Ледяные тайны отеля «Белый лотос»

Анастасия Незабываемая

Ледяные тайны отеля «Белый лотос»

Глава 1. Звонок из отеля

Лампочка над столом Джона Смита мерцала, отбрасывая прыгающие тени на стопки папок, разложенные в идеальном, почти педантичном порядке. За окном ночной город сиял миллионами холодных огней, но здесь, в офисе агентства «Паранормал», царил свой, особый мирок, пахнущий пылью со старых архивов, свежей бумагой и слабым, едва уловимым ароматом ладана – наследием одного из прошлых расследований.

Настенные часы, маятник которых отсчитывал секунды с гипнотической монотонностью, показывали без четверти полночь. Джон с легким стуком отложил в сторону ручку и потянулся, слыша, как хрустят позвонки. Он только что закончил отчёт по делу о «Поющем призраке на ткацкой фабрике». Очередной розыгрыш оказавшегося без совести ночного сторожа. Десять страниц скрупулёзного отчёта, чтобы в итоге написать: «Паранормальная активность не подтверждена. Явление имеет техногенную и человеческую природу».

– Скучно, – тихо произнёс он сам себе, протирая переносицу.

– А, по-моему, идеально, – ответил с другого конца комнаты голос Мэри Робертс.

Она уже стояла у вешалки, накидывая на плечи пальто цвета старого бордо. Его фактура и крой выдавали в ней человека с вкусом, но практичным. В их работе не было места для нежных тканей, которые цеплялись бы за каждую щепку на заброшенной лестнице.

– Идеально? – Джон бровью. – Потратить три дня на то, чтобы выяснить, что скрип и завывания – это результат сквозняка в вентиляции и алкогольного бреда сторожа?

– Идеально, что никто не пострадал, – поправила его Мэри, застёгивая пуговицы. Её движения были точными и выверенными. – Идеально, что нам заплатили. И идеально, что мы не нашли там ничего… настоящего. Ты ещё не устал от «настоящего», Джон? После особняка Блейков?

Джон поморщился. «Дело в особняке Блейков» было их первой совместной работой, клеймом, которое навсегда связало их и отделило от мира нормальных людей. Там они столкнулись с чем-то, что не поддавалось никаким рациональным объяснениям. Мэри, с её врождённой чувствительностью, чуть не потеряла там рассудок. Джон, бывший полицейский, привыкший доверять только фактам, – свои убеждения.

– Я предпочитаю иметь дело с фактами, Мэри. С тем, что можно потрогать, сфотографировать, объяснить. Призраки… – он махнул рукой, – они слишком непредсказуемы.

– Именно поэтому мы и являемся напарниками, – лёгкая улыбка тронула уголки её губ. – Ты – скептический разум, я – тревожная душа. Баланс.

Она подошла к его столу, опершись на спинку стула. Её взгляд скользнул по отчёту.

– Так что, констатируем: призрака нет, все счастливы, можно идти домой и наконец-то выпить тот чай, который ты обещал ещё неделю назад.

Джон кивнул, собирая бумаги. В этот момент его взгляд упал на нижний ящик его стола, всегда запертый. Там лежала папка с грифом «Особняк Блейков». Фотографии, которые нельзя было показывать посторонним, отчёты, которые никто бы не поверил. Факты, которые он до сих пор не мог принять. Он резко захлопнул основной портфель, отгоняя воспоминания.

– Чай, так чай. Только не тот твой травяной, от которого пахнет старушкиной аптекой. Найдём что-нибудь покрепче.

Он только что поднялся с кресла, когда телефон на его столе зазвонил.

Звонок был резким, настойчивым, словно врывающимся в устоявшуюся тишину непрошеным гостем. Он резанул слух. Джон и Мэри переглянулись. В их профессии ночные звонки не были редкостью – паника и отчаяние не следят за временем. Но что-то в этой настойчивости заставило их замереть на мгновение.

Мэри медленно вернулась на своё место, отложив сумочку. Её лицо стало сосредоточенным, взгляд – острым. Джон глубоко вздохнул и снова опустился в кресло. Деревянная ножка жалобно скрипнула. Он снял трубку.

– Агентство «Паранормал», Джон Смит, вас слушаю, – его голос был ровным, профессиональным, отточенным за годы подобных разговоров. Внутри он уже готовился к очередной истории о призраках в старом особняке или полтергейсте в квартире новостройки. Чаще всего это оказывалось игрой света, сквозняком или больной фантазией.

Но то, что он услышал, не вписывалось ни в один из привычных шаблонов.

