Йера для командора

Барсийцы начинают на меня поглядывать с тревогой – я это считываю на раз. И когда к двери подходит блондин, я перевожу на него внимательный взгляд.

Понимаю, что, возможно, меня попросят содействовать. Например, не вылезать еще несколько часов из капсулы. Такую отличную идею я с удовольствием поддержу! А пока они будут заниматься своим командором, может быть, и улечу.

Блондин стучит в стекло. И тут я чувствую вибрацию, идущую по корпусу, и блондин сразу же отскакивает от капсулы на несколько метров, поднимая руки вверх и глядя на рычащего командора.

Ох-ре-неть!

Он еще ко мне никому подойти не дает.

Судя по лицам барсийцев, они в таком же шоке, что и я. Начинают с тревожными лицами переговариваться между собой, синхронно делая несколько шагов назад. Теперь круг оцепления стал больше.

Хвост Ротора словно взбесился и все еще желает смерти всем вокруг. Сам же барсиец снова начинает играть со мной в гляделки.

Супер! Судя по всему, он потерял контроль над боевой формой. Я такого даже на обучении не проходила. Понимаю больше на интуитивном уровне из собранной по крупицам информации о барсийцах, собственного опыта и наблюдения за нынешней ситуацией.

И кажется, его ребята тоже не знают, как подступиться к своему командору.

Что же делать?

В голове мелькает идея: а что, если я попробую воздействовать на его ментал? Так он придет в сознание?

Перед тем как это сделать, снова бросаю взгляд на команду. Они сдержанно перекидываются фразами, не сводят глаз с командора, фигуры предельно напряжены. Они словно готовы тоже обратиться в боевую форму, чтобы сдержать Ротора… от чего?

Неужели он может мне навредить?

А если коснусь ментала, хуже не сделаю?

Я еще раз все взвешиваю. Нет, куда уже хуже? Сидеть и ждать, пока Ротор придет в себя или команда поймет, как действовать? Да они шаг делают – он рычит, хвостом убить грозится.

Я закрываю глаза, а когда открываю, все вокруг словно в дымке. Я вижу ментальные щиты всех присутствующих. У Ротора они просто слепят глаза, но уже не просто как софит, направленный в лицо, а как золотые щиты, которые отражают солнечный свет. Они словно сплавились воедино с тем самым «паразитом» – моей энергией.

А вот у блондина рядом большие проблемы. Его щит раскололся так, что ни одна медкапсула не поможет. Я даже не знаю, чем ему можно помочь…

Я ощущаю вибрацию и перевожу взгляд на Ротора. Вибрация тут же прекращается.

Он ревнует!

Я это ощущаю сейчас абсолютно точно.

И он скорее умрет, чем даст мне улететь.

А вот это повергает меня в такой шок, что я несколько секунд сижу в энергетическом поле, хотя так делать нельзя.

Мне есть над чем подумать, но пока… Пока я пробую потянуться менталом к Ротору. Передаю эмоцию: все хорошо, все в порядке, я никуда не лечу.

Я касаюсь энергетической рукой его щита, и меня заполняют чужие эмоции. Какой-то бешеный, совершенно неконтролируемый страх потерять идет первым. Кислотная ревность – второй. Злость за попытку побега – третьей. А дальше такая масса чувств, что меня просто выбрасывает из ментала от потери концентрации.

И это все ощущает Ротор?

Он так боится, что я улечу? Серьезно? До полной потери контроля?

Я несколько секунд сижу в глубоком шоке. До этого я ощущала себя песчинкой на его жизненном пути, не более. Сейчас же я даже не знаю, что сказать.

И тут два варианта: либо я своей энергией так на него повлияла, либо… я действительно его йера. На последнем предположении меня охватывает предвкушающая радость, и я злюсь на себя.

Изголодавшаяся по любви девчонка! Радуюсь тому, что могу быть истинной для барсийца, который повел себя со мной как последняя скотина.

