Йера для командора

Нея Амос

Йера для командора

Глава 1

Он проводит большим пальцем по моей нижней губе, нажимает на нее и приоткрывает мой рот. И все это при целом штате военного крейсера, выстроенного в линейку!

– Хорошие зубы. На вид здоровая. Тогда что не так? Зачем записалась менталистом в команду барсийцев? С головой непорядок? – Желтые глаза командира сужаются.

Он скользит взглядом по моим пепельно-светлым волосам, потом снова возвращается к лицу.

Мое сердце ускоряет темп. Нос щекочет аромат леса и чего-то жгучего, как красный перец. В голову приходит мысль, что Ротору Готру подошел бы огненный цвет волос, а не глубокий черный. За этой холодной выдержкой чувствуется крутой нрав.

Его палец надавливает сильнее, заходит на зубы и нагло проскальзывает внутрь моего рта на язык. Я ощущаю чуть соленый вкус его кожи. До боли хочу сжать зубы, прикусить этого хама, но если я сейчас это сделаю, то тут же вылечу отсюда.

А мне любой ценой нужно улететь с этой уродской планеты. Любой. Даже на этом варварском крейсере, среди штата альфа-самцов, которые относятся к человеческим женщинам не лучше, чем к крысам. Ведь «человечки» вешаются на них из-за их звериных повадок, высокого уровня тестостерона и решительности, которой давно нет в человеческих мужчинах.

Вот только я не большинство. Но им это знать не обязательно. Пусть думают, что я насмотрелась новостей о могучей расе и хочу переспать с альфачом. Что меня совсем не воротит от их высокомерия и зазнайства.

На самом деле барсийцы никогда не вступают в контакт с человечками. Поговаривают, что те им неинтересны из-за своей хрупкости. Кто-то говорит, что их от наших прикосновений воротит. На это я и делаю ставку.

Сама видела в космопорту два часа назад, как одна моя соотечественница кинулась на шею барсийцу, ощупала всего и была скручена охраной. А альфача так перекосило, словно его вот-вот вывернет наизнанку. Он отряхивал свою одежду пять минут, словно извалялся в жуткой грязи. И его сослуживцы, которые это видели, очень ему сочувствовали: похлопывали по плечу, приободряли.

Тогда я решилась. Вакансия менталиста на военном крейсере «Актория» была моим единственным шансом на спасение. Вот-вот в космопорт явится моя мачеха и упакует меня в свадебное платье. А к вечеру я буду замужем за восьмируким апцетом возраста моего покойного дедушки.

И я ничего не смогу с этим поделать, потому что на этой дурацкой планете Апце матриархат и слово матери (пусть даже не биологической) – закон. Она даже имеет право подключить стражей порядка, чтобы добиться своего.

Какого бы возраста ни была ее дочь, приемная или нет, меня даже слушать не будут. И мачеха этим виртуознейше воспользовалась, чтобы избавиться от такой помехи, как я, хотя прикрывалась благородным посылом спрятать мой дар.

Палец барсийца проник в мой рот еще глубже. Я резко втянула носом воздух и посмотрела в холодные глаза командира крейсера.

Его зовут Ротор Готр – это все, что я запомнила, когда быстро оформлялась на военное судно. И он сейчас делает со мной ужасное непотребство.

Это очень интимно. Слишком лично. И на глазах у всех.

Возмутительно!

Но я должна стерпеть. Это лучше, чем замужество за восьмируким. А барсийцы не зарятся на землянок.

Совершенно неожиданно для меня мои соски под форменным комбинезоном превращаются в горошины. Я боюсь опустить взгляд вниз, чтобы проверить, видно ли это. К низу живота приливает волна тепла – там все болезненно напрягается.

Реакция собственного тела и действия Ротора меня невероятно злят.

Нет, ну это уже перебор! Просто унизительно.

Я сжимаю зубами его палец. Сильно. Со злостью за предательство собственного организма и его наглость.

И тут желтые глаза Ротора сверкают вспышками звезд. На отстраненном лице командира впервые проступает эмоция. И это удивление.

Я прохожусь взглядом по его форме командора и вижу, как натянулись штаны в районе паха. Он там просто огромный! Неудивительно, что они считают землянок хрупкими и не вступают в контакт.

Я ощущаю себя абсолютно по-дурацки. С пальцем Ротора в своем рту, и я этот палец кусаю, с возбуждением, причем обоюдным, да еще при целой команде.