В трубке послышалось короткое, прерывистое дыхание, затем голос, срывающийся на высокой ноте от неподдельного, животного ужаса.

– О, господи… Слава богу! Нам сказали… нам сказали, что вы берётесь за самые странные, самые необъяснимые дела. Вы должны помочь! Вы должны!

Голос принадлежал мужчине, и в нём слышалась паника, граничащая с истерикой. Джон инстинктивно выпрямился в кресле, сжав трубку плотнее. Он сделал Мэри знак рукой – «внимание, это серьёзно». Она тут же взяла свой блокнот и ручку, готовая конспектировать.

– Успокойтесь, пожалуйста, – голос Джона приобрёл твёрдые, успокаивающие нотки, какие используют врачи скорой или пожарные. – Говорите медленно и по порядку. Представьтесь и расскажите, что произошло.

На другом конце провода мужчина сглотнул, попытался взять себя в руки. Слышно было, как он закуривает сигарету короткими, нервными затяжками.

– Извините… Я Альберт Грант. Я управляющий отелем «Белый Лотос». У нас здесь… происходит нечто ужасное. Непостижимое! Я не знаю, к кому ещё обратиться! Полиция развела руками!

– Что именно происходит, мистер Грант? – мягко, но настойчиво повторил Джон.

– Это началось сегодня утром… – голос управляющего снова задрожал. – Горничные поднялись убирать номера на десятом этаже… и обнаружили… они обнаружили настоящий ледяной ад!

Джон нахмурился.

– Ледяной ад? Что вы имеете в виду?

– Снег! – выдохнул мистер Грант, и в его голосе прозвучало что-то вроде смешка, полного отчаяния. – Повсюду снег! Весь коридор завален сугробами по колено! С потолка свисают сосульки… огромные, как копья! В номерах… о боже, в номерах тоже! Всё покрыто льдом и инеем, как в морозильной камере! Мебель, ковры, зеркала… В воздухе стоит морозная дымка, дышать невозможно! Температура опустилась ниже минус двадцати!

В офисе воцарилась гробовая тишина. Мэри перестала писать, уставившись на Джона широко раскрытыми глазами. Джон почувствовал, как по его спине пробежал холодок, не имеющий ничего общего с температурой в комнате.

– Мистер Грант, вы говорите о внутренних помещениях отеля? – переспросил он, убеждаясь, что правильно понял. – Не о проблеме с кондиционером?

– С кондиционером?! – Грант почти взвизгнул. – Да у нас система климат-контроля самая современная! И она не может создать метель в отдельно взятом коридоре! Это не техника, мистер Смит, это… это колдовство какое-то! Проклятие! Вы должны понять, это не естественно! Снег внутри здания! В десять утра! При +15 на улице!

Джон закрыл глаза на секунду, пытаясь представить эту картину. Роскошный отель. Десятый этаж. Сугробы. Лёд. Это было абсурдно. Это было невозможно с точки зрения физики.

– Вызывали ли вы службы? Аварийные? – продолжал он выяснять, цепляясь за логику.

– Кого я только не вызывал! – отчаяние в голосе Гранта сменилось горькой яростью. – И сантехников, и электриков, и специалистов по вентиляции! Все они, посмотрев на это, только крестились и уходили! Полиция приехала, два офицера поднялись, постояли, потрогали снег руками… и сказали, что это не их дело. Что нет признаков преступления. Нет взлома, нет угрозы… есть только снег там, где его быть не должно! Они умыли руки!

Джон перевёл дух. Адреналин, знакомый и почти забытый за чередой скучных дел, снова начал бурлить в крови. Это было то самое чувство – щемящее ощущение приближения к чему-то огромному, необъяснимому, настоящему. Он встретился взглядом с Мэри. Она не шевелилась, но он видел по её лицу – она уже там. Она уже чувствует холод тех коридоров, слышит тишину, нарушаемую только хрустом снега под ногами.

– Мистер Грант, вы сказали, что эвакуировали постояльцев?

– Да, конечно! Я немедленно расселил всех с десятого этажа по другим номерам. Кое-как уговорил их не поднимать шум, предложил огромные скидки… Но слухи уже ползут! Если это не остановить, отель ждёт разорение! И… – он понизил голос до шёпота, – я боюсь за людей. Что если это распространится? Что если кто-то пострадает? Замёрзнет насмерть в собственной кровати?