Нельзя даже думать об этом. Что, если моя энергия действительно так повлияла на его поведение? Тогда мне нужно быть от него как можно дальше, чтобы эффект прошел. По тому, что я видела сейчас, его щит и моя энергия стали единым целым – ее уже не забрать. Может, она погаснет, истончится? Что, если, касаясь щита Ротора, я подпитываю ее?

Нет, надо заканчивать эти эксперименты. Но в ментал я не зря залезла, узнала кое-что важное, что придает мне уверенности – Ротор не навредит мне.

Я открываю капсулу и вижу, как команда напрягается, а вот Ротор встает на ноги и спрыгивает с носа капсулы. Идет ко мне, когда я медленно вылезаю из капсулы, стараясь не спровоцировать его резкими движениями.

И тут он в один миг каким-то образом оказывается рядом со мной, сильно прижимает к себе и жадно вдыхает запах моих волос.

Я чувствую, как хвост плотно обвивает мою талию. Рукой командор ловит мой подбородок и пытается повернуть к себе.

Хренушки! Мы это уже проходили. Стоп.

Я отворачиваюсь и склоняю голову вниз, чтобы у него даже варианта не было меня поцеловать.

– Ротор, приходи в себя, – говорю я, глядя в сторону. – Твоя команда ждет своего командора. У вас завтра зачистка Гаркона, сам же говорил, а ты тут неадекватишь.

Барсийцы, которые наблюдают эту сцену, реагируют по-разному. Кто-то отворачивается, у кого-то вытягивается лицо, а кто-то напряженно наблюдает, будто Ротор в любой момент может открутить мне голову.

Никто из них не знает, что он чувствует, а я знаю. Не открутит.

Но вот придет ли в себя?

Ротор все еще буквально дышит мной. Одна рука гладит мою спину, а вторая словно только и ждет, чтобы поймать лицо.

Не тем он занят! Такими темпами мы снова скатимся в горизонтальную плоскость, а я больше такого не допущу.

Хватило мне того унижения. Я и сейчас терплю прикосновения только потому, что несу ответственность за свою энергию в его щите и его поездку с катушек.

А то, что мне еще и приятны его касания, просто бесит. Ну что я за слабачка такая? На нем свет клином не сошелся. Он поступил со мной ужасно. Не прощу!

Вот придет в себя, и распрощаемся. Он же умеет нормально разговаривать? Вот этим и займемся!

А пока надо как-то переключить его внимание с желания касаться меня на другое. И раз доводы про команду не помогли, буду воздействовать на звериные инстинкты.

– Ротор, я здесь, – говорю я и кладу ладонь ему на грудь.

Не хватает контакта глаза в глаза, но я боюсь, что кое-кто совершенно не умеет держать себя в руках, и кто его знает, что сделает, да еще на глазах у команды.

– Я никуда не улетаю, – продолжаю я.

По крайней мере, сейчас.

Я слегка поглаживаю рукой по его груди, кладу вторую рядом. И буквально ощущаю, как напряженные до предела мышцы постепенно расслабляются, а обхват хвоста на моей талии становится слабее.

– Моя йе-ра, – рычаще говорит Ротор, поглаживая меня по спине. – Поцелуй меня.

Его голос звучит так утробно низко, что я интуитивно понимаю, что звериная часть его до сих пор у руля.

А насчет поцелуя… Вот еще! Обойдется.

Ни за что на свете, даже если он так и останется рычащим хвостатым. Будет его наказание за плохое поведение.

Голову я так и не поворачиваю и вижу, с какой надеждой смотрит на меня команда. Одними губами говорю им «нет» и «сами с ним целуйтесь».

На что блондин начинает сначала тихо смеяться, а потом уже ржет во весь голос, причем как-то обессиленно, словно сил даже на это не хватает. Впрочем, с его расколотыми щитами это и неудивительно.

Я ничего не понимаю. Все другие барсийцы тоже смотрят на блондина с недоумением.

А Ротор… кажется, его волнует только поглаживание моей спины и вдыхание запаха моих волос.

Класс. Командор совершенно неадекватный. У второго по силе, судя по всему, расколоты щиты, а завтра высадка на Гаркон.

Вот это ребята взяли в штат нового менталиста. Вот это свезло.