Меня еще никогда так не унижали.

И не знаю, что делать. Бежать?

Но куда? В лапы мачехе?

– Ты можешь уйти. Мы еще не взлетели, – хриплым голосом говорит Ротор.

И тут до меня доходит – он меня пугает. Не хочет, чтобы я была в его штате. Всячески провоцирует на побег.

Ну уж нет. Ставки слишком высоки. Переживу.

– Не знаю, как ты прошла проверку, человечка, – продолжает он, ставя под сомнения способ, которым я попала на крейсер. – Может, при помощи этого аппетитного ротика?

А я держусь из последних сил, чтобы не послать все в черную дыру.

Мне просто нужно пройти проверку. Ему тут точно не нужна землянка, которая будет вешаться на членов команды (по его мнению). А сам он отстранить меня не может по галактическому трудовому кодексу, который говорит о том, что у всех рас и полов должны быть равные условия приема на работу.

Именно поэтому он разыгрывает это публичное унижение.

Но я его обломаю.

Я пытаюсь повернуть голову, чтобы вытащить его палец из своего рта, но Ротор четырьмя другими пальцами удерживает мой подбородок. Хватка железная.

Он очень хочет выгнать землянку с военного крейсера.

Я – не хочу замуж за восьмирукого.

Но всему есть предел!

Тогда я берусь за его руку своими руками. Пытаюсь вытащить лапищу.

– Не убегаешь? – Ротор притягивает меня к себе второй рукой. – Мы тут не в игрушки играем, девочка. Мы воины. Впереди у нас схватка. Куда ты лезешь?

Я животом ощущаю его огромный напряженный член. Мужчина недвусмысленно угрожает мне им.

Страшно и будоражаще. Просто до ужаса. До ужаса возбуждающе.

Что со мной происходит?

Внизу моего живота пожар. Все мое женское естество просто умоляет прижаться к нему, обвить руками, пощупать, но я сохраняю над собой контроль. Я не какая-нибудь самка на инстинктах.

Так вот что такое животное притяжение! Вот что такое первобытные инстинкты, влечение к сильному самцу.

Я только в учебниках по основам жизни читала, что чем решительней и агрессивней самец себя ведет по отношению к самке, тем сильнее она его хочет. Что это обусловлено природным механизмом защиты, чтобы женщина была готова принять в себя член агрессора без внутренних повреждений.

Капец!

Никогда не думала, что со мной это работает.

Я же закончила академию с золотым дипломом. У меня сотня олимпиад с первым местом за спиной. И что? Я теку, как животное, от сексуальной атаки сильного самца?

Приплыли!

Я романтику люблю, свидания, нежности, а не вот это вот все.

Ну уж нет! Разум у меня возьмет верх над телом. Я выберусь с этой планеты. И Ротор не возьмет меня на слабо своей сексуальной атакой.

– Покажи зубки, менталистка. Или силенок не хватит? – говорит Ротор, поступательно двигая пальцем у меня во рту.

Я напрягаю все тело, сжимаю сильнее зубы и с вызовом смотрю в желтые глаза. Понимаю, на что он меня провоцирует – на применение ментальной силы. И самое время показать, что я умею.

Уж я его сейчас удивлю!

Мой взгляд расплывается. Я больше не вижу перед собой действительность, а словно погружаюсь в туман. Тянусь к Ротору своим менталом и упираюсь в толстенные щиты. Такие хрен пробьешь.

Неудивительно, что он так уверен в себе. Думает, я не пройду дальше как менталист.

Если бы не критическая ситуация, я ни за что бы не показала свою силу. У меня есть уникальный дар, который должен быть строго учтен, но… Благодаря стараниям высокопоставленной мачехи вся информация обо мне подтерта. Долгие годы я думала, что она сделала это ради меня. Оказалось – чтобы продать в частном порядке как можно дороже. Из рук, так сказать, в руки. Точнее, из двух рук в восемь.

Я закусываю губу и представляю свою силу в виде руки, которой тянусь к Ротору. Неожиданно из моей световой ладони выскакивает шарик. Он похож на семечко, которое летит под толстую стену защиты барсийца. Прямо на моих глазах оно прорастает в щите, сначала делая маленькую трещину, а потом расширяя ее все больше и больше.

Такого у меня ни разу не было. Обычно я ментально касаюсь щита и проникаю сквозь него, как сквозь трясину. Но тут совсем другая ситуация.