– Хорошо, – твёрдо сказал Джон, принимая решение. Его скептицизм отступил перед лавиной конкретных деталей. Снег можно пощупать. Температуру – измерить. Это был факт. Странный, невозможный, но факт. – Мы приедем. Мы изучим ситуацию.

– О, спасибо! Спасибо! – в голосе Гранта послышалось нескрываемое облегчение. – Я вам заплачу любые деньги! Только помогите!

– Сначала разберёмся, – парировал Джон. – Продиктуйте адрес.

Он записал адрес элитного отеля на престижной набережной. Район, где снимали номера сливки общества, бизнес-элита и богатые туристы. Идеальное место для кошмара.

– Мы будем через час, – пообещал Джон и повесил трубку.

Тишина в офисе снова стала густой, но теперь она была иной – наполненной невысказанными вопросами и тревожным ожиданием.

Мэри первой нарушила молчание.

– Снег? Внутри отеля? – её голос был тихим, полным недоверия, но не страха, а скорее жгучего интереса.

– По словам управляющего, да, – Джон встал и подошёл к окну, глядя на огни города. – Сугробы по колено. Лёд на стенах. Минус двадцать.

– Это… невозможно, – констатировала Мэри с точки зрения науки.

– Именно поэтому это наша работа, – повернулся к ней Джон. В его глазах горел тот самый огонь, который Мэри видела в их первые совместные дела. Огонь охотника за тайнами. – Либо это грандиозная мистификация, либо мы столкнулись с чем-то… очень мощным.

– Ты веришь ему?

– Он был напуган не на шутку. Это не игра. Он либо говорит правду, либо сам стал жертвой галлюцинации. В любом случае, нам нужно это проверить.

Мэри кивнула, уже надевая перчатки. Её лицо стало сосредоточенным, собранным.

– Хорошо. Что берём? Базовая комплектация?

– И больше, – Джон направился к сейфу в углу комнаты. – Термометр с выносным датчиком, тепловизор, полный набор для проб – нам нужно будет взять образцы этого снега и льда, если это действительно он. Фотоаппараты с полным зумом. Диктофоны.

– А защита? – спросила Мэри, уже раскладывая по карманам своего практичного пальто маленькие мешочки с солью и сушёной полынью – её личные талисманы.

Джон на секунду задумался, его рука потянулась к запертому ящику стола, где лежала папка по «Особняку Блейков». Там же лежали и другие вещи. Вещи, которые он не любил использовать.

– Возьмём, – коротко кивнул он. – Святая вода, освящённые свечи. На всякий случай.

Он открыл сейф и достал небольшой деревянный ящик. Внутри, на бархатном ложементе, лежали старый, почерневший от времени крест, и несколько ампул с водой. Это были не просто предметы. Это были инструменты, эффективность которых он с неохотой признавал после нескольких случаев.

Через пятнадцать минут они были готовы. Сумки с оборудованием лежали на заднем сиденье их внедорожника – старого, но безотказного «Ленд Крузера», видавшего виды. Джон завёл мотор, и машина плавно тронулась в ночь.

Город проносился за окном – яркий, безразличный, живущий своей жизнью. Они ехали молча, каждый погружённый в свои мысли.

– Что ты чувствуешь? – наконец нарушил тишину Джон, сворачивая на набережную.

Мэри смотрела в окно, её пальцы нервно перебирали край сиденья.

– Холод, – тихо ответила она. – Я ещё даже не была там, но я уже чувствую холод. Не просто низкую температуру… а старый, застойный, пропитанный болью холод. Как в склепе. И… тишину. Не мирную. Угрожающую.

Джон кивнул. Он не чувствовал того, что чувствовала она. Его мир был миром фактов. Но он научился доверять её интуиции. Это спасло им жизни в прошлом.

Впереди, сверкая золотом и хрусталём подсветки, вырастало изящное здание в неоклассическом стиле – отель «Белый Лотос». Оазис роскоши и спокойствия. По крайней мере, таким он казался снаружи.

Джон припарковался у подъезда. Они вышли из машины, и тёплый, влажный воздух ночного города обволок их, создавая резкий контраст с тем, что, как они знали, ждало их внутри.

– Готов? – спросил Джон, доставая из багажника тяжёлую сумку с оборудованием.

Мэри глубоко вздохнула, выпрямила плечи. В её глазах читалась решимость, смешанная с трепетом.

– Всегда. Пошли.

Они поднялись по широкой мраморной лестнице к вращающимся стеклянным дверям. Новое приключение, пахнущее не пылью и скукой, а леденящим душу холодом и тайной, ждало их за порогом.