Но мои потери не меньше! Я, между прочим, одной властной морде свой первый раз отдала. И второй тоже. А он… А он… Зла не хватает, что наговорил и наделал!

Неожиданно блондин говорит:

– Госпожа Наяна, одна надежда на вас. Выручайте.

– И чем же? – все так же отвернув голову от Ротора, спрашиваю я.

Командор рычит на то, что я общаюсь с другим.

Блондин косится на Ротора, но отвечает:

– Проведите с ним рядом ночь.

– Ни за что!

– Просто рядом. Он в себя придет.

Я молчу.

– Госпожа Наяна, завтра от наших ребят может и мокрого места не остаться, если с ними не будет командора. Помогите нам.

Я кусаю губы. Вот же ж!

– Я хочу помочь, но… – Я поднимаю голову к Ротору, и он тут же пользуется возможностью – наклоняется к моим губам, еле успеваю отвернуться. – Что делать с его реакцией? Видите, что он делает? Знаете, чем мне грозит быть с ним рядом всю ночь?

Похоже, весь командный состав уже и так в курсе, что между нами было. Однако повторения я не хочу и подчеркиваю это. Пусть сначала вымаливает прощение за свои действия.

Барсийцы обмениваются весьма многозначительными взглядами, хмыкают, но при этом кажется, что они очень счастливы за своего командира. Все, кроме блондина.

Один из команды говорит:

– Вы же его йера! Он не сделает ничего, что навредило бы вам.

– Да. Наслаждайтесь, – улыбается другой. – Нашему командиру так повезло!

Ну уж нет. Если между нами сейчас что-то будет, то пришедший в себя Ротор посчитает, что все улажено. А я его, между прочим, еще не простила за те выходки и слова про пушечное мясо.

Я замечаю, что блондин, который проявил себя как лидер, резко отворачивается и ничего не говорит. И это меня настораживает.

– Госпожа Наяна, нам нужен наш командор, – говорит барсиец с косичками.

Уговаривают меня мастерски, конечно. Но…

Я объясняю свою позицию, чтобы и меня поняли:

– Ваш командор очень сильно меня обидел, поэтому я хочу гарантий, что он ко мне не прикоснется.

Все взгляды скрещиваются на хвосте Ротора, обернутом вокруг моей талии. Тут даже говорить ничего не надо – контраргумент налицо.

– Вы его йера, и он сейчас чуть вас не потерял. Только тактильный контакт приведет его в форму, – говорит барсиец с косичками.

Но не успеваю я ответить, как вмешивается блондин:

– Госпожа Наяна, если бы не ваше вмешательство в ментал командора, он не был бы в таком состоянии. Мы еще точно не знаем, йера вы или шпионка, которая специально нейтрализовала командира «паразитом». Если бы не реакция на вас моего побратима, я бы уже подал на вас заявление за шпионаж.

– За шпионаж? – переспрашиваю я, ощущая леденящий душу холод.

Отталкиваюсь руками от груди Ротора, но он притягивает меня к себе еще плотнее.

Не верю своим ушам!

Они снова про свое.

– Ваш дядя – военный министр Лагроды, а ваше прошлое подтерто, и мы нашли этому доказательства. Ваш сильнейший ментальный дар не зафиксирован. Два месяца вы жили в гостинице и ждали наш крейсер. У нас есть все основания полагать, что вы – тайное оружие, которое послали, чтобы вывести наш отряд из строя. Вы каким-то образом могли заставить командора чувствовать вас как свою йеру.

– Я не шпионка! – восклицаю я.

– Тогда докажите это. Приведите командора в порядок к утру, или я подам заявление за шпионаж. Вместо Гаркона мы полетим прямиком на Барсу, и вы пойдете под трибунал. И никакой дядя – военный министр не успеет вас спасти. Уверяю, что на нашей планете действуют только наши правила.

Меня всю трясет. Ротор это видит и чувствует и неожиданно кидается в сторону блондина. Я не успеваю даже пикнуть, как тот от одного удара летит в капсулу на десятерых и оставляет собой вмятину.

Боевая форма барсийца – это правда страшно!