И когда стена трескается от низа до верха, меня резко вышвыривает из ментала Ротора.

Туман рассеивается. Я вижу желтые глаза. Они пылают.

Взгляд Ротора – буря и безумие. В нем столько намешано, что я не могу понять, что он чувствует.

– Пошла вон, – угрожающе тихо говорит он.

Гонит прочь.

Но я не могу уйти.

Молчу. Упрямо смотрю на него. В моем рту больше нет его пальца, и его руки нет вокруг моей талии.

– Я пригожусь вашей команде, – говорю я, глядя словно сквозь командора.

– Если ты останешься, я буду иметь тебя каждый день, – говорит он с угрозой, и мое тело покрывается мурашками.

Пугает? Не поведусь.

Ничего не слышу, ничего не вижу.

Барсийцы не спят с землянками.

Мне надо только улететь, и все будет в порядке. Поэтому я перетерплю унижения, но выживу, получу свободу.

Я вскидываю вверх подбородок, смотрю прямо на Ротора.

– Остаешься? – спрашивает он.

– Да, командир, – стараюсь говорить как можно сдержанней.

Ротор резко отходит, проходит мимо шеренги барсийцев и командует:

– Готовимся к взлету. Все на места.

Он проходит мимо меня, останавливается и поворачивает голову. Протягивает мне ключ-карту:

– Каюта и должность ваши, госпожа Наяна Велес.

Я сглатываю.

Слухи же не врут? Барсийцы никогда не дотронутся до землянок, ведь так?

***

Моя каюта маленькая, словно каморка под лестницей. Здесь только все необходимое: узкая кровать, стол, стул, комод, санитарная зона с туалетом и нанодушем.

По сравнению с моей комнатой дома просто коробка, но я не жалуюсь. Мне надо всего лишь долететь до любой остановки, и я подам заявление на увольнение и получу свободу.

А то, что сказал командир, выкину из головы. Он шутил. Точно шутил.

Менталисты нужны каждой военной команде на случай психического воздействия во время боя. Я могу как убрать щиты вокруг разума, так и поставить блок. Ведь не каждый военный имеет такую защиту, как у Ротора. Такие щиты, как у него, – дичайшая редкость.

И да, я могу пробить и их.

Наверное, только это убедило его оставить ненавистную землянку в составе команды. Это и мой золотой диплом менталиста с кучей побед в олимпиадах.

У двери раздается писк – это робот-помощник привез мой чемодан из багажного отсека. Я открываю дверь, забираю свою спортивную сумку, которую схватила наскоро, и разбираю вещи.

Светило, сколько же я сюда покидала ненужного хлама! Просто на все сезоны, но где же белье? Я что, взяла всего двое трусов? Зато теплую куртку впихнула. Вот голова – два уха.

Но немудрено. Я в такой панике собирала вещи из отеля, в котором мы два месяца жили с мачехой, что хорошо, что не забыла документы и деньги. Это главное.

Если бы я не подслушала тот разговор, случилась бы беда.

Наверное, сейчас Миная рвет свои черные волосы до проплешин и мечется по космопорту. И по коммуникатору врет моему дяде с три танкера, что со мной все в порядке. Одному ему есть до меня дело, и то на отдалении. Он военный министр на Лагроде, и у него адова куча дел.

Я смотрю в крохотное окно на бескрайний космос, радуясь, что сегодня вечером по мне не будут ползать восемь рук.

У меня получилось – это главное.

Таб на столе пищит сообщением от руководства. Ого, мне уже пришел распорядок дня, штатное расписание и личный рабочий график!

И начинаю я работать через… сколько?

Десять минут? Серьезно?

Изверг, а не командир!

И что на повестке дня?

«Мониторинг команды», – читаю я.

Что ж. Это будет интересно. Поработаю, пока летим. Мне же будет выгодно, если у нас с командой и Ротором сложатся хорошие отношения. Это значит, что нужно выложиться по полной.

Мне очень интересно изучить ментал барсийцев. Говорят, они лучшие воины в галактике.

Зал номер два стоит в расписании как место проведения мониторинга. Именно поэтому я прошу голосового помощника корабля скинуть мне на коммуникатор схему помещений. Изучаю ее и понимаю, что нужно идти прямо сейчас, чтобы прийти перед пациентом, а не после.