Глава 2. Ледяное сердце «Белого Лотоса»

Вращающиеся стеклянные двери отеля «Белый Лотос» бесшумно пропустили их внутрь, словно гигантские крылья хрустальной бабочки. И тут же Джон и Мэри на мгновение застыли, поражённые контрастом. После прохладной ночной свежести их окутало стерильное, подогретое марево роскоши. Воздух был густым и тяжёлым, насыщенным ароматом цветочных композиций из белых орхидей и лилий, смешанным с запахом дорогой полировки и кожи.

Просторный холл, освещённый хрустальной люстрой размером с автомобиль, был выдержан в золотых, кремовых и мраморно-белых тонах. Под ногами узорчатый паркет из тёмного дуба сменялся бархатистыми ковровыми дорожками. Где-то тихо переливался водой фонтан в виде каменного лотоса. Мягкие диваны и кресла, расставленные островками, выглядели так, будто на них никто никогда не сидел. Всё здесь кричало о безупречном, выверенном до миллиметра порядке, о деньгах, которые могут позволить себе такую безмятежную, почти безжизненную красоту.

Именно эта безупречность делала предстоящее зрелище таким пугающим. Где-то над этой идеальной картинкой, всего на несколько десятков метров выше, бушевала ледяная буря.

Их взгляд сразу же выхватил фигуру, не соответствовавшую спокойной атмосфере холла. У стойки администратора нервно прохаживался лысоватый мужчина в идеально сидящем костюме, но с галстуком, ослабленным и сдвинутым набок. Он теребил в руках мобильный телефон, постоянно поглядывая на лифты, а затем на вход. Это был Альберт Грант. Его лицо, должно быть, в обычное время, выражавшее подобранную учтивость, сейчас было бледным, испуганным маской, на которой застыла неестественная улыбка, призванная успокоить редких гостей, возвращавшихся с ночных прогулок.

Увидев их, он буквально бросился навстречу, протягивая влажную от пота руку.

– Мистер Смит? Мисс Робертс? О, большое спасибо, что приехали так быстро! – его голос дрожал, выдавая колоссальное напряжение. Он пожимал руки обоим, и его хватка была липкой и беспомощной. – Я… я просто в отчаянии от всего происходящего! Не знаю, куда себя деть. Это кошмар наяву!

– Успокойтесь, мистер Грант, – твёрдо сказал Джон, ловя его панический взгляд. – Мы здесь, чтобы помочь. Но для этого нам нужны факты, а не эмоции. Покажите нам всё.

– Да, конечно, конечно! Пойдёмте, я всё покажу… – Грант беспокойно оглядел холл, словно боясь, что кто-то подслушает, и быстрыми шажками направился к ряду лифтов.

Пока они шли, Джон фиксировал детали. Безупречная чистота. Идеальная тишина, нарушаемая лишь тихим джазом из скрытых динамиков. И абсолютно нормальная, комфортная температура. Никаких намёков на катастрофу над головой.

– Я эвакуировал всех постояльцев с десятого этажа, – торопливо пояснял Грант, нажимая кнопку вызова лифта. – Расселил их по свободным номерам на других этажах. Уговаривал, извинялся, предлагал компенсации… Вызвал полицию, но они… – он с горькой усмешкой мотнул головой, – они отказались что-либо предпринимать. Поднялись, посмотрели, потрогали снег… Сказали, что это не их профиль. Нет признаков преступления. Нет взлома. Просто… аномалия. И ушли.

Лифт подъехал бесшумно. Его двери, отделанные полированной латунью, разъехались, открыв внутрь кабину, обитую тёмным деревом и бархатом. Они вошли. Грант дрожащим пальцем ткнул в кнопку с цифрой «10».

– А раньше здесь ничего подобного не случалось? – спросила Мэри, пока лифт плавно трогался. Её голос был спокоен, но Джон заметил, как она слегка поёжилась, входя в кабину, будто от внезапного озноба.

– Ни-ничего! – воскликнул Грант. – Никаких нареканий! Разве что… – он замялся, – ну, знаете, в старых отелях всегда есть свои легенды. Глупости, конечно. Но сейчас… сейчас я начинаю в них верить.

Джон промолчал, обмениваясь с Мэри быстрым взглядом. Легенды. Это слово всегда было красным флагом.