Но то, как он кинулся меня защищать, создает у меня ощущение, будто я приручила тигра.

Я должна это остановить! А то Ротор словно только и ждет, когда блондин встанет, чтобы снова его приложить.

Я встаю между ними:

– Ротор, не надо.

Взгляд желтых глаз медленно переключается с его «противника» на меня.

Блондин откашливается, но не встает. Я так и чувствую от него волны неприязни. Он явно считает меня шпионкой. А что с Ротором? Когда очнется, тоже так скажет?

И тогда что? Под трибунал?

Если Ротор тоже меня привезет на Барсу? Если там меня будут судить? Как с моим прошлым я докажу свою невиновность? Сможет ли мне помочь дядя?

Нет, это все слишком рискованно. Я так не могу.

– Я не шпионка, – говорю я. – Но мне нужны гарантии того, что вы не отправите меня под трибунал, не заявите о шпионаже и прочее. Давайте договоримся: вы даете мне коммуникатор для связи с дядей, и во время вашей высадки на Гаркон он забирает меня с крейсера, а я к утру привожу Ротора в порядок.

Блондин медленно встает на ноги, поглядывая на Ротора, чей хвост воинственно рассекает воздух.

– Я могу выполнить только часть условий: связаться с вашим дядей и пригласить его на крейсер для выяснения обстоятельств.

Что ж, это уже дело. Уверена, дядя сможет вытащить меня отсюда.

Глава 6

Дипломатическое судно «Фатон»

Трей Велес, военный министр Лагроды

Ненавижу это ощущение холода между лопаток. Оно никогда меня не подводит. Вот сейчас я смотрю из капитанской рубки в космос, но этот вид не успокаивает меня, как обычно, а вселяет тревогу.

Но в чем дело?

Переговоры с харонцами прошли гладко, даже лучше, чем я ожидал. Мы договорились о поставках оружия на взаимовыгодных условиях.

Тогда что?

Я достаю коммуникатор, и ровно в этот момент на него приходит сообщение по военному каналу:

«Наяна Велес хочет вас видеть. Координаты: *******. Лорол Вей, замкомандора военного крейсера "Актория"».

Вот оно что!

Наяна.

«Актория»… Это же барсийцы! Что она забыла у них?

– Целеб, лови координаты. Сколько нам до точки? – обращаюсь к штурману.

– Завтра днем будем на месте. Путь чист. Прогноз благоприятный, – говорит Целеб.

Ощущаю, как внутри все сжимается. Долго. Это очень долго. Впереди еще целая ночь и утро, за которые может произойти что угодно.

С коммуникатора набираю Минаю, вдову старшего брата. Не отвечает.

Я тут же весь собираюсь. В голове мгновенно выстраивается план действий.

– Жерн, пробей для меня нахождение двух коммуникаторов. Номера скину, – связываюсь я с помощником.

А сам достаю таб, пробиваю все, что можно вытащить из серой сети о Лороле Вее, крейсере «Актория», и пытаюсь найти последний информационный след Наяны.

***

Наяна

– Свою часть я выполнил, госпожа Наяна Велес, – говорит Лорол. – Сообщение отправлено и прочитано вашим дядей. Пришел утвердительный ответ.

Теперь я знаю, что его зовут Лорол Вей и он замкомандора. И я рада, что дядя получил весточку от меня. Теперь все будет хорошо. Он за меня всех порвет.

Ротор все это время крепко держит меня за талию, а его хвост оплетает мое бедро и то и дело нажимает на чувствительное место между ног. Как бы я ни старалась скинуть его хватку, все мое сопротивление приводит лишь к тому, что он действует сильнее. Я уже замираю, чтобы не спровоцировать его еще больше.

Я всем своим естеством чувствую невероятно сильного самца рядом. Он произвел на меня огромное впечатление тем, как не дал мне улететь. Более того – я прекрасно знаю, как он хорош в сексе, и какая-то развратная часть меня хочет узнать, каков он в боевой форме, как применяет свой хвост.