Я смотрюсь в зеркало перед выходом. Форма на мне сидит безупречно. На мой вкус, слишком в облипку и вызывающе, но новейшая ткань комбинезонов всегда обтягивает фигуру. Зато она дышит, защищает от перепадов температур и вредной окружающей среды.

Но что у меня за лихорадочный румянец? А блеск в глазах? Не очень-то профессионально выглядит. Я сейчас тяну лет на восемнадцать, когда как мне двадцать три, между прочим. И я хочу выглядеть профи, а не неумехой.

Я на несколько секунд закрываю глаза и делаю два упражнения из дыхательной гимнастики.

Вот, другое дело! Теперь я больше похожа на себя.

Еще сплету пепельные волосы в высокий хвост, чтобы добавить строгости образу. Бросаю еще один взгляд в зеркало и сама себе киваю.

Вот теперь я готова к работе!

Пока иду по коридорам крейсера, думаю о том, что все к лучшему. Если бы не эта ситуация, то я бы никогда не выбралась из-под влияния мачехи. Она всегда говорила, что моя сила очень опасна и я должна найти себя в другом. Что должна быть рядом с ней, чтобы не случилось беды.

Теперь мне абсолютно ясно, что она нагло врала!

После смерти отца она встала у руля компании и уверяла, что я, как истинная дочь, должна работать только в семейном бизнесе. Из-за нее я отказалась от трех выгодных предложений после университета, потому что верила, что действительно помогу делу, на которое отец жизнь свою положил. Отсеивала ненадежных в психическом плане инвесторов, настраивала на соглашение надежных.

Я и не думала, что Миная хочет выгодно меня продать на уродской дальней планете. Вот до чего доводит жажда наследства!

Теперь я ощущаю, что меня больше не держит никакое чувство долга. Это отец был ко мне добр и катал на шее. Но теперь его нет. И его логистический бизнес изменился. Мне давно нужно перестать жить прошлым и трезво взглянуть на настоящее.

Больше у меня нет больших денег, но по-прежнему есть невероятная ментальная сила. Я стану ценным и высокооплачиваемым специалистом.

Именно с таким настроем я вхожу в зал номер два и замираю на пороге.

Это точно комната для ментальных практик?

Да это же зимний сад на крейсере!

Столько зелени – высокие деревья в кадках, лианы по стенам, зеленый ковер под ногами.

Это же сколько ресурсов жрет поддержание здесь жизни!

У всех барсийцев есть такие зеленые зоны? Даже интересно.

Взгляд падает на высокие военные сапоги у двери. Похоже, здесь снимают обувь.

Первый член команды уже здесь. И у него здоровенный размер ноги. Впрочем, барсийцы вообще очень крупные мужчины с развитым телосложением. Настоящие атлеты. Ротор, например, в высоту больше двух метров. Я со своим метром семьюдесятью чувствую себя рядом с ним крошкой, что бывает редко.

Я снимаю свои военные сапоги, ставлю рядом с большой обувью клиента. Моя обувь кажется такой крохотной в сравнении с его, что я на миг зависаю от контраста.

Прохожу по мягкому ковру зелени, наслаждаясь каждым шагом. Это чистый кайф! Как я давно не ощущала этого. Года три? Все спешила куда-то, бежала, не могла найти минуты для такого простого дела – пройти пешком по траве.

И где я это сделала? На военном крейсере! С ума сойти.

Но нужно найти моего первого «пациента».

Я иду вперед, миную поворот и останавливаюсь от прямого взгляда командира крейсера.

Ротор сидит на краю кресла, опершись локтями на колени и подавшись вперед. Он словно готов вскочить и кинуться ко мне в любой момент, если я соберусь уйти.

Да нет! Зачем ему?

– Вы – мой первый пациент? – спрашиваю я, садясь в соседнее кресло.

Старательно держу дружелюбную маску на лице.

– Да. Я ваш первый, – твердо говорит он и смотрит на меня так, словно я сижу голая.

Я ерзаю на месте, но быстро напоминаю себе, что я не могу позволить, чтобы меня не воспринимали всерьез. Нужно сразу поставить себя правильно.

Мне кажется, он зол. Или взбудоражен, но пытается этого не показывать?

Я тянусь к его ментальным щитам, чтобы считать настроение, и вижу стену, что вся испещрена светящимися трещинами, идущими от семечка.

Свет буквально пульсирует изнутри.

Вздрагиваю. Никогда такого не видела.