Поездка на десятый этаж заняла не больше минуты, но показалась вечностью. Воздух в кабине начал меняться. Сначала едва уловимо, затем всё явственнее. Исчез запах бархата и полироли. Его сменил свежий, резкий, почти стерильный запах мороза. Тот самый запах, что бывает в ясный зимний день за городом, когда выходит дыхание. Температура начала падать. Джон почувствовал, как холод просачивается даже через подошву его прочных ботинок.

Когда лифт мягко остановился, и двери разъехались, они ахнули в унисон.

Их взгляду открылся коридор, больше похожий на тоннель в леднике. Картина была настолько сюрреалистичной, что мозг отказывался её принимать.

Весь протяжённый коридор, от стены до стены, был завален снегом. Не пыльцой, не изморозью, а настоящими, плотными сугробами по колено, с вмятинами от чьих-то недавних шагов. С потолка, с изящных золотых светильников, свисали гигантские ледяные сосульки. Некоторые были толщиной в человеческую руку и длиной в метр, их заострённые концы напоминали копья готовые обрушиться вниз. Стены, оклеенные шёлковыми обоями с цветочным узором, были покрыты причудливыми, ветвистыми узорами инея, словно их коснулась кисть безумного художника-криоманта. Лёд переливался в холодном свете, исходящем от немногих уцелевших светильников, создавая жутковатое, фантасмагорическое свечение.

Но самым шокирующим был холод. Он не просто витал в воздухе – он был материален. Он обжигал лёгкие при каждом вдохе, щипал кожу на лице, заставлял рефлекторно ёжиться. Воздух был сухим и колючим.

– Невероятно… – только и смогла вымолвить Мэри, сделав осторожный шаг вперёд. Её ботинок с хрустом ушёл в снег. Звук был оглушительно громким в леденящей тишине.

Джон, превозмогая первый шок, действовал на автопилоте. Он поставил сумку на снег, достал профессиональный фотоаппарат и принялся щёлкать кадры, методично фиксируя панораму коридора, крупные планы сосулек, узоры на стенах. Вспышка выхватывала из мрака жутковатые детали: заснеженную тележку горничной, брошенную у стены; дверной номер, почти полностью скрытый под наростом льда.

– Вот видите? Видите?! – голос Гранта срывался, в нём звучали и истерика, и своего рода оправдание. – Я же говорил! Это же ненормально! Вчера вечером здесь было всё в полном порядке! Я лично обходил этаж! А сегодня… такой кошмар!

Джон опустил фотоаппарат и достал из сумки цифровой термометр с выносным датчиком. Он воткнул щуп в ближайший сугроб. Через несколько секунд на экране замигал показатель: -23°C. Он поднял прибор к потолку, направив на сосульку. -19°C.

– Объясните мне это с точки зрения физики, – тихо, почти шёпотом, произнёс он, обращаясь больше к самому себе, чем к другим. – Центральная система отопления работает, вентиляция в норме. Откуда здесь энергия для такого холода? Откуда взялась вся эта вода в твёрдой фазе?

– Я же говорю, мистика! Паранормальщина! – возмущённо воскликнул Грант, потирая замёрзшие руки. – Никакие сантехники здесь не помогут!

– Ладно, гадать бесполезно, – резко остановил его Джон, возвращая термометр в сумку. Его рациональный ум отчаянно искал хоть какую-то зацепку, логическую нить. – Нам нужно тщательно осмотреть всё здесь. Каждый номер, каждую щель. Только так мы поймём, с чем имеем дело. Мэри, тепловизор.

Мэри, всё ещё находясь под впечатлением, кивнула и подала ему прибор, напоминающий массивный бинокль. Джон поднёс его к глазам и медленно повёл по коридору. Электроника выдавала призрачную картинку. Большая часть пространства была окрашена в тёмно-синие и фиолетовые тона – зоны экстремального холода. Но кое-где, в глубине сугробов и особенно вокруг дверей в номера, виднелись странные, размытые оранжевые пятна – источники тепла, которых там быть не должно.

– Интересно… – пробормотал он. – Здесь есть тепловые аномалии. Небольшие, но есть.

– Может, трубы? – предположила Мэри.

– Вряд ли. Теплота распределена неравномерно. Скорее, это что-то другое.

Он сделал знак рукой, и они двинулись вглубь ледяного царства. Грант нерешительно поплёлся за ними, его дорогие туфли промокали насквозь.

Джон остановился у первой же двери с номером «1001». Ручка была покрыта изморозью. Он натянул на руку перчатку с особым покрытием, защищавшим от обморожения, и повернул её. Дверь с скрипом, разламывая тонкую кромку льда по периметру, поддалась.