И это желание мастерски сбивает с ног обиду на командора. Когда он был вне капсулы, а я внутри, я его только видела. Когда только успокаивала прикосновениями к его груди, то все еще страдала от унижения. Но когда я сейчас получила уверенность в том, что завтра меня тут не будет, я захотела его еще раз.

Особенно когда он стал так властно меня трогать.

Как же мне неудобно за собственные эмоции и желания! Хорошо, что тут остался только Лорол, и, кажется, он с большим пониманием относится к действиям своего командора.

Вот только я…

Я…

Черт, что ж так приятно-то! К Ротору в боевой форме мое естество тянет со страшной силой. То, как он рычит, как не подпускает ко мне других мужчин, будоражит. А уж когда он двигается, весь в черном, такой сильный и стремительный – настоящая машина для убийства, я просто внутренне постанываю от желания.

И почему у нас все так хреново завертелось? Если бы я тогда не коснулась его ментала, что было бы? Испытывал бы он ко мне такое же притяжение?

Одно я понимаю уже сейчас: я хочу с ним переспать последний раз перед отлетом. Запомню эту ночь на всю жизнь.

– А я выполню свою, – киваю я Лоролу, стараясь сосредоточиться на важном. Только…

Как только я киваю, Ротор тут же подхватывает меня на руки и несет прочь. Его хвост соскальзывает с моего бедра, но оплетает талию и кончиком устремляется между моих ног, надавливает там, и я тут же сжимаю ноги от вспышки желания.

– Но… – Я дергаюсь в его руках, больше борясь с собственной реакцией, чем с ним, причем безрезультатно. – Поставь меня на пол! Я еще не договорила с Лоролом.

Мой голос становится тише и ниже от возбуждения, и Ротор тут же на это реагирует. Рука, которой он держит меня под спину, чуть смещается и обхватывает мою грудь.

– В каюту, – рычаще говорит он.

– Лорол! – кричу я. – Мы так не договаривались. Около же. Около быть! Как мне его контролировать? Ты обещал помочь.

Я вижу ухмылку на лице Лорола. Он говорит:

– Кто знает, может, со звериной половиной ты быстрее найдешь общий язык.

Он отдает меня на съедение зверю, и самое обидное, я очень хочу, чтобы тот меня съел.

Я хочу спросить, что Лорол имеет в виду, но Ротор уже выносит меня из отсека с капсулами. Шагает со мной по всему крейсеру прямо в свои «апартаменты», пресекая все мои попытки выбраться из его рук активными действиями ладони на моей груди и хвоста между моих ног.

– Ротор! – Я стучу кулаком по его груди. – Ты вообще не в себе?

Я не хочу показаться ему доступной.

– З-з-заноза, – говорит он сквозь зубы.

И я сразу вспоминаю наш первый раз. А потом второй. Обида, смущение и желание заливают меня по самую макушку. Внезапно он останавливается, ставит меня на пол, а потом прижимает всем телом к стене, ставит ловушку руками.

– Нравится, что я по тебе с ума схожу? – шепчет он на ухо, и щекочущие мурашки бегут по моей шее.

Нравится. Очень нравится.

Его слова вызывают у меня прилив дурацкого счастья и растерянности. Но мне нельзя себя терять, нельзя влюбляться.

Ротор, скорее всего, уверен, что я шпионка. После слов Лорола я в этом не сомневаюсь. Иначе он ни за что бы не позволил вызвать сюда моего дядю. Скорее всего, Ротор придет в себя и будет прощупывать Трея, зачем же Лагрода послала им шпионку.

И это так обидно. Я не хотела ничего плохого сделать с его щитами. Я лишь хотела избежать свадьбы с восьмируким.

С другой стороны, ну и пусть! Я уверена, дядя завтра же меня увезет отсюда, а сегодня… Сегодня я могу оторваться по полной. Хочу попробовать Ротора в боевой форме.

Я хочу подергать хищника за усы:

– Мне нравится, что у меня есть свой ручной тигр и я привожу его в такую профнепригодность.

Ротор с шумом втягивает воздух у моего уха, а потом рукой зарывается в мои волосы, хватает их и впивается в губы, врывается в мой рот языком, и я пропадаю на некоторое время в эйфории.