Это я сделала? Почему семечко еще там?

– Приступим? – спрашиваю вежливо и, не дожидаясь кивка, продолжаю: – Только не вышвыривайте меня из своего сознания. Я знаю – вы можете. Но так не получится понять, как я могу защитить ваши щиты, если у врага будет сильный менталист.

Ротор опускает веки, а потом резко поднимает на меня взгляд. Щурит свои желтые охотничьи глаза. Медленно встает с кресла и подходит ко мне. От него так и веет опасностью. Хочется убежать. Немедленно.

Но мне приходится задирать голову вверх, чтобы смотреть в его лицо. Сидя это сделать еще труднее.

– Сначала я кое-что проверю, – говорит он и опускается передо мной на одно колено.

Наши глаза оказываются на одном уровне.

– Что? – онемевшими губами спрашиваю я.

И Ротор быстро хватает меня за шею, притягивает к себе и впивается в мой рот губами. Хищно, властно, бескомпромиссно.

Глава 2

И со мной творится что-то необъяснимое. В голове вспыхивает фейерверк приятных чувств, что туманят рассудок. Мое тело все подается вперед.

Я остро ощущаю руку Ротора на шее, и эта властная хватка так будоражит сознание, что я неуверенно отвечаю на его поцелуй. И он словно слетает с катушек – жадно и глубоко целует, запуская эффект искр в моем теле.

Я слышу, как его дыхание меняется, как я прерывисто дышу сама, и это пронимает до нутра. Я хочу, чтобы он сбился с дыхания. Чтобы у него захватило дух!

И я отвечаю на его поцелуи, сплетаю свой язык с его и ощущаю, как между ног все сжимается от желания.

Ментальным зрением вижу, как начинают сильнее светиться трещины, как расползаются во все стороны. Свет внутри его сознания пульсирует, словно сверхновая звезда перед взрывом.

Сам командор тоже словно сходит с ума. Притягивает меня к себе, подхватывает под попу, встает на ноги, и я ощущаю, как большая головка его члена упирается в мое лоно через два форменных комбинезона – мой и его.

– Сладкая, – шепчет Ротор мне в губы и снова пьет меня до дна.

Он несет меня прямо на зеленый травяной ковер. Медленно опускается на колени, мягко опрокидывает меня на спину и нависает надо мной.

Его желтые глаза меня пожирают. Еще никто не смотрел на меня с таким желанием во взгляде, с такой нежностью.

– Откуда ты взялась, йера? – спрашивает Ротор таким тоном, что у меня мурашки по коже.

Он гладит мое тело сверху донизу и обратно, ласкает руками.

Его взгляд пробирает меня до дрожи. В нем столько любви и теплоты, что я всерьез полагаю, что у меня галлюцинации.

Это точно тот холодный командор военного крейсера, на линейке у которого я стояла?

Йера… Где-то я слышала это слово. Кажется, оно означает что-то вроде «суженая», «истинная».

Быть не может! Я что, тронулась умом? Или тут цветут особые растения, способные влиять на разум? Иначе с чего бы суровому барсийцу смотреть на меня как на великую ценность? С чего считать своей истинной?

И с чего я вся таю в его руках? На меня словно воздействовали возбуждающей вакциной. Тело так и крутит от желания отдаться сильному мужчине. Сама же я реагирую словно с задержкой, как после веселящего газа.

Однако мы со скоростью света несемся в пропасть. Оба. И я не могу найти тормоза ни у него, ни у себя.

В голове вертятся его слова: «йера», «сладкая», «Откуда ты взялась, йера?».

Неужели… неужели я?..

Ротор осыпает поцелуями меня всю: лицо, шею, тянет вниз молнию комбинезона и приступает к ключицам. Когда я ощущаю воздух, который касается моих грудей, а потом большие руки на них, вся покрываюсь мурашками.

Ах! Как же приятно.

Просто крышесносно.

Но немного стеснительно.

Однако, когда я вижу, как Ротор смотрит на меня, как желает и боготворит, решаю расслабиться.

Удивительно, но я даже не дергаюсь, когда барсиец губами обхватывает мой розовый сосок, хотя еще никто так меня не касался. Все кажется таким естественным, нормальным, что я и не думаю вырываться. Наоборот – вся выгибаюсь навстречу его поцелуям, пока он губами и руками играет с моей грудью. А потом зарываюсь пальцами в его темные волосы, притягиваю к себе еще ближе.

