крис…, – сказал Фрэнки, поднимаясь со стула и подходя к Анне. – Он не знает, какая именно из них двоих, украденная мною душа. Раз я верил, что украл Эви, то логично, что ее я и сопровождал все эти годы… А за Кристиной наблюдал целый Отдел…

Осталась лишь понять, что за свойствами обладает та душа…, – он посмотрел на Лонг Лонга, – я чувствую себя хорошо. Надо отправляться на поиски Анны! И Кристины. И еще было бы неплохо навестить Энти… подозреваю, что и она была не до конца честна с нами…

– Вы правы, – Лонг Лонг тоже пошел к выходу. Но Фрэнки остановил его.

– Вы должны остаться с Анной. Кто-то должен быть рядом, если она вдруг проснется или … Амат придет за ней…

– Да, конечно, – нехотя признал правоту эмоции Лонг Лонг, – я присмотрю за ней.

Фрэнки кивнул ему и со словами: «Я скоро вернусь» канул в тень.

Лонг Лонг подошел к окну, проверил улицу и заглянул за чужую ширму, и убедившись, что все спокойно, сел на стул и включил телевизор.

«В рамках проекта по укрепления международных связей в сфере медицины, уже второй месяц, в нашем городе работает знаменитый нейрохирург международного уровня, доктор Франческо Гомини, со своей прекрасной ассистенткой, врачом анестезиологом- реаниматологом Марией Кетель. Доктор Гомини работает с очень сложными случаями, имеет опыт выведения из комы очень тяжелых состояний. Не врач, а просто волшебник. Скажите, доктор, ваши исследование…, – вещал телевизор».

Но дослушать Лонг Лонг не успел.

За его спиной резко распахнулась ширма и куча самых разных людей одновременно ввалились за ширму и потянулись к нему:

– Вот вы где! Мы чуть с ума не сошли, когда вы исчезли! – воскликнул врач.

– Старый кобель, не успел выйти из комы как сразу побежал молоденьких девочек окучивать…, – закричала женщина и стала бить Лонг Лонга сумкой по голове.

– Папа, папа! – завопило двое детей, обхватив его за ноги.

– Немедленно в коляску, – потребовала медсестра.

– Сынок! – пожилая женщина обхватила его и крепко сжала в своих объятиях, засыпая поцелуями.

Врач, отталкивая их всех, усадив Лонг Лонга в кресло-каталку, а медсестра схватила его за руку, нащупывая пульс. Вся это большая процессия покатила его прочь от палаты Анны, не обращая внимание на его протесты.

– Но я не ваш муж, я не твой отец… отпустите меня… я должен охранять Анну! – пытался он вырваться, но врач, медсестра и две женщины насильно удерживали его.

– Повредился умом, я так и знала, так и знала, что твои опыты до беды доведут! – вздыхала женщина.

Врач вкатил ему дозу успокоительного.

– Плохо, все очень плохо, – причитал Лонг Лонг и в отчаянии стал звать на помощь:

– Эния! Эния!

– Папа! Папа! – в ответ кричали не его дети.

Глава 5. Четыре воспоминания Энти

Наши дни, Город М.

Алекс по-прежнему сидел в кафе с Георгием и пытался собраться с мыслями. Он только что узнал, что…

– Фрэнки, являясь агентом Отдела, ворует из хранилища весьма ценную душу и спустя много лет, просто выпускает ее на Землю. При этом он каким-то образом становится эмоцией и долгие годы скрывается на Земле.

– Да, все верно, только не одну, а несколько душ, если быть точнее. Несколько весьма ценных душ. Но особо важная это, безусловно, моя дочь, – поправил его Георгий.

– Но зачем? Он пытался вам насолить? – предположил Алекс.