Номер был студия класса «люкс». И он выглядел так, будто здесь несколько дней бушевала пурга. Снег лежал ровным, плотным слоем на ковре, мебели, телевизоре. С балконной двери свисала целая гирлянда ледяных сталактитов. На столе, рядом с элегантной вазой, где стояли замороженные насмерть орхидеи, лежала раскрытая книга, её страницы покрылись кристаллами льда, словно сахарной глазурью.

– Осматриваем всё, – скомандовал Джон. – Ищите всё, что кажется неуместным. Любую мелочь.

Они разделились. Джон методично обследовал гостиную зону, в то время как Мэри, взяв свой блокнот, направилась в спальню. Она двигалась осторожно, почти на цыпочках, не столько из-за снега, сколько из-за ощущений. Холод здесь был иным. Он не просто замораживал кожу; он проникал внутрь, вызывая странную, щемящую тоску. Это было знакомо. Нечто похожее она чувствовала в Особняке Блейков – тяжёлую, застойную печаль, вмороженную в самые стены.

Пока она скользила взглядом по заснеженной кровати, её рука инстинктивно потянулась к маленькому мешочку с полынью в кармане. «Спокойно, Мэри, – сказала она себе. – Дыши. Ты просто антенна. Не позволяй сигналу сломать тебя».

Тем временем Джон, опустившись на колени, осматривал пространство под диваном. Его фонарик выхватил из мрака какой-то предмет. Не мусор, оставленный постояльцами, не обрывок упаковки. Он потянулся и достал небольшую, потрёпанную временем игрушку – плюшевого белого медвежонка, потёртого до дыр, с одним оторванным стеклянным глазом. Игрушка была холодной, но сухой. На ней не было ни снега, ни льда.

– Смотри-ка, – позвал он Мэри.

Та вышла из спальни, и её взгляд сразу же упал на медвежонка. Она замерла.

– Он… он не мокрый, – тихо сказала она.

– Именно, – Джон перевернул игрушку в руках. – Всё вокруг покрыто льдом, а он – нет. Словно его только что сюда положили. Или… он пришёл с холодом, но является его частью.

Это была первая настоящая зацепка. Необъяснимая, иррациональная. Джон положил медвежонка в специальный пакет для улик, пометив его этикеткой.

– Что это? – испуганно спросил Грант, смотря на игрушку, как на гремучую змею.

– Пока не знаем, – отрезал Джон. – Продолжаем.

В следующем номере, «1003», находка была ещё страннее. На туалетном столике, среди замороженных флаконов духов и косметики, лежал старый, почерневший от времени ключ. Не современный, карточный, а настоящий, железный, с длинным бородкой и замысловатой резной головкой в виде цветка. Он лежал на кружевной салфетке, и вокруг него тоже не было ни снега, ни инея, словно он лежал в невидимом защитном пузыре.

Мэри взяла его, и её пальцы дрогнули.

– Джон… – её голос был беззвучным шёпотом. – Я… я слышу детский смех. Очень далёкий. И вижу… синий цвет. Ярко-синий. Как цвет зимнего неба.

Джон подошёл к ней ближе. Он ничего не слышал и не видел, но доверял её «ощущениям». В Особняке Блейков именно они вывели их на след.

– Зафиксируй, – мягко сказал он. – Запиши всё. Любую деталь.

Она кивнула, доставая блокнот дрожащими от холода пальцами. «Синий цвет. Детский смех. Ключ. Цветок… лотос?»

Они обошли ещё несколько номеров. В одном из них Джон, изучая тепловизор, обнаружил, что самое тёплое пятно находится… в центре стены, где не было никаких коммуникаций. Он осторожно счистил слой инея шпателем. Под ним оказался едва заметный, начерченный чем-то тёмным, возможно, углём, символ. Он напоминал снежинку, заключённую в круг.

– Вот это уже серьёзнее, – нахмурился Джон, фотографируя знак. – Похоже на ритуальный символ. Очень старый. Я такого не видел.

– Защита? – предположила Мэри, чувствуя, как от стены веет не просто холодом, а пустотой, словно символ был пробоиной в самой реальности.

– Или приглашение, – мрачно парировал Джон. Его опыт в полиции подсказывал, что граница между оберегом и проклятием иногда очень тонка.

Управляющий наблюдал за всем этим, и его первоначальная надежда понемногу сменялась суеверным страхом. Он смотрел на эти странные вещи – игрушку, ключ, символ – и понимал, что дело не просто в какой-то технической неисправности. Это было нечто древнее и куда более страшное.