Каким-то уголком сознания замечаю, что ментальный щит Ротора весь светится. Уже нет трещин – один единый свет.

Из моего рта вырывается протяжный стон. Я обвиваю его торс ногами, а потом широко расставляю их, приподнимаю попу, словно моля, чтобы он меня взял.

Все это отмечаю словно с замедлением, краем сознания, потому что плыву в страсти. Погружена полностью. Растворяюсь во времени и в Роторе.

– Моя. Вкусная. Красивая, – говорит он громко и страстно.

Мне так приятно это слышать. Так сладко.

Он сошел с ума?

Я так точно!

Что, черт побери, происходит?

Но пусть говорит дальше. Суженая? Я?

Ох…

Что же будет?

– Я так долго тебя ждал, йера, – шепчет Ротор, целуя мой живот.

Значит, это правда?

Во мне все совершенно иррационально радуется. Душа поет, а сознание летает где-то между мирами.

Моя пара – барсиец? Ни за что бы не подумала.

Наверное, это судьба.

Ротор уже полностью лишил меня одежды. Когда успел? Я и не заметила, как оказалась без белья.

И тут я ловлю себя на недовольстве. Меня очень бесит его одежда. Точнее, наличие ее.

И я стягиваю ее с рвением, словно от этого зависит моя жизнь. Я хочу его до боли, и он не тянет – снимает с себя одежду, нависает надо мной и подставляет головку члена к моей мокрой киске.

Я полностью готова его принять. Просто изнываю от нетерпения. Но на секунду я паникую и напрягаюсь.

Я никогда не была с мужчиной. Только в теории знаю, что будет, да на видео смотрела, как все происходит.

Ротор сразу чувствует смену моего настроения. Мягко целует меня в губы и спрашивает:

– Что такое, моя йера?

– У меня это первый раз, – шепчу я.

Несмотря на все подготовительные курсы по сексуальному воспитанию, первый раз у всех волнительный. По крайней мере, я так слышала.

Ротор так довольно улыбается мне в ответ, словно ему подарили планету, и смотрит на меня голодным взглядом.

– Спасибо, йера, – благодарит он непонятно за что.

Неужели за то, что станет первым?

Так несовременно, но так приятно!

Головка его члена пропадает от входа в киску, и из меня вылетает стон разочарования. Но Ротор осыпает поцелуями дорожку от губ до лона, а потом раздвигает мои ноги и льнет ртом к складочкам.

Меня накрывает смущение. Я хочу свести ноги, но Ротор не дает. Он мягко раздвигает их обратно, целует внутреннюю сторону бедер и снова дотрагивается языком до меня там.

Он словно знает, где трогать и как, чтобы доставить мне максимальное удовольствие. Будто читает мои мысли. Я извиваюсь, дрожу, кричу. Хочу соскочить с его языка и чтобы он никогда не останавливался.

Его ментальные щиты сияют ярче солнца.

Всего от пары движений его губ и языка я содрогаюсь. Выгибаюсь дугой, хватаю его за волосы и тяну вверх.

– Пожалуйста! – Я сама до конца не понимаю, что прошу.

Мое сознание тянется к нему, хочет поделиться образами.

– Моя йера такая страстная, – говорит Ротор мне в губы, целует и вдруг замирает.

Я ощущаю свой вкус на его губах. Это так странно.

Его ментал так светится, что почти ослепляет меня. На миг я тяну к нему руку, и Ротор внезапно весь твердеет до состояния камня.

Я поднимаю взгляд к его лицу и вижу, как сильно оно напряжено – до выступающих вен.

Он невероятно зол. Просто готов порвать.

– Вытащи из моего щита своего паразита, – цедит он сквозь зубы.

От его холодного тона меня пробирает дрожь. Он будто за миг становится моим врагом.

Паразита?

Я настолько теряюсь, что не сразу понимаю, о чем он. Неужели о семечке? А потом зажмуриваюсь, сосредотачиваюсь и проверяю ментальное поле, жмурясь от яркости.

Точно. По какой-то причине моя сила до сих пор сидит в его щите, творя с ним непонятно что. Первый раз встречаю такой эффект от моего проникновения в ментал.

Я тянусь к семечку, хочу его забрать, но у меня не выходит.

– Быстрее! – рычит Ротор мне на ухо раненым зверем. – Или я за себя не отвечаю!