Слышу стоны. Мои? Его?

– Ты знаешь, что тебе за это будет? – низким голосом спрашивает Ротор мне в шею и прикусывает ее.

О, я уже знаю, что он тот еще гад!

– Я знаю, что к утру ты озвереешь ко мне в человеческом облике. Может, тебе навсегда остаться хвостатым? – говорю я хриплым от желания голосом.

Я знаю, что я уже вся мокрая внизу.

– На-я-на, ты играешь со мной? Не боишься?

Боюсь. Но они уже нашли всю информацию обо мне. Возможно, даже засекреченную, про эксперимент в двенадцать лет. И сделали свои выводы.

И что самое поганое, я сама не могу быть уверена в том, что моя энергия не виновна в состоянии командора. Чтобы разобраться в этом, мне нужно дотронуться до других щитов барсийцев. Но кто мне это позволит после заселения «паразита»?

Разве что тот блондин с расколотой защитой. Ему просто нечего терять. Сейчас он уязвим, как младенец.

Но нужно ли мне что-то доказывать, когда уже днем за мной прилетит дядя? Слава вселенной, я увидела, что он тут же ответил сообщением: «Буду завтра днем» – и не задавал лишних вопросов.

Место встречи назначили недалеко от Гаркона. По идее, как раз после зачистки я смогу спокойно пересесть на корабль дяди Трея.

А сейчас…

Сейчас я хочу провести с Ротором последнюю ночь.

В каюте он бросает меня на кровать, а сам мгновенно избавляется от одежды. Он так пожирает меня глазами, что у меня пересыхает во рту.

– Раздевайся, – приказным тоном говорит он.

Он разговаривает все больше, а это значит, что он постепенно приходит в себя. Похоже, чем ближе и плотнее мы контактируем, тем больше он берет под контроль свою звериную часть.

Я не двигаюсь. Не хочу показать, что сама желаю его.

И тогда он наклоняется ко мне. Зависает надо мной на вытянутых руках, а потом вдруг выпускает из пальца острый коготь. Два разреза на моем комбинезоне – и мои груди оголены, соски призывно торчат вверх.

Как он умудрился так точно рассчитать, чтобы прорезать ткань, но не тронуть кожу, – одной вселенной известно.

Я даже пропускаю несколько вздохов – до того меня поразила его быстрота и точный расчет.

Ротор кладет большую ладонь на мою грудь и сжимает ее. По моему телу тут же проносится волна удовольствия, словно он точно знает, насколько сильно и где именно сдавливать. Мне нравится, что он не говорит, а действует.

Он припадает ко второй груди ртом, втягивает сосок. Из моего рта вырывается стон, я вся выгибаюсь в его руках. Ощущение, что он запустил огненную стрелу по моему телу от груди к низу живота.

Его рука отпускает мою грудь, спускается по животу вниз, поглаживая, а потом ложится сверху на лоно. Он осторожно вспарывает комбинезон в самом интимном месте. Когти тут же пропадают.

Его пальцы касаются моих нижних губ, и он так тонко ловит мою реакцию, что мгновенно понимает, какие движения больше всего меня заводят. Но он останавливается, стоит мне почувствовать, как все тело напрягается, выгибается дугой перед оргазмом. Он дразнит меня, водит по краю удовольствия.

Теперь я даже не знаю, кто из нас потерял контроль над собой. Сейчас, кажется, все наоборот. Это я изнываю, выгибаюсь в его руках, а он умело подводит меня к грани и останавливается.

– Так ты знаешь, чем грозит тебе секс со мной в боевой форме, Наяна? – спрашивает он меня между поцелуями в губы.

– Оргазмом? – спрашиваю я первое, что приходит на ум.

Я его сейчас очень хочу, этот оргазм. Очень.

Он хрипло смеется.

– Не только.

Ложится на меня, раздвигает мои ноги так, что я чувствую, насколько он сильно хочет меня, насколько он тверд. Большая головка его члена прижимается к мокрым складочкам, готовым его принять. Полностью.